I. Read through the newspaper clippings, choose one and dwell on the problem this or that teacher is concerned with.

II. The letters below were written to the editorial office of the “Uchitelskaya Gazeta” in 1995. Do modern schools face the same problems today?

Ирина Сальникова

Учитель русского языка и литературы, село Ключики, Орловская область

Школа наша малокомплектная, всего 14 учителей. Как в росинке, в ней отражаются все проблемы об­разования. Однако сваливать все беды на финансирование нельзя. Мы забываем о самом главном. Учи­тель во все времена был бессреб­реником. Я живу в селе, в котором жители по году не получают зарпла­ты. Мой муж, главный специалист совхоза, за прошлый год мне не принес ни копейки. Плакать о том, что мне мало платят, я не могу. Школа всегда держалась на яркой личности. Я у себя обрела эту сво­боду. Есть я, ученик и наша вечная любовь друг к другу и окружающе­му миру. И я никому эту свободу не отдам.

А на вопрос, как выживает сель­ский учитель, я отвечу так. Мы эту проблему в семье решаем своими руками. У меня две коровы, три по­росенка, три гектара земли и люби­мая работа. Я не жду сегодня, что ко мне кто-то придет и принесет все готовенькое. Решаю проблемы сама, как могу.

Ольга Соболева

Учитель начальных классов, Москва

Я не могу сказать, что мне трудно работать. Боль­ное спасибо руководству округа, школы за поддерж­ку, внимание. Меня волну­ет другая проблема. Воз­можно, она не глобальная. Вышел приказ Департамен­та образования о школах-гимназиях. Начальные шко­лы теперь не могут нахо­диться с гимназией в од­ном здании. Они обязательно должны иметь дру­гое здание. Мы сейчас про­буем его найти, но ничего не получается. Нашей школе 30 лет. Работает кол­лектив со сложившимися традициями, и уходить из него не хочется.

Вторая проблема. По­завчера прихожу в детский сад, куда отдаю своего ребенка. Ведомственное учреждение, принадлежит ЗИЛу. Мне объявляют, что плата за ребенка повыси­лась и составляет 280 тысяч в месяц. Я как раз получаю эту сумму за свои полторы ставки. Скажите, о чем я сейчас как учитель могу думать?

Валентина Мешкова

Учительница школы №655, Москва

Сейчас очень сложное положение в шко­ле. Нам трудно, потому что мы на виду. Школа, где я работаю, нахо­дится в Лианозове, на окраине Москвы. Контингент учеников, сами понимаете, какой - учатся дети, родители которых когда-то приехали в Москву работать маля­рами, плотниками, плиточниками за квартиру, за угол. Теперь они бросили эти профессии и торгуют на рынках. Можно себе предста­вить, чем занимаются в это время их дети. Класс, с которым я рабо­тала во время конкурса, был хоро­шим, способным коллективом, и в школе относились хорошо и ко мне, и к ребятам. Что сейчас? Пока даю уроки, скажем, для методистов России, пока дети активно трудят­ся на уроке, пока моим урокам дают высокие оценки, директор и заву­чи считают меня замечательной. Но кончается урок, и начинаются во­просы: а зачем тебе это нужно? Я уже из кабинета стараюсь на переменах не выходить: лишний раз боюсь привлекать к себе внимание. На слож­ностях с учителями-коллегами стараюсь не зацикливаться, гораздо больше меня тревожат про­блемы учеников. Всегда ли мы умеем общаться с нашими учениками, прини­мать правильные ре­шения в различных ситуациях? Увы! Девочка-восьмик­лассница только что пришла зани­маться химией, с первых уроков полюбила ее, даже родители ста­ли дома ворчать, что, дескать, ты только химией и занимаешься. Не хочу возносить свой предмет, но приятно, когда он ученику нравит­ся. Но эта девочка, от полноты чувств к химии, написала в днев­нике, там, где расписание, - «са­мый мой учитель Ирина Алексан­дровна». Что сделал классный ру­ководитель, прочитавший эту над­пись? Вызвал девочку вместе с мамой на оперативку, а коллектив вынес решение ее из школы ис­ключить. Исключить ученицу вось­мого класса, имеющую одну тройку по алгебре, пятерки по истории, литературе и химии, за то, что «плюнула своей надписью в лицо учителям»! Это страшная сторона нашей жизни.

Я борюсь за своих учеников, как могу. Раньше боялась, что все это скажется на собственных детях, но сейчас успокоилась: дочь - студентка Института стран Азии и Африки, сын заканчивает в этом году одиннадцатый класс. Что же они, бедные, претерпели за то, что их мама участвовала в конкурсе! Как же мой сын страдал! Но когда я ему говорила: «Саша, давай я тебя заберу из этой школы», он мне отвечал: «Мама, мы еще побо­ремся». Он у меня боец, почище, чем я. Дети меня поддерживают. Это я сильно ощущаю. Но в этом году сын закончит школу, уйдет. Как я буду жить без этой поддержки?! Только дети - наша жизнь, только они наша опо­ра, только ради них и для них мы работа­ем.

Галина Гончарук

Учитель физического воспитания, Магадан

Говорить о таких проблемах, как нехват­ка мебели, оборудования или пробирок, мож­но долго. Это было и в начале 80-х годов, это есть и сейчас - в 1995-м. Помню, я еще в 1983 году после отпуска привозила краски с материка в Магадан. Теперь возить нельзя, а потому в школах появляется так называемое нестандартное оборудование - оборудование, изготовленное своими силами, своими рука­ми, а потому выглядящее крайне неэстетич­но. Но ведь проблема-то не в этом. Есть проблемы гораздо глобальней. Например, до сих пор не решена проблема Севера. Школы закрываются, детские сады закрываются - о чем тут можно говорить, о какой культуре.

Дочка приходит из детского сада и сообщает: «Ой, нас к лету, наверное, закроют». Да, нас никто на Север не посылал. Наши родители сами туда ехали, ехали за деньгами. Но нам-то что теперь делать? Сейчас мы просто выживаем, денег получаем, может быть, больше, чем наши коллеги на материке, но та сумма, которую, скажем, получаю я, для москвичей эквивалентна 100 тысячам рублей. И я устала ждать, когда правительство начнет думать о Севере. Зато появляются мысли, что надо отделиться от России и жить за счет своего золота, потому что иначе, видимо, жить дальше будет невозможно. Магаданская область, Колымская трасса – это ведь история всей нашей России, история всего бывшего Советского Союза. Но все наши по­селки заморожены, топливо не привозят, нам постоянно говорят: уезжайте, если вам так не нравится тут жить. Учителя, дети уезжают из поселков в Магадан, а из Магадана разъезжаются по России. Они продают свои квартиры за 18 миллионов, но что они смогут купить за эти деньги на материке? Мне ка­жется, сначала нужно решить глобальные проблемы, а уж потом локальные, которые всегда были и, наверное, долго еще будут.

Гавриил Яковлев

Учитель физики, Республика Саха

Зарплата у меня, может быть, по меркам больших городов большая - 1 млн. Но если примериться к нашим ценам, то совсем небольшая. А ведь надо было бы оплатить то, что учитель делает для общества. Я не жалуюсь, я многое могу, могу быть трактористом, шофером, лесорубом. Но я люблю свою работу в школе, за которую платят, увы, меньше, чем лесорубу. Конечно, вроде бы власти об учителях заботятся. Но нас, на­пример, одно повышение зарплаты не коснулось: Президент России повысил зарплату в 1,4 раза, а Республика Саха такого решения не приняла. Вот и вся забота.

Я ничем не хочу обидеть столи­цу, но я уверен, что возрождение России все-таки идет из глубинки. Ведь Республика Саха широко способствует образованию. У нас дети - стипен­диаты Президента Республики Саха, у нас коммерческие банки открыва­ют счета на учителей, победители олимпиад получают денежные премии, Президент отправляет их за счет республики учиться на месяц-два в Шотландию, Англию, Италию, Америку.

Нина Шаманова

Учитель английского языка, Карачаевск

Haдо искоренять уравниловку воплате учитель­ского труда. Дайте ученику право выбирать учителя. К бездарному педагогу ребенок не пойдет. Теперь о самом больном. У меня два студента в семье. Стипендия у них по 17 тысяч. Чтобы мои дети выжили, с учетом тех продуктов, которые я посылаю им в Пяти­горск, где они учатся, требуется хотя бы 400 тысяч в месяц. Я же получаю 330 тысяч. Приходится жить в долг.

Конечно, я сегодня совершенно свободный учитель. Но, извините, грош цена моей свободе, если я не могу ее реализовать. Я пишу собственные программы, разрабатываю уроки и мечтаю о том, чтобы в гороно был ксерокс. Тогда я могла бы раздать материалы своим коллегам. Однако все упирается в финансирование. Для чего мне моя свобода?

Дмитрий Витиев

Учитель физкультуры, Минск

Власти спровоцировали беспрецедентный вузовский бум. Понастроили университетов даже в небольших провинциальных городках и неосмотрительно широко распахнули двери существующих. В результате число студентов по сравнению с 1960 годом возросло в 10 раз и сегодня превысило 2,2 миллиона. В этом, по всей видимости, и заключался стратегический просчет.

Теперь на университетских скамьях сидит больше людей, чем трудится в полях. Но средств на всех катастрофически не хватает. Поэтому многие вузы пребывают в близком к нищете состоянии. Все испытывают острейший дефицит преподавателей, библиотекарей, техсостава. Аудитории не в силах вместить всех студентов. В престижном университете «Париж 1» на каждого приходится 1,5 квадратных метра. Рассчитанный на 10 тысяч учащихся Тулузский университет имеет под своей крышей 28000.

Общество оказалось, по словам видного социолога Алена Турена, жертвой «саморазрушительного равенства». Если в прошлом вузы были неким подобием аристократического клуба, из стен которого выходила управленческая и интеллектуальная элита, то сегодня они превратились в конвейеры по производству девальвированных дипломов. О какой элите можно говорить, если некоторые из выпускников, отмечает журнал «Пуэн», плохо читают!

Власти, похоже, больше всего опасаются молодежного бунта, который неизбежно выльется в яростные стычки с полицией. Чтобы сбить накал, они обещают все, что можно пообещать: новые финансовые вливания и реформы. Но где взять дополнительные средства в условиях хронической нехватки денег?

Встреча с Президентом в Кремле – это радость души, это ощущение полной причастности ко всему происходящему в стране. Настроение праздничное. Порадовало все: и то, что принимал нас сам Президент, и то, что сама встреча проходила в прекрасном Екатерининском зале, где происходят самые высокие встречи. Это лишь еще подчеркивало, что учитель – это тот самый человек, который готовит к жизни будущее страны. Отрадно, что нас заметили, оценили. Порадовала расположенность самого Б. Ельцина к учителю, глубокое понимание им учительских проблем. Я получила то, что хотела.

Мне запомнится на всю жизнь эта встреча. Мы сидели рядом с Президентом и обсуждали наши проблемы. Мне показалось, что наступил тот переломный момент, когда государство и общество повернулись лицом к учительству, к школе, их нуждам. Слушая выступления учителей, я поня­ла, что у нас есть именно такие люди, которые, несмотря ни на какие трудности, способны творить и сквозь тернии прорываться вперед. Россия обязательно возродится.

µ письма этих учителей были опубликованы редакцией

«Учительской газеты» 7 марта 1995 года

Дата добавления: 2015-11-16