13 страница

– Ингрид! – взволнованный крик Дарена вырвал ее из полузабытья.

Она ощутила щекой, что рубашка ее брата намокла от слез в том месте, где она прижималась к ней лицом. Ингрид открыла глаза и подняла голову. Дарен резко остановил своего пегаса так, что она чуть не слетела с него кубарем. Ее единорог больше никуда не бежал, он метался на месте чуть впереди них, будто бы его окружали невидимые враги.

– Нет, – сдавленно прошептала Ингрид. – Неужели это они? Что там происходит?

– Это призраки! Мы не видим их в темноте! – выдохнул Аарон.

Ингрид спрыгнула было с пегаса, чтобы броситься к своему животному, но путь ей преградил грифон Тэгана. Успевший спешиться Кеннет схватил сестру за руку.

– Отпусти меня! – взревела она, что есть силы вырываясь из его цепких объятий. – Отпусти меня, Кеннет!

Тот молчал, полный неумолимой решимости помешать ей совершить чистое самоубийство. Он понимал, что Ингрид может возненавидеть его за его действия, но и отпустить ее на верную смерть он тоже не мог. Поэтому с болью в сердце и со слезами на глазах он мертвой хваткой удерживал ее на месте. С диким рычанием Ингрид вцепилась ему в руку зубами, и Кеннет, охнув, выпустил сестру.

В этот момент лес озарила вспышка огненного света.

– Диана! – закричала Ингрид, судорожно оборачиваясь по сторонам, чтобы понять, откуда эта вспышка появилась, и куда ей следовало бежать, чтобы оказаться рядом с воительницей.

Еще одна вспышка рассыпалась в воздухе над единорогом множеством маленьких огоньков, которые так и остались крошечными фонариками висеть в паре метров над застывшим животным, освещая происходящее. Когда Ингрид увидела, что ее единорог, как вкопанный застыл на месте, когда она смогла поймать его взгляд, полный леденящего душу ужаса, она почувствовала, как подкашиваются ее колени. А ей надо было бежать к нему. Их разделяли несколько десятков метров, которые казались ей сейчас тягучим засасывающим болотом, потому что продвигалась вперед она с неимоверным трудом, будто бы во сне.

Наконец, впереди прямо перед ней показались Диана, Беатрис и Филипп. Уже потом Ингрид узнала, что по описанию Тэгана они открыли в этот участок леса портал. Филипп знал каждый кусок амальонской территории как свои пять пальцев, поэтому ему не составило труда, тут же перенести всех в это место. А единорог Ингрид в результате всех своих немыслимых плутаний привел их именно в амальонский лес.

Тигрица Беатрис мгновенно бросилась на одного из призраков, круживших вокруг единорога. Своим кошачьим зрением она видела их как днем. И тут же была отброшена в сторону как тряпичная кукла сильным резким движением, со свистом рассекшим воздух. Тигрица, отползла в сторону, готовясь к следующему броску.

– Они невидимы! – крикнула Беатрис Филиппу.

Верховный Маг коротко кивнул, его пальцы, скрытые широкими рукавами быстро зашевелились, и лес стал медленно наполняться голубым сиянием. И в этом мерцающем свете стали проступать очертания двух призраков, висевших сейчас в полуметре над землей с обеих сторон единорога Ингрид. Огромные грязного серого цвета неестественно размытые фигуры Гриффинов, отца и сына. В тот же миг, как они появились перед магами, с трех сторон на призраков обрушились огненный, воздушный и земляной вихри. Ингрид подавила крик в груди, когда увидела, как мощнейшие заклинания Дианы и ее родителей беспрепятственно прошли сквозь Гриффинов, и те невредимыми остались висеть в воздухе, угрожающе сгущаясь над ее единорогом.

– Папа! – отчаянно воскликнула она, и осеклась, увидев взгляд своего отца, когда тот обернулся к ней. В его взгляде она прочитала безысходность. А потом к ней повернулась Диана, на мгновение, и этого мгновения было достаточно, чтобы все понять. Ингрид, осевшая было до этого в мокрую холодную траву, с огромным трудом стала подниматься на ноги. Ничего не было закончено. И она по-прежнему должна была добраться до своего единорога, чтобы спасти его. Она не знала, что Беатрис бросила ей под ноги заклинание, максимально затрудняющее продвижение по земле. Она лишь чувствовала, что каждый сантиметр дается ей неимоверными усилиями. Но она не могла сдаться, и она ползла, буквально вгрызаясь в землю, цепляясь руками за сучья старых поваленных деревьев, за мокрую траву, которая скользила у нее в руках, за выступавшие редкие кочки. Она ползла, не спуская глаз со своего зверя, будто бы могла этим удержать в нем жизнь, ползла, всем своим существом ощущая сковавший его тошнотворный ужас. Она что-то говорила ему сквозь душившие ее рыдания о том, как они будут нестись по берегу залива, и соленые брызги будет сверкать на солнце, о том, как она нарвет ему яблок в саду и накормит маминым печеньем, о том, что они каждую ночь будут летать к самым звездам, и еще много о чем. Ингрид не понимала, что происходит. Не понимала, почему Диана и родители не ищут спрятавшихся где-то рядом Гриффинов, а безрезультатно пускают одно за другим свои заклинания в их призраков, которые были для заклинаний неуязвимы, не понимала, почему ей так трудно ползти по родной амальонской земле, не понимала, где находятся ее братья. Единственное, что она знала, так это то, что когда она доползет до своего единорога и сможет его обнять, то все закончится, а также она понимала, что любыми способами она должна удержать в своем сознании картинку радостного завтра. И то, что у нее никак не получалось это сделать, лишало ее последних сил.

– Они внутри! – повернулся Филипп к Диане, пытаясь перекричать грохот от созданных им же самим бушующих в воздухе молний. – Гриффины внутри своих призраков! Нам их не задеть!

Этого никто из магов не ожидал. Диана с Филиппом не рассчитывали сражаться с призраками, так как знали, что это было бесполезно. Они планировали каким-либо образом при удачном стечении обстоятельств выманить Гриффинов из укрытия и вот тогда уже сравнять их с землей. Но, видимо, те учли опыт своего предыдущего поражения, и теперь, в прямом смысле окружив себя своими неуязвимыми для любого физического или магического воздействия созданиями, представляли собою практически непобедимых существ.

Филипп без устали метал в грязные серые облака рядом с животным своей дочери воздушные молнии, ледяные стрелы, кристаллические шары, но все было безуспешно. Его морщинистое лицо покрылось испариной, глаза напряженно всматривались в пыльную темноту с голубым отливом, края рукавов обуглились от постоянно срывающихся с рук заклинаний.

– Зови подмогу, верховный Маг! – крикнула ему Диана, прекратив бесполезный обстрел призраков огненными снарядами и бросившись к единорогу Ингрид. Если она не может обезвредить Гриффинов, то она все еще может увести единорога из их плена, или… или закрыть его собственным телом.

Увидев ее приближение, один из призраков достал из полы своего размытого одеяния нож и занес его над животным. Лезвие блеснуло в свете полыхающих молний, и Ингрид почувствовала, как ее внутренности скрутило от дикой тошноты.

– Не приближайся! – раздалось тихое шипение прямо в сознании маршала.

Диана замерла на месте, не спуская со старшего Гриффина, а это был он, горящего ненавистью взгляда. Тот безобразно усмехнулся. Теперь Диана была уверена в том, что он умеет усмехаться. Она смотрела старшему из повелителей призраков прямо в глаза. Они оба понимали в этот момент, что живым с поля боя уйдет только один из них. И шансы на то, что это будет гронгирейский маршал, обоим представлялись мизерными.

– Смотри… – прошипел Гриффин, опуская нож в тело единорога. – Смотри, как он умирает…

По белоснежной шее животного побежала струйка темно-красной густой крови. Животное захрипело и медленно опустилось на землю.

И лес содрогнулся от нечеловеческого крика.

И в этом разъяренном животном вопле потонуло все: и плач Ингрид, с еще большим усилием, но все также бесполезно, начавшей рваться к своему зверю, и отвратительный смех Гриффинов, победно сверкающих тем, что можно было бы счесть глазами, и отчаянный крик Дианы, с диким рычанием дернувшейся с места по направлению к призракам. Но в следующее мгновение всем им пришлось застыть как вкопанным, потому что совершенно неожиданно откуда-то сверху лес пронзил мощнейший поток солнечно-фиолетового огня, целью которого были не призраки, а умирающий единорог Ингрид. Диана вскинула голову к верхушкам деревьев, и увидела своего дракона, с шумом машущего крыльями, чтобы удержаться на лету над самой кромкой леса.

Огонь, который дракон извергал из своей пасти, который точь в точь напоминал то волшебное сияние, которым сегодня были окружены Диана и Ингрид в гостиной дома Фаридэ, был не чем иным как его аурой. Дракон делился с единорогом своей жизнью. И умирающий зверь, вздрогнув, открыл глаза. А дальше случилось то, чего ни один амальонец и ни один гронгиреец никогда не видел ранее, и не знал о том, что такое возможно. Лес взорвался ослепительным солнечным светом. Каждое дерево, каждая травинка ожили, направляя свое сияние в центр круга, где находился зверь Ингрид. И под этими живительными лучами тонкой энергии амальонского леса единорог стал приходить в себя. Он зашевелил крыльями и с удивленным фырканьем замотал мордой. Его рог, до этого потускневший и ставший практически невидимым в голубом мареве битвы, сейчас с жадностью впитывал в себя плывущие к нему со всех сторон потоки энергии и начинал все больше наполняться золотым сиянием, угрожающе поблескивая фиолетовыми оттенками.

– Смотрите! Призраки! – раздался торжествующий возглас Аарона, вернувший зачарованных этим зрелищем наблюдателей к реальности. – Они исчезают!

И вправду, грязно-серые облака, окружавшие отца и сына Гриффинов, таяли, как тени, в лучах солнечного света, озарившего тоскливый ночной лес. В лесу стало сейчас светлее, чем днем. Гриффины, парившие до этого в полуметре над землей, теперь, лишившись своей изощренной защиты, сначала один, а потом и второй, неуклюже повалились в мокрую траву.

– Смерть упраздняется жизнью, – ошеломленно прошептал Тэган, наблюдая за тем, как неуязвимые для их разрушительных заклинаний призраки просто растворялись под воздействием тонкой энергии амальонского леса, которая была энергией жизни.

– А жизнь сменяется смертью! – добавил Кеннет, увидев, что Диана уже оказалась рядом со старшим Гриффином. Лицо ее сейчас выражало спокойную неумолимую решимость, глаза холодно блестели, волосы черным дождем метались по ветру. Кеннет инстинктивно съежился, на мгновение представив себя на месте Гриффина.

Движения гронгирейского маршала были молниеносными, отточенными как лезвие бритвы. Она схватила старшего повелителя призраков, сидевшего на земле и даже не пытающегося убегать, за горло и рывком приблизила к себе. Тот понимал, что сейчас его очередь сильно опасаться за свою жизнь, но при этом продолжал презрительно ухмыляться. Что, впрочем, Диану никак не трогало.

– Он будет жить, – только и сказала она ему чуть хриплым от недавних переживании голосом. – А вот ты умрешь…

И с этими словами рука Гриффина, намертво сжатая рукой Дианы, направила нож, на котором еще не высохла кровь единорога, в собственное сердце. Поднявшись на ноги, воительница обернулась на младшего Гриффина. Но тот уже оседал на землю с остекленевшим взглядом. В горле бывшего повелителя призраков торчала темно-синяя воздушная стрела, пущенная Верховным Магом. Из его рта хлынула неестественного бордового цвета кровь. Диана поморщилась и отвернулась. Более Гриффины не интересовали ее. Она отыскала взглядом единорога, который уже находился в объятиях своей хозяйки, и быстрым шагом направилась к ним.

Ингрид сидела на земле, обхватив своего зверя обеими руками за шею, на которой уже успела запечься кровь из раны, и зарывшись лицом в его короткую белоснежную гриву. Ее хрупкое тело содрогалось от непрекращающихся рыданий. Диана осторожно опустилась рядом с ней. Единорог приоткрыл один глаз, и Диана невольно улыбнулась тому, насколько довольным он выглядел. Тут ее отвлек знакомый шум. Она подняла голову и увидела своего дракона, безуспешно пытающегося прорваться к ним сверху. Но близко растущие друг к другу деревья никак не давали ему это сделать. Не успела воительница повернуться к Верховному Магу с вопросом о том, не будет ли он возражать, если она совершит в его лесу небольшую перестановку, как вековые деревья вокруг них медленно расступились, освобождая место для дракона, чем тот не преминул воспользоваться. Шумно приземлившись рядом с хозяйкой, он сомкнул свои огромные крылья впереди себя, скрыв от посторонних глаз Диану, Ингрид и ее единорога.

Верховный Маг осмотрелся по сторонам, находя взглядом каждого члена своей семьи. Беатрис неподалеку от мужа залечивала раны своей тигрицы. У той были сломаны передняя и задняя лапа. Аарон с Дареном отдыхали на покрытом мхом полуразвалившемся стволе бывшего когда-то могучим дерева. Их пегасы гуляли рядом. Тэгана с Кеннетом не было.

– Как я мог про них забыть, – устало произнес Филипп, готовясь встречать гостей. Он бросил взгляд на фиолетовую гору посреди леса, (а именно так сейчас выглядел маршальский дракон, спрятав свою голову под крыло), в надежде на то, что этих нескольких минут наедине с воительницей его дочери хватит, чтобы прийти в себя.

Ингрид, шмыгая носом, наконец-то, оторвалась от своего животного, но только чтобы с новой силой заплакать, уткнувшись теперь в плечо Дианы. Волна радости и облегчения накрыла ее с головой. И теперь она просто хотела ощутить рядом с собою тех, кто был дорог ей больше всего на свете. Она, смеясь, сквозь слезы, целовала и обнимала Диану. Потом целовала своего единорога, сжимая его в объятиях до тех пор, пока животное не начинало недовольно фырчать. Потом целовала дракона в его шершавую черно-фиолетовую морду и гладила его гладкие блестящие крылья. А потом заново начинала свой круг почета, возвращаясь к маршалу. Конечно, ее действия не могли не вызвать мерцающего вихря, объединяющего в себе амальонскую и гронгирейскую энергию, который тут же закружил вокруг дракона. Если бы у Дианы были силы, она бы смеялась сейчас от счастья. Но сил не было. Воительница чувствовала только неимоверную усталость. А еще благодарность. Благодарность миру Ингрид за то, что он все-таки проявил себя в тот момент, когда ничто другое уже не могло их спасти.

– Диана! – раздался снаружи чей-то очень знакомый голос, и воительница нехотя подняла голову в ту сторону, откуда ее звали.

– О нет! – разочарованно вырвалось у Ингрид. – Ричард!

– Ричард? – переспросила маршал, решительно поднимаясь на ноги. Ее дракон, нехотя, развел крылья, открывая хозяйке дорогу из импровизированного шатра. От усталости Дианы не осталось и следа. Только по ее абсолютно равнодушному ко всему происходящему взгляду Филипп догадывался о том, насколько та вымоталась в первую очередь эмоционально.

В паре десятков шагов от нее среди деревьев она увидела Короля Аруна V вместе с сыном. После того, как понемногу начали исчезать солнечные потоки энергии, которая еще недавно пронизывала все вокруг, в лесу становилось темно. Диана хотела было удивиться тому, откуда здесь взялись амальонцы, но потом вспомнила, что сама попросила Филиппа вызвать подмогу. Позади Аруна и Ричарда стояли Кеннет с Тэганом, и Диана подумала, что, наверное, благодаря им здесь сейчас не присутствует вся амальонская армия.

– Я тебя слушаю, – устало произнесла она, подавив зевок.

– Это я тебя слушаю! – тут же вспылил Ричард. – Что ты делаешь на нашей земле?

Он был ниже Дианы чуть ли не на целую голову. Поэтому сейчас держался, как мог прямо, чтобы хоть как-то выровнять подобную разницу в росте. Чем, конечно же, вызвал у воительницы снисходительную улыбку. В ее глубоких синих глазах, обращенных сейчас на принца, не было даже раздражения, лишь всепоглощающее желание поскорее закончить этот нелепый разговор. Диана обернулась назад, находя глазами распластанные на земле тела Гриффинов. Они лежали рядом друг с другом, застыв в тех позах, в которых смерть нашла их.

– Внутрисемейное дело, – ответила она, нарочито печально вздохнув. Ей становилось смешно.

– Что? – Ричард чуть не подавился, настолько он был возмущен услышанным.

В этот момент с одной стороны к маршалу присоединился Филипп Фаридэ, а с другой – Ингрид. Она самым непринужденным жестом взяла гронгирейку за руку, что, конечно же, не укрылось от глаз принца.

– Диана права, Ваше Высочество! Мы собрались в этом лесу, чтобы решить один серьезный вопрос, касающийся в первую очередь нашей семьи! – дипломатично подтвердил Верховный Маг, невольно бросив взгляд туда же, куда смотрела гронгирейка пару минут назад.

– Это Гриффины? – поинтересовался Арун, кивая головой на два неестественно застывших на земле неподалеку от них тела.

– Да, Ваше Величество! – ответил Фаридэ.

Верховного Мага и амальонского короля связывала давняя дружба. Они во многом понимали друг друга без слов. Вот и сейчас Арун догадался, что семья Фаридэ вместе с Дианой только что освободили Амальон чуть ли не от главной головной боли. Он не раздумывал о причинах участия гронгирейки в этой схватке. Лишь порадовался тому, что это участие состоялось. Потому что без нее, он был в этом уверен, у битвы мог быть совсем другой исход. Поэтому Арун сделал несколько шагов в направлении мертвых тел, показывая тем самым, что не будет участвовать в намечавшемся противостоянии между Ричардом и Дианой. А вот на стороне гронгирейского маршала собиралась уже целая группа защитников. Беатрис, молча, встала рядом с мужем, давая тем самым понять принцу, которого она всегда любила, как собственного сына, что сейчас она не поддерживает его запала. Лишь младшие Фаридэ держали пока нейтралитет, и то потому, что Ричард был их лучшим другом.

– На окраине леса нас встретили Тэган с Кеннетом и предупредили, что сражение закончено. Поэтому я отослал свою армию обратно, – как бы между прочим произнес Арун, все еще продолжая рассматривать место сражения.

Диана на секунду прикрыла глаза, облегченно вздохнув. Она мысленно поблагодарила Аруна за его проницательность. Конечно же, он подозревал о том, что гронгирейского маршала очень волновал вопрос о том, будет ли весь Амальон на утро знать, что она участвовала в истреблении своих воинов.

– Они ранили его? – с тревогой в голосе спросил Арун, переведя свое внимание теперь на животных и заметив, что шерсть на шее единорога Ингрид испачкана грязными багровыми пятнами.

– Они почти убили его! – вырвалось у Беатрис. Ее голос дрожал. В схватке с Гриффинами она чуть не потеряла так же и свою тигрицу.

– Ты успела его подлечить? – удивился Арун, видя, что единорог Ингрид ведет себя несколько резво для зверя, который только что находился при смерти.

– Не я, – прозвучал ее короткий ответ.

Его Высочество повернулся к Филиппу с выражением искреннего интереса на лице.

– А кто же? – задал Арун самый главный вопрос. Его умные глаза, которые казались Ингрид всегда очень похожими на глаза ее отца, открыто смотрели на Филиппа. Верховный Маг передал своему королю образы случившейся только что битвы. Брови Аруна поползли вверх. Сам же он опустил свою светловолосую голову и крепко задумался.

– Что ж, – наконец, произнес он после достаточно долгой паузы, во время которой Ричард с Дианой не спускали друг с друга глаз. – Теперь мне все более менее ясно, и я не вижу причин и дальше оставаться здесь! Что ты сделаешь с телами, маршал? – обратился он к Диане.

– С телами? – переспросила гронгирейка тоном, ясно показывающим ее отношение к предмету вопроса. – Оставлю их здесь на съедение диким зверям. Гриффины погибли в амальонском лесу в схватке с семьей Фаридэ, которые защищали свою дочь.

– Конечно, конечно, – Арун поспешно кивнул, соглашаясь с ней. – О твоей роли в этом сражении не узнает никто, – заверил он гронгирейку, пристально глядя на сына.

Ричард коротко кивнул. Он был не из тех, кто бьет исподтишка, поэтому не собирался вредить Диане таким недостойным его образом.

– Тогда нам пора, – заключил Арун, сделав еще одну попытку предотвратить то, что намечалось между его сыном и Дианой.

Ричард не двигался с места. Диана устало смотрела на него, ожидая тех слов, которые он собирался произнести.

– Не делайте этого, Ваше Высочество! – попросила Беатрис, понимая, что в таком состоянии Диана не станет с ним возиться, а отмахнется от него как от надоедливой мухи. Но если гронгирейка чуть не рассчитает свои силы, это может стоить принцу жизни.

– Я вызываю тебя на бой, – тихо произнес Ричард, прожигая соперницу взглядом.

Диана едва заметно кивнула. У нее не было желания даже шевелить головой. Амальонцы повернулись к своему королю, ожидая его решения. Арун молчал.

Амальонцы в этом году не использовали ни одного поединка, – тихо начала Диана. – Поэтому, Арун, нас рассудишь ты! Драться на смерть я ни с кем сегодня не буду!

– Боишься? – вырвалось у Ричарда. Он задиристо смотрел на воительницу, сжимая инкрустированный драгоценными камнями эфес своей шпаги. Мальчишка мальчишкой.

Диана не удостоила его выпада даже взглядом. Так что, в конце концов, принц засомневался в том, что та его слышала. А вот Ингрид прыснула со смеху. И вслед за ней улыбка пробежала по губам Дарена и Беатрис. Кеннет почесал затылок. Происходящее казалось ему бессмысленным, но по опыту давней дружбы он знал, что останавливать запальчивого Ричарда не имело смысла.

– Поединок пройдет сейчас же, на побережье! – продолжила маршал, обращаясь исключительно к Аруну V.

– Постой! – возмутился Ричард, тряхнув короткими соломенного цвета волосами. – Я вызываю тебя на бой, и мне решать, где и когда мы сразимся!

Диана устало прикрыла глаза. Ее веки казались ей налитыми свинцовой тяжестью. А тут еще этот несмышленыш. Все ее аргументы покоились сейчас на кончиках пальцев, которые уже зудели от желания выпустить в принца что-нибудь погорячее.

– Ричард! Либо сейчас и на побережье, либо не будет никакого поединка! – сурово произнес Арун. Капризы сына порядком надоели и ему тоже.

Все понимали, что это сражение является чистой формальностью, что Диана не оставит от принца и мокрого места, и все же схватка должна была состояться. Отказ от поединка считался страшнейшим оскорблением. Нельзя было лишать воина шанса, данного ему законами Долины.

Ричард раздраженно сжал эфес своей шпаги так, будто она единственная в этом сборище защитников его врага, служила ему напоминанием, кто он такой, и коротко кивнул.

– На побережье нам придется обезвреживать наши охранные заклинания, чтобы туда опять не собралась вся амальонская армия! – проворчал он, все же подходя к рваному солнечному краю открытого Аруном портала.

– Не придется, – хитро подмигнула ему Диана, открывая на секунду свое поле, чтобы принц мог увидеть, что оно один в один сливается своим цветом с волнующимся перед ними овалом.

Когда Ричард понял, почему аура гронгирейки там схожа с амальонской, Диана с Ингрид были уже по ту сторону портала.

– Я убью тебя, Рестридж! – все-таки крикнул он им вдогонку.

Арун V тяжело вздохнул, взглядом настойчиво показывая сыну, чтобы тот присоединялся к ним.

***

Ингрид стояла в кругу своей семьи, положив одну руку на круп своего зверя, и наблюдала за тем, как Ричард с Дианой расходились в разные концы возведенного Аруном прозрачного купола, который скрывал от зрителей звуки происходящего, а также защищал их от заклинаний, используемых сражающимися.

– Я не успею сосчитать до тридцати, – услышала она шепот Дарена. Они с братом как всегда делали ставки.

– До двадцати, – раздался ответ Аарона.

– До десяти, – подключилась Ингрид.

Она волновалась за Диану. Не за исход битвы, в котором был уверен каждый из присутствующих, а именно за Диану, за то, что той достаточно было переживаний на сегодня, и схватка с Ричардом, которая в любое другое время могла бы стать неплохим развлечением, сейчас была явно лишней.

Арун коротко кивнул, давая знак для начала поединка.

Диана устало смотрела на принца, не имея ни малейшего понятия, что такого она должна сделать, чтобы навсегда выбить из головы мальчишки эти бредовые мечтания об Ингрид. Она была наслышана об упрямстве наследника амальонской короны, но раньше оно касалось только всяческих фантастических идей, наподобие, отыскать в соседних королевствах такие же, как в Громальонской Долине источники магии, чтобы в случае совсем неудачного развития военных действий, Амальону было куда бежать. Сейчас же упорство принца касалось ее лично, но у гронгирейки не было ни какого желания объяснять ему, что к чему. Поэтому она думала предоставить принцу право первого шага.

– Я люблю ее, – взволнованный голос Ричарда вырвал ее из раздумий.

Как ни закрывались глаза Дианы от усталости, сейчас они распахнулись как два огромных синих озера от неимоверного удивления. Гронгирейка даже чуть не подавилась вырвавшемся из груди возгласом. Он говорит о любви? Только этого не хватало.

– Ты хотел поговорить или подраться? – спросила она с глубоким усталым вздохом.

– Ты никого никогда не любила! – продолжал Ричард.

Диана не отвечала. Она думала о том, что еще парочка таких предложений от принца, и она попросит Аруна прекратить этот фарс.

– Сражайся или ступай домой, Ричи! – тихо произнесла она.

– Похоже, они что-то обсуждают! – заметила Беатрис, понадеявшись на мирный исход событий.

– Я бы тоже на месте Ричарда захотел поговорить! – с понимающей улыбкой согласился Кеннет.

– Я ее тебе не отдам! Она моя! Со мной она будет счастлива, а с тобой никогда! – выложил принц свой главный аргумент.

И вот это было уже слишком. Сейчас он затронул внутренние сомнения Дианы. Он разбудил в ней те самые страхи, которые не давали воительнице покоя. Что они никогда мне смогут быть с Ингрид вместе, что война и Гронгирейский Хребет будут вечно разделять их. Глаза маршала потемнели, она угрожающе опустила голову. Еще слово, Ричард, еще одно только твое слово…

– Она…- выкрикнул было принц.

Но дальнейшее потонуло в оглушительном шуме огня. Бушующая стена пламени в секунды охватила Ричарда, заставив того сначала пятиться к стене, а потом медленно оседать на песок. Языки пламени почти лизали амальонцу лицо, волосы, одежду. Ричард чувствовал невыносимый жар. Пламя следовало за ним по пятам, оставляя между ним и собой небольшую прослойку воздуха в пару ладоней, чтобы сохранить в принце жизнь. Амальонец, скорчившись, упал на песок, пряча голову между коленей, пытаясь укрыться от жара руками.

– Хватит! – кричал он, но его никто не слышал, даже Диана.

И все же в тот же миг жар прекратился, и Ричард почувствовал резкое дуновение морского ветра, а потом его окатило соленой морской волной. Тряхнув мокрыми волосами, с которых тут же слетела стайка брызг, принц, продолжая стоять на коленях, поднял голову на своего отца. Он тяжело дышал, брови и ресницы его были опалены, а взгляд серых глаз горел отчаянной ненавистью.

– Поединок окончен! Ты проиграл! – сурово произнес Арун V.

– Не совсем! – еле слышно ответил он. – Ингрид! – вдруг закричал Ричард.

Амальонка, уже идущая навстречу Диане, удивленно обернулась.

Принц вспомнил, как отец впервые рассказывал ему о дочери Верховного Мага. Вспомнил, что магия Эльмарена, которую Ингрид принесла с собой в Долину, обязывает ее принимать предложения ее мира. И он решил использовать свой последний шанс.

– Да? – спросила она, вместе с Дианой подходя к принцу, у которого до сих пор не было сил подняться на ноги.

Вокруг них собрались все. Филипп с Беатрис, Тэган, Кеннет, двойняшки. Все ждали, что сейчас скажет Ричард.

– Выходи за меня замуж? – глаза его сверкнули победным блеском.

Ингрид вздрогнула и медленно попятилась назад. Губы ее шевелились в попытке что-то сказать, но она не могла произнести ни звука. На лице ее был отображен такой испуг и отчаяние, что Диану покинуло последнее терпение. Она выхватила из ножен шпагу Ричарда и приставила острие к его горлу. Принц, запрокинув голову, молча покосился на тускло блестящий в темноте клинок, сглотнул, но всем своим видом продолжал настаивать на своем.

– Диана! – тихо попросил ее Арун.

Но гронгирейка лишь сильнее надавила острием на нежную кожу принца, отчего его красивое юношеское лицо исказила гримаса боли.

– Диана, ты же не убьешь безоружного! – взмолилась Беатрис. Она из всех сил сжимала руку Филиппа, в своей привычной надежде, что тот, сейчас все уладит. Но Верховный Маг, как и всегда с момента появления своей дочери в Долине, считал, что у Ингрид свои способы разрешения затруднительных ситуаций.

– Из нас двоих только я могу предложить ей руку и сердце, а так же свой трон! Ты не можешь! – прохрипел принц. – Пусть она просто скажет «нет»! И я больше не потревожу ее!

Он был прав. Настолько, что Диана опустила шпагу. В конце концов, подумала она, если Ингрид когда-нибудь еще придется выбирать между ее верностью магии Эльмарена и любовью к ней, то пусть она начнет делать это уже сейчас.

– Хорошо! – согласилась она. – Пусть Ингрид просто скажет «нет», и ты забудешь о ее существовании!

Оба они обернулись к тому месту, где еще минуту назад стояла амальонка, но ее там не было.

– Где она? – спросила Диана у Филиппа, уже зная ответ. Неприятное ощущение неконтролируемой тревоги медленно заполняло ее сердце.

Она резко осмотрелась по сторонам. Синие глаза ее холодно сузились.

– Я не чувствую ее нигде в Долине, – произнес Верховный Маг, обращаясь исключительно к маршалу.

– Я тоже! – ответила она.

Дата добавления: 2015-11-16