8 страница

– Что ты задумал? – спросила она его, а сама тем временем открыла портал в свой сад и свободной рукой показала стоящему неподалеку единорогу, что он может возвращаться домой. Но не тут то было. Единорог с шумом выдохнул через ноздри воздух, упрямо тряхнул головой и остался стоять на месте.

– Что за день! – весело пожала плечами девушка и наклонилась к ручью, чтобы умыть лицо и руки. В который раз Ингрид подумала, что сейчас бы ей пригодились хотя бы малейшие навыки в магии для того, чтобы привести себя в порядок. В надежде на то, что она успеет настигнуть кого-нибудь из родных перед входом в главный зал и убрать со своей одежды пятна грязи, Ингрид поднялась и направилась в замок. Горностай с чувством собственного достоинства устроился у нее на правом плече, единорог следовал за своей хозяйкой чуть позади.

А в замке тем временем наступил самый настоящий переполох. Исчез горностай Принца Ричарда. Перед Его Высочеством то и дело появлялись мрачные образы каких-то заваленных подземелий. Он велел обыскать все подземные переходы под замком. Но поиски не дали результата. Поэтому вместо того, чтобы готовиться к церемонии, Ричард носился по замку в поисках своего животного. То и дело, прокручивая в голове возникающие образы, Ричард пытался идентифицировать то место, которое как он был уверен, показывал ему горностай, взывая к помощи своего хозяина. Наконец, перед ним возникла четкая картина завала посреди зеленых зарослей, и Ричард со всех ног побежал к выходу из замка.

С Ингрид они столкнулись буквально в нескольких шагах от ворот. Его Высочество, может быть, и не заметил бы зверька на плече у девушки, если бы тот пулей не прыгнул своему хозяину на грудь.

– Вот ты где! – радостно воскликнул Ричард. – Где ты был, проказник?

Перед принцем в ту же секунду, как он произнес свой вопрос, торопливо замелькали образы всего того, что только что случилось с его горностаем.

Ричард выпрямился и посмотрел на Ингрид, чтобы от всего сердца поблагодарить ее. И не смог вымолвить ни слова. Перед ним стоял молодой Филипп Фаридэ в обличии девушки. А если учесть то, что Ингрид вопреки амальонским традициям растить волосы, так как это являлось одним из главных показателей опыта и мастерства, была коротко стрижена еще в Эльмарене, то можно представить, что сходство было практически абсолютным. Конечно, он слышал о том, что в Амальон вернулась дочь лучшего друга его отца. Что она уже успела схватиться с маршалом гронгирейцев и выжить, не владея ни единым заклинанием, что ее животным является крылатый единорог, которых в Долине не было около двух тысячелетий и так далее. Но все это казалось Ричарду таким далеким и нереальным, что, столкнувшись с Ингрид у себя же в замке, он просто остолбенел. К тому же, она нашла его горностая. И он испытывал к ней огромную благодарность за это. А еще, может быть потому, что она была совсем не похожа на амальонских женщин или потому, что она поразила его своим появлением, Ричард смотрел на нее во все глаза и никак не мог прийти в себя. За спиной Фаридэ стоял крылатый единорог. И Ричард не знал, может ли он вообще верить представшему перед ним видению.

Так они и стояли, глядя друг на друга и не произнося ни слова. Ингрид улыбалась краешком губ. Она догадывалась, что перед ней стоит Принц Ричард. Его искреннее удивление вызывали симпатию. В отличие от ее братьев, он также как и она, носил короткие волосы, потому что королевские особы мужского пола стриглись по наступлению совершеннолетия для того, чтобы можно было с первого взгляда определить, исполнилось ли юноше двадцать четыре года. Прямой взгляд серо-голубых глаз, высоко поднятая голова, уверенность и спокойствие во всем облике. Принц Ричард определенно нравился девушке.

– Как мне благодарить Вас? – наконец, смог вымолвить Ричард.

– Сказать «благодарю», – просто ответила Ингрид.

В этот момент из-за угла коридора появился Кеннет, разыскивающий сестру. Она бросила на него умоляющий взгляд, и он тут же все понял. Хотя все было понятно и без этого: Ингрид выглядела так, будто только что копала шахту. Почувствовав творящееся волшебство, Ричард обернулся. Кеннет стоял уже в двух шагах от него:

– Ваше Высочество, – с достоинством произнес он, выпрямившись.

– Кеннет, здравствуй! – радостно воскликнул Ричард и обнял среднего Фаридэ. – Рад тебя видеть!

– Вы уже знакомы с моей сестрой, – скорее в форме утверждения, чем вопроса произнес он, хитро подмигивая Ингрид. Та успела окинуть себя придирчивым взглядом и осталась довольна первозданной чистотой своего наряда. А ее брат не стал более придерживаться дворцового этикета в общении со своим старым другом, коим и являлся для него принц Ричард, и уже во всю переговаривался с ним о последних новостях в Амальоне.

– А что твой единорог делает в замке? – Кеннет, наконец, заметил зверя своей сестры позади нее.

– Он идет со мной. Во-первых, возвращаться домой он отказывается, а во-вторых, именно благодаря ему нашелся горностай Его Высочества.

– Так вот что здесь происходит! – воскликнул Кеннет. И посмотрел на принца.

– Да! Я очень благодарен тебе, Ингрид, за то, что ты нашла и спасла мое животное! – Ричард очень серьезно, будто произносил клятву, смотрел на нее.

Ингрид кивнула головой в знак того, что принимает его чувства.

– Надо идти в зал! Все уже собрались! – заметил Кеннет и все трое поспешили на начало церемонии.

После нее дети Фаридэ собрались во дворе замка для того, чтобы обстоятельно расспросить Ричарда о его путешествии в соседние королевства. Все-таки официальная церемония не предполагала свободного общения, поэтому друзьям требовалось больше времени для того, чтобы вдоволь наговориться после разлуки. Беатрис направилась домой совершить все приготовления к обеду, на который был приглашен Ричард, а Филипп Фаридэ остался в замке. Совету предстояла важная встреча. Что-то связанное со вчерашним нападением гронгирейцев.

Все еще соблюдая внешние условия ненападения, каждый раз после стычек и сражений с гронгирейцами, Амальон направлял в Гронг официальное уведомление об этих происшествиях с требованиями разъяснений. Это было пустым занятием. Но амальонцы следовали традициям. Война между двумя королевствами была признанным событием во внешней политике. Это подтверждали частые встречи на высшем уровне по вопросам выкупа пленников. И все-таки Амальон продолжал настаивать на незаконности гронгирейских нападений, всякий раз направляя в Гронг официальные письма с вызовом первых лиц Гронга для дачи объяснений, которые всякий раз оставались, конечно же, без ответа.

– За сотни километров от Громальона я не нашел земель, похожих на наши, – с горечью произнес Ричард в ответ на вопрос Аарона о том, смог ли принц отыскать за пределами Долины какие-либо другие места, где присутствовала магическая энергия, а, следовательно, применялись неизвестные в Долине заклинания, которые, возможно, смогли бы переломить существующее противостояние с Гронгом в пользу амальонцев. Больше всего их, конечно, интересовали защитные и охранные заклинания. Что-то наподобие непроницаемой завесы, которой можно было бы окутать Амальон и т.д. Поиск источников волшебной энергии был второй неофициальной, но куда более важной задачей путешествия принца Ричарда, чем знакомство с соседями.

– Где же тогда нам искать? – разочарованно воскликнул Дарен.

Амальонцы предполагали, что в мире существуют другие королевства, владеющие магией, как Эльмарен, например. Но где они находились, никто не знал. Ингрид могла бы вернуться в Эльмарен, но вся магия, которой Эльмарен мог помочь Амальону, уже заключалась в девушке, так что это возвращение не имело смысла.

Ингрид молчала, стоя рядом с братьями, то и дело поднимая голову к небу. Она сама не понимала своих ощущений. Она ждала кого-то или чего-то. И это предчувствие было очень сильным.

Ричард заметив, что сестра его друзей не очень то интересуется беседой, подошел к ней поближе и спросил разрешения погладить ее единорога. Она, конечно же, разрешила, понимая его любопытство. Чтобы ее животное не волновалось от того, что его трогает незнакомец, Ингрид сама встала с другой стороны от Ричарда и тоже успокаивающе гладила своего единорога по шее. Зверь тут же отреагировал на это довольным фырканьем и завертел головой, подставляя под руки Ингрид место за ушами, там, где ему больше все нравилось, когда его гладили. Все его поле вмиг наполнилось интенсивным сияющим светом и защелкало, будто наэлектризованное пространство.

– Ты мой ласковый! – весело засмеялась Ингрид и прижалась лицом к морде единорога. Ричард незаметно любовался ими. Незаметно для Ингрид, потому что от ее братьев трудно было, что-либо скрыть. Если бы кто-нибудь сейчас посмотрел его ауру, то он увидел бы там завораживающее мерцание, которое возникает, когда человек видит перед собой что-то необыкновенно красивое для него. Но его друзьям не требовалось видеть его ауру для того, чтобы понять, что он чувствует. Дарен незаметно подмигнул Аарону. Кеннет, не имея сил сдержать улыбку, прикрыл рот ладонью, и только Тэган вежливо смотрел по сторонам. Поэтому он первый увидел приближающегося черного дракона.

– Смотрите! – выкрикнул он. – Похоже, у нас гости!

А Диана тем временем уже опускалась в просторный королевский двор. При возведении замка около трех тысяч лет назад, когда в Громальонской Долине еще стоял, казавшийся нерушимым мир, амальонцы, конечно же, учитывали, размеры животных гронгирейцев, вместе с которыми те являлись в замок для дружественных визитов. А в те времена были животные и покрупнее дракона, как у амальонцев, так и у гронгирейцев. Поэтому дракон Дианы с изящной легкостью приземлился в нескольких метрах от группы молодых людей.

Гронгирейка спешилась и направилась к воротам замка. Конечно, она видела идиллическую картину, только что разворачивавшуюся во дворе. И в груди у нее все полыхало огнем. Изо всех сил сдерживая свою обыкновенную ярость, она прошла мимо Фаридэ и принца, не удостоив их даже взглядом. Если Ингрид и остальные Фаридэ уже успели привыкнуть к неожиданным появлениям Дианы в Амальоне, то Ричард был поражен тому, что мимо него, как ни в чем не бывало, шествовала предводительница гронгирейской армии. Ее аура, как и положено, была проявлена и угрожающе переливалась темно-фиолетовыми цветами.

– Диана! – требовательно крикнул Ричард и решительно направился к одному из своих главных противников в Долине. – Что ты здесь делаешь? – почти возмущенно спросил он, остановившись в паре метров от гронгирейки.

К его величайшему удивлению Диана расхохоталась. Ингрид, которая вместе со своими братьями, последовала за Ричардом, улыбнулась и покачала головой, понимая, что вызвало смех ее подруги.

Ричарду же было не до смеха:

– Как ты смеешь появляться в Амальоне? – еще раз повторил он свой вопрос.

Перекинувшись долгим, в качестве безмолвного приветствия, взглядом с Ингрид, стоящей позади своих братьев, Диана, наконец-то, посмотрела на амальонского принца, которого всегда считала мальчишкой, будучи старше его на восемь лет.

– Ричард! – она холодно улыбалась. – Я здесь по требованию твоего Совета! – Диана сделала ударение на слове «твоего» и этим ограничилась. Раньше она никогда не отказывала себе в удовольствии вступить с Ричардом в словесную перепалку. Но сейчас в присутствии Ингрид ей не захотелось этого делать.

У всех на устах так и вертелся вопрос, с каких это пор гронгирейцы исполняют требования амальонского Совета, но никто не задал его. Амальонцы не были сторонниками препирательств.

– Ингрид! – Диана, наконец, обратилась к той, ради которой прилетела во враждебный любому гронгирейскому воину Амальон. – Проводи меня, пожалуйста, на Совет!

Ее обращение к Ингрид прозвучало настолько разительно мягко по сравнению с холодной резкой репликой в адрес Ричарда, что Тэган с Дареном, намеренно преграждавшие Диане путь к воротам замка, почтительно расступились перед ней и своей сестрой, а сам Ричард ошеломленно молчал. Как только Диана с Ингрид скрылись за воротами, Его Высочество ждало еще одно потрясение. Единорог Ингрид, как ни в чем не бывало, направился к дракону Дианы, который, казалось, уснул в отсутствии своей хозяйки. Животное амальонки расположилось рядом с огромной черно-фиолетовой горой, уютно положив голову на переднюю лапу дракона.

Это было невероятно. Если амальонские животные не проявляли выраженной вражды в отношении гронгирейских, а лишь вели себя настороженно. То гронгирейские животные, вслед за своими хозяевами, питали к амальонским зверям лютую ненависть, и если сходились в бою, то готовы были разорвать своих противников. Что способствовало тому, что амальонские животные инстинктивно держались от них подальше. Поэтому мирно лежащие рядом амальонский единорог и гронгирейский дракон, к тому же с вмиг ставшей общей солнечно-фиолетовой аурой, представляли собой столь поразительную картину.

– Что здесь происходит? – только и смог спросить Ричард, беспомощно глядя на Кеннета. – Когда родился мой отец, Король Арун? – настороженно задал он вопрос другу.

– Твой отец родился в 2012 году, – спокойно ответил Кеннет, – Вы вернулись в свой мир, Ваше Высочество. Пойдем.

Кеннет похлопал Ричарда по плечу, и они все вместе направились в замок. Никто не хотел пропустить ни слова первой представительницы Гронга, явившейся за две тысячи лет, которые шла война, в Амальон по требованию Совета. И у Дианы было, что им сказать.

***

Диана с Ингрид хитро переглядываясь, шли по коридорам замка к залу, где была назначена встреча Совета Магов. Их шаги гулким эхо уносились под высокие каменные своды. В коридорах было удивительно светло благодаря множеству узких окон с треугольным верхним окончанием, которые располагались по всей восточной стене замка буквально через каждые пол метра. Поле Дианы, которое она не имела права скрывать, находясь в Амальоне, играло в солнечном свете всеми цветами радуги, что неимоверно восхищало Ингрид. Она заливалась веселым смехом, когда аура Дианы вдруг становилась цвета морской волны или бирюзовой. А Диана нарочито делала такое безобидное выражение лица, которое очень подходило к этому цвету.

– По-моему, твой единорог немного подрос, – беспечно бросила гронгирейка, будто бы они не шли сейчас туда, где на нее посыплется град обвинений со стороны ее заклятых врагов.

– Так и есть, – согласилась Ингрид. – Представляю, каким мощным он будет, когда станет совсем взрослым.

– Тогда он будет лишать твоих врагов силы воли одним только взглядом, – пошутила Диана.

– У меня нет врагов, – мягко возразила ей Ингрид.

– А как же я? – продолжала Диана таким же шутливым тоном, хотя по напряжению ее поля можно было легко догадаться, что этот вопрос для нее совсем не шуточный.

– Ты не враг мне, – покачала головой Ингрид.

– А кто тогда? – гронгирейка резко остановилась посреди коридора, который был в обе стороны пуст. Их окружал только солнечный цвет, в котором как в невесомости парили микроскопические пылинки, поднятые с каменного пола при ходьбе спешащих на Совет людей. Диана не хотела говорить об этом сейчас, но слова сами вырвались наружу. Задать этот вопрос себе она не решалась, потому что ее слишком пугал ответ.

Ингрид тоже остановилась. Она с удивлением смотрела на женщину, казавшуюся ей самой прекрасной на свете. Неужели та и, вправду, не понимает, кем она для нее является. Ингрид впервые в жизни ощутила, что ей не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Как она может передать Диане, что та для нее самая невероятная, самая прекрасная, самая добрая, самая смелая, самая умная, а также самая любимая женщина на свете. Как объяснить ей, что никто не может сравниться с ней по силе и глубине тех чувств, которые она в ней вызывает. Как рассказать, что когда Ингрид видит ее, то время останавливается, и сердце ее наполняется блаженством и восторгом.

Диана смотрела на Ингрид с мольбой. Ни разу в жизни не испытывая того, что она чувствовала к Ингрид, гронгирейка с ужасом ожидала ответа. Что если для амальонки все игра? И что, если нет?…

Ингрид не могла вынести ее умоляющего взгляда. Она поднялась на цыпочки и приблизила свое лицо к лицу Дианы, так чтобы их глаза оказались почти на уровне.

Сердце ее вдруг бешено забилось в груди. Ингрид улыбнулась про себя, заметив это. «Оказывается, ты тоже кое-чего боишься! Кто бы мог подумать», – сказала она самой себе. Но это не помогло. Голова кружилась, а колени подкашивались от напряжения. Чувствуя, что, либо она сделает это сейчас, либо просто упадет без сознания, Ингрид с замиранием сердца коснулась губ Дианы своими губами. А потом прошептала:

– Вот кто!

И в эту минуту вдали коридора раздались звуки приближающихся людей. Видимо Ричард передал своему отцу, что гронгирейский маршал явилась на Совет, и к ним послали встречающих.

Диана подхватила Ингрид на руки, которая, казалось, сейчас рухнет прямо на каменный пол. В голове ее мелькнула мысль, открыть портал прямо в Гронг, прямо в ее замок, туда, где их не смогут найти, но она не привыкла убегать и скрываться. Поэтому, убедившись в том, что Ингрид твердо стоит на ногах, она спокойно повернулась к приближающимся магам. И ни что на ее лице не выдавало бушевавших там еще секунду назад эмоций, лишь шар солнечного цвета взволнованно метался по ее ауре, оставляя за собой светящиеся прочерки. Но никто уже не мог этого заметить, так как ее поле перекрыли своими аурами подошедшие к ним амальонцы.

***

В огромном зале, где обычно встречался Совет Магов, было также очень светло. В центре зала стоял большой овальный стол, за которым могли уместиться тридцать человек. Это помещение, как и все официальные помещения в замке, было рассчитано на то, что наряду с амальонцами при встрече всех важных для Долины или Амальона событий в замке всегда присутствуют гронгирейцы. Так и было раньше. Как два брата-близнеца, Амальон и Гронг являлись практически одним королевством Громальонской Долины. Между ними даже не было Гронгирейского Хребта, который вылез из-под земли через несколько столетий после того, как началась война. Нехватка второй своей половины в каждом из королевств остро ощущалась по началу. Со временем, со сменой поколений, о том, что половина каждой комнаты предназначалась для соседей, конечно же, стали забывать, как в Амальоне, так и в Гронге.

И вот сегодня, когда в зал, где заседал Верховный Совет, вошла Диана, все вдруг встало на свои места. И все это почувствовали, хотя никто и не мог конкретно объяснить, что же он ощутил. Просто каждый всем сердцем знал, что так оно и должно быть.

Верховные маги Амальона, в том числе и отец Ингрид Филипп Фаридэ, сидели с одной стороны огромного овального стола. Во главе стола посреди них сидел Король Арун. В противоположном конце стола должна была сесть Диана. Это место пустовало вот уже две тысячи лет. Справа и слева от этого места, предназначенного для представителя Гронга, стояли такие же высокие как у членов Совета стулья для его сторонников.

Верховных магов в Амальоне было двенадцать. Но сегодня на Совет собрались все амальонцы, кто имел хоть какое-нибудь отношение к военному противостоянию с Гронгом. Поэтому помещение гудело как улей в ожидании Дианы. Когда она появилась в дверях, спокойно следуя за своими провожатыми, зал затих, но уже через секунду толпа взорвалась возбужденным шепотом. Потому что вслед за ней в помещение вошел еще кто-то с проявленной аурой. И этот кто-то был амальонцем.

Филипп Фаридэ медленно поднялся, не веря своим глазам. Остальные члены Советы и Арун V последовали его примеру, полагая, что таким образом он приветствует вошедших. Диана молча остановилась напротив Короля амальонцев, ожидая его обращения к ней. Но он молчал. Что-то было не так. Она не могла понять, почему лица амальонцев так удивлены. Повернувшись в сторону, в которую были направлены взгляды собравшихся, Диана и сама застыла в немом изумлении. Следом за ней шла Ингрид. С проявленным, как и у нее полем. И по обыкновению солнечная аура девушки по краям сияла насыщенным фиолетовым цветом. Цветом Дианы.

Лицо амальонки было абсолютно спокойным. Впрочем, уже через секунду, гронгирейка также смогла взять себя в руки. Чтобы ни задумала Ингрид, сейчас было не время это выяснять. И может быть впервые в жизни, Диана решила довериться происходящему.

– Ваше Величество, – приветствовала гронгирейка Аруна V. Потом она обвела ровным взглядом Верховных Магов Амальона, стоящих перед ней, ни на ком не задерживаясь. Лица их были непроницаемы. Но это сейчас волновало ее меньше всего. Мысли Дианы были заняты тем, чего видеть она не могла, но что ощущала всем своим существом: стоящую рядом Ингрид. Умом она понимала, что невозможно было, чтобы Ингрид выступала на ее стороне. Но тогда для чего девушка открыла свое поле. Или, может, оно открылось само собой, как только в нем появились гронгирейские цвета.

– Диана Рестридж! – прервал ее размышления Арун V. – Ты пришла одна?

– Ваше Величество, – раздался спокойный голос Ингрид до того, как маршал Гронга успела что-либо ответить. – Я буду выступать на стороне Дианы Рестридж.

В зале повисла мертвая тишина. Арун V посмотрел на девушку долгим раздумывающим взглядом и, наконец, пригласил обеих сесть за стол напротив себя. Диана не смогла удержаться и повернулась к Ингрид. Ей необходимо было видеть ее глаза. Понять хоть что-нибудь, а точнее увериться, что все это ей не снится. Ингрид едва заметно улыбалась, а глаза ее сияли таким озорным светом, что Диана тоже стало вдруг смешно и легко. Происходящее больше не давило на нее своей серьезностью и официальностью. Она забыла на мгновение о Верховных Магах, об Аруне V, о собравшихся амальонцах. Ее внимание привлекло то, что ее поле стало наливаться солнечным светом, потому что сливалось с полем сидящей рядом Ингрид. И Диана залюбовалась этим движением.

– Вчера воины Гронга напали на наш патрульный отряд на окраине леса! – громким грозным голосом начал Король Арун. И все присутствующие затихли, слушая его речь. Когда он закончил, все в зале смотрели на гронгирейскую предводительницу, ожидая, что она ответит. Оправдаться казалось невозможным. Позади толпы Ингрид заметила братьев и Ричарда. Видимо они пришли через портал во время речи Короля Аруна. Как наследник короны Ричард мог бы сидеть за столом посреди членов Верховного Совета, но он не стал прерывать своего отца.

– Что ты можешь ответить мне на это, Диана Рестридж! – требовательно обратился к гронгирейке Арун V.

Диана выдержала его тяжелый взгляд, а потом молча достала из полы своей одежды какой-то свиток и передала его стоявшему ближе всех амальонцу.

– Что это? – непонимающе спросил Арун, прочитав свиток. – Объяснись!

– Это королевский приказ о ненападении на Ингрид Фаридэ. Ее животным является единорог. А гронгирейцы чтят древние предания, чтобы о них не говорили амальонцы.

К удивлению собравшихся в тоне Дианы не было и тени презрения, отличавшую по обыкновению речь гронгирейцев, когда те упоминали своих соседей по Долине.

– Я не хочу подвергать своих воинов действию древнего проклятья. Поэтому наш король Леонид IV, по моему настоятельному указанию, издал приказ, запрещающий гронгирейским воинам нападать на обладателей всех разновидностей единорогов, в том числе и крылатых.

Диана смотрела на Короля амальонцев, ожидая его реакции. Ее миссия на сегодня еще не была полностью исполнена.

– Как я понимаю, – произнес Арун V после подробного изучения документа, – здесь должна стоять еще и твоя подпись. Он вперил требовательный взгляд в спокойно сидящую напротив него гронгирейку.

– Вы совершенно правы, Ваше Величество! И я подпишу приказ после того, как вы выпустите двух жителей Гронга, находящихся сейчас на земле Амальона.

Это была цена, назначенная Дианой и Леонидом IV за неприкосновенность Ингрид.

Филипп Фаридэ замер в тревожном ожидании в своем кресле. С одной стороны, он ни в коме случае он не хотел давить на своего короля, но с другой стороны, он отдал бы сейчас все, чтобы заполучить подпись гронгирейского маршала.

– Кого? – угрожающе коротко спросил Арун V. Он очень не любил, когда ему не оставляли выбора.

– Отец и сын Гриффины, – также коротко ответила Диана. Она чувствовала, что Арун должен согласиться на ее условия. И не хотела ни единым лишним словом, взглядом или жестом дать ему основания для сомнений в правильности принимаемого им решения.

Гриффины были единственными магами в Долине, практиковавшими общение с потусторонним миром. Их оружием были вызываемые к жизни призраки. Что-то сродни некромантии, только призраки были бесплотны. Ни один амальонец, впрочем, как и гронгиреец, не был способен с ними сражаться. Призраки были неуязвимы, пока были живы их хозяева. В Долине поговаривали, что Гриффины отправили в потусторонний мир своих животных для установления контактов с его населением. Правдой это было или вымыслом, но животных у Гриффинов не было. Что объясняло ужас, вызываемый у жителей Амальона при одном только упоминании об этой семье.

Поэтому Королю Аруну предстояло принять сейчас нелегкое решение. Он с нескрываемой яростью смотрел на Диану. Она явилась на Верховный Совет не для того, чтобы держать ответ за незаконное нападение на отряд амальонцев. Она пришла, преследуя исключительно свои цели. Как всегда. Глупо было ожидать от гронгирейцев иного. Но на этот раз воительница предлагала амальонцам действительно нечто очень ценное. В войне между Гронгом и Амальоном у последнего не было шансов и без участия Гриффинов на стороне гронгирейцев. Амальон могло спасти только чудо. Ингрид Фаридэ была одной из возможностей амальонцев на чудо. Гронгирейцы могли не верить в это сами, но отчетливо осознавали веру своих соседей в юную девушку и принесенную ею магию далекой и никому неизвестной страны Эльмарен.

Наконец, Его Величество поднялся со своего места. Он должен был объявить о принятом решении. Зал затих. Все собравшиеся обратили на него свои взгляды.

– Доставить сюда Гриффинов! – ледяным тоном приказал Король Арун.

В зале открылся портал в одну из башен амальонского королевского замка. Через него в зал были проведены двое гронгирейцев.

– Не дотрагивайся до меня! – прошипел один из пленников, тот, что выглядел моложе, когда амальонский воин потянул его за рукав по направлению к порталу.

– Подписывай! – требовательно кивнул Арун на свиток, лежащий на столе перед Дианой.

Гронгирейская предводительница молча подписала документ и встала, понимая, что не стоит злоупотреблять гостеприимством и великодушием Аруна V. Посмотреть на Ингрид у нее не хватило сил. Она страшилась увидеть на лице амальонки осуждение. Поэтому, поспешно открыв портал, ведущий в Гронг, она жестом указала на него Гриффинам, а потом и сама последовала за ними. Ее дракон был уже на пути к гронгирейскому замку. За него Диана не переживала. Никто из амальонцев не осмелился бы напасть на ее животное. Слишком уж они были помешаны на чести и следовании традициям.

***

Вернувшись в замок, Диана хотела одного, укрыться в своей комнате и забыться долгим сном без сновидений. Но ее планам не суждено было сбыться. Перед самым входом в ее башню, гронгирейку окликнул сильный мужской голос, голос Леонида IV Короля Гронга.

– Диана! Мне надо с тобой поговорить!

– Да, отец, – гронгирейка устало развернулась и направилась вслед за высоким темноволосым мужчиной в тронный зал. Она недоумевала, что ему могло понадобиться?

– Как прошла встреча с Аруном? – требовательно спросил Леонид IV. Руки сложены за спиной, мрачный взгляд исподлобья, нахмуренные широкие брови, таким он был последнее время. Диана уже и не помнила, когда они говорили на какие-нибудь темы, не касающиеся войны. А может, и не было этого никогда. Ей уже давно казалось, что отец видел в ней исключительно воина. После того, как в четырнадцать лет у нее открылась способность к огненной магии, какой не было ни у кого в Громальонской Долине, Леонид IV будто бы сошел с ума. Он увидел в этом предзнаменование, о котором говорилось в преданиях. Не имея смелости сделать Диану наследницей трона, он приложил все силы для того, чтобы ее дар признали даже амальонцы, и после этого назначил маршалом своей армии.

– Гриффины уже в замке. После отчета Рамеру, они отправятся домой, – сухо ответила молодая воительница, надеясь закончить на этом разговор, но у Его Величества, определенно, были другие намерения.

Он не спускал глаз с дочери. Что-то не давало ему покоя. Обладая развитой, как у всех жителей Долины интуицией, подкрепленной истинно гронгирейской мнительностью, он везде и во всем ощущал скрытую угрозу. И сейчас эта гремучая смесь подсказывала ему, что с его дочерью происходит нечто опасное.

– Почему Рамер, а не ты разговаривает с ними? – холодно спросил Леонид. Обычно Диана никому не доверяла свои обязанности.

– Потому что он отлично с этим справится, – ответила гронгирейка. Она знала, что это единственный аргумент, который покажется ее подозрительному отцу более менее убедительным.

– Хорошо… – Король Гронга размеренно ходил вокруг Дианы. – Фаридэ должно быть хватил удар от такого счастья? – язвительно продолжил он, имея ввиду Филиппа Фаридэ, с которым у Леонида IV были свои счеты.

– Да, обрадовался, – все также безучастно отвечала гронгирейка.

– Пусть эти трусливые амальонцы знают, что мы чтим громальонские предания! – прогремел он, сотрясая воздух кулаком. В мгновение ока из затаившегося наблюдателя он превратился в ревущего зверя. Его лицо исказилось ненавистью.

Дата добавления: 2015-11-16