Дождь у древнего храма

За причастием пилась Христова кровь, а церковь — это сердце,

из которой исходят артерии света.

Люди обходили меня.

За спиной заканчивалась проповедь, а я смотрел на дождь,

стоя под козырьком у входа в храм.

Если из жизни вычесть смерть, то останутся эти капли.

Боже! Ради чего я живу после взгляда на воду?

Неужели, Ты откроешь что-то прекраснее этих зеленых листьев?

Да, я буду жить и на пути своем я буду расстилать

зеленые листья.

30 июн 13

Ветер над полем шпината

я сидел на крыше деревенского домика.

зонт укрывал от дождя, но иногда капли прикасались к моей коже,

шепча о чем-то важном.

они просачивались в землю, а я не видел,

но догадывался, что в каждой из них есть отражение.

по листьям зеленым лилась дождевая вода,

делая их еще зеленее.

между каплями растянулась паутинка

и поймала в себе неуловимое мгновение красоты,

сделав его вечным.

я в дудочку дунул —

ветер пронесся над полем шпината.

от внезапного дуновения упала рисовая шляпа приведения,

сидевшего рядом со мной.

оно улыбнулось мне, а я улыбнулся ему.

Прощание с яблоней

куда вы уносите белую робу мою?

я в откровениях столько слов на ней вышивал!

— ты сбрасывал ее, и она лежала на грязном полу,

мы у тебя отнимаем белую робу.

а скипетр златый зачем и куда?

я людям и духам указывал на небеса!

— ты разбивал им фонари,

мы у тебя отнимаем скипетр златый.

державу в каменьях за что и зачем?

я шептал, и в ночи загоралась она солнцем.

— ты, будто камнем, ей бездну измерил

мы у тебя отнимаем державу в каменьях.

вы отняли всё, но яблоню только не троньте!

я наг перед вами, я жил под цветами её!

— возьми эту рясу из почвы сырой,

а пень из угля слезами отмой.

Встреча в пустыне

Ангел брел по пустыне. В его кожаные сандалии

попадал раскаленный песок.

Его крылья были весьма огромны,

и кончики перьев касались песка, проводили по нему линии,

неуверенные, как записи в дневнике первооткрывателя.

Отсутствие запаха.

Окруженные маревом горячего ветра,

вдалеке медленно передвигались столпы песка,

точно лодыжки титана, чье имя забыли даже рисунки на скалах.

Ангел встал на колени и, зачерпнув горсть песка,

положил несколько песчинок на влажный язык. Сплюнул.

Мимо пробежал скорпион.

К ангелу подошел человек, чьи губы обветрились

и сливались с кожей лица. Его желтые глаза

с опаской посмотрели на нимб, доспехи и крылья.

— Господи! Эти скалы — языки демонов, а песок — их слюна!

Это — дом смерти!

— Нет, Микаэль, это — колыбель человека.

Два поезда

Январь проходил, отряхивая снег с плечей,

где под сгоревшим фонарем я стоял,

и перрон растворялся в ночи.

Он лежал, как скомканная карта,

но даже если карта — старая была,

название той местности ей все равно забыто.

Свистел переход, срывая шапку,

вдалеке петардой взорвался гараж.

ветер пел в тембре баса и рвал струны сосен.

Январь гудел, и плоть дрожала ему в подтанцовку.

фанерный забор развевался, как флаг

в опере ледяной страны.

Но возрос и этот шум:

так быки сшибались бы черепами,

будь они созданы из каленой стали:

два поезда, два поезда огромных —

не едут — падают из мглы.

Фары горят, качаются столбы.

С обоих сторон перрон подогнули,

и металлический скрежет снег разорвал

на стаи скрежечущих птиц.

И воздух в поднятой груди стал камнем,

и мгла разбилась тьмами лиц

с неисчислимыми глазами.

Люди, люди, тысячи людей.

Они летели улыбаясь, хмурясь,

всех одежд и всех кровей.

Их взглядом зацепить нелепо будто каплю из реки.

И лица разлились из окон,

как горная река, что затопила гору

Вихрь подбросил меня, но я продолжал смотреть им вслед,

так на расстреле вместо крика

выбирают петь.

Стихло, и если над перроном пролетела бы птица,

то было бы слышно крылья ее,

но птицы не было.

И чувства, с кипящим белком вместо глаз,

помчались за поездами,

держа мою душу в клыках, иного пути отныне не зная.

Ураган

я иногда раздвигаю шторы и открываю окна:

напротив меня — детский сад.

на простыни белой слушаю как играются дети

и я макаю душу в сладкий чай из этого смеха

по комнате — и я не лгу — разливается солнечный свет

в нем нет особого ничего

я смотрю на него и вспоминаю как мы проходили

способность несчастного делать счастливым

я вышел на балкон и встал на ледяную плитку

зеленые листья. солнце завешано тучами

о ветер ты в урагане дышишь вместе с людьми

ты совершенство и вдохи твои мне до счастья слышны

как передам я промысел этот когда

волосы летят как перелетные птицы

и куда занесет меня эта прекрасная жизнь не знаю

но за эту красоту я всё на свете принимаю

мне нужно учиться любить и сочинять стишки

я хочу печь хлеба и раздавать их детям

но если мне суждено переправиться через ад —

детишки мои, пусть будет так.

Белые ткани

Я вышел с народом из церкви,

звон колокольный заполнил полое сердце.

Я иду к Тебе и носиком рву слои воздуха,

сегодня они, как паутинки, в которых невозможно запутаться.

Полдень светел и тих на поляне,

ангелы стелют белые ткани на клёны, клюкву и камни.

Дата добавления: 2015-11-14