Психологические данные

Одно из лучших исследований, рассматривающих связь эмоциональных состоя­ний и рака, описывается в книге последовательницы Карла Юнга Элиды Эванс «Исследование рака с психологической точки зрения», предисловие к которой написал сам Юнг. Он считал, что Эванс удалось разрешить многие тайны рака, включая непредсказуемость течения этого заболевания, то, почему болезнь иног­да возвращается после долгих лет отсутствия каких-либо из ее признаков и поче­му это заболевание ассоциируется с индустриализацией общества.

Основываясь на обследовании ста раковых больных, Эванс делает вывод, что незадолго до начала развития болезни многие из них утратили значимые для них эмоциональные связи. Она считала, что все они относились к психологичес­кому типу, склонному связывать себя с каким-то одним объектом или ролью (с человеком, работой, домом), а не развивать собственную индивидуальность. Ког­да этим объекту или роли, с которыми человек себя связывает, начинает угрожать опасность или они просто исчезают, то такие пациенты оказываются словно на­едине с самими собой, но при этом у них отсутствуют навыки, позволяющие справляться с подобными ситуациями. (Как вы увидите по приведенным ниже историям болезни, мы тоже обнаружили, что для онкологических пациентов свой­ственно ставить на первое место интересы окружающих.) Кроме того, Эванс по­лагает, что рак — это симптом наличия в жизни больного неразрешенных про­блем. Ее наблюдения были подтверждены и уточнены рядом более поздних ис­следований.

Доктор Лоуренс Лешэн, получивший образование в области эксперименталь­ной психологии, но работающий в области клинической — непревзойденный зна­ток психологических историй онкологических больных. В своей недавно опубли­кованной книге «За жизнь можно бороться. Эмоциональные факторы в возник­новении рака [14]» он приходит к выводам, во многом перекликающимся с выводами Эванс. На основе анализа психологических аспектов жизни более 500 больных, ЛеШэн выделяет в них четыре основных момента:

U Юность этих пациентов была отмечена чувством одиночества, покинутости, отчаяния. Слишком большая близость с другими людьми вызывала у них трудности и казалась опасной.

U В ранний период зрелости эти пациенты либо установили глубокие, очень значимые для них отношения с каким-то человеком, либо получали огромное удовлетворение от своей работы. В эти отношения или роль они вкладывали всю свою энергию, это стало смыслом их существования, вокруг этого строилась вся их жизнь.

U Затем эти отношения или роль исчезли из их жизни. Причины были самые разные — смерть любимого человека, переезд на новое место жительства, уход на пенсию, начало самостоятельной жизни их ребенка и т. п. В результате снова наступило отчаяние, как будто недавнее событие больно задело не зажившую с молодости рану.

U Одной из основных особенностей этих больных было то, что их отчаяние не имело выхода, они переживали его «в себе». Они были не способны излить свою боль, гнев или враждебность на других. Окружающие обычно считают онкологических больных необыкновенно хорошими людьми. О них говорят: «Ах, это такой милый, приятный человек» или «Она просто святая!» Далее Лешэн заключает: «Эта мягкость, «хорошесть», в действительности указывает на их неспособность поверить в себя, н. полную потерю ими всякой надежды».

Вот как он описывает эмоциональное состояние этих пациентов после того как они теряют те межличностные отношения или роль, что составляли весь смысл их жизни:

...Растущее отчаянье, охватившее каждого из этих людей, по-видимому, тесно связано с пережитой в детстве потерей... Утрату тех или иных отношений они воспринимают как трагедию, кото­рую в глубине души все это время предвидели. Они всегда ждали, что это когда - нибудь кончится, что их отвергнут. И когда это действительно происходит, они говорят себе: «Я так и знал! Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой...» Внешне может показаться, что им удается приспособиться к постигшему их не­счастью. Они продолжают изо дня в день выполнять свои обязанно­сти, но жизнь уже потеряла для них свой «вкус», из нее ушли энергия и смысл. Создается впечатление, что ничто больше не удерживает их в этой жизни. Окружающим, даже очень близким людям кажется, что они достаточно хорошо справляются со своим горем…. но на самом деле это ложное спокойствие отчаянья. Они просто ждут, когда придет время умирать, потому что в этом видят единственный для себя выход. Они готовы к смерти, так, что в каком то смысле они уже умерли. Один пациент сказал мне: «Я понадеялся, и вот что случилось. Стоило только расслабиться, забыть об опасности — и тут же я снова один. Надеяться больше не на кого и не что. Уж лучше жить в своей раковине!»

Так они и живут, без всякой надежды, в ожидании, когда смерть освободит их. Кому-то из моих пациентов пришлось ждать шесть месяцев, а у кого-то смертельный рак появился через восемь лет.

Лешэн сообщает, что 76 процентов всех онкологических больных, с которы­ми он беседовал, рассказали ему истории, которые в общих чертах можно свести к только что приведенной схеме, а среди тех, с кем он занимался интенсивной психотерапией, подобные истории поведали 95 процентов больных. В контрольной группе здоровых людей только у 10 процентов всех опрошенных были выявлены признаки, соответствующие описанному стереотипу.

Несмотря на то, что Лешэн очень убедительно и с большим чувством говорит об эмоциональном состоянии своих пациентов, не все его наблюдения нашли под­тверждение у других исследователей. Тем не менее, несколько ключевых моментов совпадают с наблюдениями, которые в течение тридцати лет вела Каролайн Б. Томас, психолог из Университета Джона Хопкинса.

Еще в 1940 году доктор Томас начала обследовать студентов медицинского факультета, определяя их психологические характеристики. С тех пор она про­следила за заболеваемостью более 1300 студентов. Она сообщает, что наиболее очерченный психологический тип характерен для студентов, впоследствии забо­левших раком. Для этой группы свойственна даже большая определенность, чем для тех, кто покончил жизнь самоубийством. По ее данным яркой особенностью студентов, заболевших раком, было глубокое переживание ими отсутствия близо­сти с родителями. Они редко проявляли сильные чувства и обычно были в пло­хом настроении.

Еще одна черта онкологических больных, описанная Лешэном, состоит в том, что уже до заболевания они были подвержены чувствам безнадежности и беспомощности. Это свойство подтвердили наблюдения и других ученых:

«Наблюдая за своими больными раком пациентками, А. X. Шмейл и X. Айкер обратили внимание, что для них было свойственно легко сдаваться, относить­ся к трудным жизненным ситуациям с чувством полной безнадежности, не видя в них выхода.

Часто подобные ситуации возникали примерно за шесть месяцев до того, как у пациента обнаруживали рак. Затем Шмейл и Ликер обследовали группу здоровых женщин, которые, как считалось, имели биологическую предраспо­ложенность к раку шейки матки.

Пользуясь психологической методикой, позволявшей определить «тип лич­ности, для которого свойственно впадать в состояние безнадежности», Шмейл и Айкер предсказали, кто из женщин второй группы может в будущем заболеть раком, причем эти предсказания сбылись в 73,6% случаев. Они отметили, что это отнюдь не означает, что чувство безнадежности вызывает рак, — у заболевших женщин была к нему биологическая предрасположенность — но это ощущение безнадежности, по-видимому, тоже сыграло «существенную роль».

«В течение пятнадцати лет доктор У. А. Грин изучал психологический и социальный опыт пациентов с лейкемией и опухолями лимфоидной ткани. Он также пришел к выводу, что утрата важных межличностных отношений была существенным моментом в истории жизни больного. Грин отмечает, что как для мужчин, так и для женщин огромную роль сыграли потеря или угроза смерти матери, а для мужчин — человека, «замещающего мать», например, жены. Дру­гим важным эмоциональным событием для женщин является наступление климакса или изменение домашних обстоятельств, а для мужчин — потеря работы или реальная возможность ее потерять, а также выход или приближение сроке выхода на пенсию».

Грин сделал вывод, что лейкемия и рак лимфатических узлов обычно развиваются в тех случаях, когда пациент сталкивается подряд с несколькими утратами, приводящими его в психологическое состояние отчаяния и безнадежности.

Другие работы подтверждают данные Лешэна о том, что многим онкологическим больным бывает трудно выражать отрицательные чувства. Они испытывают необходимость всегда казаться хорошими.

«Доктор Д. М. Киссен обратил внимание, что разница между теми заядлыми курильщиками, которые заболели раком легких, и теми, кто не заболел, состоит в том, что заболевшие раком «..не смогли найти для себя достаточно хороших способов эмоциональной разрядки».

«И. М. Блумберг показал, что по определенным личностным особенностям человека можно предсказать скорость развития опухоли. Пациенты, у которых опухоли росли быстро, старались произвести на окружающих хорошее впечатле­ние. Вместе с тем для них было характерны стремление занимать оборонитель­ную позицию и одновременно неумение справиться с тревогой. Кроме того, они обычно отвергали выражения привязанности, хотя очевидно в них нуждались. Группа больных, у которых опухоль развивалась медленно, демонстрировали большую способность переживать эмоциональный шок и снижать напряжение с помощью физической активности. По-видимому, у пациентов с быстро развиваю­щейся опухолью, возможность эмоциональной разрядки, была заблокирована силь­ным желанием произвести хорошее впечатление.

Аналогичное исследование зависимости типа опухоли (быстро или медленно растущей) от свойств личности было проведено Б. Клопфером. Для предсказания быстрого развития опухоли его сотрудники использовали такие личностные ха­рактеристики, как оборонительные установки пациентов и степень их привержен­ности «правильности их собственного видения мира». По мнению Клопфера, ког­да человек затрачивает слишком много энергии, чтобы защитить свое «я» и «свой образ мира», организму не хватает жизненной энергии для борьбы с раком».

Дата добавления: 2015-07-11