Кто остановил скифскую конницу?

Скаждым годом, исполняя завет Колаксара, всё больше ско­лотских лодей с хлебом спускались к греческим колониям и вели вы­годный обмен. С каждым таким плаванием богатела славя­нская прародина. Наливался богатырской силою славянский ко­лос. Как ни ярился злой Мадай, не могли царские скифы наглухо перекрыть хлебные пути. Уже не только в Ольвию, но в Тиру и Никоний прибывали речные караваны с зерном.

...Несколько лет, как минул 640 г. до н.э. Сыновья Колаксара давно превратились из юношей в тридцатилетних мужей. От­ло­жил скифский царь Мадай очередной поход в Переднюю Азию и решил проучить праславян. Не для того только, чтобы торговать хлебом забыли. А для того, чтобы загнать в глухие северные леса, обречь на голодную смерть. Разорить нивы и пашни, пожечь кре­пости да грады. Поднял Мадай против них всю Степь великую. До­брался до особых скифов по реке Воронеж, разорил их ко­чевья. Заставил идти походом на земли катиаров по Среднему Бо­рисфену. А против паралатов, авхатов и траспиев пустил орды меланхленов, гелонов и скифов-кочевников. Сам же с царскими скифами позади шёл, поднимая все встреченные на пути коче­вые становища и бросая их на славянскую прародину.

Тут бы и сколотам сплотиться в союз единый, как в былые вре­мена при верховном вожде Колаксаре. Ныне седой старейшина Колаксар и сейчас к тому призывал. Да возгор­дились его стар­шие сыновья властью немалой, которой обладали они как воен­ные вожди авхатов, траспиев да паралатов. Видать, у хлебной торговли с греками была оборотная сторона. Скопились в руках братьев и их ближних богатства великие. Не схотели они де­литься с родовичами.

Поведали им торговые люди о роскошной жизни гречес­ких аристократов. Возжелали и братья сладкой жизнью зажить. По­настроили себе теремов один краше другого и жили там припе­ваючи, пируя с челядью и попивая заморс­кое вино. А жён своих одаривали без меры греческими украшениями. Над младшим же братом смеялись: рабыню в жёны взял!

Но пуще всего завидовали не её красоте, а великой славе, что во всех делах впереди молодшего Колаксарова сына бежала. Не осмеливались старшие братья плавать до синего моря, да и за­зор­ным почитали такое занятие. А младший брат не только хо­дил к Понту Эвксинскому, но и первым хлебные пути проторил. Неустанно заботился о приумноже­нии богатств земли родной, а не своих собственных. Радел о простых родовичах, ибо ведал: наступит лихая година. Не сломить великую вражью силу одной лишь дружиной. Только всенародной рати под силу одолеть вра­га. В краю катиаров легче жилось рядовым общинникам. А стар­шие братья шептались меж собой: переманивает младший на­ших людишек.

Много песен и легенд сложил народ о подвигах младшего Колаксарова сына. Распевали их седые народные сказители-ба­я­ны не только в катиарском краю, но и в землях всех сколотских племён. Любил народ младшего сына Колаксара. Да невзлюби­ли его родные братья, погнавшиеся за богатством.

Как пришла весть о новом Мадаевом нашествии, отказа­лись они объединить войска с ратью катиаров. Да и меж собою не до­го­ворились. Поссорились из-за старшинства. У старейшего бра­та самые многочисленные были рати — авхатов и траспиев. Самые проторенные хлебные пути по Гипанису и Тирасу тоже через его земли шли. Потому и считал он, что быть ему предводителем в сколотском войске. В «царстве» же среднего брата хранились священные релик­вии, поэтому не хотел он уступать старшему. Так порознь против кочевников и выступили.

Налетел Мадай силой несметною. Огромная орда скифов-кочевников обрушилась на рать авхатов и траспиев. Часть степняков обошла праславян вдоль берега Гипаниса и взяла в кольцо. Испугался старший Колаксаров сын, пробился с конной дружиной из окружения и затворился в мощном Немировском городище-крепости. А пешие рати авхатов и траспиев бросил на произвол судьбы в кольце врагов. Уж разгулялись тогда степ­няки, вдоволь пустили славянской кровушки, большую часть ратников порубили акинаками и побили стрелами, а уцелевших продали в рабство в Никоний.

Ещё хуже пошли дела у среднего брата. Кочевые орды гелонов и меланхленов ещё не добрались до него, они только переправлялись через Борисфен, но средний Колаксаров сын не удосужился переправы прикрыть. Как услыхал о разгроме авхатов и траспиев, так велел отходить, не приняв боя, за Тисмень. Это бы ещё ничего. И раньше так сколотские воеводы поступали, по­тому как Тисмень — крепкий рубеж. Но бросил средний брат пе­шие рати паралатов. Ускакал со старшей и младшей дружинами и укрылся в Матронинском и Пастырском городищах. За их мощными рвами да валами спокойнее.

Пеших же ратников да простых поселян оставил на южном берегу Тисмени. Не позаботился об укреплении родовых градов. Пока добрались люди до бродов через Тисмень, обошли их ге­лонские и меланхленские всадники. Набросились на отступаю­щих как стая коршунов. И клевали нещадно, пока не побили окружённых, а иных в полон угнали.

Туго пришлось и «северному царству» младшего брата. Внезапно налетел на него враг, доселе не бывавший в этих краях — орда особых скифов с реки Воронеж. Но застряли степняки у свежевыстроенного Великобудского городища. Туда всё окрест­ное население укрылось. А младший Колак­саров сын пере­пра­вился с правого на левый берег Борисфена и ударил по врагу конной да пешей дружинами. Добрыми воинами были особые скифы, но не устояли перед натиском защитников катиарского края. Побежали прочь от стен Великобудской крепости.

Отбив набег особых скифов, младший брат спустился по левому берегу Борисфена до Вельского городища. Хотел через Борисфен переправиться да ударить в тыл гелонам и меланх­ленам, что уже вовсю разоряли паралатский край и осаждали Матронинскую и Пастырскую крепости на Тисмени. Того и гляди до священного храма с золотыми святынями сколотов доберутся.

Не дали свершиться благим помыслам главные силы врага, что ещё не вступили в сражение, — царские скифы. Их орда во главе с Мадаем в устье Ворсклы напала на катиарские дружины. Много больше было степняков. Да и царские скифы — не гелоны с меланхленами. Нет сильнее воинов в степи, чем царские скифы. Катиарским бы витязям на равных с ними сразиться, а не при таком численном превосходстве степняков. Но не повернёшь вспять колесо истории. Теснят царские скифы катиарских дру­жинников.

В отчаянии налетел младший сын Колаксара на царскую свиту. Выбил из седла двух телохранителей и с самим Мадаем схва­тился. От страшного удара Колаксарова сына слетел велико­лепный бронзовый шлем с гребнем с головы Мадая. Но второго удара нанести не дали, оттеснили от владыки степей.

Отступили катиары в Вельское городище и осадили их там царские скифы, как когда-то степняки осаждали Арпоксара. А Мадай часть сил на север отправил, чтобы разорять и жечь катиарский край. Оставив большую рать в Вельской крепос­ти, вырвался Колаксаров сын из деревянной ограды, что протя­ну­лась меж восточным и западным её городищами, и пошёл с ма­лой дружиной по следам врага. Терзал непрестан­ными нападени­я­ми, не давал жечь грады и людей в полон угонять.

Но кто остальным сколотским землям поможет? Ослеп от горя народного и стыда за деяния своих старших сыновей седой Колаксар в священном Тясминском храме. А степня­ки вовсю справляли кровавый пир на праславянской земле. Обложив Немировскую, Пастырскую и Матронинские го­родища-крепости, людей на приступ тратить не спешили. Растеклись хищными стаями по сколотскому краю. Тысяча­ми тысяч угоняли праславян в плен. Особенно много попало в их сети женщин, детишек да стариков.

Старшие же братья не пустили поселян за неприступные сте­ны своих крепостей. Ну как долгой будет осада? Каждый лишний рот в городище — лазейка для скорейшего наступ­ления голода. Широко разлилось горе по славянской праро­дине. И не­кому было заступиться за славянский род. Мадай и другие скиф­ские цари уходить не спешили. Перед походом на Древний Восток решили дочиста извести сколотское семя. Частью истребить, а остальных в рабов обратить. Чтобы ни одна родовая община праславян не уцелела в лесостепи Восточной Европы. Речь шла о жизни и смерти сколотов.

Явился тогда слепой Колаксар к Мадаю. Прекрати, сказы­вал, губить праславянскую землю. Если уйдёшь в степи, выдам тебе сколотские золотые реликвии. Даже на такой самоубийственный шаг решился Колаксар. И жрецы Тясминского храма поддержа­ли его. Нет ничего дороже для сколотов, чем эти святыни. Но когда приходилось выбирать между ними и самой жизнью сла­вянского рода на земле, другого решения быть не могло.

Засмеялся хищно скифский царь. Давно, отвечает, ждал я те­бя, Колаксар. Было вас трое братьев, страшных для Степи, Ли­поксара и Арпоксара казнили мы смертью лютой. А теперь и ты сам ко мнев руки пришёл. Но ныне не страшен нам. А реликвии золотые, сгубив вашу землю, мы и так возьмём. Да и у сыновей твоих в Немировской и Пастырской крепостях много драго­цен­ностей припрятано. Всё нам достанется.

Так ответил торжествующий Мадай и отпустил седого Ко­лаксара в неизбывном горе. И не было, казалось, никакого спасе­ния от злой скифской конницы. Погибал славянский род.

Но нашёлся все-таки человек, который смог остановить скиф­скую конницу. То был младший сын Колаксара. Нема­лый урон нанёс он кочевникам. Истребил тот отряд царских скифов, что про­бивался в край катиаров за реку Рось. Сразу после того ворвался с крепкой дружиной на пылающие берега Тисмени, разбил огромную орду скифов-кочевников. Освободил много­ты­сяч­ный полон, что гнали для продажи в рабство. Увёл освобож­дён­ных за Рось. Силой своей прикрыл отход на север жителей ра­зорённых паралатских градов, что вождём своим были брошены.

Бросил Мадай против него орду меланхленов. Но Колаксаров сын и его витязи так побили ворогов, что всё поле после сражения было усеяно их чёрными плащами. Наконец, когда один из отря­дов, посланных Мадаем, нащупал вроде лесную тропу к священ­ному Тясминскому храму, явился откуда ни возьмись вождь ка­тиа­ров со своими удалыми всадниками. Перебил посланцев скиф­ского царя, а реликвии и слепого отца забрал с собою на Рось. Там укрепились катиары. Туда стекались все, не поте­рявшие надежду. Трижды пытался разъярённый Мадай перейти Рось. Но каждый раз праславяне отбрасывали его с большими потерями.

Однако степные орды продолжали разорять земли трёх других сколотских племён, а жителей уводить в рабство. Понимал Колак­саров сын, что не хватит у него сил оборонить всю сколотскую землю. Ещё несколько недель такого кро­вопролития — и обезлюдеют берега Тираса, Гипаниса и Тисмени. Некого будет спасать.

Тогда простился сын Колаксара с любимой женой и явился к Мадаю. Предстал перед ним и молвил такую речь. Ты, владыка сте­пей, хочешь за море идти, в богатые страны Востока. Могущест­венны их государи, многочисленны их армии. Неведомо, на чьей стороне будет победа. Нашу силу ты знаешь. Пока покоришь нас, подорвёшь могущество скифской конницы. Не сможешь одолеть восточные держа­вы. Мы же соберём для тебя всё золото нашей земли, кроме священных реликвий. Но мало у нас жёлтого металла в сравнении с Востоком. И ты про то ведаешь. Зато воинская сила немалая. Если перестанешь зорить наш край, людей в полон уводить и в степи воротишься, поклянусь тогда перед драгоценными святы­нями, что пойду с крепкой конной дружиною вместе с тобой в за­мор­с­кий поход. Верным помощником тебе буду в дальних стра­нах.

Задумался Мадай. И верно, подтачивают его силы упрямые ско­лоты. Много степных богатырей падёт, прежде чем удастся окон­чательно сломить праславянский род. Да и удастся ли? И какой ценой? Восточные же державы утопают в роскоши и драгоцен­нос­тях. Нет на земле городов и дворцов богаче, чем в Азии. Завоевать их и господствовать там, повторить свершения отца Партатуа — сокровенная мечта Мадая. Но есть у восточных владык могучие армии в десятки тысяч воинов. Совсем не лишней окажется конная дружина катиарских богатырей в том походе. Колаксаров младший сын был единственным из врагов, кого уважал Мадай. Вспомнил он, как в битве в устье Ворсклы сбил тот ему шлем с головы. И сколько невосполнимых потерь нанёс этот отважный воин скифскому войску...

Такие мысли промелькнули в голове Мадая и принял он предложение младшего сына Колаксара. Ушли кочевые орды в степи, перестали угонять в рабство праславянских людей и жечь их грады. Так Колаксаров сын остановил скифскую конницу и помог славянскому племени продолжить свой род на земле.

Мадай поворачивает на юг:

Дата добавления: 2015-07-11