Данни проснулась от тихого стука в дверь. Она понятия не имела, сколько сейчас времени, но, кажется, было рано. Она повернулась на другой бок и проигнорировала шум. Стук становился все настойчивее.
— Все в порядке. Мне ничего не нужно.
Если только стакан воды, но она справится и без посторонней помощи.
Прошлым вечером Блейк приходил к Данни, когда она собиралась ложиться спать, чтобы проверить, есть ли у нее все необходимое для ванной комнаты. Те несколько минут, которые она провела в компании болтливого хозяина, были блаженством после мучительного ужина с Адамом.
Сейчас же Данни никого не хотела видеть, даже Блейка.
На протяжении всего ужина Адам был вежлив, даже слишком. А еще такой обаятельный. Их разговор был наигранным и медлительным: за хорошими манерами и обаянием скрывалась неловкость.
Данни жаждала Адама, а он отверг ее. Наверное, даже в преисподней не бушевало такое неистовство, которое может испытывать женщина. Она чувствовала себя униженной, покинутой и ненужной. Между ними разверзлась пропасть, и Данни допустила это. Она поцеловала его, а он позволил ей уйти. Во время ужина Адам ни разу не упомянул о случившемся. Ни разу.
Данни надеялась, что его холодность ослабит ее влечение, которое возникло из ниоткуда всего за несколько дней. Но, видимо, непреодолимое желание никуда не делось, и она все еще страстно хотела его, а мысли ее путались.
Она выпила вина за ужином, чтобы забыться в своем отчаянии. Немного, но она вообще редко пьет. Горячительный напиток не утешил ее и не принес покоя.
Он был Адамом Маркони — наследником престола Сан-Филиппе. Она — дочерью одного из водителей во дворце. Он знал ее еще с тех времен, когда ей было пять лет, и даже не думал о ней как о женщине. Если бы Данни могла избавиться от его общества хотя бы на несколько дней…
— Данни?
Она не могла дышать, и каждый мускул напрягся. За дверью стоял не Блейк. Это был Адам. И стучал он в дверь между комнатами.
— Данни? Я захожу.
Она спряталась под одеяло:
— Чего тебе надо?
Она понимала, что не сможет избегать его целый день, но прямо сейчас не хотела его видеть. Адам заглянул в комнату, сосредоточив свой взгляд на стене:
— Мы идем кататься на лыжах. У тебя есть с собой экипировка?
— Да. Я готова ко всему и не собиралась бить баклуши, пока ты будешь развлекаться. Но я думала, что сегодня мы возвращаемся во дворец…
Он открыл дверь немного шире:
— Сначала мы покатаемся. Всю ночь шел снег, и, хотя сейчас снегопад прекратился, пройдет немало времени, прежде чем дороги расчистят. Так что мы застряли тут на некоторое время.
Он был гладко выбрит, волосы были зачесаны назад.
— Блейк говорит, в пяти минутах ходьбы от гостиницы есть небольшой склон. Думаю, можно отправиться туда. Уж лучше так, чем… торчать в номере. — Он не добавил: «вместе с тобой». Скорее всего, она и так понимала, к чему он клонил. — Завтрак будет готов через пятнадцать минут. Ты успеешь собраться за это время? — Он бросил взгляд на ее помятую постель. А помятой она была потому, что Данни постоянно ворочалась и не могла уснуть всю ночь.
Адам говорил гораздо спокойнее, чем вчера вечером, и вел себя как обычно, словно вчера ничего особенного не произошло.
— Конечно. — Данни испытала облегчение.
Но забыть вчерашний поцелуй и все это безумие она не могла. Но, возможно, они смогут вернуть то время, когда им было комфортно находиться в присутствии друг друга, что, безусловно, устроило бы их обоих. Она просто должна дать ему понять, что у нее все в порядке. И Данни сможет провести с ним целое утро, катаясь по склонам, — она абсолютно готова к этому. Уж лучше провести это время так, нежели сидеть в номере и копаться в прошлом.
* * *
Данни и Адам шли молча. В тишине слышен был только скрип снега под тяжелыми лыжными ботинками. Данни обратила все свое внимание на тропинку, протоптанную парочкой людей, которые шли той же дорогой этим утром. По всему лесу были расставлены оранжевые флажки, и, следуя таким ориентирам, заблудиться было трудно.
В небольшом домике недалеко от гостиницы можно было найти снегоход, но поскольку Данни слушала Блейка лишь одним ухом, то так не поняла, почему нельзя его использовать. Блейк уверял их, что дорога не займет много времени и снегоход им ни к чему.
— Как же тут красиво! — сказала Данни.
Природа и умиротворенность — вот где можно прояснить ум и беспорядок в мыслях. Не важно. Со временем все забудется.
— Да, так оно и есть. — Адам с легкостью согласился.
Во время завтрака они сидели наедине, и оба старательно делали вид, что поцелуя не было, пытались вести себя как обычно. Они справлялись с этой задачей. Прямо как плохие актеры фильма играли свои роли.
Вдалеке, за соснами, Данни заметила здания, располагавшиеся близ лыжного склона, и поняла, что Блейк немного промахнулся с расчетом времени и расстояния.
— Держу пари, тебе не часто приходится идти к лыжному спуску, волоча за собой свое лыжное снаряжение, — съязвила она. Но почувствовала укор совести, ведь именно из-за нее они попали сюда, и поэтому ей стало не по себе. Если бы она только сделала, как велел Адам, всего этого не было бы.
— Как правило, нет. — Он взглянул на нее. — Но я держу пари, тебе тоже.
— Ты прав. — Она посмотрела на флажки впереди и предложила: — Знаешь, если мы пропустим этот указатель и пойдем сразу к следующему, будет гораздо быстрее. Судя по следам, кто-то уже так делал. — Она кивнула в ту сторону, которую предложила, даже не предполагая, что он мог согласиться, ведь он всегда поступал правильно и никогда не шел коротким путем.
— Почему ты так плохо думаешь обо мне?
Она взглянула на него:
— Я вовсе ничего такого не думаю.
— А вот и нет. Ты считаешь, что я спокойный, испорченный и высокомерный, не говоря уже о занудстве и озлобленности.
— Я никогда этого не говорила и уж точно не называла тебя спокойным. — Она попыталась вспомнить, когда могла сказать такие слова.
Он засмеялся:
— Ты такого мнения обо мне?
Его смех был утешением и действовал как бальзам.
— Ты принц, Адам. Твоя жизнь наполнена привилегиями. Не считая армии.
— Ты выросла во дворце. У тебя были все те же привилегии, но, хотел бы отметить, тебе не приходилось быть ответственной.
Данни ничего не ответила. Она не могла полностью согласиться с ним, но и не согласиться тоже не могла.
— Тебе так легче, не так ли? — сказал он.
— Легче?
— Легче видеть во мне принца, чем обыкновенного парня. Так было всегда. Но я такой же, как и ты, поэтому должен соблюдать дистанцию.
Она засмеялась, но была немного уязвлена.
— Ты не обычный. Все, что касается тебя, — не обычно. — Она не хотела слушать его оправданий. — Ты даже не можешь распознать, что такое обычное, а что нет… Даже если оно ужалит тебя…
Он ждал, пока Данни закончит, но она поняла, что наговорила слишком много, и замолчала.
— Вот видишь, — произнес он. — Ты стараешься не употреблять яркие словечки, потому что я рядом. Раньше ты не была такой. Я знаю, это моя вина, и я хочу все исправить, но не знаю как.
Если Данни изменит свое поведение, значит, она видит в нем обычного человека. Того, у кого есть свои потребности, чувства. Она сошла с протоптанной тропы, чтобы сократить расстояние между ними.
— Ужалила меня куда, Данни? Продолжай, закончи свое предложение.
Он дразнил ее, и поэтому она решилась и продолжила:
— В твою симпатичную королевскую задницу.
Адам улыбнулся:
— Спасибо за честность и за то, что считаешь мою задницу симпатичной.
Несомненно, она была крайне соблазнительной, конечно же Данни не собиралась произносить эти слова вслух.
— А ко всему прочему ты — королевская заноза в заднице.
— И еще раз спасибо.
Данни не удержалась и засмеялась:
— Ты вел себя так же, когда Раф тебя дразнил. Такой же невозмутимый и спокойный — это так раздражает. Я помню, мы даже спрыгивали с крыши гаража, просто чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. Ты даже глазом не моргнул.
— Как же Раф тогда бесился.
— Мне было его так жаль.
— Да, так было всегда.
Его голос прозвучал очень странно, и Данни не могла понять, в чем же дело.
— Вы были так дружны в детстве, — грустно произнес он.
— Нас объединяла лишь одна цель — нам нравилось тебя мучить.
В ответ Адам лишь кивнул.
— Мы же делали тебе одолжение. — Даниель не могла понять его реакции.
— Кажется, я так и не отблагодарил тебя за это.
— Не время для сарказма. — Улыбка исчезла с ее лица. — Мы старались отвлечь тебя от всего того мусора, которым тебя постоянно пичкали.
— И как это понимать?
Данни поправилась:
— Ну, может, сейчас это не мусор.
— Под мусором ты подразумеваешь учебу, языки?
Она кивнула:
— Ну, например, латынь.
— А ты не забыла, как просила меня научить тебя латыни?
— Я была молода и впечатлительна.
— Несмотря на то что это мертвый язык, он лежит в основе многих других языков, и его грамматические формы являются… — Заметив ее улыбку, он ухмыльнулся.
— Вот видишь, ты продолжаешь свои… — Данни сделала шаг и, провалившись по пояс в сугроб, пронзительно закричала.
Бросив все свои вещи: лыжи, ботинки, — она пыталась выбраться. Адам же остановился и смотрел на это зрелище. В итоге Данни попросила его помощи, протянув руку.
Он сделал несколько шагов, наблюдая за ней.
— Значит, теперь я должен тебе помогать. И ты ведь понимаешь, я был прав по поводу того, что надо было следовать за флажками. Они висели там не просто так, да? — Адам подтрунивал над ней.
— Наверное. Но твое знание латыни сейчас нам бы не пригодилось.
— Adsisto[1]. — Аккуратно наступая на снег, чтобы не провалиться, Адам дотянулся до ее руки.
— Gratia[2], — поблагодарила она, принимая помощь.
Он вытащил ее из сугроба и притянул к себе. И вот они уже стоят вплотную друг к другу, и Адам придерживает Даниель за талию. Все прежние чувства и воспоминания вновь нахлынули на них. Время остановилось. Он посмотрел на нее, затем моргнул и сделал шаг назад. Подальше от нее.
— А ты раньше часто каталась на лыжах? — спустя несколько минут спросил принц, чтобы начать разговор. — Мне следовало спросить тебя об этом раньше. Я так полагаю, что не очень уж часто.
— Ты прав. — Сердце ее успокоилось и больше не колотилось как бешеное. — Когда удавалось, тогда я и вставала на лыжи. — Несмотря на то что голос ее звучал вполне нормально, Данни едва могла перевести дыхание. — Я люблю кататься на лыжах: чувствуешь скорость, восторг, легкость. — Как же ей хотелось коснуться его губ, почувствовать вкус. Она так ничему и не научилась с прошлого вечера.
— Я так и думал. Тебе нравится все, где присутствует скорость, восторг и риск сломать себе шею.
— Как и тебе, — напомнила она ему.
— Да, мне такое нравится, — согласился Адам.
— Не думала, что между нами есть хоть что-то общее, ведь мы такие разные, или ты просто делаешь вид, что мы с тобой ничем не похожи.
— Вовсе нет, я готов признать это. Вот кто из нас лукавит, так это ты. У нас столько общего, но ты просто не готова согласиться, что это так.
— Я ни капли на тебя не похожа. В тебе течет королевская кровь, ты окончил университет, знаешь иностранные языки, и все же давай признаем, что ты умник.
— Умник? Потому что я люблю такие вещи, как… шахматы?
— Да, — медленно произнесла она, понимая, к чему он клонит, — ведь именно так можно было проводить время, когда ты сломал ногу, а у меня была ветрянка. Мне было скучно и приходилось с тобой играть в шахматы, к тому же во дворце было запрещено играть в компьютерные игры.
— Не стоит оправдываться, Данни. Признай, тебе же нравятся шахматы!
— Да, — согласилась она. — Но это еще ничего не значит.
— А как же «Властелин колец»? — Адам советовал ей прочитать эти книги еще до того, как эта трилогия стала популярной. Он их часто перечитывал и любил пускаться в долгие обсуждения. — Признай это, Данни. Признай, что ты так же любишь кататься на лыжах и ничего такого в этом нет.
Она сосредоточила взгляд на зданиях и подъемниках, растянувшихся на вершине холма прямо перед ними.
— Да, но…
— И не стоит забывать про автомобили. Возможно, тебе не нравится, кем я являюсь, чем занимаюсь, но это не значит, что мы такие уж разные и у нас нет ничего общего.
Данни пребывала в шоке.
— Я никогда ничего подобного не говорила, — возмутилась она.
Неужели он действительно такого мнения о ней?
— Разве я не прав?
Они дошли до касс, где люди стояли в очереди.
— Нет. Я действительно уважаю тебя и то, чем ты занимаешься. И я всегда была хорошего мнения о тебе. Не могла и представить себе кого-то еще, кто бы лучше справлялся с такой работой.
— Не уверен, что это комплимент.
— Но это так, — тихо добавила Даниель.
Данни пыталась прочесть по его глазам, но так и не могла понять, о чем же он думает в эту самую секунду. Адам хотел было что-то сказать, но тут они услышали рыдания. Данни посмотрела вниз и увидела маленькую девочку лет пяти-шести, она явно была испугана. Она села на колени прямо перед малышкой.
— Ты кого-то потеряла?
Девочка кивнула так, что заячьи ушки на капюшоне закачались.
— Я не могу найти своего папу. — Нижняя губа затряслась, и она расплакалась.
— Ничего страшного, — ободряюще произнесла Даниель, — я знаю, как найти твоего потерявшегося папу.
— Правда?
— Конечно. — Данни подошла к Адаму и отдала свои лыжи.
— Прямо там есть информационный киоск, — тихо добавил Адам.
Вернувшись к девочке, она сказала:
— Возьми меня за руку, и пойдем вон к тому домику. — Данни указала на киоск, где толпился народ. — Там есть специальное местечко, где можно отыскать твоего папу.
Девочка положила свою маленькую ручку в перчатке в ладонь Даниель.
— Как тебя зовут?
— Джорджия.
— Пойдем, Джорджия, найдем твоего папу. Уверена, он очень за тебя переживает. — Данни очень надеялась на то, что отец уже заметил пропажу и тоже направился к киоску.
Адам шел впереди, проталкиваясь сквозь толпу. Около киоска он увидел высокого мужчину, который бурно размахивал руками и обратил его внимание на себя. Адам показал рукой на Даниель и малышку.
— Это твой папа? — спросила Данни у ребенка.
Джорджия, увидев своего отца, побежала к нему навстречу и крикнула:
— Папочка! — и сразу же заплакала.
Мужчина поднял свою дочь и прижал ее к себе:
— Милая, с тобой все в порядке?
Зарывшись в отцовскую теплую куртку, девочка прекратила рыдать.
— Видишь, какая милая девушка. Ну все, все, прекращай плакать, — говорил мужчина, затем обернулся, обнял Данни и начал высказывать благодарность за то, что та помогла его дочери: — Спасибо, спасибо вам большое. Я отвлекся лишь на секундочку, а ее уже и след простыл.
— С ней все хорошо, и это главное. — Данни перевела глаза с отца на его дочь и сказала: — Она у вас замечательная, удачно вам покататься на лыжах. — Данни даже не была уверена, расслышал ли он ее слова, поскольку все его внимание было сосредоточено на девочке.
Данни повернулась и увидела, что Адам стоял прямо за ее спиной.
— Ты — молодец, хорошо справилась с этой ситуацией. — Глаза его выражали изумление.
— Спасибо.
— Милая девушка.
— Давай обойдемся без сарказма.
— Не думаю, что тот мужчина был язвителен.
— Я сейчас говорю не о нем.
— И я.
Как же Данни хотелось верить ему на слово.
— Посмотрим, будешь ли ты меня называть милой, когда я сделаю тебя на лыжном склоне.
— Данни, тебе пора научиться принимать комплименты.
Комплименты от Адама?
— Боишься проиграть? Поэтому ты так мил со мной? И думаешь, что в ответ я буду такой же доброй и тактичной?
Адам вздохнул:
— Пойдем, и ты покажешь мне, что умеешь.
Уже было довольно поздно, когда они вернулись в гостиницу. Адам и Данни собиралась поспеть к обеду, но уж очень хороши были склоны. Во время катания на лыжах чувствовался дух товарищества: периодически они шутили и были серьезными, но всегда присутствовала некая легкость в их отношениях. Во второй половине дня, когда пришло время собираться и ехать в гостиницу, они решали спуститься с гор.
Адам катался гораздо лучше, чем Данни. Как было приятно наблюдать за ним! Манера Данни сильно отличалась: отсутствовала легкость и грация. Адам называл ее безбашенной, когда она летела сломя голову по склону и останавливалась буквально в миллиметре от него.
За целый день Данни забыла, что Адам королевских кровей, ко всему прочему никто не признал в нем принца, и это, безусловно, ей помогло. Не было камер, правил поведения, особого отношения к Адаму. Он вместе с Данни стоял в очереди в небольшой кафешке, при этом надвинув шапку на лоб и надев очки, закрывающие его лицо, чтобы потом насладиться горячими напитками в каком-нибудь немноголюдном местечке, поесть пиццу, а затем вновь съехать с горы.
— Мы решили вернуться туда завтра и покататься на лыжах, — сказал Адам Блейку.
Данни удивленно посмотрела на Адама, но он проигнорировал ее взгляд. А ведь так было всегда, он никому ничего не пояснял. Раньше она думала, что в скором времени они отправятся домой, и теперь Данни не знала, что будет дальше: получается, что Адам готов продолжить кататься, да еще и с ней. Данни вспомнила случай из детства: как-то раз приехав в Диснейленд, она не захотела уезжать, ведь иначе все веселье закончилось бы. Но, возможно, Адам вымотался и не настроен отправляться в далекий путь после целого дня, проведенного на лыжном склоне. Адам даже забыл, что уволил Данни, и все равно бы позволил ей вести машину. Как же трудно было его понять, никто и не догадывается, какие мысли у Адама в голове.
Следует признаться, Данни было безумно приятно проводить с Адамом время, каждая минута доставляла ей удовольствие. Этого говорить ему Даниель не будет, ну или пока не будет.
Зайдя в дом, они отправились в сушилку, где и оставили свои вещи и снаряжение. В течение всего дня им было безумно комфортно в компании друг друга, но теперь, увидев, как Данни снимает теплую кофту, он снова ощутил прилив желания. Адам старался не показывать своих эмоций и отошел от Даниель подальше. Они молча направились в гостиную.
Все мысли Даниель были заняты лишь Адамом. Ей было так приятно провести с ним целый день. Пока они вместе ехали на подъемнике, шел снег. Иногда они общались или просто сидели, им обоим было комфортно находиться рядом друг с другом, Адам и Данни были счастливы в тот момент.
Ах, какая же она дурочка. Данни не знала, как же прекратить о нем думать. У нее и раньше были отношения с мужчинами, но чувства были взаимными, непродолжительными, все было так просто. Но сейчас все иначе.
Сейчас же ей гораздо труднее справиться со своими чувствами, а тем более скрывать их. Конечно, Адам старался сделать так, как было бы лучше для Даниель.
И вот, спускаясь к ужину, Адам придержал для нее дверь. Данни была в прелестном платье и туфлях на каблуках. Одежда же Адама была простой: он накинул черный кашемировый свитер на плечи и завязал его на груди. Проявляя галантность и демонстрируя свои манеры, он подал ей руку. Для него это было привычным жестом, каждый вечер на свиданиях с женщинами он показывал себя таким образом. Что же касается Даниель, то ей подобное обращение казалось странным, и, взяв его за руку, она почувствовала новые ощущения: кровь ее вскипала. Бессмыслица какая-то, они провели целый день вместе, и сейчас с ней происходит что-то невообразимое. Ей следовало бы выкинуть из головы все мысли об Адаме, но при виде него, его губ она вновь страстно его желала.
Возможно, дело было в том, что, катаясь на лыжах, они были одеты в бесформенные вещи: укутаны в свитеры, куртки. В детстве такого не было, касание ничего не означало. Сейчас все стало другим.
Она положила свою ладонь на его теплую и сильную руку. Ох, что же творилось у Данни в голове в этот момент! Ей хотелось прижаться к Адаму всем телом, почувствовать запах его кожи, его одеколона. Затем она прильнула бы к его губам, а его руки касались бы ее тела.
Но с другой стороны, ей следовало держаться от него подальше, и тогда она смогла бы мыслить рационально, вспомнила бы, кто она есть на самом деле. И кто он. Адам ищет себе спутницу, жену, принцессу — ту, которой присущи все качества, перечисленные в его списке. А временная любовная связь с подчиненной ему ни к чему. Но внутренний голос шептал: «А что же в этом плохого?»
Шаг его замедлился, и Данни заметила на себе его взгляд.
— В чем дело? У меня на лице зубная паста? — Данни облизала губы.
В ответ он покачал головой и посмотрел в сторону.
— Ты выглядишь… — Прокашлявшись, он продолжил: — Мило. Вот и все.
— Мило?
— М-да, неудачный комплимент, я знаю. Но я не смог подобрать правильного слова. А это платье… —
Адам окинул Даниель взглядом; он недолго на нее смотрел, но что-то ее все же насторожило. — Твои ноги… я и не знал, что они у тебя такие…
Чувствуя неловкость, Данни засмеялась. Она взяла с собой это маленькое черное платье лишь потому, что оно не мялось во время путешествий и позволяло ей выглядеть женственно, и вот итог — Адам обратил на нее внимание.
— Я так понимаю, это тоже комплимент?
Ей стало так легко в его присутствии, что вся неловкость ситуации начала сходить на нет. Говорить комплименты Адам был не мастак, но все же слышать такие слова от него было приятно, по крайней мере, он был честен. А заставить его смеяться было своего рода победой.
Данни прекрасно понимала, что Адам не воспринимает ее как женщину, больше как сестру, как маленькую. Под предлогом того, что ей надо поправить платье, она убрала свою руку.
«Мило», — подумала она. И тут-то Даниель поняла, что хотела от него гораздо большего.
Блейк уже ждал их со стаканами теплого и ароматного глинтвейна, приглашая их сесть возле камина.
Адам предложил ей сыграть в шахматы, и она согласилась. Он разместил фигурки на доске и взглянул на нее:
— Я задолжал тебе извинения и благодарность.
— Извинения и благодарность. Вот это да! Какой знаменательный день. Я удивлена.
— Я серьезно, Данни.
— Я тоже.
Принц покачал головой:
— Подожди, и ты услышишь мое признание по поводу того, что ты была права.
Она удивленно вздохнула и прижала ладонь к груди. Улыбка не сходила с его лица еще долго.
— Я уже очень давно так не веселился. Я катался на лыжах и абсолютно забыл обо всем. Забыл о надвигающемся дипломатическом кризисе, об охране и предстоящих обязательствах и выступлениях — все эти размышления о будущем теперь мне чужды.
«Интересно, а он упомянет о поисках своей второй половинки?»
— Я благодарен тебе за это. Ты приняла правильное решение, когда привезла меня сюда.
— Спасибо.
— Никто бы так не поступил, будь он на твоем месте.
— Потому что все тебя боятся.
— Боятся? — Адам облокотился на спинку стула и нахмурился. — Вовсе нет.
— Благоговеют — возможно, это слово лучше характеризует их отношение к тебе. Но я не знаю причину.
Адам всего лишь человек, который выполняет свою работу. Она конечно же подразумевает решение мировых вопросов, но это всего лишь работа. И иногда Адаму просто необходим отдых. Да кого она обманывает? Данни и сама раньше благоговела перед ним.
— Думаю, я переживу, — сказал он улыбаясь.
— На тебе это плохо сказывается. Ты теряешь связь с реальностью и задираешь нос кверху.
— Задираю нос?
В детстве Адам часто смотрел на нее свысока. В душе он смеялся от сказанных ею слов. Данни точно знала это.
— Но благодаря тебе я такой же, как и все. Более приземленный. Сегодняшний день был просто необходим мне. Так что спасибо тебе.
Адаму нужно было отдохнуть от дел, но он не нуждался в Данни. Она закусила губу. О чем она думает? Ей хотелось, чтобы он нуждался в ней, хотел ее.
— А что насчет тебя?
— Меня?
— Тебе все сегодня понравилось?
— Да. — Даже слишком.
— Ты задумалась о чем-то.
— Все в порядке, — с энтузиазмом ответила Даниель. — Просто устала немного. В хорошем смысле этого слова. К тому же я голодна.
И снова с ней это происходит. С тех пор как они приехали, ей было тяжело находиться с ним рядом. Чопорность и обходительность в его характере отдаляли людей.
— Ну, так что, сыграем?
— Конечно. И я надеру твою…
— Мою?
Данни нравилось то, как он улыбался в такие моменты.
— Твою симпатичную королевскую задницу.
— Попробуй.
Они только начали партию, как в гостиную пришел Блейк, держащий в руках напитки.
— Ужин будет готов через полчаса. И кстати, приехал шеф-повар. Я не знаю, что он там готовит, но пахнет просто замечательно.
Данни и Адам сидели около камина, и только шахматная доска разделяла их. Данни старалась сосредоточиться на игре и не обращать никакого внимания на него. Но сделать это было не так-то просто: при виде его рук, передвигающих фигуры, ей захотелось, чтобы они касались ее тела, а его взгляд был сосредоточен на ней. Данни хотелось запустить пальцы в его темные волосы, коснуться его плеч и конечно же прильнуть к его мягким губам, вдохнуть его запах.
Дании пристально разглядывала его, и, заметив на себе ее пристальный взгляд, Адам промолвил:
— Твой ход.
Они оба склонились над шахматной доской. Его лицо было так близко, Дании словно находилась в плену его глаз.
Безумное желание терзало ее. Дании старалась отвести глаза, но ей это так и не удалось. Она так и не поняла, кто сделал первый шаг и сократил расстояние между ними. Возможно, это была она. Но теперь это не имело никакого значения. Адам и Даниель слились в жарком поцелуе. Она закрыла глаза и получала истинное наслаждение. Его мягкие губы, привкус корицы и теплота внутри — Дании полностью отдавалась чувствам, эмоциям и этому поцелую. Адам запустил пальцы в ее волосы. По сравнению с их предыдущими поцелуями этот был невероятно нежным и чувственным.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав