Срединная ступень

В качестве тоники (с) вместо ступени хуан чжун можно выбрать ступень жуй бинь, которая символизируется начальной в порядке “взаимопорождения” триграммой Цянь (111). В этом случае хуан чжун действительно станет средней ступенью в октавном звукоряде. По традиционному музыкальному учению, хуан чжун, хотя и определяется как срединный принцип в устройстве звукоряда люй, но соответствует в нем самому низкому звуку. Однако корреляция этого звукоряда с триграммами однозначно указывает на то, что хуан чжун должен иметь срединное звуковысотное положение. Об этом достаточно ясно также говорится в “Люйши чуньцю”:

Упорядоченные звуки есть звуки срединного положения. Что есть срединное положение? Не превосходящее по величине одного цзюня, не перевешивающее одного ши будет как раз посредине между малым и большим, легким и тяжелым. Тон желтого колокола — нота гун — есть корень всем звукам. Он как раз посредине между высокими и низкими. Среднее и зовется упорядоченным (Люйши чуньцю 2001: 113).

Согласно математической теории, на которой базируется построение звукоряда люй, хуан чжун в качестве седьмой ступени от тоники жуй бинь имеет числовое выражение 729/512 @ 1,424. Это число достаточно близко дроби 10/7 @ 1,429, на основе которой строится эннеаграмма (точнее, декаграмма), и числу Ö 2 @ 1,414, являющемуся среднегеометрическим для чисел 1 и 2, определяющих диапазон октавы.

С помощью квинтового хода от тоники жуй бинь выстраивается полный триграммный порядок A2 (см. рис. 2.6.6; ср. табл. 2.2.1). Причем, между ним и полным триграммным порядком “взаимопорождения” (A3) обнаруживается “музыкально-математическая” связь по принципу звезды, подобная представленной в традиционной теории стихий сокращенной связи между порядками “взаимопреодоления” (А1) и “взаимопорождения”.

Связь триграмм в порядке “взаимопорождения” со звукорядом люй позволяет интерпретировать ступени последнего в триграммных характеристиках. Таким образом, музыкальные звуки могут рассматриваться как средство коммуникации между Небом и Землей, любыми субъектом и объектом, находящимися в состоянии “могущества” и “послушности” (см. табл. 2.1.8). Последние понятия связаны на базис-схеме соответственно со ступенями тоники (c -111) и октавы с малой секундой (cis -000). Остальные ступени будут выражать музыкальные “посылы”, определяемые свойствами “младших” триграммам: секунда(d) — “одаривание” (110); терция(e) — “процветание” (101); ув. кварта (fis)—“сдерживание” (100); квинта (g) — “благодарение” (011); секста(a) — “упадок (выдержка)” (010); септима (h) — “возбуждение” (001). Эти “коммуникативные архетипы” могут варьироваться в зависимости от различных взаимоотношений триграмм, о которых пойдет речь в последующих главах. Поскольку “младшие” триграммы охватывают по две рядом стоящие ступени, их характеристики относятся и к тем соответствующим им ступеням, которые не вошли в рассматриваемый перечень.

Если в качестве тоники взять не жуй бинь, а ступень линь чжун (сis), которая определяет начало порядка “взаимопорождения” только для “младших” триграмм, то хуан чжун снова займет срединное положение в октаве. При этом в системе люй обнаружится некоторое сходство с древнегреческим музыкальным строем, который ведет свое начало от Пифагора (580—500). Согласно позднеантичному автору Гауденцию, в музыкальной теории пифагорейцев фундаментальное положение имела четверка чисел 12, 9, 8, 6, соотносимая на монохорде с длиной целой струны (12/12 = 1) и ее частями (9/12 = 3/4; 8/12 = 2/3; 6/12 = 1/2) (см.: Ван-дер-Варден 1959: 133). При длине струны, рассматриваемой в качестве тоники и равной 12 единицам, число 9 выражает интервал кварты, 8 — квинты, 6 — октавы. Между звуками с числами 9 и 8 при этом устанавливается интервал, равный тону. Число 9 обозначало у греков ступень, называвшуюся месой (“средняя”) и выполнявшую функцию центра тяготения для всех других нот октавного звукоряда. Все эти ноты можно получить последовательными квинтовыми ходами от месы, сводя их по мере надобности в пределы октавы.

Такую же функцию выполняет “срединная” ступень хуан чжун в звукоряде, начинающемся с линь чжун. Эта ступень традиционно связывается с числом 9, из которого получаются числа 8 и 6 для ступеней, находящихся выше хуан чжуна на тон и квинту (см. табл. 1.4.4). Если построить кварту вниз от хуан чжуна, то она выразится числом 12. Что касается всего звукоряда люй, то, как многократно указывалось ранее (см., например, табл. 1.4.2), он традиционно выстраивается от хуан чжуна посредством череды квинтовых ходов. “Срединность” хуан чжуна в этом случае можно выразить двояко. Если восходящую октаву обозначать числами 12 и 6, то число 9, связанное с хуан чжуном, определится как их среднеарифметическое [9 = (12 + 6)/2]. Если взять обратные величины от 12 и 6 — 1/12 и 1/6, что будет равносильно смещению внимания от длин к частотам колебательных объектов, то число 1/9 определится как среднегармоническое указанных октавных чисел [1/9 = 2/(1/¹/₁₂ + 1/¹/₆) = 2/(12 + 6)].

Анализ звукоряда с выявлением среднеарифметической и среднегармонической величин был свойствен грекам и не проводился, насколько известно по историческим документам, древними китайцами, однако, не в этом суть. В обоих случаях речь шла о звукоряде, который строится квинтовым ходом, и в этом звукоряде выделялась средняя ступень. На первый момент уже давно обращалось внимание исследователями. Сходство заставляло думать о генетической связи. Э. Шаванн, например, считал, что пифагоров строй был занесен экспедицией Александра Македонского в завоеванные им восточные страны, а из них через Памир проник и в Китай. Дж. Нидэм подверг критике данное мнение, указывая на более раннее происхождение китайской системы люй по сравнению с пифагоровым строем, и выдвинул гипотезу о “вавилонском источнике”, из которого заимствовали музыкально-теоретические знания как греки, так и китайцы (см.: Needham 1962: 176—183). Доводов, по сути, было два: древность шумеро-вавилонской цивилизации и центральность ее положения относительно Греции и Китая. В отношении музыкально-теоретических знаний этого “источника” он ничего не говорит, что и не удивительно, поскольку до сих пор исследователями не обнаружено сколько-нибудь значимое выражение таковых. Еще одна точка зрения по данному вопросу принадлежит А. Гладишу. Согласно М. Уэсту, в серии книг, первая из которых была опубликована в 1841 г., этот автор доказывал, что Пифагор заимствовал свое учение у китайцев, Ксенофан и элеаты — у индийцев, Эмпедокл — у египтян, Анаксагор — у евреев (West 1971: 166). От комментариев ко всему этому списку лучше воздержаться. Однако в отношении учения Пифагора, видимо, следует признать правоту А. Гладиша, разумеется, если учитывать наличие посредников. К такому мнению заставляют склониться не только отмеченные сходства (о дополнительных сходствах см.: Еремеев 1996: 21—28), но и характеристики китайского звукоряда люй. Если при своем формировании звукоряд люй и мог испытывать внешние влияния, пусть даже из Месопотамии, то в сформированном виде он стал неотъемлемой частью арифмосемиотики, о привнесении которой в Китай говорить не приходится, и приобрел такую высокую степень организованности, которая не была достигнута нигде в древнем мире, но бледные следы которой можно увидеть в учении Пифагора.

Дата добавления: 2015-07-12