ГЛАВА 3 1 страница

- Парень, с тобой всё нормально? – мужчина тряс Немо за плечо. – Может скорую вызвать?

Тот слегка приоткрыл глаза и не понимал, что происходит и где он сейчас находится. Вокруг суетились люди, что-то громко обсуждали, переговаривались, некоторые плакали и не находили себе место. Тем не менее, всех их объединяла одна общая черта – на лицах была неизгладимая печаль, а взгляды стремились куда-то вниз.

Немного привстав, Немо осознал, что находится в метро, на станции Алый бульвар, чему свидетельствовала надпись на стене. За долю секунды в голове пронеслись события последних… впрочем, он не знал, последних минут или последних часов? Бородатый бродяга, поезд, прыжок, визг тормозов, и всё. Пустота. Больше ничего.

«Скорее всего, я потерял сознание», - подумал про себя тот. – «Значит, я в отключке не больше минуты. При том, что ещё не все вышли из вагонов, значит, я только-только…».

Немо не успел закончить свой внутренний монолог с самим собой – его прервал незнакомец.

- Не волнуйся, сейчас я кого-нибудь позову. Вот, держи, вытри кровь, - произнёс тот и, вложив в руки Немо платок, стал кричать. - Эй! Эй, позовите врача.

- Нет, не надо врача! Не надо! - быстро среагировал Немо, схватив цыгана за руку. По крайней мере, он посчитал его цыганом.

Смуглая кожа. Длинные чёрные волосы, свисавшие прямо на лицо. Грубая щетина. Навскидку, лет сорок. Странная рубашка в бордово-белую полоску, с какими-то широченными манжетами, складывающимися в гармошку у кистей рук. Плотные, тёмно-синие штаны, явно великоватые в поясе и сужающиеся к низу, были заправлены в коричневые кожаные сапоги с острыми носами.

«Что, лето уже кончилось, пока я тут валялся на платформе? Не жарко ему в таких сапожищах?» – подумал про себя Немо.

- Не беспокойся, сейчас тебе помогут.

- Нет, - возразил Немо, пытаясь встать на ноги. – Всё нормально. От, чёрт!

Перед глазами был небольшой туман и всё немного плыло. Поэтому, подняться самому никак не удавалось.

- Лучше помоги мне встать!

- Нет-нет, сиди, тебе нельзя подниматься. У тебя с носа идёт кровь, - забеспокоился цыган, однако не смог препятствовать упрямому пострадавшему, тем более что тот уже вовсю опёрся на него. Ну, не бросать же, в самом деле, человека на пол, который, видимо, и так недавно падал.

- Всё нормально, спасибо, - Немо осмотрелся по сторонам. Никто, фактически, и не отозвался на призывы цыгана помочь. «Овцы, что здесь сказать» - пронеслось в голове.

- Тебе нужна помощь, ты мог что-нибудь повредить себе.

- Нет, я в порядке, спасибо. Лучше, - Немо не знал, можно ли доверять этому человеку, но другого выбора, походу, не было. Меньше всего ему сейчас хотелось давать показания людям в форме, которые, наверняка уже спешили сюда. – Лучше помоги мне выйти наружу. Мне нужно подышать свежим воздухом.

На лице цыгана было явное замешательство. Но, в итоге, тот согласился.

- Ладно, пойдём.

Немо, обхватив цыгана одной рукой за плечо, другой вытирая идущую с носа кровь, стал медленно пробираться сквозь толпу зевак, которые смотрели строго под колёса стоящего поезда и что-то жадно искали.

Оказавшись снаружи, Немо понятия не имел, что ему сейчас делать. Ещё полчаса назад он бы жизнь отдал, лишь бы поскорее добраться до квартиры, лечь в постель и забыться сном. Но сейчас…. Сейчас всё словно рукой сняло. Ни сна, ни усталости. Только лёгкий туман в глазах, да и тот, постепенно отступал. Видимо, свежий воздух и впрямь пошёл на пользу.

Оба молодых человека сели на ближайшую скамейку.

- Ужас, правда? – начал цыган.

- Что, «ужас»? – с непонимающим видом посмотрел на него Немо, который, как всегда, копался в своей голове.

- Тот человек, что бросился под поезд. Это же страшный грех. Нельзя так со своей жизнью обращаться.

- Да, наверное, - едва-едва промямлил Немо.

Разговор зашёл в тупик. И, спустя какое-то время, тот добавил.

- Человек убивает себя тогда, когда страх жизни становится сильнее страха смерти. Не помню, кто сказал. Да, и не важно. По-моему, в этом есть смысл.

- У каждого свой смысл. Но, знаю одно – если дело в страхе, то ты трус. А если в том, что тебе нет, ради чего или кого жить, то ты пуст. И из каждого варианта есть выход. Храбрости можно набраться, а смысл жизни взрастить.

- Не уверен, что полностью тебя понял, - Немо покачал головой и слегка прищурил глаза, - что значит «взрастить»?

- Я – цыган. Мой смысл жизни – мой табор. Моя семья. Я живу ради них, ради их благополучия. Я вырастил двоих сыновей и одну дочку. Они уже взрослые и самостоятельные. Ещё двое сорванцов, четырёх и девяти лет, бегают по этой земле и рассчитывают на меня. Они знают, что я их не брошу. А я знаю, что они не забудут своей семьи. И это – мой смысл жизни. Я его взрастил.

Цыган произносил каждое слово очень уверенно и чётко. Было видно, что никакие внешние силы не способны повлиять на его решение жить так, как он выбрал. Даже если случиться какой-нибудь глобальный политический переворот, или Землю покроет лёд, сродни фильмам про апокалипсис, его мир останется нетронут, потому что всё что ему нужно, всегда рядом с ним. Его цель – счастье родных. И он просто не имеет право думать о том, чтобы покончить с собой. Даже малейшая мысль об этом – есть предательство. Немо слушал всё это, и на душе становилось тепло. Тепло и холодно, одновременно. Тот факт, что такие крепкие семейные узы ещё существуют – согревало нутро. Но то, что Немо не удалось испытать этого на своем опыте и то, что он сейчас мог лежать под колёсами локомотива, вместо того, бородатого – холодило похлеще ледяной воды. И он понимал, что это холод, от части, назывался стыд.

Тем не менее, хоть слова цыгана и были сильными и простыми, а из-за своей простаты становились ещё сильнее, Немо вынес для себя одну вещь – ему не было, ради чего жить. И, что, если смысл не найдётся, итог может быть плачевным. Можно сколько угодно держать себя в руках и говорить, что всё наладится. Но, однажды, что-нибудь обязательно станет последней каплей. И если не найдётся того, что тебя убережёт и спасёт….

- Ах, да, меня зовут Йоно, - представился цыган и протянул руку.

- Очень приятно, Немо, - тот слегка улыбнулся и пожал руку в ответ, стараясь не давать понять собеседнику, что ненадолго отключился и ушёл в себя.

- Интересное имя! - резко воскликнул цыган.

- Да, спасибо, - ответил тот, привыкший к подобным всплескам эмоций.

- Ты бы хорошо влился в наш табор, - произнёс цыган и, громко расхохотавшись собственной шутке, стал хлопать себе по ляжкам.

Немо смотрел на своего нового приятеля, и ему казалось, будто бы они знакомы уже сто лет. Немо нравился этот человек. Во-первых, он был благодарен за то, что тот помог ему выйти из метро, и сделал всё, как его просили. Во-вторых, от цыгана исходила какая-то потрясающая энергия доброты и простоты. Немо это просто чувствовал. Собственно, как и всегда.

- Послушай, - начал тот, прерывая смех Йона, - я хочу сказать…

- Ай, не благодари, - быстро ответил тот, отмахнувшись рукой, откуда-то зная, что хотел сказать собеседник. – Ничего особенного. Я же не искусственное дыхание тебе делал.

Цыган повернулся в сторону Немо, надул свои губы и вытянул их вперёд, как бы показывая одновременно поцелуй и искусственное дыхание, а затем расхохотался этому ещё громче, чем в предыдущий раз, и снова забил себя по ляжкам. При этом скамейке, на которой оба сидели, тоже досталось не мало. Немо тоже стало смешно. Конечно, не так, как его другу, но, до открытой и честной улыбки дело дошло. Йоно нравился ему всё больше.

Когда демонстрация друг другу своих зубов была окончена, Немо снова стал размышлять, что же делать дальше. Домой совсем не хотелось.

- Какие планы? – вдруг, словно прочитав мысли, спросил цыган.

- Я как раз размышлял над этим.

- И как, успешно?

Ответить было нечего.

- Хочешь, я тебя со своим табором познакомлю? – не дожидаясь, пока Немо что-то сообразит, предложил Йоно.

- Эмм, даже не знаю, - тот явно не ожидал такого поворота событий. Ну, может быть он предполагал, что этой ночью уже не окажется дома, а, к примеру, засядет в каком-нибудь баре, но, до цыганского табора мысль не доводила. – Мне как-то неудобно, Йоно. То есть, ты мне и так помог, а теперь ещё….

Цыган снова прервал собеседника. Похоже, у окружающих, это входило в привычку.

- Хватит отговорок. Если хочешь, мы с радостью тебя примем.

- Мне, честно, неудобно. Да и о вашем образе жизни я ничего….

- Об образе жизни я подумаю сам, а вот об удобно-неудобно, тут уж тебе решать, - пролепетал цыган, опять не дав договорить другу.

«А что я действительно теряю?! Идти мне некуда. Вернее, идти мне просто никуда не хочется. В бар? Боюсь, Йона уже рядом не окажется, чтобы меня вынести. В клуб? Это вообще не моё место. Домой? А там что? Мысли о… о том, о чём лучше не думать? Ну, уж нет, только не сегодня», - размышлял тот.

И, после непродолжительных споров между мистером Джекилом и доктором Хайдом, Немо спросил:

- А как будем добираться?

****

Ни то, что бы Немо не ожидал увидеть что-то запредельное. Это же цыгане. Совсем другой народ. У них свои обычаи. Свои законы. Правила. Они генетически впитали в себя опыт прошлых поколений, которые кочевали то тут, то там, едва ступив за порог Индии. И, тем более, Немо никогда не общался с цыганами. А уж быть их гостем... Естественно, он ожидал чего-то интересного и необычного. Но не настолько же!

Как только старенький синий Ford полностью остановился, Немо сразу же поспешил вылезти наружу. Он едва сдерживал переполнявшие его эмоции и восторг. Перед ним был не какой-то там обычный цирк, перед ним стояло произведение искусство, размером со стадион, переливающееся всеми возможными огнями и красками. Ходулисты, гимнасты, каскадёры, клоуны, факиры – всё это было и, причём, в полном достатке. Да и не только это. Много ещё чего. За раз не перескажешь и за всем не уследишь. Но, первое, на что сразу падал взор посетителей, громадная была вывеска с названием цирка, сияющее прямо над главным входом – Kaldararas’ Circus.

- Это что, твой дом? Это и есть твой табор? – в крайнем удивлении спросил Немо, даже не переводя взгляд на цыгана – глаза не хотели отрываться от зрелища.

- Ага, - простодушно ответил тот. В его интонации не было ни высокомерия, ни какого-то хвастовства. Это просто был его дом. И ему нравилось, если людям нравилось. Вот и всё.

- Когда ты сказал «табор», я, признаться, подумал, что мы едем на стоянку трейлеров, - Немо был всё ещё в шоке и по-прежнему говорил, отвернувшись от собеседника. – Я не ожидал увидеть цирк такого размера.

- Ну, на счёт трейлеров, - цыган усмехнулся, - ты не ошибся. Мы действительно живём в них, а это богатство перевозим с собой. Конечно, не всё. Что-то арендуем, по приезду на новое место, что-то решаем купить. Но, могу сказать, что оно того стоит. Когда мы раскрываем все шатры и выпускаем нашу магию наружу, то и наши души распускаются. Как цветы. Мы всё те же кочевники, что и наши предки. У нас это в крови.

Йоно где-то достал яблоко, вытер его о рубаху и стал жевать.

- Хочешь?

- Нет, спасибо, - всё ещё находясь в прострации, ответил Немо.

- Хм, ладно, пойдём, я тебе здесь всё покажу и со всеми познакомлю, - зазывающе махнул рукой Йоно и шагнул вперёд. Немо потянулся за ним.

- И сколько вас здесь живёт? – спросил тот, крутя головой на сто восемьдесят градусов и, чуть не падая, теряя координацию.

- Сейчас в цирке где-то двести-триста человек.

- И что, они все цыгане?

Возле Немо прошли высоченные ходулисты в масках. Один жонглировал ножами, другой горящими жезлами, а третий острыми булавами.

- Да, все цыгане, - Йоно поприветствовал ходулистов, проведя двумя пальцами от веска в их сторону. Те кивнули в ответ.

- А как вы кормитесь? – Немо переспросил, поняв, как глупо звучит вопрос. – В смысле, как такая огромная армия может зарабатывать столько, чтобы кормить себя, да ещё и семью. Я понимаю, цирк большой, но всё же.

- У каждого здесь есть своё дело. Каждый знает, что ему делать и как делать. Работы много. И если выполнять её качественно и своевременно, то всё будет хорошо. Всем всего хватит.

Немо шёл за цыганом, но едва за ним поспевал. Он боялся потерять Йоно из виду. Не смотря на то, что на часах уже было начало второго ночи, людей, желающих посмотреть на представление, было достаточно.

Мимо проходили музыканты. В их составе было три гитариста, две скрипачки, два ударника с большими африканскими барабанами, флейтист, одна основная вокалистка и двое мужчин на подпевке, три танцовщицы и один малыш, ехавший верхом на медведе. Медведя же вёл старик в больших круглых тёмных очках, закинув лохматому на шею железную цепь. Немо пытался сосчитать и запомнить всех участников этого безумства, но у него никак не выходило. Смотря на кого-то одного, взгляд тут же перепрыгивал на другого. И так по кругу.

Немо засмотрелся на скрипачку и непроизвольно улыбнулся ей. Та улыбнулась в ответ. А спустя считанные секунды, к нему подбежала вокалистка с огромным мешком, в котором и без того уже было достаточно денег, но тот явно хотел вместить больше. Немо потянулся за кошельком, однако Йоно его остановил. Музыканты, увидев, что они вместе, кивнули в знак приветствия одному, второму и пошли дальше.

- Ты сегодня мой гость. Отдыхай и наслаждайся праздником. Платить тебе не придётся.

- Хм, мне как-то неудобно. Но, спасибо за гостеприимство, - смущённым тоном промямлил Немо.

Йоно кивнул в ответ и, расплывшись в улыбке, пошёл дальше. Гость последовал за ним.

- Да, и будь поосторожней с цыганками, - заявил тот, обернувшись. – Есть поверье, что если гаджо посмотрит понравившейся ромейке в глаза, и та ему искренне улыбнётся, то всё, от неё уже не отделаешься – будешь помнить всю жизнь. Так что, имей ввиду. А то потом придётся на тебе отворот применять. Я же не хочу, чтобы ты всю жизнь мучился от несчастной любви.

Йоно опять громко расхохотался в привычной для него манере.

- И я не хочу, - тихо прошептал Немо.

Шаг был по-прежнему достаточно быстрый – тот едва поспевал за цыганом. Плюс ко всему, постоянно крутящаяся голова, то и дело отвлекала и сбивала с ритма. У цирка был свой ритм и Немо хотел следовать ему.

- Не отставай! – крикнул Йоно. – Мы почти пришли.

Они проходили возле какого-то крутящегося колеса. Немо видел такие только в фильмах.

В центре была привязана девушка, а в метрах пяти от неё стоял молодой цыган, со слегка бледноватой кожей, в руках у него были ножи, и ему явно не терпелось ими воспользоваться.

- Что, хочешь посмотреть? – спросил Йоно, поняв, что друг остановился.

- Ага. Я никогда ничего подобного не видел. Только в фильмах.

- Через экран не оценить всей остроты.

На зрелище пришло посмотреть достаточно много людей. Они обступили полукругом всю арену действий, поэтому было очень плохо видно – Немо стоял в самом конце. Но у Йоно на этот счёт были свои планы.

- Пойдём, - махнул рукой тот, приказав гостю следовать за ним.

Они обошли толпу, и подошли к задней стороне шатра, где стояло двое больших упитанных цыган.

«Охрана, видимо», - подумал Немо.

- О, Йоно, здравствуй, - радостно воскликнул один из них.

- Привет, Йоно, - тут же поддержал второй.

Далее Немо не понял ни слова. Его друг что-то говорил амбалам на непонятном языке, видимо цыганском, с проскакивающими иногда русскими словами, и показывал рукой на гостя. Спустя минуту, те кивнули и покорно разошлись, приподняв занавес небольшого шатра.

- Пойдём, Немо.

Тот пригнулся и пролез в специально созданный проход.

- Ты что, здесь всех знаешь?

- Нет, не всех. Но многих. Так что, для тебя все двери этого цирка сегодня будут открыты.

Они прошли дальше, вглубь шатра и, выйдя на свет, оказались прямо в гуще действия, на которое Немо так хотел посмотреть.

Как и все предыдущие цыгане, этот, с ножами, кивнул Йоно в знак приветствия и стал громко произносить речь.

- Мы рады приветствовать вас, дорогие гости, в нашем необычайном и умопомрачительном цирке, под названием «Цирк Кэлдэрар».

Прогремели аплодисменты.

- Я уверен, что каждый из здесь присутствующих, найдёт для себя то зрелище, которое будет ему по вкусу. И не важно, сколько вам лет, какого вы пола или сколько денег у вас в кошельке. Наш цирк – это цирк для всех, без исключения. Наш цирк – призван впечатлять.

И снова аплодисменты. Оратор покачал руками, призывая к тишине.

- Моя же задача, используя эти ножи, - тот поднял их вверх, - удивить вас, заставить поверить в невозможное и, при этом, не навредить этой очаровательной девушке.

Та беззащитно висела на круглом устройстве, явно не внушающем доверие, связанная по рукам и ногам. И, как только парень проронил последнее слово, он швырнул нож в девушку, попав ей прямо между ног. Публика громко, с замиранием, вздохнула, а когда убедилась, что нож ничего не задел – не менее громко выдохнула. И Немо не был исключением. Затем последовали аплодисменты. Паренье же, бросавший нож, даже не посмотрел в сторону цели – настолько он был уверен в своих силах.

- А теперь мы усложним задачу. Виктор.

Из шатра вышел толстяк, тот, с которым только что общался Йоно. Он медленно подошёл к колесу и, как следует, его крутанул. Девушка не издала ни звука. Цыган пристально смотрел вперёд, и явно настраивался. А, спустя несколько секунд, он молниеносно выпустил первый нож. Затем второй. Третий. Четвёртый. И, наконец, пятый.

Немо смотрел затаив дыхание.

Колесо медленно остановило свой бег. Все зрители жадно всматривались в это дикое устройство, ожидая увидеть раны, кровь, ну, или хотя бы порезы, но на деле, там ничего не оказалось. На девушке не было ни единой царапины, хотя ножи вонзились достаточно близко от её молодой кожи. Один нож вошёл туда же, куда и первый – между ног. Второй оказался возле руки. Третий – возле ноги. И последние два – по обе стороны от симпатичного милого личика. Но ни один из них не причинил никакого вреда.

Аплодисменты были ещё громче, чем в прошлый раз. Немо тоже яро аплодировал. Йоно же, кажется, доставляло удовольствие смотреть, как реагирует его гость, нежили на то, как ножи играют в Бога.

- Но и это ещё не всё, - закричал человек-нож, снова заставляя аплодисменты стихнуть. – Мы усложним ситуацию.

Виктор сзади подошёл к главному герою сего представления и завязал ему глаза, а затем удалился обратно к колесу.

- Любой желающий, после того, как я закончу представление, сможет подойти ко мне и лично убедиться, что повязка абсолютно светонепроницаема и это никакой не обман.

Повисло молчание.

- А сейчас, пожалуйста, полная тишина. Мы, начинаем, - закончил тот свой монолог.

Виктор крутанул несколько раз колесо и шоу действительно началось. Заводила достал нож, висевший у него на ноге, как это бывает у армейцев и, выставив правую ногу вперёд – швырнул. Тот ударился о бортик вращающегося круга и, отскочив, упал прямо на землю. Народ в испуге втянул в себя воздух.

Затем последовал второй нож, угодивший прямо между средним и указательным пальцами левой руки. Последующие два ножа полетели с меньшим интервалом – один вонзился возле коленной чашечки, а другой возле груди. Девушка же, казалось, не испытывала ни капли страха – её лицо ни разу не исказилось гримасой испуга.

Последний нож заставил аудиторию понервничать. Виктор ещё больше раскрутил колесо, а человек-нож всё дольше выжидал момента. Он подбрасывал свой острый инструмент в воздухе, как бы показывая всем, насколько он любит играть со смертью, и насколько они с ней уже стали закадычными друзьями.

Йоно тоже смотрел не отрываясь. Правда, смотрел, в большей степени, на Немо – его эмоции были куда интересней, чем трюк, который цыган видел, наверное, уже раз пятьсот.

И вот, момент истины. Нож, перевернувшись несколько раз в воздухе, наконец, оказался в руке стрелка, и тот бросил его. Доля секунды и… все зеваки взрываются такими оглушительными воплями, что, кажется, их любимая команда только что выиграла чемпионат мира по футболу, никак не меньше. И, естественно, корзина для денег тут же заполнилась до отвала, ведь нож фантастическим образом попал ни куда-то там, а прямо между ног, между двух ножей, что уже там торчали. Кончено же, после такого никто не решился проверять плотность повязки. Ведь, даже если это было и не так, попасть именно в то место, между двух уже торчащих ножей, казалось просто невозможным, даже с открытыми глазами, а что тут говорить про такое.

- Ладно, Немо, пойдём дальше, - сияя улыбкой, предложил Йоно. Тот кивнул и побрёл за ним.

Через несколько минут, Немо стал понимать, что в его голове и ушах наступил какой-то покой. Тишина. Шея тоже перестала вертеться из стороны в сторону, давая отдых мышцам и позвоночнику. И это было вполне естественно. Ведь, всё меньше ярко раскрашенных цыган попадались на пути, всё больше обычных, серых, старающихся скрыться от посторонних глаз в тени. Музыка и различные голоса, доносившиеся, откуда только можно, с каждым шагом звучали всё тише и тише. Да и ветер больше не бездельничал в просторных шатрах, забегая внутрь и устраивая бедлам. Теперь он разбивался о железные прицепы, которых здесь было предостаточно. Шатры кончились, начались сплошные трейлеры. Настроение Немо слегка изменилось. Ни то, чтобы ему стало жутко от того, что он видел, нет. Тут дело было, скорее, в другом – уж слишком отчётливым и заметным был переход от огней, радости и красок, к полумраку, серости и пустоте.

- Что, уловил смену обстановки? – тут же спросил Йоно, по-прежнему улыбаясь, но уже не как всегда. Теперь в этой улыбке можно было уловить грусть.

- Мг, - только и ответил Немо. Ему больше нечего было ответить. Он хотел вообще промолчать, но боялся показаться неблагодарным и как-то задеть друга, это же всё-таки был его дом.

- Если хочешь, можешь вернуться обратно, а с родными я тебя как-нибудь в другой раз познакомлю, м?

- Нет-нет, ты что! – воскликнул Немо. – Я очень хочу познакомиться с твоей семьёй. Сейчас. И не важно, какая тут обстановка.

Йоно ничего не произнёс в ответ, лишь улыбнулся, чуть более широкой улыбкой. И, пройдя ещё немного, Немо оказался возле одинокого тёмного шатра, который выбивался из общей картины белых трейлеров.

- Вот мы и пришли, - произнёс цыган, остановившись в метрах десяти от шатра.

Шатёр – это, наверное, достаточно громкое слово, для небольшого натянутого кусочка чёрной ткани, который, казалось, вот-вот сломается под порывом ветра, стань тот чуть сильнее.

Вокруг шатра стояло три белых трейлера. Один из них, похоже, был наглухо закрыт. Возле второго находилось несколько пластмассовых стульев, которые можно увидеть в летних кафе на улицах. Последний же был более оптимистичен, по сравнению с остальными – его обвесили яркими ёлочными гирляндами, что создавало лёгкий праздничный настрой. Хотя, на самом деле, из-за какой-то отрешённости, становилось ещё более грустно, словно Рождественский праздник взяли и выбросили в самое тёмное место на планете, и оставили там умирать.

- Йоно! – произнесла женщина, лет сорока, вышедшая из шатра.

- Дойкэ! – воскликнул в ответ тот, едва увидев женщину, и помчался ей на встречу. Они крепко обнялись, словно не виделись целую вечность.

- Вот, познакомься, это мой друг, Немо, - произнёс цыган. - Немо, это моя жена, Земфира.

- Очень приятно познакомиться, Немо, - ответила женщина и мило улыбнулась, какой-то чистой и добродушной улыбкой. – Не многих гаджо мы можем видеть в этой части нашего дома.

- Хм, спасибо. И мне приятно, - только и ответил, слегка смущённый Немо.

- Тем более, если их приводит сам Вайдо, - неожиданно прозвучал другой женский голос, прямо за спиной гостя. Тот резко обернулся и увидел молодую красивую девушку лет двадцати. Её лицо казалось ему до боли знакомым.

- О, Мари, не стоит подкрадываться сзади, - заявил Йоно, не выпуская из объятий свою жену. – Так можно и до инфаркта довести.

Немо не знал, куда ему, смотреть, с кем общаться и на чьи брошенные фразы отвечать. Он чувствовал себя слегка неуютно.

- Немо, это моя беспардонная дочь Мари, - цыган указал на неё рукой. – Мари, это мой друг, Немо.

- Очень приятно, - на этот раз первым произнёс Немо.

- Взаимно, - сквозь улыбку, протянула та.

Мари была очень красива и весьма сильно походила на свою мать. Те же длинные и невероятно густые тёмно русые волосы. Те же приятные правильны черты лица. Та же милая улыбка. Большие чёрные глаза. В общем, яблоко от яблони, как говорится.

- Ты достаточно быстро, - произнёс Йоно Мари. – А где твой брат?

- Скоро будет, - ответила та, проходя мимо Немо, украдкой, чтобы никто не заметил, подмигнув ему. – Проверяет реквизит. Как вам представление, Немо?

- Эмм, - замялся тот, не понимая, о каком представлении идёт речь. – Мне всё очень понравилось.

Больше ответить ему было нечего.

- Мари, не все могут сразу узнать, человека, которого впервые в жизни видели, - вмешался Йоно. – Тем более, если она вращалась на триста шестьдесят градусов, а всё внимание было приковано к острым ножам.

- То есть ко мне, - и снова голос, но уже мужской, и снова за спиной.

«У них, наверное, это семейное – подкрадываться», - подумал Немо.

Обернувшись, он увидел того самого парня, метавшего ножи.

- Ну вот, ещё один. Ни манер, ни приличия. Чему мы только с отцом вас научили? – произнесла Земфира.

- Немо, этого молодого человека ты, наверное, лучше запомнил, чем Мари, - произнёс Йоно, по-прежнему держа в объятиях жену, – это наш старший. Его зовут Ливма.

- Привет, - произнёс тот.

- Привет, - ответил Немо, пожав протянутую руку.

Затем, снова повернувшись к девушке, он понял, что Мари – эта та отважная особа, что была привязана к вращающейся мишени. Она уже успела сесть на стул, и, увидев, что её всё-таки признали, манерно привстала и сделала реверанс, свойственный лишь дамам. Немо тоже не растерялся и отвесил долгий затяжной поклон, с воображаемой снятой шляпой.

- Ха-ха-ха, - рассмеялась Мари, совсем не похожим на отцовский смех. – Мне нравится наш гость, папа.

- Да, дорогая, мне тоже, - ответил Йоно.

- Ну, ладно, - начала Земфира, высвобождаясь от объятий мужа, - я тогда накрою на стол, а вы рассаживайтесь. И, Мари, позаботься о нашем госте.

- С превеликим удовольствием, мам, - быстро ответила та, опять подмигнув Немо.

- А ты, Ливма, - продолжила Земфира, - пока принеси столы.

- Слушаюсь, мой капитан, - манерно прокричал тот, приставив пятку к пятке и поднеся правую руку к виску.

- К пустой голове не прикладывают, дурачок, - подколола его Мари.

- Посмотрим, как ты будешь отвешивать шуточки на следующем представлении, дорогая сестрёнка, - наигранно заявил Ливма.

Мари ничего не ответила, лишь показала ему язык.

- И не замучай, пожалуйста, нашего гостя, за те пять минут, что мы оставляем его на тебя, - в довесок добавил тот.

- Не слушай его, - сказала девушка, повернувшись к Немо и, театрально понизив голос до шёпота, добавила, - он у нас дурачок.

- Я всё слышал, - прокричал Ливма, откуда-то из темноты.

- Ну, присаживайся, - предложила девушка. – Рассказывай, как тебе представление?

Пока Немо делился впечатлениями об увиденном, Земфира накрыла на стол, Ливма принёс столы и стулья, которых было никак не меньше десяти – и постепенно места заполнялись.

Это был настоящий семейный ужин, если, конечно, в три часа ночи ещё можно ужинать. За считанные минуты к столу, помимо Земфиры, Йоно, Мари и Ливмы, присоединились другие члены табора. Первым пришёл Андре. Молодой парень, лет семнадцати-восемнадцати. Затем, из трейлера вышла мама Йоно, Тина – бабушка Ти, как её все называли. Это была старая, но очень приятная и добрая женщина, которую все явно уважали и любили. Её возраст было сложно оценить. Может шестьдесят, может семьдесят лет. Хотя мудрость в её глазах говорила, что ей никак не меньше двухсот.

Самому маленькому члену семьи было всего четыре годика – Анета. Это был ангельский ребёнок, который сидел у Земфиры на коленях, и тихо уплетал маковую булку с молоком.

Последнему представителю семейства было девять лет, и звали его Джан. Он не особо был похож на Земфиру и Йоно, собственно, как и Анета. В отличие от своих братьев и сестёр, они были чуть более смуглыми. Их черты лица не были настолько же правильными и красивыми. Естественно, Анета была ещё совсем ребёнком. А дети в таком возрасте всегда кажутся ангелами. Но даже в этой внешности были заметны какие-то другие черты лица, не схожие со всеми остальными членами семьи.

- Мой родной брат, Мейо, погиб в автокатастрофе, три года назад, вместе со своей женой, - начал рассказывать Йоно, когда все весёлые темы были перебраны. - У него осталось двое детей – Анета и Джан. И, естественно, мы не могли не взять их себе. Мы же одна семья. Вот мы и растим их, как своих.

Земфира поцеловала засыпающую на руках Анету.

– Благодаря им, я чувствую себя молодым, - продолжил цыган. – Словно лет десять скинул. И мы все, - тот обвёл рукой всё семейство, - мы все несём ответственность перед ними. Мы обязаны их воспитать так, словно своих родных детей. Хотя, они и есть наши родные.

Джан слушал внимательно, что говорил папа. Его взгляд был таким взрослым и серьёзным, что, казалось, этому мальчику совсем не девять лет, а все тридцать, как Немо. В голове последнего пробежало сравнение с Максом, которому тоже было под тридцать, хотя его взгляд был ни как не старше девяти. Наверное, только жизненные обстоятельства прибавляют нам мудрости и внутренней старости. Никакой другой чужой опыт не способен на это. Если ты сам не пережил трагедию, то ни один, даже самый яркий рассказав, не даст тебе полного представления о том, как это было. У Немо навернулись слёзы.

Дата добавления: 2015-07-12