ГЛАВА 1 3 страница

- За что вы, боги, нас так караете?! – кричал тот. – Разве мы вам чем-то насолили? Разве те добрые и честные люди, что нашли свой смысл жизни, разве они должны его вот так вот просто потерять? За что им такие мучения? – рыдая, задавал вопросы монах. – Если в ваших божественных телах есть что-то, что хоть отдалённо напоминает человеческое сердце, то услышьте мои молитвы и пощадите тех, кто знает, ради чего живёт, кто нашёл своё место в этом мире.

И в ту же минуту небеса разверзлись светом, и верховный монах услышал голоса.

- Мы видим тебя насквозь, человек, ибо ты порождение наше, - произнесли голоса, звучавшие в унисон. – Ты жил достойной жизнью и сумел дать надежду многим себе подобным.

- Так почему же вы хотите уничтожить нас? – не унимаясь, кричал монах, ни сколько не удивлённый появлением богов. Скорее, он был рассержен, что им хватило наглости явиться и подтвердить свою жестокость.

- Мы появились, потому что ты достоин нашего появления, а не потому, что жестоки, - ответили голоса, прочитав мысли, крутившиеся в голове у монаха. – Мы создали этот мир, эту землю, это небо и всё, что их населяет и окружает. И если ты выбираешь путь, по которому хочешь пойти – мы не мешаем, а лишь наблюдаем. Это твоя жизнь и тебе ею жить. Так и здесь, если вулкан решил пробудиться – это его право, нам не зачем ему мешать.

- Но вы же всемогущие, в ваших силах спасти от гибели множество хороших людей. И, поэтому, я молю вас, возьмите мою жизнь, возьмите мою душу и делайте с ней, что захотите. Только, пожалуйста, спасите тех несчастных, которые так хотят жить, - монах уже не кричал, а, фактически, шептал. У него больше не было сил на крик. В его теле вообще почти ничего не осталось, кроме слёз.

Голосов больше не было слышно. Раскаты грома и молнии – вот, что пришло им на смену. Падающий пепел был уже настолько близок, что вдыхая воздух, чувствовался плотный слой, оседавший где-то в глубине лёгких. Шум от приближающегося потока лавы, напоминал армию всадников, мчавшихся на не завоёванную землю. И тут голоса вернулись.

- Хорошо человек, - произнесли боги. – Мы спасём твоих людей и всю плодородную землю вокруг, если ты примешь наши условия.

Монах, уже весь морально разбитый, скрутившись калачиком, лежал на земле и ждал смерти. Он думал, что боги оставили его.

- Я принимаю…, - из последних сил выдавил тот. – Я принимаю… любые условия… которые поставите…. Только… спасите…, - чтобы закончить фразу сил не хватило, и монах просто упал лицом в землю.

Буквально через минуту, лава была уже, фактически, на пороге поселения. Тогда стоило только полной грудью втянуть воздух, как ужасающее ощущение адского пламени заполняло лёгкие, разносясь дальше по всему организму. Но, как только лава приблизилась к ограждению, произошло чудо – она словно врезалась в невидимую стену, что не давала той пройти. Всё это сопровождалась невероятными раскатами грома и яркими молниями, которые могли бы затмить яркость солнца. Но на этом чудеса не закончились. Алая жидкость стала обтекать поселение по краям, сжигая на своём пути всё, что ей попадалось.

Так продолжалось сутки, может двое. Всё это время, отшельники сидели в холе, вместе, подбадривали друг друга и молились о спасении. Когда шум стих, те решились выйти наружу. То, что они увидели, поразило их. Всё вокруг было уничтожено. Абсолютно всё. Голая земля. Лишь одна их деревушка стояла не тронутой. Будто бы ничего и не случилось. Небо было идеально чистым. Ни облачко. Солнце светило ярче, чем обычно. Вот только всё вокруг было мертво.

И вдруг, раздался гром, и заблестели молнии. Такие яркие, что отшельники, все как один, присели на землю и закрыли лица руками. Но бояться было нечего. Боги не собирались причинить никому вреда. Совсем наоборот. Прямо на глазах праведной общины развернулось чудо – лава, до сели окружавшая всё и вся, превратившая землю в пепел, обернулось зелёной травой, ароматными цветами и величественными деревьями. И, казалось, жизнь вернулась в привычное русло, которое стало даже ещё лучше. Вся община радовалась и обнималась. Но, когда те стали звать верховного монаха, тот не выходил и не отзывался. Поиски тоже ни к чему не привели. Его нигде не было. Ни в домах, ни в храме, ни в саду, ни на площади. Монах просто исчез. Словно и вовсе никогда не существовал.

- Тааак, хорошо, - протянула психотерапевт. В её глазах читалась какая-то наивная требовательность. Такую же можно увидеть у маленьких детей, требующих продолжение маминой сказки. – Я так понимаю, верховного монаха звали Немо, верно?

- Да, - ответил Немо, радостный тем, что видит неподдельный интерес у собеседника.

- Но что дальше-то было? – не унималась врач. – Куда он делся, и что боги взяли взамен?

- Условие было такое: раз монах так дорожил тем, что его друзья нашли смысл жизни, то ему придётся потерять свой. Тот отшельнический уединённый мир, который он любил всем сердцем, больше не мог согревать и питать его изнутри. Боги вознесли монаха на небеса и разделили его душу на две половины. Одну часть они оставили в теле, другую же поместили в младенца, в девочку. А затем, монаха вернули на землю. Вот только теперь у него в душе была безграничная пустота. Он больше не чувствовал себя счастливым. Теперь этот мир для него казался чужим и пустым. Однако он знал, чтобы заполнить эту пустоту, необходимо было найти того младенца. И, спустя годы и уйму потраченных сил, он всё-таки нашёл её. Девочка была ещё совсем крохой и вовсю зависела от родителей. Поэтому, тот представился им как учитель, и предложил помощь в обучении ребёнка. Те, после недолгих рассуждений и оценки своего скромного состояния, согласились. Так, монах стал непосредственным участником становления и воспитания, своей второй половины души. Он обучал её всему тому, что только знал сам. Усердно и терпеливо. Раз за разом, истолковывая самые важные вещи. А когда та выросла, стала на ноги и превратилась во взрослую девушку, она влюбилась в него, собственно, как и он в неё. Но к этому моменту, монах был уже слишком стар и слаб. Поэтому, их союз оказался не возможен. Спустя какое-то время, старик умер.

- Однако на этом всё не закончилось, - Немо слегка повысил голос. - Когда монах умер, его душа тут же переродилась в теле другого человека. И тогда уже девушка, только похоронившая своего возлюбленного, похоронившая часть своей души, уже она отправлялась на поиски. А когда находила – чувствами, верой, интуицией, любовью, неважно как, история об этом умалчивает. Так вот, когда находила, то уже она учила и воспитывала того, в кого ей после суждено было влюбиться, но с кем не суждено было остаться. И этому проклятью, этому круговороту никогда не суждено было закончиться, потому что человек никогда не перестанет искать смысл своей жизни и то место, где ему хорошо, и с кем хорошо.

****

В кабинете воцарилось молчание. Врач явно обдумывала услышанное и, если прислушаться, то можно было разобрать, как шестерёнки внутри её головы отбивали ход своей работы. Аналитический склад ума Немо также не остался в стороне. Он думал, какие вопросы сейчас могут на него обрушиться, и как рассказанная им история может быть использована в этом кабинете. Изначально он и не думал о каких-то последствиях, ну, рассказал историю, ну и что. В конце концов, не он же себе имя выдумывал, так что с него взятки гладки.

- Скажите, Немо, а как вы относитесь к этой истории? – наконец произнесла врач, закончив писанину, плавным движением поставив локти на стол и подперев подбородок. – Отождествляете ли вы себя с героем? Какие чувства испытываете, по отношению к нему?

- Ну, история мне нравится, по крайней мере, нравится то, что у меня вообще есть история происхождения имени, – ответил Немо. – А героя мне жалко. Не заслуживает он, по-моему, такой участи. Хотя, если перенести рассказ в реальность, то, получится, что боги сделали монаха идентичным большинству людям на планете.

- Что вы имеете в виду? – не понимая, спросила врач.

- То есть, он потерял свою целостность в этом мире, – не задумываясь, ответил тот. – Большинство людей тоже её потеряли и никак не могут найти. Что-то ищут, прыгают из одного угла в другой, и не могут понять, где же их предназначение и счастье. Монах, конечно, знал, где искать это самое счастье, но, всё равно никак не мог его достичь.

- А боги, как вы относитесь к их поступку? Почему они так поступили? – та задала очередную партию вопросов, параллельно помечая себе что-то в листок.

- Не знаю. Поверьте, я много думал над всем этим, но к единому мнению так и не пришёл, - быстро ответил Немо, заранее предполагая, что прозвучит подобный вопрос.

- «… к единому мнению так и не пришёл», - врач повторила последнюю часть фразы. – Но, а не к единому мнению? Какое для вас наиболее понятное объяснение их действий?

- Зависть, - не раздумывая ответил тот. - Если они так легко смогли изменить направление лавы и превратить её в плодородные земли, то, разве они сами себе не противоречили, сказав тогда, что не хотят вмешиваться в естественный ход событий на земле, который они же и создали? Так почему бы им не оставить в покое и того монаха? Зачем все эти условия? – Немо говорил достаточно красноречиво и активно жестикулировал руками. – Мне кажется, их просто душила зависть, что какой-то жалкий человек смог стать богом сам для себя. Найти и создать то место, которое он называл раем, да ещё и привести туда людей, дать им надежду и смысл жизни. Увидев в лице монаха соперника, бога, равного им самим, они разбудили вулкан. И, зная, как монах поведёт себя в подобной ситуации, сыграли с ним в игру, на кон которой было поставлено его счастье.

Врач улыбнулась какой-то загадочной и восхищённой улыбкой. Она явно была довольна ответом.

- Вы верите в справедливость? – спросила та.

- Всё реже, с каждым годом жизни, – ответил Немо, и, слегка помедлив, добавил. – И с каждым новым человеком на моём пути, эта вера подрывается ещё быстрее.

София. Так звали врача. Она чуть больше развернулась к собеседнику и, поэтому, тот смог разглядеть имя, написанное на бейджике. От мысли, что он знает имя собеседницы, пускай и психотерапевта, ему стало немного комфортнее.

- Но, я не совсем понимаю, какое отношение эта история имеет к проблеме, с которой я к вам пришёл? – Немо действительно не мог понять, и его это слегка выводило из себя. Но, тем не менее, разговор ему нравился. Просто в последнее время он стал раздражительным.

- Считайте это вступительной частью нашего сеанса, – ответила София. – К тому же, могу вам сказать, что такие редкие имена, как ваши, всегда имеют какие-то истории происхождения, что, собственно, я уже и выяснила, а любая история должна иметь отклик внутри нас. Тем более история, связанная с чем-то личным.

София открыла свой блокнот. Пролистав множество страниц и, видимо, найдя, что искала, та сама себе кивнула и снова повернулась к пациенту.

- Хорошо. Давайте перейдём непосредственно к вашей проблеме, – улыбнувшись, сказала врач. – Расскажите о ней.

- Хм… ну… в общем…, - Немо не знал с чего ему лучше начать и уже жалел, что ушёл от обсуждения истории его имени. – Не знаю, с чего начать…

- Говорите всё, как есть: без каких-то тайн, недомолвок и прочего, – резко заявила София, тем самым продемонстрировав, что Немо у неё далеко не первый пациент и все подводные камни и сложности она знает наизусть. – Вы пришли сюда, потому что вам нужна помощь, а я здесь, что бы вам её оказать. Так что, говорить всё как есть, это в ваших же интересах.

Немо почувствовал себя совсем не уютно. Этот резкий скачок, от какой-то дружеской беседы и рассказов историй у костра, к сугубо деловым отношениям, оказался для него неприятным. Но он понимал, что врач всё верно говорит. Иначе, на кой чёрт он сюда пришёл?!

- В общем, дело в том, - собравшись с мыслями, тот начал рассказывать, - что, в последнее время, на меня стал нападать какой-то неконтролируемых страх. Паника. Это случается особенно часто в местах большого скопления людей. И страх появляется моментально – раз, и всё. Как будто кто-то переключил рубильник внутри меня.

- Вы сказали «особенно часто в местах большого скопления людей», - врач сделала ударение на слово «особенно». – Где чаще всего это случается?

- В метро, - быстро ответил Немо. – В принципе, это мой любимый вид транспорт, при том, им я пользуюсь постоянно. Но сейчас…. хм, сейчас приятного мало в этих поездках.

- Расскажите подробнее о характере вашего страха, - продолжила врач, неустанно помечая что-то в блокноте. – Чем сопровождается его появление? Какие-то общие черты между всеми приступами? Сколько длится? В общем, чем подробнее, тем лучше.

- Длительность приступов абсолютно разная. Но, обычно, они длятся до тех пор, пока я не выйду куда-нибудь на свежий воздух и не найду место, где можно присесть, отдышаться, и где, фактически, не будет людей, – выпалил Немо на одном дыхании.

София пристально смотрела на своего пациента, внимательно слушала и наблюдала за его реакцией, и при этом постоянно что-то фиксировала в своём небольшом блокноте. Её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций – оно было предельно сдержанным и сосредоточенным. Немо заметил, что, рассказывая о своих проблемах, он слегка нервничал. Точнее, не слегка, а прилично так нервничал. В основном, это выражалось в постоянном хаотичном движении рук, заламывании и перебирании пальцев, и в скачущей то вверх, то вниз, интонации. Ему просто было не очень приятно говорить о своей проблеме, своей слабости, при том девушке, пусть и врачу. Ни то, что бы он строил из себя каменного солдата, терминатора, или ещё чёрт знает кого. Нет. Наоборот, Немо был достаточно чувствительным человеком. Он всегда всё очень тонко чувствовал, и многие проблемы, даже чужие, нередко воспринимал на свой счёт. Но сейчас ему было не по себе. Тем не менее, обратного пути уже не было.

- Вся паника сопровождается учащённым сердцебиением, повышенным потоотделение, чувством замкнутости пространства. Даже если я на улице, но вокруг толпа людей – они воспринимаются мной как преграда, нечто неодушевлённое, бесчувственное и холодное, - продолжал Немо. – Я ощущаю слабость в ногах, они становятся ватными. В глазах появляются чёрные круги, которые заслоняют половину моего обзора и сбивают с равновесия. – Немо остановился, чтобы перевести дыхание. – Кружится голова. Трясутся руки. Не хватает воздуха. Иногда с носа идёт кровь. Ну, вот, пожалуй, и всё.

- Сопровождалось ли когда-то это галлюцинациями? – не отрывая взгляд от блокнота, спросила София.

- Нет, - коротко ответил Немо.

- Появляется ли страх смерти? – продолжила та.

- Нет. Смерти я не боюсь.

- Хм, ладно, - как-то двусмысленно усмехнулась София, слегка покосившись на Немо, как бы давая понять, что все её боятся, и он не исключение.

- Вы принимаете какие-то препараты? Наркотики? – после непродолжительной паузы, снова начала задавать вопросы девушка.

- Нет, ничего такого в моём рационе нет, - попытался пошутить Немо, но, видимо, шутка не прошла.

После этого, вопросы прекратились. Воцарилось молчание. Доктор, что-то не переставая писала в свой блокнот, и не обращала на пациента никакого внимание.

- Покопавшись в интернете, я нашёл нечто схожее с моим описанием, - попытался разбавить тишину Немо. – Это, кажется, называлось панической атакой. Там было много различных симптомов, но, я так понимаю, все они переменные, и не обязательно должны присутствовать у одного человека. Достаточно лишь каких-то основных.

София не отвечала, она продолжала писать.

- Скажите, а как давно это у вас появилось? Можете ли вы вспомнить свой первый случай? – наконец-то оторвавшись от блокнота, врач задала вопросы, пристально посмотрев Немо в глаза.

- Точно сказать не могу. Вообще, я с детства был достаточно восприимчивым ребёнком. Меня всегда мучали кошмары, которых я никак не мог потом вспомнить, мучала откуда-то резко появляющаяся паника, какие-то переживания. Но до такой вот крайней степени, как сейчас, - тот сделал паузу. – Не знаю. Ну, приблизительно, всё началось где-то около полугода назад. По началу, я не придавал этому особого значения. Думал, что просто сложности на работе. Перенервничал. Устал. Или ещё что. Но когда это стало повторяться всё чаще и чаще, и не только после работы, а самому справляться с этим уже не удавалось, вот тогда-то я и решил, что мне необходима помощь.

- Да, кстати, а кем вы работаете? – спросила София. – И как это вы пытались справиться сами?

- Я радиоведущий, - ответил Немо. – Веду передачу «Ночной экспресс».

- А, знаю-знаю, - закивала головой врач. – Слушала её несколько раз. У вас хорошо получается. Приятно встретить суперзвезду, - попыталась пошутить та. И, хотя Немо было не смешно, его настроение упало после всех этих разговоров о своих проблемах, он всё-таки выдавил улыбку. – Так как вы пытались справляться с вашей паникой? – напомнила София повисшую где-то в воздухе часть своего вопроса.

- В основном дыханием. Глубокое дыхание и мысли о чём-то приятном.

- И как, помогало?

- Нет, - отрезал тот. – Читал, что дыхание и правильные мысли должны помочь расслабиться, но, видимо, у меня с этим проблемы.

- Мг, понятно, - коротко ответила врач, пристально смотря на пациента каким-то изучающим взглядом, стуча кончиком карандаша по блокноту.

Пауза подзатянулась. София, не переставая, смотрела на Немо. Он всегда себя неловко чувствовал, под подобным пристальным взглядом. А от того, что взгляд принадлежал врачу, становилось ещё хуже. Немо ощущал себя подопытной крысой, в которую что-то вкололи и теперь ждут, помрёт она или нет. От этого он стал ещё больше нервничать, потирать пальцы, дёргать ногой и, в итоге, отвёл взгляд в сторону.

- Скажите, у вас есть семья? Жена, дети? – спросила та, словно ожидая, когда Немо опустит глаза.

- Эм, да, есть жена, Лиза, - ответил тот. – Детей нет.

- И какие у вас отношения с женой? Сколько лет в браке?

Не то чтобы для Немо это была больная тема, просто, когда он думал о жене, о разводе, ему становилось как-то не по себе. Появлялось такое странное ощущение, будто бы он, как какая-то букашка, упал в нечто липкое, и никак не может оттуда выбраться. Всё перебирает своими лапками, перебирает, а толку ноль. И даже если, в итоге, получиться выбраться, эта липкая смесь ведь всё равно останется на крыльях и лапках, и бегать и летать так, как раньше, уже вряд ли удастся. Жизнь не щадит букашек.

- Мы разводимся, - только и ответил Немо, решив, что весь этот бред про букашку лучше держать при себе. – В браке мы два года.

- А почему разводитесь? – спросила София.

- Ну… просто…, - тому было сложно ответить на этот вопрос. Безусловно, он мог. И мог сказать очень много. Целую эпопею наговорить. Но ему совсем не хотелось делиться этим. По крайней мере, не сейчас. – Это действительно имеет значение? – как солдат, молящий о пощаде, протянул Немо.

- Да, всё, что я спрашиваю, имеет значение, - ответила та. Однако её тон вовсе не был холодным. Напротив, он звучал, как-то по-дружески, понимая, что для Немо это сейчас нелегко.

- Ну, как оказалось, мы чужие люди, - выдохнул тот. – И, боюсь, что мы знали об этом с самого начало, с того самого момента, как впервые встретились. Вернее, впервые, после нашей последней встречи, - Немо потряс головой, понимая, что сам запутался и запутывает врача. – Мы с Лизой учились в одном университете. Но никогда не были близкими друзьями. Здоровались, иногда пересекались на каких-то вечеринках. У нас были общие друзья. Вот, собственно и всё, что нас объединяло. Окончив университет, мы разбежались и больше не виделись. Лет сем, наверное. – Немо глубоко вздохнул и остановился.

- Продолжайте, пожалуйста, - поддержала его врач, оторвавшись от своих записей, заметив повисшую паузу.

- Потом, через этих сем лет, мы с ней случайно встретились на одном корпоративе. – продолжил тот. – Я туда попал, потому что только-только получил разрешение на запуск своего шоу, а Лиза там была в качестве фотографа. – Немо стал говорить более бегло, так как все эти воспоминания начинали его раздражать. – Меня представили публике, она заметила, сфотографировала, мы разговорились, немного выпили. После, нам было мало и, поэтому, мы стащили бутылку вина с кухни и пошли на набережную, пить и изливать друг другу душу.

- Не спешите Немо, всё хорошо, - успокаивающе произнесла София, чувствуя, как накаляется обстановка. – Времени у нас ещё достаточно, так что рассказывайте не спеша. Всё хорошо, - улыбнулась та.

Как ни странно, но «магия» подействовала. Обычно это Немо так делал – в трудную минуту он мог улыбнуться, сказать пару слов, и собеседнику становилось легче, как-то проще. Но на него самого, обычно, такие фокусы не действовали. Ему было мало улыбки и ободряющей фразы о том, что всё будет хорошо. Вот когда это самое хорошо настанет, вот тогда можно будет и поулыбаться.

Тем не менее, у Софии этот фокус прошёл. Немо стало немного легче. И, поубавив пыл, он продолжил.

- Из нашей беседы с Лизой мы поняли, что за эти сем лет многое произошло. Но единственное, что нас объединяло, это отсутствие окружения, которому можно было доверять и на которых можно положиться, - Немо выпалил это с каким-то отчаянием. Было видно, что он не хотел к этому возвращаться. – Но этого было достаточно. Все наши старые хорошие друзья – просто куда-то исчезли. Ни осталось, фактически, ни кого. Самые близкие превратились в дальних знакомых, а дальние знакомые стали просто чужими людьми. Вот, собственно, на этой почве мы и сошлись, подумав, что сможем стать хорошим подспорьем друг для друга. Но, к сожалению, нет. Мы оказались совсем разными – нашего общего проклятья было недостаточно.

- Понятно, - коротко ответила София, уже перестав делать пометки. – Хорошо, а родители, какие у вас отношения с ними?

- Мы редко общаемся, - ответил тот. – Они по-прежнему много путешествуют. Побывав в куче разных стран, решили всё-таки вернуться в Индию и там осесть. Купили домик в какой-то деревушке и только шлют письма с фотографиями из неизвестных мне мест.

- Вас это расстраивает?

- Что именно?

- То, что вы редко видитесь.

- Нет, - покачал головой Немо. - Уже нет.

- Понятно. А сёстры, братья у вас есть?

- Нет, - полушёпотом ответил тот, чувствуя навалившуюся усталость.

Опять воцарилась тишина. Немо казалось, что он так долго и так много говорил, что тишина теперь приобрела реальный физический вес.

- Ладно, - вздохнула София и принялась перечитывать то, что написала в блокноте. Немо просто сидел и переводил взгляд с неё на потолок, с потолка на стены и так по кругу. После небольшой паузы, София взяла две книги, лежавшие у неё на столе – что-то про фобии и про препараты, и стала их пристально разглядывать.

- Немо, у вас не было родных, кто болел бы какими-то психическими заболеваниями? – вдруг спросила врач в своей манере, не отрывая глаз от книг.

- Я знаю только нескольких своих родных, может, трёх-четырёх, включая маму и папу, но из них никто не жаловался на что-то подобное.

- Хо-ро-шо. И так, Немо, - врач подняла глаза на собеседника, - судя по тому, что вы описали, по вашей манере повествования, по эмоциям и телодвижения, я могу сказать, что интернет вам не соврал. То, что вас периодически одолевает, это действительно панические атаки. Людей с подобными проблемами достаточно, так что не переживайте, вы не один такой. Лечить мы это будем, в вашем случае, как медикаментозно, так и при помощи одного хорошего тренинга. Он называется аутогенной тренировкой по Шульцу. Выполнять его нужно будет, желательно, три раза в день. В конце сеанса я расскажу как.

София потянулась на другую половину стола за рецептными листами.

- И также, я пропишу вам лёгкое седативное, чтобы ускорить процесс лечения.

- А побочные эффекты какие-то есть? – спросил Немо.

- Ну, это препараты, у всех у них есть какие-то побочные эффекты. Но они не страшные, - не отрываясь от рецепта, отвечала София. – Сонливость, лёгкое головокружение. Пожалуй, это самое основное. Но, естественно, у каждого свой организм, у кого-то этого может и не быть.

Опять тишина. Немо казалось, что врач либо чего-то не договаривала, либо приберегала какую-то информацию на потом. И ему это жутко не нравилось. Он считал, что раз уж он был откровенен, то и с ним должны поступать также.

- Извините, конечно, но у меня такое чувство, что вы чего-то не договариваете.

София прекратила писать. Глубоко вздохнув, она подняла голову на пациента.

- Вовсе нет, - ответила та, с видом будто бы её в чём-то уличили. – С чего вы взяли?

- Просто, мне так кажется, - настаивал на своём Немо.

- Нет, всё хорошо, я ничего не скрываю от вас, - мягко улыбнулась София.

Немо явно этот ответ не устроил, но, тем не менее, он тоже улыбнулся, чисто из приличия.

- Ага, вот ещё кое-что, - вдруг вспомнила доктор и что-то быстро написала на клочке бумаги. – Вот адрес клиники, в которую вам нужно будет съездить и пройти небольшой психологический тест. В любое удобное для вас время, но, желательно, не затягивать с этим, если вы хотите поскорее поправиться.

Тот посмотрел на адрес, но улицы такой не знал.

- Как принимать таблетки я вам там написала, так что не ошибётесь, - произнесла София, явно пытаясь выглядеть более дружелюбной, чем это было минуту назад. – Так, ну, а теперь, я вам расскажу, как выполнять тренировку по Шульцу, все её нюансы и ….

- И всё-таки, мне кажется, что вы чего-то не договариваете, - с холодным видом перебил Немо. Его лицо выглядела достаточно суровым и, даже, можно сказать, злым. – Я уверен.

София молчала. Она явно между чем-то разрывалась. Хотя, это было заметно лишь мгновение. Через секунду, все признаки этого исчезли.

- Хорошо, - словно сдавшись, ответила та. – Я считаю, что ваше состояние вызвано, в основном, глубокой депрессией.

Немо ни то что бы удивился услышанному. Конечно, он и сам понимал, что его состояние нельзя назвать иначе, кроме как депрессивным. Просто он не хотел себе в этом признаваться. Но услышать это со стороны, при том из уст специалиста, было достаточно необычно. Это как если вы постоянно слышите от разных людей один и тот же слух, пусть и слегка видоизменённый. А потом, спустя какое-то время, официальный источник, тот, вокруг которого эти слухи, собственно, и ходили, берёт и подтверждает их.

- Она вызвана разводом, частой работой, отсутствием людей, с которыми вы могли бы поделиться вашими проблемами, - продолжила София. - Отсутствием даже ваших родителей. Всё это пало на вас тяжким грузом и с каждым днём давит всё сильнее.

Доктор сделала паузу и, заметив, что Немо слегка приуныл, продолжила в более бодрой форме.

– Естественно, чтобы о чём-то таком говорить наверняка, узнать степень депрессии, необходимо пройти тест по тому адресу, который я вам дала. Так что не переживайте Немо, всё обязательно будет хорошо.

София улыбнулась невероятно лучезарной улыбкой.

- Спасибо, надеюсь, так оно и будет, - утвердительно кивнул Немо.

Долгое время они просто смотрели друг на друга. Не говоря ни слово, просто замерли. И, при этом, каждый думал о чём-то своём. Но, на этот раз, не выдержав напряжения, София отвела взгляд в сторону, сделав вид, что ей нужно поправить книги, лежавшие на столе, хотя они и так были в полном порядке. Сделав эти бесцельные движения, она как будто собралась с мыслями и, словно переступая через себя, снова повернулась к Немо.

- Послушай, - та неожиданно обратилась к нему на «ты», - можно я задам тебе один вопрос, только пообещай, что ответишь честно. Это важно.

- Хм, ну, хорошо, - Немо почему-то позабавила эта серьёзность на её лице. Он даже поднял правую руку вверх, как это делают в суде, - клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

- Немо, я серьёзно, - обеспокоено произнесла София.

- Извините, - улыбнулся тот и опустил руку. Обратиться к ней на «ты» у него язык не поворачивался. – Обещаю, - Немо возвращался в своё серьёзное состояние, хотя, какая-то игривость всё равно ещё бурлила. - Обещаю, что отвечу честно.

София немного повременила с вопросом, пристально смотря собеседнику прямо в глаза. В конце концов, губы стали медленно произносить слова.

- Скажи…, - длинная пауза. Девушка сделала глубокий вдох, и, наконец, закончила предложение. – Тебя когда-нибудь посещали мысли о самоубийстве?

София по-прежнему не отводила глаз. Услышав вопрос, глаза Немо на секунду стали больше, но, взяв себя в руки, они быстро приняли прежнее нормальное состояние.

Тот не знал, что ответить, такого вопроса он не ожидал. Но, по выражению лица Софии, можно было сказать, что это действительно важно – важно ответить правду. При том, он же пообещал. А обещание нужно сдерживать. И Немо сдержал.

- Да, - коротко ответил тот.

****

- Арбатская, - эхом по станции раздался голос, объявляющий остановки.

Немо мечтал оказаться сейчас дома, в своей кровати и просто закрыть глаза, чтобы этот мир ушёл из его жизни, хотя бы ненадолго. Но для этого, необходимо было, как минимум, зайти в вагон. Тело по-прежнему плохо слушалось – в глазах летали круги, руки дрожали, а байка, кажется, насквозь пропиталась потом.

- … двери закрываются, - предупредил знакомый голос.

«С другой стороны, если я сейчас не сделаю над собой это усилие, то мои страдания продляться ещё, как минимум, на минут десять дольше, пока не приедет следующий поезд. Боюсь, я этого не перенесу», - пулей пронеслись мысли в голове и, подобно хищнику, прыгающему на свою жертву, Немо вскочил со скамейки и за пару шагов преодолел расстояние до дверей вагона.

Дата добавления: 2015-07-12