Глава 3. Смотреть, как гаснут полосы В закатном мраке хвой, Пьянея звуком голоса

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.
И знать, что все потеряно,
Что жизнь - проклятый ад!
Ахматова А.А.

Младший Каулитц обнаружился в их общей спальне. Он стоял у приоткрытого окна, задумчиво поглядывая на луну. В полумраке комнаты и в облегающей темной одежде он смотрелся весьма эротично…
Но Том попытался отогнать эти мысли. Загнать в дальний угол хотя бы на несколько минут, чтобы он успел рассказать Биллу о своем сегодняшнем посещении врача. Он обязан обо всем ему рассказать, иначе совесть изгрызет его изнутри.
Том подошел к Биллу сзади, обнимая за талию и скрещивая руки у того на животе. Его близнец прерывисто вздохнул и выдохнул, откидывая голову на плечо Тома.
- Мой любимый мальчик, - жарко прошептал Том на ухо Биллу.
Билл сильнее прижался к нему. Он льнул к нему, словно потерявшийся котенок, всем телом впитывал тепло, исходящее от его брата. Он согревался его теплом, жаром тела, равномерным дыханием… И через минуту понял, что полон им – до краев. Полон Томом. Так смешно звучит, подумал Билл, но это ощущение он мог описать только так.
- Билл, я хотел тебе кое-что сказать…

Давай, расскажи ему все! Чего ты тянешь кота за хвост?
Чем раньше Билл все узнает, тем легче станет на душе…

- Что? – он развернулся, смотря на своего старшего близнеца преданным любящим взглядом.
Ох, этот взгляд…
Каулитц-старший набрал в грудь побольше воздуха, но дыхание внезапно перехватило; легкие словно сковало невидимыми, но тяжелыми доспехами, а слова застряли где-то глубоко внутри, так и не вырвавшись наружу. Том разочарованно выдохнул.

Почему? Почему он никак не может рассказать ему все? Чего боится? Это же Билл, его Билл, самый родной и любимый… Кто, как не он, всегда понимал его?..

- Я тебя люблю, - нервно усмехнувшись, сказал Том. Он быстро чмокнул своего брата в уголок губ и уткнулся носом в макушку, наслаждаясь родным запахом. Волосы Билла пахли апельсинами.
- Хмм… Мне кажется, я это уже где-то слышал, - ухмыльнулся Билл, покрывая щеку близнеца беглыми поцелуями, медленно направляясь к шее.
Все началось как в густом утреннем тумане. Том пропустил тот момент, когда оказался опрокинутым на кровать… Билл целовал его – всего. Каждый кусочек, каждый миллиметр шелковой кожи…
В этот раз все началось медленно, неторопливо… Несмелыми чуткими прикосновениями, постепенно перерастая в бешеный, неуловимый ритм. Сегодня вел Билл (и Том был не против). Он покрывал огненными поцелуями каждый дюйм кожи близнеца, обводил языком каждую родинку. Все происходящее доставляло ему ни с чем несравнимое удовольствие… Неземное удовольствие…
Билл чувствовал горячее прерывистое дыхание на своих губах, шее, груди, изредка превращающееся в ленивое прикосновение влажных губ. Сильные руки Тома сжимали его плечи, стискивая до боли. И это лишь добавляло к основному удовольствию дополнительное…
- Еще… Сильнее… - просит его Том, запрокидывая голову назад.
Он отдается своему брату полностью, без остатка… Позволяя делать все, что тому угодно. Извиваясь под хрупким, но от этого не слабым телом своего близнеца, Том вдруг осознал, что совсем не вспоминает о сегодняшнем известии…
Вот оно, его лекарство, которое поможет пережить ему эти страшные три месяца и не сломаться. Его нежный ласковый мальчик…
Плавные движения, протяжные стоны…
Биллу хотелось раствориться в Томе, кричать от наслаждения ему на ухо, уносясь ввысь к мириадам одиноких звезд. Он неистово двигался, а Том извивался и стонал под ним, молясь про себя, чтобы это никогда не закончилось…
- Ты самый лучший! – последний несдержанный крик сорвался с пухлых губ младшего близнеца, и мир перевернулся с ног на голову. Комната пошатнулась, расплываясь, и одновременно с этим в крови разлилось пламенное наслаждение…
Они снова заснули под утро: обессиленные, но счастливые. Том твердо решил про себя, что завтра обязательно расскажет Биллу обо всем.
***

Этим утром Том проснулся раньше Билла. Вчера брат радостно сообщил ему, что им позволили отдохнуть еще денек. Разве это не чудесно?
Однако выспаться ему не удалось. Всю ночь его мучили кошмары: он долго елозил и возился, переворачиваясь с боку на бок, и, в конце концов, решил сдаться. Все равно сон ни в какую не хотел брать над ним верх. Сон был слабым противником против истязающих его мрачных мыслей.
Парень отыскал на полу свои боксеры и натянул их, даже не удосужившись стереть с ног и задницы сперму брата. Он подошел к окну, наполовину приоткрывая его. На подоконнике очень кстати нашлись сигареты, и Том, не раздумывая, вытащил одну и закурил, чтобы привести в порядок мысли и хоть немного успокоиться. Не зря же говорят, что курение успокаивает нервы. Это, конечно, чушь, но если внушить себе, что выкурив сигарету, тебе действительно станет лучше, то это помогает. Жаль только, что ненадолго…
За окном было безлико и серо, а на небе собирались грозные тучи. Как ни странно, погода за окном очень точно, до последнего оттенка, отражала настроение Тома. Темные тона, цвета хмурого осеннего неба, отражались в пустых глазах парня. Такие ветреные, мрачные дни окончательно лишали жизнь каких-либо красок.
- Том? – хриплый ото сна голос Билла нарушил образовавшуюся в комнате удушающую тишину. – Ты чего проснулся так рано? Время еще и восьми-то нет…
- Не спится, - коротко ответил Том, глубоко затягиваясь ментоловой сигаретой.
Билл сел в кровати, укрытый по пояс.
- Что происходит? – напрямую спросил Билл. Он еще вчера заметил, что его близнец странно ведет себя, но просто решил не обращать на это внимания, списав это на тяжелый день…
А сегодня Том встал рано утром, что очень не свойственно для него, учитывая тот факт, что обычно его и к обеду-то сложно разбудить…
- Что ты имеешь ввиду? - переспросил Том, отворачиваясь и кусая сухие губы.
- Ты очень странный со вчерашнего дня, - медленно выговорил Билл, смотря в упор в спину брата. Том чувствовал его прожигающий взгляд, от которого бросало в жар.

Я не могу так просто сказать тебе об этом… Если бы я мог хоть немного предугадать, как ты воспримешь это?..

- Все нормально, - фальшивая улыбка.
Билл хмурится, скрещивая руки на груди.
- С каких пор ты стал скрывать что-то от меня? – спросил Билл, и ему не удалось подавить нотки обиды в голосе.
- Или… у тебя кто-то появился? Ты хочешь оставить меня? – с болью в голосе озвучил Билл свое предположение, содрогаясь от одной только мысли об этом. Ему стало страшно…
- Дурачок! – воскликнул Том, присаживаясь на кровать рядом с братом. Он обхватил его лицо ладонями и стал покрывать подбородок, щеки, губы быстрыми поцелуями. – Как ты вообще мог подумать об этом?
Остановив поток из поцелуев, Том осторожно коснулся пальцами лица брюнета, и тот прижался к ним щекой.
- А что тогда? - тихо спросил Билл, закрывая глаза.
- Я расскажу тебе за обедом, ладно? Только соберусь с мыслями… - вздохнул Том, накрывая губы брата ртом. Он целовал его ласково, неторопливо. Билл притянул его сильнее к себе, жарко дыша прямо в рот.
- Все-таки ты очень странный, - выдохнул в лицо близнеца Билл, разрывая поцелуй. Старший на это лишь слабо улыбнулся.
- Я пойду, что ли, телик посмотрю. Ты со мной? - улыбаясь, спросил Том.
- Не-ет, - промурлыкал Билл, потягиваясь. – Я еще немного поваляюсь…
На его губах застыла полусонная улыбка.
- Хорошо, - согласился Том, быстро чмокая Билла в губы. – Со-оня…
***

После ухода Тома Билл снова заснул.
Ему снился странный сон: словно он проснулся в каком-то неизвестном доме – один, без Тома. Он пошел его искать, но коридор неожиданно превратился в длинный темный тоннель. Стараясь подавить страх, Билл дошел до конца и увидел страшное... Он увидел могилу своего брата. Много-много алых роз, фотографии с черными лентами, свечи...
Билл не досмотрел, что было дальше, потому что моментально проснулся. Сон был очень коротким, но все равно оставил после себя неприятное впечатление. Парень наспех натянул на голое тело одежду и спустился вниз. В гостиной Тома не было, а телевизор был выключен…
- Том? – громко позвал он. Паника медленно подступала к горлу: Билл всегда был очень впечатлительным. А перед глазами до сих пор стояла "могила" из сна…
- Том!? – чуть громче позвал Билл. Он отсчитывал про себя до десяти, чтобы немного успокоиться и не начать паниковать раньше времени…
- Я здесь, внизу, - послышался голос Тома, и его близнец моментально определил, где он.
В самой маленькой комнатке их дома, где обычно они занимаются музыкой. Такая своеобразная «творческая комната», как они любили ее называть, со своим специфическим бардаком, который, безусловно, помогал озорному вдохновению не ускользнуть в небытие раньше времени.
Комната была почти пустая. Одну из стен занимал небольшой камин. Пол был полностью усыпан листами с нотами их песен, словно опавшими осенними листьями. И когда по ним ходишь, они почти так же загадочно хрустят под ногами. Помимо листов на полу было разбросано множество диванных подушек.
Билл улыбнулся, вспомнив, каким образом эти подушки здесь оказались: несколько дней назад они с Томом устроили в этой комнате подушечный бой, после которого последовал страстный секс, с победителем боя в активе. Иногда братья любили вот такие невинные забавы.
- Я тебя потерял и так напугался, - сказал Билл, проходя внутрь комнаты.
Отсветы огня хаотично плясали на бежевых обоях, как будто играясь. В дальнем углу комнаты, у окна, за большим черным роялем сидел Том, радужно улыбаясь своему близнецу.
Билл проспал аж целых три часа, а для влюбленного даже такой короткий срок – вечность…
- Почему ты напугался? – изумился Том.
- Мне приснился кошмар, - отмахнулся Билл. Рассказывать подробности своего сна ему не хотелось. Об этом даже вспоминать неприятно, не то что говорить. Все сонники, как один, убеждали людей, что увидеть смерть какого-нибудь человека во сне – к счастью. Билл никогда в это не верил. Это все сказки, придуманные для верующих во всякую чушь домохозяек, считал он.
- Значит, не я один мучился сегодня с кошмарами, - улыбка Тома приобрела горький привкус.
Билл подошел к роялю и провел ладонью по гладкой поверхности.
- Ты давно не играл, - заметил Билл, переводя тему. Ему не хотелось говорить про сны. Мало ли, что может присниться?.. Это ничего не значит, убеждал он себя.
- Да, давненько… - согласился Том. Он нежно провел длинными пальцами по черно-белым клавишам и взглянул на брата: - Хочешь, сыграю тебе?
- Очень хочу! Я так давно не слышал, как ты играешь, - довольно заулыбался Билл, не заостряя внимание на молниеносно меняющихся эмоциях на лице близнеца: с хороших на плохих, и обратно.

Что-то тебя гложет, определенно…
Я узнаю, что это, Томми… Я же вижу тебя насквозь…

В комнате, словно сладкая нега, разлилась волшебная мелодия. Их мелодия… которую они написали вместе, до последней ноты. Никаким продюсерам они не позволили что-либо менять и исправлять в ней. Это музыкальный плод их любви. В тот вечер за окном была гроза и ливень. Они сидели в этой самой комнате, обнявшись и закутавшись в теплый плед. Эта мелодия родилась спонтанно и очень неожиданно, и до сих пор очень дорога им обоим…

Билл стоял позади Тома, блаженно прикрыв глаза. Он получал нереальное эстетическое удовольствие, просто слушая, как умело Том перебирает пальцами клавиши.

Все-таки тебе нужно было играть на рояле или синтезаторе, а не на гитаре… Это получается у тебя намного лучше и эффектнее…

Том доиграл последние нотки, и когда в комнате стало тихо, медленно проговорил, смотря куда-то в сторону окна:
- Билл, я умру.
Карие глаза распахнулись в изумлении.
- Что?!
- Я умру… скоро…
- Что за чушь ты несешь? – рассмеялся Билл. – Ты же сам говорил мне, что умрешь, только если я уйду от тебя. А я, поверь, никогда тебя не оставлю… Мы будем жить вечно, Томми, ты забыл об этом?
Билл с грацией хищной кошки приблизился к брату и положил руки ему на плечи, слегка массируя.
- Вечно, - нервно усмехнулся Том, прикрывая глаза.
Он сидел, невольно сжимая и разжимая кулаки до хруста пальцев. Говорить об этом было трудно, но он уже начал. Поздно отступать.
В свои 22 года ты до сих пор так наивен, мой маленький ангел…
Том поднял на него побелевшие глаза, и Билл вдруг окончательно понял, что это не шутка. То, что сказал его брат минут назад – не шутка. Но тогда что это, черт подери?
- У меня рак, - сказал Том, отвечая на немой вопрос своего близнеца.
Понимание походило на удар под дых. На секунду ему показалось, что пол крутанулся и попытался выдернуться из-под него. Но Билл взял себя в руки, кое-как натянув на лицо улыбку, и спросил, глядя на Тома с какой-то поистине детской верой и надеждой.
- Ты… Ты шутишь… Скажи, ты ведь просто разыгрываешь меня, да?
Биллу захотелось влепить самому себе пощечину: какого, мать его, черта, его голос звучит так…неуверенно?..
- Лечиться - поздно, - сквозь зубы прошептал Том.
- Нет… - одними губами прошептал брюнет, неверяще глядя в лицо брата. – Нет, нет, нет! Ты врешь! Скажи, что ты врешь! Скажи мне это!!!
Билл вцепился в плечи близнеца, до боли впиваясь в кожу ногтями, и пару раз встряхнул его, наивно полагая, что это может что-то изменить.
Но Том молчал, бултыхаясь в его крепкой хватке, как безвольная кукла. Билл почувствовал, как внутри что-то разрывается от одних только мыслей, что услышанное – правда.
- Нет… Том… Нет… - его начала бить истерика, а по щекам покатились первые горячие дорожки слез.
Том молчал, просто с какой-то отчаянной, безысходной беспомощностью наблюдая за близнецом, вглядываясь в его покрасневшие от слез глаза, словно пытаясь разглядеть в них что-то. Боль – все, что он разглядел в бездне удивительно карих глаз.
- Билл… - слабо позвал Том, но брюнет его резко перебил.
Он обхватил его лицо руками и яростно смотрел в лицо. В его глазах боль смешалась со злостью, и теперь каждый взгляд был подобен молнии.
- Ты не умрешь, слышишь?! Я тебя не отдам, - прошипел Билл в лицо Тому, яростно впиваясь в его губы поцелуем. Больно кусая, прокусывая до самой крови… Поцелуй был отчаянным, диким, с солоноватым привкусом крови…
Они оторвались друг от друга на несколько секунд. Билл с болью взглянул в глаза Тома, и того обдало жаром с головы до ног. Том пристально и отчаянно посмотрел на него.

Как?! Как, скажите мне, я могу умереть и оставить его?
Такого красивого, родного, любимого…

Билл первый не выдержал такого глубокого взгляда, от которого все внутри скручивает в тугой морской узел. Он снова приник к родным губам, умело раздвигая их языком, вступая на «территорию», где знает каждый миллиметр. Он знает, что если проведет языком вот здесь, рядом с уздечкой, с уст Тома сорвется стон. Никто кроме Билла не знает этого и… не узнает никогда.
Поцелуй, приправленный болью и отчаянием. В нем не было страсти, разве что – дикая, необузданная похоть…

Я буду с тобой до последнего вдоха… А потом мы уйдем – вместе…
Мы будем любить друг друга на небесах…
Ты говорил, что в следующей жизни я буду ангелом…
Да, я буду… но только вместе с тобой, Томми…

Дата добавления: 2015-07-12