Глава 1. Беги, пока есть силы, Мечта - это всего лишь точка зрения

Беги, пока есть силы,
Мечта - это всего лишь точка зрения.
Я спускаюсь к тебе,
Чтобы высоко поднять тебя...
Я спускаюсь к тебе...
Я могу заполнить тебя
Своей пустотой сегодня ночью?
Можно я буду придерживать твою голову,
Когда мы проберемся к свету?
Tokio Hotel

Негромко хлопнула входная дверь, и из прихожей раздался весело насвистываемый мотив какой-то популярной песенки. Том никогда не изменяет своим привычкам, - подумал Билл, непроизвольно расплываясь в улыбке.
- Ну что, отвязался от Йоста? – крикнул из гостиной младший из близнецов Каулитц. Его брат скинул у порога обувь и, пройдя в гостиную, поставил на кофейный столик перед телевизором бутылку импортного шампанского. Его глаза так и блестели от счастья.
- Ооо, мы что-то отмечаем? – лукаво улыбнулся Билл, не дав близнецу ответить. Он все понял по его глазам. Ведь им не обязательно нужны слова, чтобы понимать друг друга.
Достаточно мимолетного взгляда, легкой улыбки, невинного жеста…
- Да, - улыбнулся старший. – Долгожданный выходной…
Билл уже собирался что-то ответить, но резкий поцелуй и властно обнимающие руки заставили его потерять мысль…
Последний месяц парни упорно работали над новым альбом, чуть ли не ночуя в студии. Выходные были так редко, что даже один день отдыха – это настоящий праздник.
- Хочешь выпить? – оторвавшись от губ близнеца, произнес Том.
- К черту выпить… - выдохнул в ответ Билл.

«Моя любовь, кровью в твоих венах…
Твоя любовь, стрелой в мое сердце…»

Они слились в головокружительном поцелуе, неистово ласкаясь языками, губами, сталкиваясь зубами и лбами. Билл яростно кусал Тома за нижнюю губу, а тот, в свою очередь, захватывал зубами верхнюю. Дыхание – одно на двоих. Стать ближе, еще ближе…
Почувствовать своего близнеца каждой клеточкой тела и души. Раствориться в нем до конца; доказать, что нет, и не может быть никого ближе…

«Твой поцелуй, как горький мед,
Окунись со мной в этот водоворот…»

Ненужная, мешающая одежда рвалась по швам, хрустела под натиском жадных пальцев, которым не терпелось соприкоснуться с бархатистой кожей. Пуговицы горошинами посыпались на пол, разлетаясь во все стороны. Но ни Тома, ни Билла это не волновало. У них было все, что нужно: всепоглощающее дикое желание и такое дорогое время…
- Томми, - шепнул младший, утопая в бесконечных поцелуях, которые дарил ему брат.
- Ммм… любимый… - оторвавшись лишь на долю секунды, пробормотал Томас.
Он нежно целовал его подбородок; рука скользнула от левого плеча вниз, пальцы задели бисеринки сосков, спустились ниже и... затем последовал громкий стон, сорвавшийся с губ младшего Каулитца.

И когда только он успел снять с меня джинсы? Ооо…
О, боже-е… Наплевать… не так важно…

- Мой… - шептал Том, собирая губами капельки пота с груди Билла. – Навсегда мой…
Он резко скинул Билла на пол, нависнув сверху. В его глазах плескалось безумие. Одним ловким движением он стащил с близнеца боксеры, а затем снял свои.
Младший притянул его за шею, больно прикусываю острыми зубками мочку уха.
- Только твой… - жарко зашептал он на ухо брату. – Я всегда был твоим…
Сатанинская усмешка на лице Тома. Его руки, словно живущие отдельной жизнью, уже добрались до самого интересного места… Он сминал ладонями аппетитную попку брата, чуть царапая её короткими ногтями.
- Да… Всегда… Ты родился, чтобы быть моим…
Том впился зубами в нежную кожу на шее, оставляя яркие отметины от укусов. Он всегда оставлял заметные следы, чтобы лишь взглянув в зеркало, Билл всегда вспоминал о нем. И чтобы никто иной, кроме него самого, не смел даже взглянуть на его брата порочным взглядом… Он готов был убить любого. Растоптать, унизить, стереть с лица Земли. Влюбленный человек – безумный человек, готовый на все ради своей любви.
- Томми! – пламенный стон сорвался с пухлых губ брюнета, когда проворный язычок заскользил по груди, оставляя после себя влажную дорожку. Том знал тело своего брата даже лучше, чем свое. Что не удивительно - они близнецы, они идентичны. Они – одно целое!
Горячие любимые губы накрыли головку члена брюнета, и он, наплевав на все, уже кричит в голос. Его брат любит, когда он так кричит… Так страстно, так чувственно…
Том заглатывает член брата по самое горло, ласкает языком по всей длине. Билл дергается, мертвой хваткой вцепившись в брейды близнеца.
Том нежно перебирает его яички, ласкает мошонку. И усмехается, когда с губ младшенького срывается хриплое:
- Возьми же меня…
- Хочешь меня?
- Да!
- Как? Сильно?
- Да, дьявол, бери меня сильно и грубо, покажи, что я принадлежу только тебе! Трахай меня до умопомрачения… Кончай в меня долго и бурно…
Билл резко лег на спину, широко расставив ноги, полностью открывая себя для Тома, предоставляясь ему…
Том смотрит на него голодным взглядом, и в то же мгновение резко дергает близнеца за бедра, насаживая его на свой член полностью. Они застонали вместе – в унисон. Наконец, это долгожданное, ни с чем несравнимое чувство единения…
Глубокий толчок, буря наслаждения, полухриплый стон…
Том прикрывает глаза, сильнее стискивая пальцами бедра брата – после этого наверняка останутся яркие синяки, но его это не волнует. Он тонет в чудесном ощущении полного и безраздельного обладания: Билл принадлежит только ему, только ему одному, и так будет всегда. Волны счастья, захлестывавшие его с головой, лишь подтверждали эти мысли.
Он с каким-то животным остервенением вколачивался в родное тело, каждым рывком задевая простату. Он знал, как сделать так, чтобы Билл задыхался от наслаждения, судорожно хватая сухими губами воздух.
Том прерывисто вздыхает, когда Билл намеренно напрягает попку, сильнее обхватывая его мышцами ануса. Так горячо, тесно и прекрасно…

О, господи, Билли, нет таких слов, чтобы я мог выразить тебе, насколько сильна моя любовь…

В комнате повис терпкий аромат пота, секса и братской любви...
И кто только придумал, что близнецы не могут быть вместе? Что может быть прекраснее, чем любовь между близнецами? Если ты родился не близнецом, тебе никогда не понять, каково это. Тогда зачем вешать рамки, запреты? Они рождаются, чтобы принадлежать друг другу. Они – две половинки одного целого, родившиеся вместе, чтобы не тратить всю свою жизнь на поиск друг друга, как остальные пары. Их судьба была предрешена еще в утробе матери…
- Я люблю тебя, слышишь? – толчки стали грубее, быстрее. – Люблю тебя!
- Заткнись! О, че-ерт! Не останавливайся! Только не останавливайся… - Билл судорожно всхлипывал, до боли сжимая руки в кулаки. По лицу градом стекал пот, щекотал кожу.
Он видел, как исказилось лицо Тома от удовольствия. Глаза крепко зажмурены, пшеничные реснички нервно подергиваются, а из прокушенной нижней губы течет кровь. Как же он любил наблюдать за Томом, когда тот балансирует на грани острого удовольствия…
В эти секунды он просто неповторимо красив…
Но долго наблюдать за братом Билл не смог: крепкие руки обхватили его член, сжимая, и стали резко водить по всей длине, в такт движениям члена, таранящего его...
Полузадушенный стон… Всхлип… И резкое, почти болезненное расслабление…
Билл чувствует, как на его живот стекает его горячая семенная жидкость. Он почти всегда кончает на несколько секунд раньше Тома…
Впрочем, старший близнец даже не дал толком придти Биллу в себя после оргазма: он резко вышел из него, притягивая за волосы ближе к своему паху и утыкаясь членом в губы. Билл заглотил его плоть, и в это же мгновение разгоряченный орган выстрелил ему в горло струю спермы. Он жадно глотал каждую каплю, обхватив член Тома у основания, чтобы было удобнее. Он лизал и целовал его, пока член у него во рту не обмяк.
Полубезумная усмешка, растрепанные волосы и красные щеки. Том лег рядом с Биллом, прижимаясь губами к его влажному плечу. Он вдыхал запах своего близнеца и не мог надышаться…
- Я тебя люблю, - прошептал Билл, блаженно улыбаясь. – Боже, как я тебя люблю…
Он нащупал мокрую ладонь близнеца и сжал ее. Придвинулся еще ближе к Тому, чувствуя, как медленно, но верно, погружается в царство Морфея.
Он хотел вечно, вот так, как сейчас, лежать рядом с Томом, сжимать его руку и слушать равномерное дыхание...

«Медовый вдохну аромат,
Окунусь в любовь с головою,
Переплету наши пальцы: вот так,
Сорвусь в эту бездну с тобой…»

Размеренное дыхание, кожа к коже… Парни проспали около часа: беззаботно и спокойно, но их расслабляющий сон прервал зазвонивший домашний телефон. Его мелодия разразилась в блаженной тишине комнаты, словно гром среди ясного неба.
- Ну, кому там чего надо… - сонно пробурчал Том, не открывая глаз. – Пусть валят к черту…
- А вдруг что-нибудь случилось? – зевнул Билл, протирая глаза. Его волосы цвета воронова крыла спутались, и сейчас он был похож на озорного черного котенка. – Пойду, отвечу.
Телефон нашелся на кухне, на полу. Видимо утром, в порыве страсти, они скинули его на пол и даже не заметили этого…
Через минуту Билл вернулся в гостиную с очень озадаченным видом и протянул трубку Тому. Тот взглянул на брата, пытаясь по выражению лица прочесть, что его так взволновало, после чего приложил трубку к уху и ответил.
- Кто это был? – поинтересовался Билл, когда Том закончил разговор.
- Врач. Надо завтра заехать в больницу, узнать результаты анализов, - ответил Том, притягивая брата к себе. – Вот видишь, я прошел обследование, как ты и хотел…
- О, не говори так, будто сделал мне одолжение! Между прочим, я волнуюсь о твоем здоровье, а ты говоришь так равнодушно, словно речь идет о погоде!
- Не волнуйся, мой милый, ты же знаешь – я здоров, как бык, - усмехнулся Том, чмокая Билла в уголок рта.
- Знаю, но мало ли… Ты меня очень напугал в тот раз, когда во время гастрольного тура ни с того, ни с сего, упал в обморок, - прошептал Билл, поглаживая Тома по груди.
- Ерунда…
- Надеюсь…
Они пролежали в обнимку еще около получаса, слушая мерное дыхание друг друга. Хотелось просто лежать и ничего не делать… Просто быть счастливыми, в объятиях самого родного и близкого человека.

Дивная, тихая ночь окутала все вокруг. Свет луны пробился сквозь занавеску, мягко разбавляя полумрак гостиной близнецов Каулитц.
Билл снова задремал, удобно уложив голову на плече Тома.
- Малыш, - шепнул старший прямо в лицо своему близнецу.
- Ммм? – пробурчал Билл, не открывая глаз. Вместо ответа он получил горячий поцелуй прямо в губы…
Что, как ни ласки близнеца, может послужить отличным будильником?.. Через пару минут Каулитцу младшему окончательно расхотелось спать. Он целовал своего близнеца с таким напором, как будто не делал этого несколько лет…
Том с большой не охотой разорвал поцелуй, поднимаясь с пола, и протянул руку Биллу.
- Хочешь переместиться в спальню? - хитро прищурился брюнет, облизывая влажные после поцелуя губы, которые хранили вкус его близнеца. Хотя, наверное, его вкус уже навсегда впитался в его губы… Ну, и не только в губы…
- Попозже… иди за мной…
Том взял брата за руку и вывел на балкон, где прохладный осенний воздух тут же ударил в лицо, а по обнаженным телам побежали мурашки.
- Том! Вообще-то нормальные люди выходят на балкон одетыми… - с наигранным упреком сказал Билл.
- Наплевать, - усмехнулся Том. – Посмотри, сколько звезд сегодня на небе…
И, правда, на небосводе сияло неисчисляемое количество ярких точек. Они рассыпались по черному небу блестящими огоньками, составляя компанию холодной луне.
- Боже, Том, как красиво! – воскликнул Билл. – Так и хочется взлететь в это темное загадочное небо, окунуться в эту волшебную сказку! Жаль, что у меня нет крыльев…
- Я уверен, что в следующей жизни ты будешь ангелом, - улыбнулся Том, аккуратно убирая с лица любимого черную прядку.
- Если я буду ангелом, то и ты тоже! – весело заявил Билл. – Потому что без тебя меня не будет.
Том, не сводя взгляда с близнеца, опустился перед ним на колени.
- Вильгельм Йорг Трюмпер-Каулитц, - со смешинкой в голосе начал он. – Я хочу признаться тебе здесь и сейчас. И не важно, что мы всего лишь на балконе, просто на улицу спускаться слишком долго… Я хочу признаться перед этой луной и этими звездами… Я хочу всему миру рассказать, что я люблю тебя! Люблю так сильно, как только можно любить…
Билл почувствовал, как жар заливает лицо, а внутри словно взрывается фейерверк из чувств. Самых прекрасных чувств, которые только могут быть на Земле!
Он рухнул на колени рядом с Томом, обхватывая холодными ладошками лицо своего близнеца и пылко поцеловал сладкие губы. Ему было наплевать и на холод, и на ветер… Все на свете не имело для него значения, кроме самого любимого и родного брата-близнеца.
Они страстно целовались до тех пор, пока окончательно не замерзли. Пальцы закоченели, а щеки жгло от холода.
- Я люблю тебя, Томми! Я очень тебя люблю! – прошептал Билл, когда они разорвали поцелуй.
- Мой сладкий мальчик… - выдохнул ему в лицо Том. – А вот теперь, думаю, можно пойти в спальню…
Крепко взявшись за руки, они побежали в спальню, боясь расстаться даже на секунду. На широкой кровати с шелковыми дорогими простынями они долго и тщательно грели друг друга…
Языки пламени в камине отбрасывали на стены комнаты мягкие тени. Они плясали на них затейливый танец, то переплетаясь, то раздваиваясь, словно исполняли только им одним известный магический ритуал.
Тишина убаюкивала, расслабляла. И, наверное, проказник Морфей уже накинул на город блеска, шика и знаменитостей – Лос-Анджелес – свое одеяло. Однако, на двух любящих братьев не подействовали его сонные чары: они, неистово целуясь, кувыркались на кровати, смеясь и хихикая.
Этой ночью они не сомкнули глаз. Нескончаемые поцелуи, пламенные стоны и плавные движения до рассвета…
Что может быть прекраснее?..

Дата добавления: 2015-07-12