Взрослая 5 страница

— Как вы? — искренне улыбнулась Оля.

— Да нет, что ты! Я туп. Беспросветно! Я только делаю жалкие попытки выйти на свет. Просто блуждаю в темноте.

— А мы тогда кто?

— А вы так же, как и я, блуждаёте. Просто если вы наткнетесь на лучик света, то скорее всего пропустите и пойдете бродить дальше. А я отчаянно буду искать его начало… ну, лучика начало… там, где источник света.

Оля почему-то посмотрела на меня, как на идиота.

— Вот вы всё-таки не такой как все. Вы как будто из сериала.

— В смысле? — удивился я.

— Ну, понимаете, вы никогда не злитесь… ну, почти никогда, вы всегда шутите, с вами интересно. Вы так себя ведёте, как будто у вас нет других проблем. Так бывает в сериалах только.

— Оль, понимаешь, мы проблемы сами себе придумываем. Причем для этого мы делаем титанические усилия. А я просто научился их не делать. Теперь в свободное время занимаюсь творчеством.

— И, думаете, творчество вас кормить будет?

— А почему нет? Я все свои вменяемые деньги заработал на фантазии. Главное — научиться интерпритировать фантазию во что-то материальное — музыку, графику или слова, например.

— И, думаете, на этом можно заработать?

Я рассмеялся. Группа уставилась на меня и пришлось всех обвести недовольным взглядом.

— Вот смотри, — я сел рядом с Олей за парту, развернул ноутбук и вбил в поиске «список самых дорогих картин». — Цены начиная от 50 до 140 мильёнов долларов. А теперь давай посмотрим.

У неискушенного зрителя такие картины вызвали разве что улыбку. А при виде цены (за которую, например, можно купить какой нибудь трубопрокатный заводик) появилась бы пара, а то и тройка шершавых и противных шлакоблоков.

— А за что тут платить? Они же некрасивые? — удивлялась Ольга. — Это же просто каляки-маляки!

— Нет, это мысли. Эти картины воспринимаются совершенно на другом уровне. И воспринимать их могут только умные. Разве у дурака найдется пятьдесят милёнов лишних? Хотя, конечно, не факт, что так и есть. Вот возьмем самый известный пример — мегапиксель?

— Что еще за «мегапиксель»? — удивилась Оля.

— Ну, «Черный четырехугольник» Казимира Малевича.

— Черный квадрат! — выкрикнул кто-то.

Обернувшись на аудиторию я заметил, что большинство техническому искусству предпочло абстрактное и внимательно слушает мои разглагольствования. Вот чего они так на лекциях не слушают???

— Нет, именно четырехугольник. Даже не прямоугольник, заметьте. У него стороны не параллельны ни себе ни рамке. И это не потому, что Малевич так хитро задумал, а потому что ровно не смог нарисовать... А вот если бы черчение знал, то смог! — по аудитории прокатился смешок. — И, кстати, он не черный. Автору было просто лень рисовать все одинаково черным. Поэтому логичнее называть работу «серо-коричнево-черно-пошкарябаный четырехугольник». Но не все такое могут запомнить, поэтому называют просто «Черный квадрат». Хотя некоторые утверждают, что у картины есть более осмысленная трактовка — в еврейских домах, в память о каком-то разрушенном храме часть стены оставляют небеленой. А Малевич, вы сами понимаете… Не совсем руссиш. Так вот. Смысл его работы в том, что смысла там нет. Просто нет и всё. А знаете, почему?

— Почему? — хором спросили студенты.

— А попробуйте сами догадаться?

Все начали смотреть в парты — плохой знак.

— А почему он там вообще должен быть? Автор в своей работе высмеивает буквальное содержимое. Если бы взять и подписать внизу белыми буквами что-то типа «Я стОю два мильёна долларов. Круто?», то получился бы первый в мире демотиватор. Он по сути им и является. Это как бы тонкий юмор. Но основная его ценность все-таки в том, что в картине нет ничего настоящего. Раньше все что рисовали? Котят, медведей, голых баб да морские штормы. Всё это подсказывала природа. А Малевич тонко намекнул, что это все скучно и никому уже не интересно. С тех пор пошло, поехало. И подумайте только, насколько он оказался прав! В эру электричества придумали огого, сколько — электромашины, коммуникация, телевидение, интернеты, всякие ваши мобильные телефоны, планшеты. Их реально придумали, а не украли у матери природы, как тот же самолет срисовали с птички. Вот что значит абстрактное мышление!

— А почему тогда мы сидим здесь и чертим? — спросил обиженно самый ранимый в мире студент. — Нужно придумывать что-то!

— Да что вам придумывать, если вы даже букву «Х» начертить правильно не можете? Чтобы научиться думать абстрактно, нужно научиться думать хотя бы как-то. Да вообще, думать дано совсем немногим. Мне вот, например, не дано. Чем больше пытаюсь, тем четче понимаю это.

— Но вы же умный? — возразила Оля.

— Нет, я просто много читаю. Просто цитирую чужие мысли. А своих у меня практически нет, — я улыбнулся. — Как и у вас не будет оценок, если вы сегодня не сдадите работы.

Аудиторию тут же наполнил канцелярский шорох.

— Николай Владимирович, — опять обратилась Ольга шепотом. — Я хотела извиниться за вчерашнее. Не знаю, что на меня нашло. Просто, понимаете…

— Все понимаю. Не переживай. Просто пообещай, что такого больше не повторится и всё.

— Обещаю, — Оля потупила взгляд.

Робкий момент нарушил какой-то студент.

— Можно выйти?

— Нет.

— Ну пожалуйста!

— НЕТ!

— Ну можно выйти?

— Нет!!!

— Ну пожалуйста.

Я встал и написал на доске большими буквами «НЕТ!!!». Все захихикали.

— Ну я же сказал «пожалуйста»!

— Это как если бы «можно вас убить? — Нет. — Ну пожалуйста! — А, ну тогда валяйте», — все заржали. — НЕТ!

— Ну, мне очень нада!

— Вы уже взрослый человек! десять минут до конца потерпите.

— Но я уже не могу!

— Тогда справку принесите о том, что у вас энурез. Если совсем невмоготу, вон, в углу стоит ведро, идите туда.

— А что, можно? — вдруг обозвался Шкляров (тот, который X,Y,Й чертил).

— Мне вас выпускать нельзя. Но я же не могу над вами издеваться? Нужно — вперед!

Шкляров, не сомневаясь ни минуты, стремительно пошел к ведру.

— Снимайте! — скомандовал я. — Мне запрещено, а вы снимайте!

Видимо, у всех мозг перестал работать, так как за телефоном и камерой никто не потянулся. Шкляров же не особо стесняясь, оглядываясь с очень характерным для него лицом, начал делать свои дела в ведро. Аудитория ликовала, смеясь и рыдая. Вот это сюжет, а??? Не поверит же никто! А мне фоткать запрещено!

Заправив ширинку, герой дня пошел на место, купаясь в овациях и лучах минутной славы.

— Шкляров, — начал я. — Я всё понимаю, но тут же девочки. Берите ведро, тряпку и идите мойте в туалет. Если не помоете, поговорим об инциденте с родителями.

Очень негодуя, опять же, под всеобщие овации, Шкляров взял ведро и поплелся в туалет. А мне было необходимо перебить интерес:

— Знаете, был такой писатель — Эдгар По. Считается родоначальником такого жанра, как «детектив». Так вот, как-то ему довелось служить в военной академии. И в один прекрасный день курсантам было приказано в честь парада на построение прийти в перчатках белых и портупее. Так вот мистер По пришел в трусах, перчатках и портупее. Его почему-то отчислили, но впредь командование было чуть последовательнее в своих приказах. Писатель очень тонко показал несовершенство управленческой системы, хотя и сам отгреб от неё. Так же и Шкляров. Вот мне честно говоря всё равно. Моя воля — я бы вам и «Н» не ставил в журнал. Человека нельзя научить чему-то силком. Только если он сам захочет и сможет открыть сознание. А вам, например, мешают. Вот вы должны сидеть тихо — это же ТУПО! В идеале тут каждый раз должен бурлить спор невиданных масштабов, чтобы вам было интересно в нём поучаствовать. А вас заставляют сидеть как роботов и слушать нудные лекции. А потом ещё и винят в том, что вы ничего не учите. Да не возможно таким образом ничего выучить… вообще образование сейчас стало «никаким» — консервативное, маразматичное, неэффективное и сильно устаревшее. Есть такой гавайский парень «Роберт Кийосаки», который как-то умудрился продать что-то около 25 мильенов своих книг. Самая известная из них — «Богатый папа, бедный папа». Книга хорошо и наглядно показывает, как из нашего и ихнего (и вообще всех) народов еще с садика делают стадо, которое не умеет распоряжаться деньгами и не может ничего делать самостоятельно. То есть выращивается ходячие овощи, не способные к размышлению в принципе. Так вот, в угол я вас ставил не потому, что мне было интересно над вами поиздеваться, а чтобы пробудить в вас чувство собственного достоинства. Прошу не путать с гордостью! Гордость — удел идиотов. Так вот, я рад, что мне это удалось. Хотя бы отчасти. Вы должны чувствовать всю свою потенциальную силу и не разрешать никому вас гнобить. Ничего не бойтесь, будьте решительными, рассуждайте, думайте, — прозвенел звонок. — И сдавайте вовремя чертежи.

Все захихикали, но на лицах студентов читалось «нечто». Знаете, когда глаза блестят? Уверен, что у большинства моих коллег блеск в глаза вложить не удаётся вообще. Конечно, этому мешает учебная программа, регламент, этические нормы, такт и прочие оплоты моральности. Но с детьми так нельзя. В них еще не умерла способность мыслить абстрактно. Это взрослые под воздействием обстоятельств превращаются в машины, с конкретными задачами, типа «вырастить сына, посадить дерево и построить дом». А дети пытаются за рамки выходить.

Все студенты покинули аудиторию. Кроме одного. Того, который жутко раним.

— Аааа, — заулыбался я. — Ждете извинений и унижений? Правильно! Я искренне перед вами извиняюсь. Честное слово, я не хотел никого оскорблять или унижать. Мы с вами уже давно знакомы, и я не думал, что у вас обо мне вот такое негативное мнение, — студент хотел что-то сказать, но я его перебил. — Впредь такого не повториться, я обещаю.

— Нужно было сразу удалите те фото, как я сказал. Тогда бы ничего этого не было, — гордо сказал студент.

В душе что-то оборвалось. Или я тупой или лыжи не едут.

— Хорошо, в следующий раз, хотя этого больше не повториться, я обещаю выполнять ваши приказания. А теперь покиньте аудиторию, мне нужно отнести журнал в учтельскую.

Я уверенно затопал к двери, и студент натыкаясь на парты побежал за мной, пытаясь сказать что-то типа:

— Я сам маме ничего не говорил, она сама зашла ко мне в контакт…

Но я не слушал. Мне было обидно и вообще невдомек, как такое возможно. Быть таким… ну, вот таким… ну как так???

На душе стало опять хреново. Так, как если бы я был скульптором, работал киянкой и деревянным зубилом над скульптурой неделю, а потом понял что работаю с глыбой гранита. А вдруг остальные тоже не поняли моего посыла? Хотя нет, вроде глазки блестели… Ну а этот чего? Может, у него патология какая-то? Ну невозможно вот так… блджад.

Внутри образовался вакуум и чувство безысходности. Сам не знаю почему. Куда-то улетучился бывалый задор и все силы.

Убедившись, что дополнительных пар мне не наставили, я побрел в подсобку, чтобы посидеть и посмотреть в окно. Там оказалась Лена (соседка). А еще оказалось, что сейчас большая перемена. А на столе оказались бутерброды и чай, количество которых явно превышало потребности соседки в еде.

— О, пришел? — улыбнулась Лена.

— Ты ждешь кого-то?

— Представь себе, — улыбнулась она. — Садись, ешь.

Я сел и начал апатично есть.

— Ничего не хочешь рассказать? — не унималась Лена.

— А что, уже слушок прошел?

— Конечно! Всем преподавателям тебя в плохой пример поставили. Мол, только пришел, а уже такое себе позволяет. Методы какие-то садистские…

— Методы, говоришь? — обиженно спросил я. — Вот ты физик по образованию, да?

— Ну, — подозрительно насупилась Лена.

— Вот тебе простейшая задачка: Самолет вылетел из Петербурга и пролетел 500 км по направлению на север. Потом свернул на восток и пролетел 500 км. Затем повернул на юг и опять пролетел 500 км. А потом свернул на запад, пролетел 500 км и приземлился. Где относительно Петербурга приземлился самолет?

Лена немного подумала и охотно выдала ответ.

— Если учесть, что он моментально поворачивал, то, это же очевидно, что приземлится в том же месте, откуда и вылетел.

Я обреченно посмотрел на Лену:

— Вот видишь.

— Что? — удивилась она.

— Неправильно.

— Как это неправильно? — вдруг разбушевалась Лена. — Он пролетел по квадрату с равными сторонами.

— По-твоему земной шар не шар, а куб?

—???

— Во-первых, стоит учитывать, что 500 км — довольно много. Тут стоит понимать, что Земля при таком приближении не плоская. Во-вторых Чем ближе к северу, тем ближе меридианы друг к другу. Так же и с параллелями. Если учитывать это, то становится понятно, что самолет двигался не по контурам квадрата а контурам фигуры, напоминающей женскую обтягивающую мини-юбку.

— Ну, так…— растерялась Лена, — там же незначительная погрешность. И таких задач мимнимум!

— В том-то и дело. У нас учат с погрешностями. Все берут с коэффициентом точности… ну, к примеру, 0.9 в среднем. И мы даем с такой точностью десять правил, вытекающих друг из друга. Ну, в той же математике или физике. То есть погрешность в последнем будет уже где-то… я достал свой супер-смартфон Nokia 1100 и десять раз умножил 0.9 на себя. — 0.35. — А это уже по теорверу «ложь». А у нас гораздо больше десяти правил в школах изучается.

— Так и есть, — согласилась Лена. — Ядерных физик тоже несколько. Но мы только одну изучаем.

— Да не в том дело. Из людей воспитывают нечто, не способное мыслить самостоятельно, базируясь на эмпирическом опыте. Только так, как прогрессивные предки завещали.

— Лучше бы бороду сбрил, — пошутила Лена.

Я обиделся. Знаю, что обижаться глупо, но все-таки не удержался. Не на Лену, а на себя. За то, что слишком глупый, а думаю наоборот. Умный человек никогда не попрет против системы… Всё! Хорош киснуть! Нужно Маринке позвонить, с ней перетереть, она точно умных мыслишек подкинет!

Допив чай и доев бутерброд, я вышел из подсобки и набрал Марину:

— Ну что, где ты?

— Минут через двадцать смогу освободиться. Через час буду у тебя. Ты уже отчитал?

— Ага, отмучился… Ну, тогда я пойду прогуляюсь по трассе, а ты меня подберешь, ок?

— Коль, случилось чего?

— Да нет, всё нормально. Просто хочу с тобой несовершенство мира обсудить.

— Понятно…

Собрав вещи в рюкзак, я воткнул наушники в уши и пошел по направлению к выходу. На встречу мило улыбаясь шла Лена (языки), которую захотелось просто проигнорить. Она мило поздоровалась, а я холодно кивнул, даже не встретившись глазами. Наверное, она обиделась.

Пешие прогулки в никуда подобны медитации. И мысли становятся на место и физические нагрузки помогают расслабиться. Даже как-то час быстро пробежал — я даже за черту города не успел выйти, как встретился с автомашиной Марины. Она (Марина) была в прекрасном расположении духа. Наверное, купила какой-нибудь вкусной хавки.

Я любил Марину за то, что она меня на машине катает. Вообще, люблю на машине кататься. Знаю, это глупо, и вообще, больше похоже на малолетнюю шалаву, но вот нравится и всё. Отец продал машину (Запорожец), когда мне было около четырех, и с тех пор катался я на самоходных повозках раз или два в год. Вплоть до работы инженером в Артеке. Тогда была старенькая ведомственная черная «Волга» (на которой даже когда-то Брежнева возили) и даже личный водитель Андрюха имелся. Помню, писал бумажку, мол, нужно машинку, съездить отъюстировать обтюратор (или ещё что-то поумнее), брал транспорт и клеил на нем с Андрюхой дам. Нам обоим было по девятнадцать, и были мы редчайшими дебилами. Спалив за лето около двадцати литров бензина, мы так никого даже не подвезли. Но машина была одна, а сотрудников в ведомстве много, поэтому накататься не удалось. Потом три года универа и трамвай, сначала за 75 копеек, потом за руб, потом за руб писят. Но ни за 75 копеек, ни за руб, ни за руб писят я не ездил в этих электроклоповниках, наполненных бабушками с проездными и с сумками, в которых, судя по размеру, находятся бабушки, у которых проездных нет. Нет, не подумайте, я старость уважаю и ценю. Но куда в семь часов утра можно ехать с ВОТ ТАКИМИ СУМКАМИ??? И нагло так смотреть, если ты не уступишь ей место. А ты не можешь уступить, так как едешь на экзамен в костюме, который надевал до этого всего два раза — на выпускной и на свадьбу сестры. А если вступишь в тесные вертикальные ряды, то гарантированно об тебя кто-то теранется грязной штаниной, наступит шпилькой или нечаянно оставит след алой помадой. У меня всё сразу произошло в первый день пользования трамваем. С тех пор как-то не сложилось. Потом была девушка Аня, с которой мы из-за машины в какой-то степени и расстались. А теперь Марина. Марина любила водить. А я любил смотреть, как она водит. Это в какой-то мере даже сексуально — девушка за рулем серьезная, сконцентрированная, ответственная и оооочень важная. Я мог любоваться этим часами. Жаль, что Марина не совсем девушка. Также стоит отметить, что машина Марины мною при знакомстве была прозвана «капсулой смерти». Вся грязная, поцарапанная, заводится раза с пятого, и пока заводится, напоминает вибромассажер на максимальной мощности. И цвета такого… Наверное, наиболее точно характеризуется как «ржавая копейка» — нечто красно-коричневое со следами вырвиглазной серо-голубой грунтовки. Но это ни в коем случае не минус, не подумайте! Марина очень точно демонстрировала свое отношение к окружающему этой машиной.

Ага. Я, значит, шел, а она ехала мне на встречу. И так получилось, что мы встретились. Настроение у меня было хреновым (впервые пешая медитация почти не помогла), поэтому Марина срочно должна была спасать мою худую задницу.

В силу своей неадекватности в тот момент и невозможности передать всё правдиво, я попросил Марину изложить происходившее. Стоит сказать, что она называет меня «Ёж» (не знаю почему), и что кеды у меня не старые нифига, и я ими не шаркаю.

Следующий кусок текста от ее лица:

— Привет, Еж! — я постаралась максимально широко улыбнуться из окна своей рабочей «Ауди».

Николай Владимирович стыдливо потупили взгляд, улыбнулись и, противно шаркая старыми кедами, направились прямо на переднее сиденье. Фу! Терпеть эти кеды не могу!

— Ну что, как обычно? — спросила я, нажав на педаль газа.

Коля кивнул, и «Лёд тронулся».

Играл «ЛЮМЕН». Я, то подпевала, то сквозь смешки пыталась разболтать своего постоянного попутчика, но выходило как-то фальшиво. Всю дорогу Ёжику кто-то звонил, от чего тот жутко нервничал. Поначалу он просто выключал звук, а потом и вовсе выключил телефон.

Наконец мы приехали. Я остановилась у самого края обрыва, и ключевым словом "еда в багажнике" вернула Колю из анабиоза. Через секунду он был на месте с огромным пакетом из АТБ и щенячьей благодарностью в глазах. Или, как он сам любит говорить — в глазу. На всякий случай я закрыла центральный замок.

— Коооль... — я обеспокоенно сжала его ладонь. — Ну че такое? Молчишь всю дорогу... Звонил мне нервный какой-то. Никогда тебя таким не видела.

— Марин, такая фигня... — Николай Владимирович поморщился и начал повествовать. По окончании пакеты были полупустыми. Как и пачка моих сигарет.

— Послушай меня, — слова как-то сами звучали немного ядовито и с шипением. — Дать бы в руки тебе лопату и поставить отпахать часов восемнадцать! Не страдал бы такой нецелесообразной хернёй. Это всё от того, что тебе делать нехер, понял?

— Угу, — растерянно кивал жующий Коля, впитывая мой разъяренный монолог. — Ты просто не вырабатываешься, не устаешь, вот и ищешь развития той ситуации, которая на самом-то деле и внимания твоего не стоит.

— Лопату, лопату. Где её взять? — начал было мой собеседник. В ответ я злобно на него зыркнула и во избежание кровопролития Владимирович заткнулись.

— Полезное бы че-нить сделал вместо того, чтоб дурью маяться! От тебя воняет! Даже дымом этот запах перебить не могу! Ты когда вещи стирал?

Николай Владимирович подергал запертую дверь, насупился и обиженно отвернулся к окну. Меня посетила мысль, точнее я вспомнила, что Ёжик — невероятно обидчивая персона. «А ну и хер с ним! Зато правду говорю!», подумала я и демонстративно щелкнула замком двери, предоставив тем самым полную свободу действий. Изменений не произошло. Я продолжила, но уже более мягко:

— Коль, да ты чё, сам не понимаешь? Ну, про свои ужимки? Это я по поводу встать на колени — ты делаешь только хуже себе! Было бы у тебя здесь достойное всепоглощающее занятие, эта ситуация тебя бы просто не задела. Ну, либо же подействовала как укус комара во время секса, — Владимирович попытались напрячь мозг. — Никак не подействовало бы! Коль, деградируешь ты здесь, вот что, — вынесла вердикт я и снова закурила.

Мой собеседник громко и наглядно закашлялся, всем своим видом показывая презрение к табачной индустрии. Я усмехнулась — ничего не меняется.

— Слушай, Ёж, я на днях еду на родину, в Харьков. Давай ко мне, а? А то у тебя тут просто крыша поедет ко всем чертям.

Естественно, остатки гордости не позволяли ему сразу согласиться и тут же нашлись сотни причин и неотложных дел, типа «бабушке нужно помочь по хозяйству» или «на велосипеде педаль нужно заменить». В ответ я только иронично хихикала.

Ничего, скоро до него дойдет.

Отобедав, я предложила отрабатывать еду. Кино мы смотрели вчера, а сегодня по графику массаж. Мы поехали к Ёжику домой.

Только не подумайте плохого. Если Владимирович не может вернуть долг, за еду (а в силу невероятных размеров жабы на шее он таки не может), то начинает жутко комплексовать и вести себя по-дурацки.

А теперь пара слов от меня (афтара):

Со слов Марины можно подумать, что я какой-то жалкий прихвостень с гипертрофированным ЧСВ, а сама Мари — эдакая полусвятая вальяжная леди-альтруистка. Но это нифига не так. Сами посудите:

У Марины был ЖК телевизор (42 дюйма), но в силу технического невежества она не знала, как к ней, например, ноут подкинуть. Поэтому Марина купила BD-проигрыватель и имела дома коллекцию аж из двадцати лицензионных дисков стоимостью как раз в мой ноутбук. Интернеты для Марины начинались (и кончались) на сайте «Одноклассники», в которых она умудрялась просиживать по два-три часа в день. Я принес в темную жизнь этой несчастной женщины трекеры с уймой бесплатных качественных шедевров киноклассики (которые кстати, на дисках у нас хрен найдешь) и благословенный контактик, в котором (внезапно!) можно было ставить на фотках и комментариях сердечки! Эта фича покорила Марину моментально, поэтому меня она считала мессией интернетов. А еще я ей на один ноутбук сэкономил на одних только не купленных дисках. Кстати, трекерами Марина пользоваться так и не научилась. Я ей раз пять показывал, потом написал инструкцию, а потом даже видеоурок запилил на эту тему. Но Марина упорно продолжала демонстрировать феерические возможности человеческого снобизма. И ещё не подумайте, что мы друг к другу относимся плохо. Просто не упускаем возможности ласково потроллить друг друга.

Ага, так вот:

— Что, ключа нет??? — иронизировала Мари, глядя на то, как я в третий раз перепроверил карманы.

— Забыл наверное… В подсобке… Вот б##…

— Ну, так поехали в подсобку?

— Да ну нафиг. Мне звонили с работы раз десять, не хочу там появляться. У меня душевный крЫзис, пусть идут в жопу. Лучше маме позвоню.

Позвонив маме, я узнал, что запасные ключи предусмотрительно оставлены у соседки, которой, как и ожидалось, не было дома. Но в наличии был муж, недавно пришедший с ночной смены, заспанный и почему-то очень злой. Ключи нашлись и мы вошли в... Нельзя сказать, что это «берлога», потому что в берлоге по сравнению с моей хатой уют порядок и.

— Как ты вообще здесь живешь? — удивилась Марина, попав ко мне домой в первый раз. — Тут что, диаспора таджиков живет?

Видон в квартирке и вправду был не ахти. Весь пол спальни был пронизан проводами разных цветов и толщин, которые шли из системников, на которых стояли ноуты, мониторы, колонки и принтер. Ну и куча хлама, о назначении которого я мог только догадываться. Все как у шизанутого хакера.

— Ко мне братец приехал на недельку. Уже месяц выгнать не могу, — Марина округлила глаза. — Ты не парься, он сегодня куда-то упёр, до вечера точно не будет. И он всегда звонит, перед тем, как приехать. Ну, чтоб узнать, чего купить в магазине. Предки вряд ли придут, так что точно можно расслабиться. Давай, раздевайся, а я пока руки помою.

Сделав все необходимые приготовления (в частности раздевшись в удобные семейки) я зашел в комнату, где на большой кровати лениво валялась Мари. Тихонько включив «In Flames» (самая лучшая музыка для массажа), я аккуратно сел сверху и начал медленно массировать её вечно напряженное тело.

— Марин, а что у тебя в сексе было самое веселое?

— А тебе зачем? — хитро спросила она.

— Ну, интересно просто.

— И ты потом об этом напишешь в своем рассказике?

Марине жутко не нравилось мое письменное творчество.

— Ну, конечно же нет! — иронично рассмеялся я. — Ну будь человеком, поделись опытом, Мери?

Марина страшно любила, когда я называл ее на западный манер.

— Ну, ладно, слушай. В молодости я была той еще сучкой. И кобели у меня были огого! Все красавцы, мускулистые, при деньгах… Не то, что ты.

Я больно впился когтями Марине в лопатки и мягко зашипел:

— Я не твой кобель.

— Еще раз так сделаешь… — мои нежные прикосновения опять вернули ее в состояние покоя и неги. — Ладно. Была у меня мечта заиметь богатого муженька и ничего не делать всё оставшееся время. Ну и, сам понимаешь, для этого нужно было прилагать определенные усилия. Он тогда держал половину крытого рынка в Донецке (времена были весёлые), а я была студенткой академии финансов, весьма престижной на то время. Денег, которые давал папа, как раз хватало на покушать и вменяемо одеться… Но нас учили инвестировать. Так вот, купив за последние деньги супер-сексуальный наряд, состоящий из чулков, трусиков и корсета, я разрешила пригласить себя в ресторан и попросила заехать вечером. А дело было зимой. Так вот, он подъезжает на своем шикарном «Опеле», а я его жду в шубе, колготках и сапогах… Под шубой, сам понимаешь, одежды не много. Сажусь. Он такой весь галантный, спрашивает: «Ну че, поехали, лобстеров пожрем?», а я томно так начинаю расстегивать шубу, показывая, что под ней. У него аж челюсть отвалилась. Это сейчас так школьницы ходят, а тогда это был шок! А у меня такой азарт проснулся! Чувствую себя героиней фильма! И взглядом ему говорю сам понимаешь, что. Он давай ко мне приставать, а я такая: «Нет, возле общежития не буду! Давай вези меня куда-нибудь, где я могла бы расслабиться». И что ты думаешь? Вместо того, чтобы снять номер в гостинице, этот придурок повез меня на окраину города, чтобы «далекие огни фонарей, романтика и никого». — Марина сладко вдохнула и расхохоталась. — И как раз на окраине у него кончился бензин… Сидим, как два идиота. Печь не работает. Становится холодно. Эвакуатор в такое время суток едет около часа. У этого придурка не хватает смелости выйти на дорогу и попросить у кого-то бензина — мы, видите ли, слишком гордые. А я не по форме одета — не дай Бог, не так поймут. Ну и думаю, чего время терять? Да и холодно действительно становилось, нужно было как-то разминаться. Начинаю к нему клеиться, а он как девственник, только кое-как робко отвечает. Я ему ширинку расстегивать, а там все мертво! Я ЧАС как только не старалась — ничего не подействовало! А он, бедненький, сидит бледный такой, как ребёнок, и чуть не плачет. Ну, представь себя на его месте? Мне его так жалко стало… Обняла его, как мама, а он давай мне рассказывать про тяжелое детство. И так еще час. Но самое интересное было в конце, когда вместо эвакуатора его дружок приехал с канистрой. Картина маслом: Я сижу на переднем сидении закутанная в шубу, а этот на коленках тихо сопит. Жаль, тогда в мобильных телефонах камер не было. А то бы посмеялись.

— Ну, а что потом?

— А ты как думаешь? Сперва шарахался, затем подарил мне колье шикарное и сказал, что уезжает на полгода за границу, хотя на самом деле был здесь, в Донецке.

— Та ну, лажа какая-то! — рассмеялся я, задорно шлепнув Марину по спине ладошками. — Вот у меня история была! Смотрим мы, значит, кино. А кино сопливое такое, про любовь, и там постоянно целуются. Я уже не выдерживаю и руку ей туда в трусы — РАЗ, и давай там хозяйничать. А ты ж знаешь, я умею. Так вот. Я ее активно во все места целую, она вспотела вся, аж взмокла, уже горит… И тут ей почему-то приспичило в душ… Вот я до сих пор не пойму нафига. Лежу, жду. И кино такое нудное, музыка такая тягууучая… Жду минуту… жду две… три… четыре… Ну и заснул. Она возвращается и видит эдакое бревно. Думает, мол, прикалываюсь, и играться начинает. А мне по ходу что-то смешное начало сниться и я начал хихикать. Но просыпаться и не думал. А её это еще больше возбуждать начало! Она меня и так и эдак… Минут десять мучилась наверное, бедняжка… Когда поняла, что я реально сплю, тааааак обиделась! Дня три со мной не разговаривала вообще!

Я почувствовал, как Марина пытается приподнять филейную часть тела (как раз ту, на которой я сидел) — видимо, ноги начали затекать. Я привстал и обнаружил, что Марина решила повернуться на 180 градусов и одновременно стянуть с себя голубые трусики. Я впал в легкое смятение и невольно сел прямо на область женщины, которая, как оказалось, в данный момент голой, по температурным характеристикам могла потягаться с мартеновской печью, а по сочности с наживо разрезанной свежесорванной апельсинкой. Я смутился еще больше и привстал, но Марина моментально усадила меня на место, возбужденно и жадно глотнув воздуха при соприкосновении.

Дата добавления: 2015-07-12