Взрослая 1 страница

Скрипучая дверь аудитории открылась, и я широко улыбнулся. На мои лекции опаздывать я никому не разрешал, а опоздавших заставлял стоять в углу и позориться. Внутрь вошла Оля — одна из немногих студенток, которых я запомнил еще с первой пары. Во-первых, из-за милейшего личика, еще немного детского, но уже под слоем довольно наглого макияжа, а во-вторых, из-за прескверного характера, из-за которого я не успел изложить группе весь запланированный материал.

— Доброе утро! — бодро и весело бросил я.

Студенты заржали, точно зная, что последует дальше.

— Доброе, — уныло и даже немного озлобленно протянула Оля, проходя между рядами.

— А вы куда? — наигранно удивился я. — Вам просто необходимо в угол! Там вас ждут!

Студенты дружно заржали, но Оля, игнорируя меня села за первую парту, прямо перед моим столом.

— В угол! — робко крикнул кто-то из студентов, и все опять заржали.

— Так, замолчали! — огрызнулся я. — Ставить в угол — моя обязанность и привилегия!

Я посмотрел на Олю, которая отвела взгляд в забрызганное временем окно.

— Оля! Что же это вы? А кто в углу будет стоять? Я как раз кукол принес…

Все опять заржали.

Я уже на второй паре обещал принести кукол и трансформеров, чтобы опоздавшим стоять было не так скучно. Но Оля меня упорно не слушала, морщась от злости и что-то бормоча себе под нос. Терпеть не люблю людей без чувства юмора!

— Оля, если вы не пойдете в угол, я сейчас схожу к завучу и попрошу её попросить. Ведь вы ей не откажете, правда?

Все замолчали в предвкушении чего-то. Оля продолжала гримасничать.

— Вы не оставляете мне…

— Иди на#уй, придурок одноглазый! — выпалила Оля и уткнулась в парту.

Я оторопел. Меня возмутило вовсе не то, что смеются над моим уродством, а то, что попирают мой преподавательский авторитет, который я так тяжко добывал на прошлых парах.

Ещё раз вспомнив, что нужно вести себя тактично и, приведя лицо и мысли в порядок, я ровно произнес:

— Оля мы с вами идём к директору. Это раз. Я звоню вашим родителям и приглашаю их в гости. Это два. Мы все вместе общаемся, это тр…

— ИДИ НА#ХУЙ, ОСЕЛ Ё#АНЫЙ, ПИ#ОР, СУКА! — Оля кричала так, как кричат по телевизору бабки, в которых вселился бес. — ПИ#ОР СРАНЫЙ, УРОД! МУДАК! — на её глазах выступили слёзы, послышались частые всхлипы, а потом мощный девчачий рёв.

Краснея и спотыкаясь о стоящие на полу ранцы, Оля выбежала из аудитории. Студенты молчали, а я чувствовал, как краснеют щёки.

— У неё так часто бывает? — поинтересовался я, придя в чувства.

— Да, — улыбчиво произнес староста Игорь. — «Парень» бросил, наверное.

На лицах в аудитории стали возникать ироничные улыбки. Я же, прикинув, чем это всё может закончиться, улыбаться прекратил и серьёзно сказал.

— Сидите тут. Только тихо. Услышу, как кто-то шумит, буду применять «анальнокаратель»!

Показав полуметровый циркуль для доски, я поспешил под всеобщие смешки в коридор.

Во время пар в коридорах колледжа непривычно тихо, поэтому Олю я обнаружил почти сразу — усевшись прямо на полу, она обхватила коленки и рыдала возле моей компьютерной лаборатории. Оно и понятно — на первом этаже учительская, на третьем — куратор. Хорошо, что из окна не догадалась выйти.

Молча открыв дверь, я коротко скомандовал: «Заходи»… И она зашла. Видимо, плакать в углу возле урны не очень удобно. Вернувшись в кабинет к студентам, я дал задание чертить алфавит чертёжным шрифтом, теперь уже на форматах (уже в третий раз подряд не могут его сдать), и отправился в лабораторию.

Хлюпая, но уже не так громко, Оля сидела за первой партой, рисуя что-то на пыльной поверхности пальцем. Я сел напротив:

— Поговорить хочешь?

— У-у… — замотала головой она.

— Может, чаю хочешь? — ответ был прежним. — Тогда садись за тот комп, там есть интернет. Я зайду в конце пары. Ты работу на сегодня сделала? — Оля неуверенно закивала, боясь смотреть мне в глаза.

— Доставай, я посмотрю.

Порывшись в сумочке, стоящей на столе, Оля достала худенькую тетрадку, в которой довольно сносно был выполнен алфавит канцелярским шрифтом, за который я мог бы несмело поставить пять. Что я собственно и сделал. Пока Оля рылась в сумочке, я успел рассмотреть часть её содержимого — недешевый смартфон, о 99% функций которого хозяйка, уверен, не догадывается, бесконечное число всяких тюбиков, о предназначении которых не догадывался я, связка с четырьмя современными ключами (у неё минимум две квартиры?) и большая яркая пачка презервативов. Всё это наталкивало на определённые выводы, сделать которые мне помешал взрыв смеха, донесшийся из кабинета черчения.

— Оля, вы тут посидите, хорошо? — она кивнула. — Я вас закрою, чтоб никто не видел. В столе салфетки… они, правда, со спиртом, вы высушите сначала…

— У меня есть… — виновато сказала Оля.

— Ну, вот и хорошо. Я скоро вернусь!

Закрыв дверь на ключ, я позвонил Саше — моему коллеге, у которого так же был ключ от лаборатории и убедился, что он на работе будет не скоро.

За пять минут отсутствия преподавателя на паре в аудитории может произойти что угодно. И очень странно, что кроме шума ничего «такого» не произошло. Только один студент встал из-за парты и что-то чудил. Шкляров. Этого клоуна я тоже еще с первой лекции запомнил.

— Шкляров, почему не на месте? — грозно рявкнул я, и все замолчали.

— Ну…

— Вы хотели к доске? — поинтересовался я.

— Ну как бы не очень… — начал отшучиваться Шкляров.

— А я очень вас там хочу увидеть, — Шкляров начал подтормаживать. — К ДОСКЕ! — рявкнул я, и расстояние между Шкляровым и доской начало стремительно сокращаться.

— Возьмите в руки линейку и мел.

Шкляров взял кусок мела.

— Возьмите розовый! Он вам больше идёт.

Шкляров неохотно взял розовый, и все заржали.

— Чё рисовать-то?

— Рисуют в детском саду, а мы здесь ЧЕРТИМ! Чертите букву «Х».

Шкляров начал выводить корявую «Х» без помощи линейки.

— ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? — наигранно взбесился я, и студент испуганно оторвал руку от доски, тупо уставившись на меня. — Что вы на меня смотрите? Я спросил: «Что вы делаете?». Нужно отвечать.

— Ну это… рисую?

— Вы тупой? — все опять заржали. — Я же только что сказал, что рисуют в детском саду… Берите линейку и чертите нормально.

— Почему вы меня тупым обзываете? — обиделся Шкляров.

— Потому что не хочу ставить вам двойку, — улыбнулся я. — Меня терзает совесть, понимаете? Вы, студент второго курса, а линейкой пользоваться не умеете! Зачем вы её в руки взяли?

— Потому что он тупой! — выкрикнул кто-то.

— Если автор сего изречения сейчас не возникнет в углу, вся группа получит двойки.

Автор изречения знал, что юмор у меня темнее цвета 00000, поэтому пошёл на законное место под всеобщие смешки, а я вышел к доске.

— Господа студенты, мне очень неприятно вас обзывать идиотами, дебилами и кретинами. Вот особенно кретинами неприятно. Честно. Но, к сожалению, по-другому я пока не могу. Как я уже говорил, взятки мне не позволяет брать совесть, а чтобы усыпить мою совесть, денег ни у кого из вас не хватит. А еще я руководствуюсь справедливостью, оценивая ваши навыки. Так вот, мне очень неприятна мысль… мне очень не хотелось бы распрощаться с большей частью второго курса из-за несданного зачёта по инженерной графике. Или, может, я ошибаюсь? — все молчали. — Подобными неприятными словами я подстегиваю ваше самолюбие, делаю так, чтобы у вас со мной были личные счеты, которые можно решить только грамотно сделанной работой! — я улыбнулся. — А еще чтобы немного поржать, потому что вы страшно скучные…

На лицах начали появляться понимающие улыбки. Я посмотрел на Шклярова.

— Шкляров, ты все-таки думаешь, что я тебя обозвал несправедливо?

— Ну, в общем справедливо…

— Ну, вот и хорошо! Теперь черти свою «Хэ»

Шкляров начал напористо, но аккуратно выводить две косых линии. Получилось очень даже хорошо. Следующей было сказано рисовать букву «Y» (которая канцелярским шрифтом выполняется так же, как и «У»). На доске сияло «ХУ».

— Рисуйте третью букву, — как можно спокойнее сказал я улыбаясь.

Шкляров покраснел. Обожаю смотреть, как краснеют щёки. Аудитория замерла в ожидании чего-то… Все они сочувствовали своему коллеге, который отчаянно искал в глазах товарищей ответ на вопрос «Какая она, третья буква?», но ответа не нашел. Рука неуверенно потянулась к доске и начала рисовать «/». Напряжение росло. Нарисовав часть магической руны, Шкляров ещё раз посмотрел на аудиторию с надеждой, но встретил только соболезнования. Нарисовав символ, напоминающий наклоненную вправо букву «V» студент обреченно уставился на меня. Выждав десяток самых длинных в жизни Шклярова секунд, я тихонько спросил, уже не сдерживая улыбки:

— Вы ИДИОТ? Вы не знаете, как «Зед» пишется? Что вы нарисовали? Что это за буква?

— Ий! — послышалось из угла, и все начали неистово ржать.

— А что же вы, Шкляров, хотели написать? Неужели…? Ой-ёй-ёй! — я изобразил наигранное возмущение вперемешку с удивлением. — Вы совсем тупой! А если бы к нам администрация зашла? А у нас тут «Х»«У»«Й» нарисованы??? Нас бы обоих вот этим… — я достал циркуль для доски: — Вот ЭТИМ бы покарали! Вы что не знаете, что х, y и z — это оси координат? Абсцисс, ординат и… Кто знает, как третья называется ось? Которая «Й»?

Шутки никто не понял, но и отвечать никто не собирался. Из угла робко донеслось:

— Аппликат?

— Совершенно верно! Как ваша фамилия?

— Шевелев.

— Шевелев, покажите, что вы начертили за пять минут моего отсутствия?

Студент показал тетрадку, девственность которой нарушал десяток заглавных букв. Нарисованы были они криво, от руки, но правильно.

— Шевелев, если будете чертить под линейку, получите пять. Согласны? — очень серьёзно спросил я, и студент возбужденно закивал. — Шкляров, нарисуйте уже эту несчастную «Зед» и садитесь чертить…

— Вот видите, — расцвел Шкляров, — вы сами говорите «Рисовать», а нас ругаете?

Я на мгновение смутился, но почти сразу нашёл ответ:

— Это потому что вы чертить ещё не способны. Пока вы только каракули можете выводить да всякие пакости на доске писать. Садитесь на место. Только сотрите это ваше ху-у-удожество.

Через минуту вся аудитории прилежно трудилась над своими будущими пятёрками. «Почему пятёрками?» — спросите вы? Потому что у меня особая градация в оценках. Я считаю, что работу можно либо сделать, либо не сделать. Поэтому либо ПЯТЬ, либо ДВА. Безусловно, если у человека нет таланта, но он старается, у него будет стоять высший бал. Но поощрять тех, кто на паре играет в «телефончик» и не хочет развивать свой талант, сдавая «кое-какие» работы на ТРИ, я не буду. Студенты, кстати, не сильно сопротивлялись, поняв, что нужно просто стараться и получать отличные оценки. И это очень важно. Многие бы и рады хорошо учиться, да не знают, с чего начать. А ели сразу не получится — бросают и боятся заново продолжать. И это правильно с их стороны — старался, но не получилось — два. Ничего не делал, и ничего не получилось — тоже два. Любой нормальный человек лучше будет лодырничать. А вот мне важен именно факт того, что студент трудится и знает за что.

Ещё раз показав страшный циркуль и потребовав тишины, я сел за ноут и зашёл вконтактик, на страницу Оли. Первым в глаза бросился статус «Парой те кого ты любишь тебе плюют в душу. А те кого ты ненавидиш, оказываются настоящими друзьями» (пунктуация и орфография — сами понимаете). Неужели и я таким когда-то был? комментирую: «Глаголы, отвечающие на вопрос «что делаешь?» ВСЕГДА пишутся с мягким знаком». Буквально через полминуты там же в коментах Оля изрекла «:)». Что ж, хороший знак.

Мне, как преподавателю положена подсобка, которую я должен делить с кем-то. Этим кем-то оказалась училка физики, которая учила меня уму-разуму буквально пять-шесть лет назад. Поэтому тусить в подсобке было как-то не совсем удобно, и в подсобке у себя я был только раз, когда получал ключи. Но с соседкой мне повезло — на полках стояли чистые кружки, на подоконнике электрочайник, а в аккуратных пакетиках — сахар и чай.

Открыв дверь лаборатории, я вошёл внутрь с двумя полными кружками. Оля сидела за одним из компов, смотря в монитор. Рядом лежала куча салфеток и нетронутая пачка дорогих сигарет с зажигалкой.

— Чай будешь? — почему-то неуверенно спросил я.

— Нет, спасибо, — так же неуверенно ответила Оля, изобразив нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

— И я вот это тащил через два этажа просто так? Пей, а то двойку поставлю!

Ещё раз натянуто улыбнувшись, Оля потянулась за кружкой.

— А он с сахаром?

— Да, — гордо подтвердил я.

— А я с сахаром не пью… — Оля виновато отвела глаза.

— А я обычно, когда меня пидором обзывают, в морду бью, — уверенно обрезал я.

Оля покраснела, но продолжала искренне смотреть мне в глаза, как десятилетний ребёнок.

— Николай Владимирович, вы извините, я не специально… я нечаянно…

И часто вы нечаянно преподавателей матом…?

— Нет, не часто… то есть вообще никогда, просто… вы понимаете… у меня срыв был и… я три километра в колледж шла!

— И теперь можно всех преподавателей оскорблять? — подытожил я улыбаясь.

— Нет… просто меня парень… сказал, что я шалава…

— Можно узнать, почему?

— Потому что я с ним сплю за деньги…

— Но это не так?

— Ну, я люблю подарки там, он меня всегда на машине подвозил…

— У него есть машина? А сколько ему?

— Двадцать семь, — гордо заявила Оля. — У него иномарка! Джип!

В голове начала складываться картина происходящего, но ещё кое-что хотелось уточнить:

— Так что случилось? Почему ты три километра пешком шла?

— Он захотел, чтобы я…

Оля начала морщиться, а потом заплакала. Горько-горько, так, как это могут делать только маленькие девочки. Немного обидно, что они уже знают и употребляют такие жёсткие слова. И вряд ли двадцатисемилетний парень встречается с ней для того, чтобы написать вконтактике «Есть друг» и там же постить фотки себя пьяного на капоте чужого «Таурега». Конечно, она мне врёт, но часть правды я уловил, плюс фотки вконтакте, плюс дорогой телефон, плюс презервативы…

Я достал свой блокнот:

— Оля, скажи мне телефоны и места работы твоих родителей. Я звонить не буду, ты не переживай, я никому не скажу, если будешь нормально себя вести. Мне просто поручено собрать информацию, а тебя на паре не было…

Оля устало вздохнула.

— Папы нет. Мама… работает в горисполкоме… уборщицей. Мобильного нет…

От идиотской шутки: «Нет мобильного? Ты шо, с другой планеты?» — меня удержала жалость к этому ребенку. Я уже сталкивался с такими случаями: мать одиночка, как правило, очень симпатичная в юности, но решившая, что красота с ней будет всегда, равно как и спонсоры. А потом БАБАХ! И реальность: без образования, без скилов, без друзей, а связи могут только помочь найти клиента на ночь… После одного из таких клиентов появляется ребёнок, во всех трёх случаях, с которыми работал я — почему-то девочки. Мама считает, что беременность решит все вопросы, однако суровая реальность считает по-другому. Вместо этого ребёнок у бабушки, которая одной ногой в могиле из-за склероза, у тех немногих подруг, которые остались… и только медленно тянущиеся ночи, разрывающие плоть и душу наигранными стонами... Хотя тут красивые фразы не в тему, я ж не Коэльо. Поначалу это спасает материальное положение, но идут годы, и красота, будучи исчерпываемым ресурсом, теряется безвозвратно. Вот так и становятся уборщицами, торговками в ларьках и раздавателями объявлений (а иногда и всеми сразу), чтобы хоть как-то поднять любимую дочку, которая на одной из пьянок у друзей, с которыми познакомилась час назад, лишается девственности каким-нибудь пьяным уродом. Только чудом дерзко разорванная плева не даёт повода для «характерных» заболеваний, зато даёт понять, что предшествующий ей орган даёт пропуск на весёлые вечеринки, дармовую выпивку, закуски и возможность покататься на машине. Ну и ещё кучу приятных бонусов. Здорово же! А тот небольшой дискомфорт, который приходится испытывать в моменты близости с «парнями» — всего лишь мизерная плата. Потом появляются подарки. Сперва мелочь — дешёвые украшения, нормальная косметика, колготки, китайские или даже турецкие бля#ские шмотки, которые открывают возможности получить награду пожирнее — телефон, ноутбук или даже совместный круиз к берегу Чёрного моря на машине. Правда, приходится обслуживать друзей водителя, но ведь всё это — мелочи! Можно на море посмотреть! И даже сфотографироваться с парнем, чтобы все подружки обзавидовались! А можно ещё и подружек с собой захватить, ведь у них тоже не все гладко, и на море они ещё ни разу не были… Хотя до него шесть часов на машине. Вот только мамы будут ругаться… Но кто они по сути? Зачем слушать человека, который не смог устроиться на нормальную работу и вырастить нормального ребёнка? Ребёнка… Этот «ребёнок» за свою короткую жизнь смотрел на чужие члены намного чаще, чем я на свой. И самое обидное то, что они не осознают, в чём грузнут. И то, что рефлекторные беспомощные барахтанья в жизни только ускорят процесс ухода во всё это говно с головой…

— Здорова, Коль! — зашедший в аудиторию Юрий Иваныч перепугал меня до смерти. — У тебя интернет работает? — коллега посмотрел на Олю. — А чё эт вы тут делаете, а?

— Да, у меня есть. Посмотрите, у вас, наверное, опять кабель случайно выдернули? А мы тут материал ищем. У человека дома интернета нету, — не слишком уверенно соврал я.

— Ну смотрите, не лазьте по сайтам разным, а то будет потом… как в бухгалтерии, гы-гы.

Юрий Иваныч понял, что лишний и удалился.

— Я не захотела сосать, — вдруг призналась Оля. — А он сказал, что я должна телефон отрабатывать. А это было по дороге, когда мы в колледж ехали, понимаете?

Я молчал. А что тут скажешь? Не думаю, что когда-то смогу понять.

— Пойдем в аудиторию. Если кто-то будет что-то говорить, просто игнорируй. И больше никому не говори об этом, поняла?

Сначала Оля уперлась рогом, но потом всё же согласилась. Чай уже почти остыл, но переводить столько сахара и пакетик просто так не в моем стиле… Всё-таки три месяца, как из общаги выписался. Не могу я так…

Первым в аудиторию зашёл я, потом Оля. Она села за первую парту, а я начал проверять работы. Наконец-то группа поняла, чего я от них хочу и аккуратно (а самое главное — грамотно) выполнила работу. Все без исключения получили пятёрки в журнал.

А теперь друзья, — обратился к аудитории я, — вы мне должны пообещать молчать о сегодняшнем эксцессе. Иначе будет плохо. Всем. Пусть это останется в этих стенах, хорошо?

Из разных концов послышались «хорошо» и я решил закрепить успех небольшой лекцией про деление окружностей и про депрессию.

Прозвенел звонок, и я всех выгнал из аудитории, стараясь как можно скорее сесть за ноут и написать Оле, чтобы зашла после пар. Однако в дверях возникла Лена — та самая училка по физике, с которой я делил подсобку:

— Коля, хочу тебя обрадовать, — сказала она.

— Николай Владимирович, — поправил я. — Мне тут кое-что нужно уладить, можно попозже?

Лена немного обиделась:

— Тебе поручено организовать областное методическое объединение по инженерке.

Я сделал самый тупой взгляд из всех доступных:

— ЧЕГО???

— Приедут люди с области, преподаватели. А ты их будешь обучать… — Лена сделала таинственную улыбку не желая продолжать мысль.

— Обучать чему? — не выдержал я.

— Как чему? Инженерной графике! Приедут молодые интересные девушки за пятьдесят, а ты будешь опытом делиться, и…

— Ты сдурела??? Какой опыт? Я две недели предмет читаю! На последнем педсовете ничего про это не говорили! Я, блин, толком чертить не умею!

Лену определенно начала веселить моя встревоженность.

— Чего ты ржёшь? Представь: я учу людей с тридцатилетним стажем! Да я нифига не знаю! На любой вопрос я студентам отвечаю: «ищи в книге, там всё написано» или «спроси у соседа»! А им я что буду показывать?

Улыбка напротив начала порядком бесить. Видимо, Лена радуется тому, что спихнула кому-то инженерную графику и теперь не нужно проводить дурацких мероприятий.

— Николай… Владимирович… не переживайте так, — издевалась Лена. — Всё не так плохо, как кажется. Тема объединения — создание мультимедийных материалов по предмету. Ну, это учебные фильмы, какая-нибудь графика… короче то, в чем ты спец.

Мысли немного встали на место.

— А когда сее произойдет?

— Двадцать второго.

Видимо, лицо моё сделало совсем дурацкое выражение, и Лена начала хихикать.

— ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ ДНЕЙ? Лен, ты понимаешь, что я блин… ну…

Прозвенел звонок. Лена убежала на пару, а аудитория заполнилась новой порцией мяса. Хорошо, в программе по инженерке нет стеснения и можно одно и то же мусолить по две-три пары. Но вновьприбывшие всё сдали на прошлой паре, и нужно было начинать новую тему: «Деление окружности на равные части». Тема очень лёгкая, так как чертежи примитивные, а методика выполнения прекрасно изложена в учебнике.

— А что это у вас на доске нарисовано? — поинтересовался студент, фамилии которого я не помнил, показывая на окружность диаметром в метр и вписанной пятиконечной в нее звездой (рогами вверх).

— А это мы дьявола вызывали, — пошутил я. — Точнее не дьявола, а ЧЕРТА. Знаете, зачем?

— Неа, — аудитория заинтригованно замотала головами.

— Ну, вы меня расстраиваете! Откуда пошло слово «Чертить»?

— От слова «Чёрт»? — удивились студенты.

— А то! Как считали в светлом средневековье, вся наука сложнее географии есть богопротивная и придумана дьяволом. А техника сложнее топора или плуга по утверждениям служителей церкви управлялась демонами. А чертёж это что? Правильно, язык техники. А раз чёрт придумал это все, то он в этом деле самый большой специалист. Вот и вызывали.

— И как, вызвали? — спросил кто-то.

— А то! Только есть один нюанс — чёрт должен в кого-то вселиться. Так вот, он в одну из ваших коллег вселился… Я таких матов, честно говоря, не слышал никогда!

По смеющимся лицам было видно, что об инциденте они уже наслышаны от коллег. Вот так проси о чем-то! Нужно будет на следующей паре всем двойки поставить за что-нибудь…

В кармане завибрировал телефон. На экране высветилось «Тат бух» — Татьяна из бухгалтерии.

— Слушаю? — грозно рявкнул в трубку я.

— Коль, спустись к нам, — Татьяна говорила наглым повелительным тоном. Терпеть этого не могу.

— У меня сейчас пара.

— Ну, ты же инженер по компьютерам! У нас тут комп не работает.

Захотелось кого-то ударить.

— У меня теперь полставки, и я отвечаю только за один кабинет… свой. Поэтому…

— Коля, не вые#ывайся! Я сейчас Татьяне Павловне скажу, что…

— Да хоть министру образования! — еще раз рявкнул я и положил трубку. Да что ж за день такой сегодня? Всё, Успокоился, улыбнулся и продолжил пару:

— Всем вам я сейчас раздам учебники, которые вы откроете на странице, номер, — я показал на доску. — Там расписано всё так, как должно быть. Вот в том углу примеры. Можете смотреть, но срисовывать нельзя. Если не увижу следов циркуля на чертеже — сразу ДВА. Понятно?

Все послушно закивали головами и начали чертить, становясь в очередь за единственным свободным циркулем. Эта группа молодцы. Всегда всё делают чётко и слаженно. Хотя с ними скучнее гораздо.

Опять завибрировал телефон — звонила завуч по методической работе (мой хороший друг).

— Алё, Коль?

— Да, Светлана Владимировна? — очень вежливо спросил я.

— Татьяна Павловна просит, чтобы ты зашел к ней.

— Хорошо, сейчас. Спасибо! — так же вежливо поблагодарил я и сгенерировал в голове мысль «Вот, сцуки! Заложили!». И даю 99%, что у них там кто-то дернул шнурок питания от свитча и теперь ничего не работает.

— Кто без ничего? — серьезно спросил я. — Поднимите руки.

Поднялась одна рука. Владельцем руки был Анатолич. В первый же день он меня порядком достал, и, дабы усмирить юношеский пыл, я заставил его читать лекцию. Сказал, что у него есть все полномочия и что он даже оценки может ставить. Излагал он материал мягко говоря хреново (оно и понятно), а вот с дисциплиной был полный порядок.

— Анатолич, я на ковер к начальству. Проследи, чтобы все тихонько сидели, хорошо?

Анатолич важно закивал головой, привстал, взял большую метровую линейку и начал ходить между рядами, посматривая на студентов, как фашист на узников Бухенвальда. Ну а я пошел на мероприятие под названием «Разрыв ануса».

Как обычно, Татьяна Павловна тихонько сидела в своем кабинете и что-то писала. Я очень уважительно относился к ней, т.к. мне безумно нравилась ее утонченность и интеллигентность. Не смотря на порядочный (больше полтинника) возраст, выглядела она достойно, красиво одевалась, говорила и… не знаю, преподносила что ли? Когда говоришь с таким человеком, то невольно понимаешь, что ты — говно (пардон).

— Вызывали? — о-о-очень вежливо спросил я заглянув.

— Да, Николай Владимирович, зайдите пожалуйста, — я зашел и без спросу сел на мягкий стульчик.

— Ко мне только что заходили из бухгалтерии… — Татьяна Павловна выждала паузу, как бы намекая, что я должен прокомментировать сей факт, но я дебильно улыбался. — Они о вас очень нехорошо отзывались.

Я улыбнулся:

— И?

Выжидая, я дал понять, что хочу услышать чужую версию происходящего.

— Ну что ж, хорошо… На вас жалуется коллектив бухгалтерии. Вы не хотите им помогать.

— Это они так сказали? — спрашивая и одновременно утверждая, улыбнулся я.

— А у вас другая версия? — завуч была немного заинтригована.

— А давайте сейчас туда пойдем, и они мне всё повторят в глаза? Вы в курсе, что у меня сейчас пара? — невольный взгляд завуча в сторону сказал, что нет. — Вы в курсе, что полставки инженера — это обслуживание только одного кабинета. Вы…

— Николай… — величественно и грациозно произнесла Татьяна Павловна. — Вы же работаете в коллективе. А работа в коллективе подразумевает взаимопомощь… — я молчал и улыбался. — Все мы здесь трудимся не по уставу. Всем сложно, но все стараются. И я сижу на работе до семи вечера, хотя мне за это не платят. А вот…

— Татьяна Павловна, простите, но у меня пара. Скажите мне, как начальник: «что делать?» и не будет терять время.

Татьяна Павловна не привыкла работать силовыми методами, и немного смутилась. Под вопросом также была ее суперсила: решать вопросы «элегантно».

— Николай, я не могу вас заставить что-то делать, вы это знаете. Но подумайте вот о чем: от бухгалтерии зависит финансирование учреждения, стипендии, зарплаты и все остальное. Сегодня 14 сентября, послезавтра должны выплатить аванс и стипендию. Кому-то задержка даже в один день может сильно навредить. Вот ваш коллега, физрук, выплачивает кредит за автомобиль (ну да, с зарплатой в 150$ кредит за тачку самое оно). Студенты есть из бедных семей, которые от стипендии до стипендии…

— Я понял, — согласился я. — Сейчас зайду к ним, посмотрю.

Татьяна Павловна повесила на меня ответственность за не вовремя выплаченные зарплаты и стипендии. Тонко, блин!

Далее последовала небольшая лекция о том, как важно быть членом коллектива, помогать друг другу и прочие идеологические макаронные изделия.

— Здрасте! — громко поприветствовал я грибное царство с надписью «Бухгалтерия» на двери. — Что у вас там стряслось? На месте было два бухгалтера — молодая, но в принципе адекватная Лена и бывалая Афанасиевна, очень вежливая и опытная, к тому же жутко обаятельная женщина. Остальным видимо надоело сидеть в «одноклассниках», и они пошли курить в курилку.

— Коль, у нас тут вирус… — молвила Лена, показывая на свой компьютер.

На угрюмом черном фоне монитора еще более угрюмыми красными буквами был начертан следующий текст: «Ваш компьютер заблокирован за нелегальное хранение и распространение порнографических материалов с несовершеннолетними…» и так далее. Гадость такую я уже лечил и вылечу снова на любом компе за десять минут, имея под рукой ноут, чистый диск и нормальные интернеты.

Но это знаем мы, а в бухгалтерии (по крайней мере, в нашей) живут грибы:

— Это очень серьезный вирус, — важно констатировал я. — Заражается загрузчик, эксплорер, таск менеджер и вообще всё.

От страшных слов бухгалтера непроизвольно поежились.

— Тут гемора на неделю — регистр нужно вручную чистить, загрузчик восстанавливать… Могу снести всё и поставить чистую винду. Только все проги сами устанавливайте, а могу проковыряться неделю…

— Ну, лучше пусть он у тебя побудет, а у нас тут еще есть один лишний… Марина в отпуске…

Я сделал понимающий вид, а потом начал отсоединять кабеля:

— Но за то, что вы на меня настучали, я администрации скажу, что вы порнуху на работе смотрите!

— Но мы не смотрели! Ну, может, чисто случайно…

— Ага, конечно! А вирус откуда взялся, а??? — грозно спросил я и Лена покраснела. — Короче, еще раз такое произойдет, я отказываюсь от ставки инженера вообще, и сами будете себе всё чинить. Ясно?

— Но это не мы, это Таня… — оправдывалась Лена.

— Ну, вот Татьяне спасибо скажете. Еще раз вам говорю: у меня есть источники НОРМАЛЬНОГО заработка. Смысл мне мозг взрывать за 500 гривен (63$) в месяц? Просто меня попросили быть на этой ставке, я и согласился. Но если будет такое отношение… Знаете, сколько эта рубашка стоит? — я подергал рубашку, купленную в секондхенде за тридцатку. — Сто тридцать евро! И заказывал я ее в Милане! Месяц ехала! Думаете, я буду три месяца трудиться, вычищать из ваших компов Богопротивные видео и розетку поправлять ради одной рубашки?

Дата добавления: 2015-07-12