Глава 5. Становление исторической науки в США

Становление исторической науки в США. «Ранняя школа»

Победа буржуазной революции при­вела к образованию независимой респуб­лики США. Вместе с королевской властью пали и те элементы «старого порядка», которые сохранялись в колониях. Открыв­шиеся перед американским капитализмом перспективы развития были необычайно благоприятны. Перед ним лежали огром­ные нетронутые богатства целого матери­ка. Французская Луизиана, испанская Флорида, английский Орегон, мексикан­ские Техас и Калифорния были присоеди­нены к США. Индейцы не могли проти­востоять войскам и вооруженным поселен­цам. К середине XIX в. американские коло­нисты достигли берегов Тихого океана. Европа выбрасывала в Новый Свет мил­лионы эмигрантов. В 1790 г. в Соединен­ных Штатах жило менее 4 млн. человек, а к 1860 г. население выросло до 31 млн. человек.

Период от Войны за независимость 1775—1783 гг. до Гражданской войны 1861 —1865 гг. был временем поступатель­ного развития американского капитализма, становления буржуазного общества. Развитие капитализма в США происходи­ло неравномерно. В северо-восточной части страны развертывался промышлен­ный переворот, формировались основные классы буржуазного общества. Новая Англия, где промышленная революция обнажила новые социальные противоре­чия, стала центром нравственно-философ­ского течения трансцендентализма; Р. Эмерсон, Д. Торо, Н. Готорн в 30-х го­дах XIX в. с гуманистистических позиций дали критику буржуазной цивилизации в США, превращавшей человека в «маши­ну, добывающую деньги».

Однако, даже осуждая пороки совре­менного общества, американские писате­ли-романтики не переставали верить в пре­восходство Нового Света над Старым:

¹ Трансцендентальный, т. е. находящийся за пределами опыта. Последователи этого учения противопоставляли чувственно познаваемой действительности «высший мир», познаваемый интуитивно.

если последнему еще предстояло сбросить оковы прошлого, то Америке, освободив­шейся от них в результате революции, был открыт путь в будущее. В значитель­ной мере эта вера поддерживалась недо­статочной выявленностью экономических и социальных противоречий, отличающих «зрелое» буржуазное общество, наличием «свободных» земель на бескрайних просто­рах Запада — иллюзорной базы фермер­ской утопии. И пока не завершился про­цесс колонизации страны, роста капита­лизма вширь, классовое деление общества в США не получило того жестко фикси­рованного характера, как в странах Евро­пы. Маркс писал в начале 50-х годов, что в США «...классы хотя уже сущест­вуют, но еще не отстоялись и в беспре­рывном движении постоянно обновляют свои составные части и передают их друг другу...» ².

Быстрое развитие капитализма, став­шее возможным в результате успешной Войны за независимость, формирование новых социальных противоречий опреде­ляли основные черты буржуазной идеоло­гии. В конце XVIII в. в центре идейно-политической борьбы была полемика феде­ралистов и антифедералистов. В первые десятилетия XIX в. важное место в США заняло широкое идейно-художественное течение романтизма. В его рамках сформи­ровалось романтическое направление в историографии. Война за независимость являлась центральным событием амери­канской истории, она и стала центральной темой работ историков романтического направления.

В то время как на севере страны шло бурное развитие капитализма, в южных штатах укреплялось и распространялось на новые территории рабство. Под влия­нием промышленного переворота в Англии «король-хлопок» обрел силу. Плантаторы провозгласили рабовладение основой своей социальной системы и противопо­ставили его капиталистической системе. Назревал «неотвратимый конфликт» — Вторая буржуазная революция 1861 —

² Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. С. 127.

1877 гг. Аболиционизм — общенациональ­ное движение за отмену рабства — объ­единил усилия многих американцев. Он составил важную черту общественно-по­литической атмосферы 30—50-х годов XIX в. и получил выражение во всех об­ластях общественной мысли, в том числе в историографии.

Историография Войны за независи­мость. Первые исторические сочинения, посвященные Войне за независимость, по­явились вскоре после ее окончания. Их авторами были активные участники ре­волюции. Исторические работы члена Кон­тинентального конгресса Дж. Рамсея «История революции в Южной Каролине» (1785) и «История Американской револю­ции» (1789), священника У. Гордона «История прогресса и установления не­зависимости США» (1788) и другие еще дышат жаром революции, не слишком отличаясь по духу и форме от публици­стики Войны за независимость.

Изгнанные из страны лоялисты — быв­шие губернатор Массачусетса Т. Хатчин­сон, главный судья в Массачусетсе П. Оли­вер и др.— рисовали английское господ­ство как «золотой век» колоний и сводили причины восстания патриотов к козням «поджигателей и узурпаторов», манипули­ровавших толпой «под фальшивым лозун­гом свободы».

Историки революционного лагеря от­вергали идеи историков-лоялистов. Они подчеркивали освободительный характер Войны за независимость, отстаивали рес­публиканские идеалы, рисовали яркие патриотические картины борьбы против английских поработителей.

В ряде случаев работы, написанные по свежим следам событий, содержали и оригинальные документальные материа­лы. Так, Гордон вел интенсивную пере­писку со многими американцами, актив­ными участниками событий войны, и брал интервью-воспоминания у ведущих воен­ных и политических деятелей, а Дж. Мино, писавший о восстании Д. Шейса, приводил в своей книге прокламации участников фермерского движения, документы, взя­тые из местной печати. Нелегко выделить четкие методологические концепции у первых историков Войны за независи­мость, но очевидно, что провиденциалист-

ский подход занимал в них небольшое место.

Непосредственное влияние на интер­претацию важнейших сторон Войны за независимость оказало обострение про­тиворечий в лагере патриотов после окон­чания войны, нашедшее выражение, в ча­стности, в политической и идейной борьбе между федералистами и антифедерали­стами.

В работах историков федералистского направления (их было большинство) за­щищались многие освободительные идеи Американской революции, однако им да­валась умеренная трактовка. Так, считая, что причиной Войны за независимость являлось деспотическое правление англий­ского короля Георга III, историки-феде­ралисты, как бы оправдывая его, писали, что стремление к господству и тирании — качество, всегда присущее человеческой природе. Они критически оценивали дей­ствия радикального крыла патриотов. Объектом особенно острой полемики меж­ду федералистами и антифедералистами стали первые послереволюционные годы истории США, когда выявились разногла­сия в вопросе о характере американских конституционных учреждений и по пробле­мам внутренней политики.

Работа Дж. Мино «История мятежа в Массачусетсе в 1786 г.» (1787) осужда­ла восстание Даниэля Шейса и, проник­нутая страхом перед народным движением, подчеркивала необходимость сильного централизованного государства как барь­ера против своеволия «черни». Дж. Мар­шалл, в течение трех десятилетий зани­мавший пост председателя Верховного суда США, в своей исторической работе «Жизнь Джорджа Вашингтона» (1804— 1807), охарактеризованной Т. Джефферсоном как «пятитомная клевета», с одобре­нием подчеркивал консервативные черты в деятельности Вашингтона. Последний том работы, посвященный послевоенному периоду, был особенно заострен против республиканцев — сторонников Джефферсона, которых автор рисовал анархи­стами.

В работах историков антифедерали­стского направления — М. Уоррен «Исто­рия Американской революции» (1805) и М. Уимса «Жизнь и незабвенная деятель-

ность Джорджа Вашингтона» (1800) — с более демократических позиций освеща­лись события Войны за независимость. Эти историки, соглашаясь с федералиста­ми, отмечали, что причиной Войны за не­зависимость являлась тирания английско­го короля, однако подчеркивали, что дело не в личных качествах Георга III, а в са­мом принципе монархии, так как тира­ния — неизбежный результат концентра­ции власти. Уоррен — страстная револю­ционерка, отмечала заслуги левого крыла конгресса. Пастор Уимс рисовал Вашинг­тона близким антифедералистскому лаге­рю. Резко расходясь с федералистской историографией в оценке «критического периода» 1783—1787 гг., эти историки обращали внимание на рост аристокра­тических тенденций в политической жизни США, защищали демократические сво­боды.

Источники. Публикация документов. В конце XVIII — начале XIX в. националь­ная американская историография делала лишь первые шаги. Кругозор историков был узок, ограничен, как, правило, описа­нием лишь политических событий в рамках того или иного штата. Став после револю­ции светской дисциплиной, история еще не вполне отделилась от литературы. Мно­гие писатели, подобно Вашингтону Ирвин­гу, смотрели на свои исторические сочине­ния как на литературный труд, и истори­ческие работы тех лет носят дидактический характер. Низкий уровень методики исто­рических исследований — также характер­ная черта историографии США. Так, на­пример, Уимс в работе о Вашингтоне настолько свободно обращался с фактами, что изобретал целые эпизоды из жизни первого президента.

В своей работе американские историки сталкивались с большими трудностями. В стране не существовало хранилищ го­сударственных документов, и официальные лица держали корреспонденцию у себя дома. Даже протоколы Континентального конгресса не были изданы, публиковались лишь отдельные выборочные правитель­ственные документы, договоры. Поэтому работы первых американских историков Войны за независимость опирались прежде всего на сборники английских документов «Annual Register», где содержались военные и экономические материалы, парла­ментские отчеты и т. д., снабженные ком­ментариями, которые отражали позиции вигов. Как показали позднейшие исследо­вания американских историков, многие страницы исторических работ У. Гордона, Д. Рамсея и других являются заимство­ваниями из «Annual Register», воспроиз­водят (нередко без изменений) коммента­рии к событиям Войны за независимость из этого сборника. Еще сложнее обстояло дело с изучением истории колониального периода: значительная часть документов находилась в частных руках, другие — в государственных архивах Англии, Фран­ции, Голландии, Испании, имевших преж­де колониальные владения в Северной Аме­рике.

Большая роль в собирании,сохранении и распространении документальных источ­ников принадлежала местным историче­ским обществам. Старейшим из них явля­ется Массачусетское историческое обще­ство, основанное в 1791 г. Дж. Белкнапом; оно опубликовало многие ценные документы по колониальной истории США. К I860 г. в Соединенных Штатах существо­вали уже 111 исторических обществ, из которых около 90 издавали свои записки. В ведении исторических обществ оказа­лись многие частные архивы, были сдела­ны копии с ряда документов, хранившихся в европейских архивах. В 1800 г. была создана Библиотека конгресса, куда с 1828 г. передаются копии федеральных законов, дебатов конгресса и других пра­вительственных документов.

В первой половине XIX в. как истори­ческими обществами, так и отдельными историками были предприняты обширные публикации источников. Исторические общества выступили с инициативой публи­кации документов колониальных ассамб­лей, ряда архивных документов из частных собраний. Значительное внимание было уделено публикации источников периода Войны за независимость. Наиболее извест­ные из них: 12-томная «Дипломатическая корреспонденция Американской револю­ции», опубликованная Дж. Спарксом, грандиозный проект публикации «Амери­канских архивов», задуманный П. Форсом (издать удалось всего девять томов, охва­тивших 1774—1776 гг.). Были изданы

собрания речей, статей, писем лидеров Американской революции — Вашингтона, Джефферсона, Мэдисона и др. Указанные публикации выпускались в период, когда еще не были выработаны методы научной критики источников, в результате было допущено немало искажений. Так, Дж. Спаркс, издавая 12-томное собрание доку­ментов Вашингтона, чистосердечно пола­гал, что его дело исправить «ошибки пера», стилистические и грамматические погреш­ности президента. Неудивительно, что это издание изобилует купюрами, изменения­ми структуры и стиля документов.

Практические нужды государственной деятельности побудили федеральное пра­вительство предпринять ряд публикаций источников, в первую очередь официаль­ных документов федерального правитель­ства. Важнейшей публикацией стали про­токолы конгресса ³, которые вместе с при­ложенными к ним официальными доку­ментами дают обширный материал по внутренней и внешней политике США. И поныне большой интерес представляет публикация «Государственные документы Америки»⁴, которые охватывают основ­ные аспекты деятельности правительства США с 1789 г. до середины 1830-х годов. Она состоит из десяти серий: иностранные отношения, финансы, общественные земли, торговля и навигация, индейские дела и т. д.

При всех недостатках публикаций пер­вой половины XIX в. они создали доку­ментальную основу для будущих исследо­ваний и способствовали распространению исторических знаний.

Романтизм. Историки «ранней школы». Господствующее положение в идейной жизни США первой половины XIX в. зани-

³ Debates and Proceedings in the Congress of the United States, 1789—1824. Wash., 1834— 1856. V. 1—42. (Annals of Congress — Мате­риал первоначально был заимствован из га­зетных отчетов и подвергался сокращению и переработке); Register of Debates in Congress, 1825—1837. Wash., 1825—1837. V. 1—29; Con­gressional Globe, 1833—1873. Wash., 1834— 1873. V. 1—109; Congressional Record, 1873—... Wash., 1873—...

⁴ American State Papers: Documents, Le-geslative and Executive of the Congress of the United States. Wash., 1832—1861. V. 1—38.

мал романтизм. Он получил глубокое отра­жение во многих областях научного и ху­дожественного творчества — в филосо­фии, истории, литературе.

Американский романтизм отличался рядом особенностей от европейского в силу своеобразия исторических условий разви­тия США. Если в Европе обращение к средневековью, воспевание руин замков и рыцарских нравов были связаны прежде всего с аристократической реакцией на Французскую революцию, то в Америке критика капитализма под лозунгом возвра-шения к колониальным порядкам была невозможна: в результате революции было создано независимое государство, молодая нация делала первые успешные шаги.

В американской историографии ро­мантизм с самого начала получил либе­ральную окраску. Характерное для него обращение к прошлому, изучение нацио­нального характера преломилось в усло­виях США в поэтизацию борьбы за неза­висимость, вызвало пристальное внима­ние к своеобразию национального разви­тия страны. Со времени теологических утопий раннего колониального времени устойчивым элементом национального соз­нания стали представления об особой мис­сии Америки в создании идеального об­щественно-политического устройства, которые получили название «американ­ской мечты». Война за независимость способствовала укреплению теории об «особой исторической миссии» Америки. Завоевание независимости принесло тор­жество принципов буржуазной свободы и демократии. В первой половине XIX в. США являлись единственной в мире круп­ной республикой. Здесь в течение длитель­ного времени отсутствовала сильная бю­рократическая машина.

Эти и другие особенности развития США, действительные завоевания амери­канского народа в области демократии способствовали развитию иллюзий о ко­ренном отличии политических учреждений США от европейских. Они стали неотъ­емлемой частью взглядов историков ро­мантического направления. Сопоставляя теоретические положения просветителей и романтиков, следует отметить, что по­следние сделали шаг назад от светского и реалистического мировоззрения эпохи

Просвещения в сторону провиденциализ­ма. Правда, они сохранили идею прогрес­са, но он виделся уже не в развитии зна­ний, а прежде всего в росте духовных морально-этических принципов. На ро­мантическое направление в историографии США, центром которой был Гарвардский университет г. Бостона, оказали влияние культура и религиозные традиции Новой Англии. Романтическая историография принесла также новую манеру историче­ского изложения. Попытка «вчувствова­ться» через исторические документы в описываемую эпоху, художественная жи­вописная форма повествования расшири­ли круг читателей исторических произве­дений.

Ведущим историком романтического направления и основателем так называе­мой ранней школы является Джордж Бэнкрофт (1800—1891). По окончании Гарвардского университета он завершил свое образование в Гёттингенском универ­ситете, где проучился еще 5 лет. По воз­вращении из Германии Бэнкрофт некото­рое время преподавал в Гарварде и при­нимал активное участие в политической жизни. Вскоре он стал видным деятелем демократической партии, горячим привер­женцем президента Джексона. В 1845— 1846 гг. Бэнкрофт — морской министр, позднее посланник в Лондоне и Берлине, что открыло ему двери многих европей­ских архивов.

В 1834—1874 гг. был опубликован основной труд Бэнкрофта «История Сое­диненных Штатов» ⁵, охвативший период от открытия Америки до окончания Войны за независимость. Методологической осно­вой творчества Бэнкрофта являлся про­виденциализм. Конечно, он не утверждал, подобно хронистам колониального вре­мени, что каждое событие предопределено свыше, но считал, что общие линии раз­вития определяются «божественным пла­ном» ⁶. В полном согласии с идеалисти­ческой философией XIX в. Бэнкрофт счи­тал, что направление и характер истори-

⁵ Bancroft G. The History of the United States from the Discovery of American Conti­nent. Boston, 1834—1874, V. 1-Х.

⁶ Ibid. V. II. P. 468; V. III. P. 265.

ческого процесса обнаруживают себя в виде «господствующих идей» и «принци­пов». Главные явления истории возникают как следствие борьбы идей, среди которых важнейшее место занимают религиозные. Представление об идеях как ведущей силе общественного развития сложилось у Бэн-крофта не без влияния немецких истори­ков-романтиков, а также Л. Ранке; но его труд — прежде всего результат воздейст­вия американских условий, развития аме­риканской либеральной идеологии. Неда­ром сторонник монархических принципов Ранке, одобрительно отозвавшись о труде Бэнкрофта, не мог принять его республи­канизма: он не без раздражения отмечал, что «История Соединенных Штатов» на­писана с «демократической точки зре­ния» ⁷.

Вслед за провиденциализмом другим краеугольным камнем концепции Бэн­крофта является тезис об американской исключительности. Красной нитью через всю работу Бэнкрофта проходят идеи из­бранности американского народа, который бог направил по более совершенному пути, чем другие народы ⁸. Согласно Бэнкрофту, сочетание необыкновенно благоприятных природных условий Америки с моральны­ми и религиозными принципами лучшей части европейских иммигрантов — посе­ленцев-пуритан — и привело к основанию нового общества. Колониальный период был временем роста сил, готовых бороться за осуществление демократических идеа­лов. «Дух свободы», живший с самого на­чала в колониях Новой Англии, распро­странился затем на все колонии, привел к созреванию нации и Войне за независи­мость. Бэнкрофт изобразил отделение ко­лоний от Англии в романтическом ореоле, сумев во многом передать напряжение многолетней и часто неравной борьбы аме­риканского народа. Он был убежден в ре­волюционном характере Войны за незави­симость и высоко оценивал ее лидеров — Т. Джефферсона, Дж. Вашингтона, С. Адамса и др., называл героями револю­ции американских «йоменов».

⁷ Цит. по кн.: Kraus M. The Writing of American History. Norman, 1953. P. 124.

⁸ См.: Bancroft G. Op. cit. V. IV. P. 15.

Бэнкрофт не ограничился противопо­ставлением республиканской Америки мо­нархической Англии. Он поставил США во главе мирового прогресса, утверждая, что здесь осуществлены на практике идеалы свободы, демократии, «равенства прав человека». Намекая на некритическое отношение Бэнкрофта к американской действительности, английский историк Карлейль заметил, что «все вещи имеют свет и тень». Действительно, в палитре Бэнкрофта нет темных красок. Даже рабо­владение он не принимал в расчет, считая его «небольшим пятнышком» на лучезар­ном небосклоне Американской республики.

Бэнкрофт ограничил свое исследование политическими, военными и дипломати­ческими аспектами истории США (это не мешало ему делать подчас весьма реали­стические наблюдения, например о роли девственных земель в развитии колоний, или отмечать сковывавшее влияние английской меркантилистской системы на рост американского промышленного про­изводства). Но он использовал больше источников, чем какой-либо другой аме­риканский историк до него, широко при­влекал документы не только из американ­ских, но и из английских и французских архивов. Бэнкрофт выступил как новатор в работе над источниками: он дал элемен­тарную критику источников и сделал успешную попытку отделить ряд историче­ских фактов от легенд. Бэнкрофт одним из первых представил историю США не как разрозненное собрание историй отдельных

североамериканских колоний, а как широ­кое полотно развития всей американской нации, подчеркивая ведущую роль колоний Новой Англии. Современному читателю приподнятый, цветистый стиль Бэнкрофта может показаться напыщенным, но сто с лишним лет назад подобная манера из­ложения, характерная для романтизма, вполне соответствовала вкусам читателя и способствовала популярности работы. К 1879 г. первый том «Истории Соединен­ных Штатов» Бэнкрофта был переиздан 26 раз.

Работы Фрэнсиса Паркмена (1823— 1893) — «Заговор Понтиака», «Франция и Англия в Северной Америке» ⁹ и др.— посвящены войнам колонистов с индейца­ми и англо-французскому соперничеству за американский Запад. Обращение к этой тематике имело положительное значение для американской историографии, по­скольку было распространено мнение о том, что история США, непосредственно не связанная с подготовкой Войны за не­зависимость, мелка и тривиальна и не представляет интереса для историка. Паркмен хорошо знал американский За­пад, по просторам которого не раз путе­шествовал. Он использовал материал местных архивов, познакомил читателей

⁹ Parkman F. The Conspiracy of Pontiac. Boston, 1851; V. 1—2; idem. France and Eng­land in North America. Boston, 1865—1892. V. 1—9.

с легендами и нравами жителей Запада. Красочный стиль Паркмена живо переда­вал местный колорит.

Хотя Паркмен отмечал, что его роман­тизм зажжен романами Фенимора Купера, но индейцы в изображении Паркмена далеко не соответствуют идиллическому представлению о них автора «Последнего из могикан». Проведя ряд лет в племени сиу, Паркмен отзывался об индейцах как о жестоких дикарях. Нельзя не обратить внимание на общественное звучание работ Паркмена, вышедших в период усиления колонизации Запада, когда десятки индей­ских племен были уничтожены или согна­ны со своих земель.

Если Бэнкрофт развивал тему «избран­ного» американского народа на материале Войны за независимость, то Паркмен ста­рался иллюстрировать тезис о превосход­стве английской цивилизации в битве за «лесной край». Победа в Северной Аме­рике английской колонизации над фран­цузской, коренившаяся в материальных преимуществах капиталистического строя Англии над феодальным во Франции, истолковывалась им как торжество более совершенных политических идей, вопло­щенных в английской демократии. Говоря о победе английской цивилизации, Парк­мен не избежал расистских аргументов о превосходстве «мужественных англо­саксов» над «импульсивными француз­скими кельтами».

Хотя Паркмен продолжал писать вплоть до 80-х годов, по выдвинутым идеям и манере изложения его работы относятся к романтической школе.

К романтическому направлению при­надлежали и видные бостонские историки Джон Линтроп Мотли (1814—1877) и Уильям Хиклет Прескотт (1796—1859). Они перйыми в американской историогра­фии вышли за рамки отечественной исто­рии, обратившись к европейским и латино­американским сюжетам. Оба историка, и Дж. Мотли, и У. Прескотт, обладавшие незаурядным литературным талантом, об­ращали первостепенное внимание на пси­хологический портрет исторических деяте­лей, их привлекали наиболее драматичес­кие события.

В работах «Возвышение Нидерланд­ской республики» и «История Нидерландов» ¹⁰ Мотли обратился к истории Нидер­ландской революции прежде всего потому, что видел в восстании голландцев против испанского господства начало борьбы против абсолютизма, которая затем была продолжена в Америке. Путь к установле­нию Нидерландской республики в его понимании был родствен рождению Аме­риканской республики, Соединенные про­винции Нидерландов походили на Соеди­ненные Штаты. Мотли находился под сильным влиянием Карлейля, провозгла­сившего культ героев, которые делают историю. Однако на американской почве эта схема получила республиканское зву­чание. «Я буду удовлетворен,— писал Мотли,— если после прочтения моей книги еще десятки людей будут ненавидеть деспотизм и любить гражданскую и рели­гиозную свободу хотя бы немногим более, чем до этого». Герой Мотли — Вильгельм Оранский, вождь революции и олицетворе­ние республиканских доблестей. Иссле­дования Мотли не только блестяще литературно оформлены, но были основаны на весьма глубоком знании источников — плод многолетней работы в архивах Брюс­селя, Гааги, Дрездена.

Прескотт, подобно Мотли, обратился к истории позднесредневековой Испании и испанским завоеваниям в Америке в надежде пролить новый свет на амери­канскую историю: он был уверен, что она начинается не только с английских поселе­ний Джеймстауна и Плимута, но многими нитями связана с европейской почвой. В первой работе по истории Испании Прескотт остановил свой выбор на времени царствования Изабеллы и Фердинанда. Эта тема привлекала внимание историка потому, что в эпоху слияния Кастилии и Арагона была открыта Америка и поло­жено начало колонизации Нового Света.

Сочинение по истории Испании послу­жило прологом к основным исследованиям Прескотта «История завоевания Мекси­ки» и «История завоевания Перу» ¹².

¹⁰ Motley S. The Rise of the Dutch Republic. N. Y., 1856. V. 1—3; idem. The History of the United Netherlands. N. Y., 1861 — 1868. V. 1—4.

¹¹ Prescott W. The History of the Conquest of Mexico. N. Y., 1943. V. 1—3.

¹² Prescott W. The History of the Conquest of Peru. N. Y., 1947. V. 1—2.

В середине XIX в. великие цивилизации доколумбовой Америки оставались мало­исследованными, и нога археолога еще не ступала в Андах. Прескотт многое сделал, чтобы воссоздать панораму древнемексиканской цивилизации, дал зримое пред­ставление о государственном устройстве, системе религиозных представлений ацте­ков, их материальной культуре, обычаях и нравах. Он переносил читателя в эпоху грандиозного катаклизма, столкновения двух культур, гибели древней цивилизации. Главной движущей силой покорения Мек­сики, по мысли Прескотта, был своеволь­ный и жестокий, но рыцарственный дух конкисты, христианская Испания боролась против языческой Мексики, железный кавалер Кортес — против слабовольного тирана Монтесумы. Впрочем, хотя Пре­скотт и идеализировал конкистадоров, руководимых Кортесом, он отметил также героизм, проявленный народами Мексики и Перу в борьбе с захватчиками. В работе по истории Перу Прескотт лишил испан­ских завоевателей ореола рыцарствен­ности, показав Писарро представителем банды конкистадоров-грабителей.

Деятельность Прескотта была научным подвигом. Он работал, будучи почти слеп. Тем не менее Прескотт, заказывая копии документов, использовал большое коли­чество материалов из архивных хранилищ и библиотек Испании, Англии и Франции. По шесть — восемь часов в день он прослу­шивал чтеца, стремясь удержать в памяти важнейшие данные, составлял и хранил в уме текст предстоящих к написанию глав.

Открытие новой волнующей истори­ческой темы, блестящее литературное изложение материала принесли Прескотту славу, а Бостон стал Меккой для исто­риков-испанистов многих стран мира. Прескотт был очень популярен и в России. В 1844 г. в «Отечественных записках» печаталась его «История завоевания Мексики», а в 1886 г. «История завоевания Мексики» и «История завоевания Перу» вышли отдельными изданиями.

Идейная борьба по вопросу о рабстве и историография. По мере назревания Гражданской войны 1861 —1865 гг. r стра­не обострялась борьба по вопросу о раб­стве, охватывая все сферы общественной мысли. Полемика шла по многим линиям и прибегала к аргументации различного характера.

Оправдание рабства было важной причиной возникновения американского расизма. Перед Гражданской войной Юг был наводнен расистской литературой. Доводы о превосходстве белой расы и «естественности» рабства развивали поли­тики, социологи, священники. В 50-х годах была предпринята попытка использовать для оправдания рабства искаженные данные науки, прежде всего в области антропологии. Физические и психические особенности той или иной расы тенденциоз­но истолковывались, привлекались для доказательства неравенства рас. Так, профессор анатомии университета Луи­зианы Д. Нотт «доказывал», что если чело­веческие расы произошли от обезьян, то негры — от низшей породы. Другой уче­ный С. Картрайт утверждал, что негр потребляет меньше кислорода, чем белый.

Наиболее последовательно против ра­сизма выступали аболиционисты: основа­тель Американского антирабовладель­ческого общества У. Гаррисон, выдающий­ся оратор и публицист беглый негр Ф. Дуг­лас и др. Защищая равенство всех людей, независимо от цвета кожи, они обращались к Декларации независимости, черпали аргументацию в гуманистической про­светительской идеологии.

Важное место занимала конституцион­ная полемика. Защитники рабства вы­двигали концепции, согласно которым США были образованы не совместным выступлением народа Северной Америки,

а независимыми государствами-штатами, создавшими Союз. Поэтому отдельные штаты обладают обширными правами — от контроля над «особым институтом» рабства до права выхода из Союза. Осо­бенно детальную аргументацию по этому вопросу развивал лидер плантаторской олигархии в конгрессе Дж. Кэлхун в трак­тате «Исследование о конституции и пра­вительстве Соединенных Штатов». В про­тивовес Кэлхуну трибун либеральной буржуазии Севера известный вигский деятель Д. Вебстер в работе «Комментарии к конституции» (1833) обосновывал взгляд на широкие права федерального прави­тельства. По концепции Вебстера, консти­туция установлена народом США, а не является договором между независимыми штатами. Поэтому ни один из штатов не вправе расторгнуть Союз. При всей юриди­ческой логичности эти доводы имели коренной порок: они обходили вопрос о рабстве.

Предпринимались попытки оправдать рабство, апеллируя к его мнимому патер­налистскому характеру, экономической эффективности, некоторые деятели ста­рались представить его гарантом полити­ческой и социальной стабильности. Как буржуазия, так и рабовладельцы были владельцами собственности. Это обстоя­тельство пыталась использовать южная пропаганда в стремлении убедить бур­жуазию Севера, что рабство более на­дежно охраняет право собственности, чем капиталистическая система. Виргинский плантатор Дж. Фитцхью называл аболи­ционизм доктриной чартистов и европей­ских социалистов, а рабство — «альтерна­тивой международному коммунизму». Наиболее убедительное опровержение доводов об экономическом процветании Юга было дано в книге «белого бедняка» из Южной Каролины X. Хелпера «Неми­нуемый кризис Юга» (1857). Автор языком цифр нарисовал выразительную картину превосходства Севера и экономического и культурного упадка Юга. «Оставляя в сто­роне греховность и позор рабовладения,— писал он,— это самая расточительная и невыгодная система». В этом Хелпер видел симптомы «надвигающегося кризиса».

В ходе острого идейного противостоя­ния по вопросу о рабстве борющиеся стороны для подкрепления своих позиции нередко обращались к истории. Но при этом давались лишь разрозненные и фраг­ментарные зарисовки тех или иных истори­ческих событий и проблем. В целом исто­риография не была главным полем идей­ного столкновения. В немалой мере это объяснялось господством бостонской ро­мантической школы, неспособной сыграть заметную роль в обострившейся идеологи­ческой борьбе двух лагерей. Недаром аме­риканский исследователь В. Паррингтон называет их «браминами» за аристокра­тическую отрешенность, подчас равноду­шие к неприглядным фактам американской действительности. В своих работах, славя послереволюционную Америку, они обошли вопрос о рабстве молчанием. И даже позднее, когда разразилась Граж­данская война, Бэнкрофт, Паркмен и Мотли откликнулись на нее лишь неболь­шими статьями в защиту единства Союза.

Наиболее крупным представителем антирабовладельческого направления в историографии являлся Ричард Хилдрет (1807—1865). Его художественная повесть «Раб, или записки Арчи Мура» ¹³, опубли­кованная в 1836 г., быстро завоевала попу­лярность на Севере США. Автор первым в американской литературе создал образ негра-бунтаря. «Будет ли Америка тем, чем мечтали сделать свою страну отцы-основатели,— подлинной демократией, основанной на утверждении прав челове­ка? Или ей суждено выродиться в несчаст­ную республику... возглавляемую кучкой рабовладельцев-линчевателей...?» — за­давал вопрос Хилдрет. В 1840 г. вышел в свет памфлет Хилдрета «Деспотизм в Америке», представлявший собой поле­мику с книгой А. Токвиля «О демократии в Америке». Главной идеей памфлета была мысль о несовместимости рабства, деспо­тизма южной олигархии и демократии.

В 1849—1856 гг. Хилдрет опубликовал шеститомную «Историю США» ^и, охваты­вавшую период от открытия Америки до 1820 г. Смелым вызовом прозвучала кри­тика Хилдретом признанных авторитетов

¹³ ХилдретР. Белый раб. М., Л., 1951. (Неод­нократно переиздавалась на русском языке.)

¹⁴ Hildreth R. The History of the United States of America. N. Y., 1849-1856. V. 1—6.

романтической школы, прежде всего Бэнкрофта. Осуждение рабства — лейтмотив всей «Истории США» Хилдрета. Он пока­зал, что наличие рабства в колониях тор­мозило проведение революции 1775—-1783 гг., подчеркнул несовместимость рабовладения с принципами Декларации независимости, провозгласившей равен­ство людей. В работе осуждалась политика уступок северян южным плантаторам в годы после Войны за независимость. Ха­рактерно, что работа Хилдрета заканчи­вается описанием Миссурийского компро­мисса 1820 г., когда антирабовладель­ческие силы на Севере впервые после Войны за независимость консолидиро­вались, чтобы дать отпор притязаниям плантаторов. Хилдрет планировал в после­дующих томах своей истории уделить глав­ное внимание борьбе против рабства.

Характеристика Хилдретом других проблем истории США также существен­но отличалась от трактовки историками романтического направления. Он развен­чивает колониальный период как время роста идей свободы. Хилдрет отходит от традиционного восхваления достоинств первых поселенцев-пуритан, не жалеет слов в критике суеверий теократии Новой Англии и резко осуждает роль Коттона Мезера в сейлемском «ведовском процес­се» в 1692 г.

Хилдрет высоко оценивал значение Войны за независимость, но это не была апология. Он освобождает многих деяте­лей революции от ангельского ореола. Ряд его суждений родились как антитеза оценке историков «ранней школы». Хилд­рет с симпатией относится к деятельности федералистов, и прежде всего Гамильто­на. В немалой мере эта позиция Хилдрета обусловлена современной ему полемикой с защитниками рабства, которые, выступая с доктриной «суверенитета штатов», дема­гогически ссылались при этом на против­ника федералистов Джефферсона. Кстати, высоко оценивая демократические взгляды Джефферсона, Хилдрет порицал его как плантатора-рабовладельца.

Подобно историкам романтического направления, Хилдрет дал главным обра­зом политическую историю США. Однако в ряде случаев он обратился и к экономи­ческой подоплеке партийной борьбы в

США, отметил важную роль, которую сыграли в Войне за независимость «амери­канские йомены» — фермеры Новой Англии, мужественно «сражавшиеся за свои фермы и домашние очаги». Еще боль­ше роль материальных факторов в объяс­нении политических событий подчеркнута в теоретической работе Хилдрета «Теория политики» (1853).

Аболиционизм как буржуазно-демо­кратическое движение был ограничен в критике социального неравенства. Лик­видация рабовладения казалась большин­ству аболиционистов преддверием уста­новления в США социальной справедли­вости. Однако Хилдрет не разделял этих буржуазно-демократических иллюзий. Как отмечает американский исследователь Краус, Хилдрет одно время был близок к утопическому коммунизму оуэновского направления. Хилдрет писал: «Духовенство, дворяне, короли, бюргеры — все сошли со сцены. Не настало ли время для господства народа — рабочих классов?» ¹⁶

В аболиционистскую историографию внесла свою лепту и зарождавшаяся не­гритянская интеллигенция. В 1848 г. негр-аболиционист Г. Гарнет опубликовал историческое исследование «Прошлое, настоящее и судьба цветной расы». Вместе с лидером негритянского освободительного движения Дугласом он выступил против попытки расистов «вычеркнуть негров из семьи человечества».

Проблемы рабства, находившиеся в центре идейной полемики кануна Граж­данской войны, стали главной темой исто­риографии в ходе второй Американской революции.

¹⁵ Цит. по кн.: Kraus M. Op. cit. P. 134—135.

Дата добавления: 2015-07-11