Польская историография 60—90-х годов

Условия развития исторической науки. В50—60-е годы в результате националь­но-освободительного движения и аграрных реформ на всех польских землях утверди­лись капиталистические отношения. Ли­квидация феодально-крепостнической си­стемы посредством реформ «сверху» при­вела к сохранению многочисленных фео­дальных пережитков, направила развитие капитализма в сельском хозяйстве по тя­желому для народа «прусскому пути». Осо­бенно сильны феодальные пережитки были в Галиции и в меньшей мере — в Коро­левстве Польском, где российское само­державие вынуждено было пойти на не­которые уступки крестьянству, стремясь отвлечь его от участия в национально-освободительном движении.

Сравнительно быстрое развитие капи­тализма в Королевстве Польском сделало его одной из наиболее развитых частей Российской империи. Здесь заметно возро­сло влияние буржуазии. Польские же земли, находившиеся под властью Австро-Венгрии и Германии, играли в экономике этих государств роль аграрно-сырьевого придатка. Капиталистические отношения развивались здесь медленно. Австрийское правительство, стремясь ослабить нацио­нально-освободительное движение, пошло на известные уступки польскому консерва­тивному дворянству, предоставив Галиции автономные права. Этот шаг склонил польскую аристократию и шляхту к со­трудничеству с Габсбургской монархией. Польское население Германской империи подверглось усиленной германизации.

Во второй половине XIX в. в польской историографии началось распространение позитивизма, совпавшее с критикой роман-

19 Labriola A. Scritti varii di filosofia e politica raccolti e pubblicati da B. Croce. P. 415.

тиков после неудачи восстания 1863— 1864 гг. Критика шла с двух сторон: со сто­роны идеологов либеральной буржуазии и консервативных кругов шляхты. И те, и другие осуждали романтиков за их привер­женность вере в духовные начала челове­ческих деяний, бунтарские порывы, не при­несшие никакой пользы делу независи­мости страны, и выдвигали программу мирной, позитивной, «органической рабо­ты» по развитию национального предпри­нимательства, науки, культуры, воспита­нию необходимых национальных кадров. В области политической это была про­грамма сотрудничества с властями госу­дарств-захватчиков в классовых инте­ресах польских либерально-буржуазных и консервативно-шляхетских кругов. Крити­ки романтической историографии предла­гали удалить из науки эмоции, чувства и взять за основу строгие факты. Позиции польских позитивистов быстро крепли.

Однако отсутствие национальной неза­висимости, усиление после восстания 1863 г. национального и политического гнета тормозили развитие польской науки и культуры, в том числе историографии. Царское правительство закрыло все поль­ские высшие учебные заведения, научные общества, запретило издавать историчес­кие журналы. Историки в Королевстве Польском были вынуждены работать на средства из частных пожертвований. В 1881 г. здесь был организован частный фонд (так называемая «касса Мяновско-го»), субсидировавший исследования в об­ласти польской культуры.

В несколько иных условиях находилась историческая наука в Галиции. Здесь су­ществовали такие центры польской куль­туры и науки, как Краковский и Львовский университеты, в которых были созданы ис­торические кафедры и работали известные польские историки. В 1871 г. в Кра­кове была открыта Академия знаний. При ней была учреждена историческая комис­сия, занявшаяся сбором и изданием ис­точников по польской истории. В состав комиссии вошли около 70 историков. Они подготовили и издали три серии доку­ментов, в общей сложности 51 том. Акаде­мия начала издание различных научных сборников, журналов, монографий. В 1880 г. по инициативе Академии в Кракове был проведен I съезд польских исто­риков.

В 1886 г. во Львове польские историки образовали Историческое общество и при­ступили к изданию с 1887 г. регулярного журнала «Исторический квартальник» («Kwartalnik Historyczny»), который и поныне остается одним из ведущих поль­ских исторических журналов.

Во второй половине XIX в. в Пруссии, а затем Германской империи условия рабо­ты польских деятелей науки и культуры осложнялись усиливавшимися антиполь­скими тенденциями правительственной по­литики. Ведущими в польской историогра­фии этого времени были две школы: кра­ковская, тесно связанная с магнатско-буржуазными кругами Галиции, и варшав­ская, отражавшая интересы либерально-буржуазного лагеря Королевства Поль­ского. Меньшее значение имели львовская школа историков и группа историков в По­знани.

Краковская школа. Виднейшими пред­ставителями краковской школы были В. Калинка, Ю. Шуйский, М. Бобжиньский, С. Смолька. Польские историки в Галиции приложили немало усилий, чтобы обосновать «жизненную необходимость» соглашения с Габсбургской монархией, и сформировали идеологию, служившую интересам консервативных кругов Гали­ции. Вместе с тем они внесли известный вклад в совершенствование методики ис­торических исследований и развитие поль­ской исторической мысли.

Основателем краковской школы счи­тается Валериан Калинка (1826—1886). Он родился в чиновничьей семье, в молодо­сти активно участвовал в польском наци­онально-освободительном движении и вос­стании 1846 г. Однако позднее, особенно после восстания 1863—1864 гг., он сбли­зился с консервативным лагерем и католи­ческой церковью, принял сан священника.

В 50-х годах Калинка издал большую работу под названием «Галиция и Краков под австрийской властью» ', где идеализи­ровал патриархальные отношения в поль­ской деревне в период господства бар-щинно-фольварочной системы; даже пере-

1 Kalinka W. Galicja i Krakow pod panowa-niem austriackim. Krakow, 1892.

вод крестьян на денежный оброк в конце XVIII в. он считал преждевременной мерой. Эти взгляды Калинка развил в своих работах, посвященных разбору причин упадка Польши, - «Последние годы правления Станислава Августа» и «Четырехлетний сейм» ². В них он вы­ступил с критикой взглядов Лелевеля и прогрессивных деятелей периода Просве­щения, отверг их взгляды на разделы Польши. Калинка резко критиковал поль­ских реформаторов второй половины XVIII в., патриотический лагерь, который якобы вынудил короля искать соглашения с соседними государствами. Таким обра­зом, вся вина за крах Польши возлагалась на народ, а истинные виновники падения Речи Посполитой — аристократы и реак­ционные правительства соседних госу­дарств — оправдывались.

В своих работах Калинка проводил мысль о положительной роли католической церкви в истории Польши, идеи же Просве­щения оценивал как вредные и пагубные для народа.

Работы и выводы Калинки вызвали шок у современников. Они обвинили его в том, что его крайне пессимистические взгляды на историю Польши повторяют писания официальных российских и не­мецких историков.

Признанным главой краковской школы являлся Юзеф Шуйский (1835—1883) — историк, публицист, писатель и поэт. Он родился в семье мелкого шляхтича, учился в Кракове и Вене, был профессором и рек­тором Краковского университета. В ранний период своей деятельности он был связан с национально-освободительным движе­нием. Однако поражение восстания 1863— 1864 гг. привело его к разочарованию в революционных методах борьбы и сбли­зило с реакционными кругами Галиции. Ученый написал ряд публицистических статей, в которых призывал к сотрудни­честву с австрийским правительством и ка­толической церковью, к отказу от освобо­дительной борьбы. Враждебно было его отношение к прогрессивной русской об­щественности и ко всему русскому на­роду.

Шуйский явился одним из основателей и идеологов крайне консервативной партии «станьчиков» в Галиции. Он был автором многих научных и литературных трудов, в том числе специальных монографий и обобщающих работ, занимался публика­цией источников. Главное внимание в сво­их сочинениях, основанных на множестве документов, Шуйский уделял политической истории. В противовес Лелевелю он утвер­ждал, что уже у колыбели Польши стоял «княжеский абсолютизм», а не демокра­тия. В дальнейшем из-за таких сторон польского национального характера, как «недостаток инстинкта управления», «склонность к анархии» и др., монархи­ческая власть ослабела.

Работы Шуйского пронизаны идеей си­льной монархической власти, образец которой он видел в Австро-Венгрии. Правильно отмечая непрочность польской государственности и политического строя, он всю вину за это, а также за разделы Польши возлагал на польский народ. Считая, что в своем развитии Польша по­стоянно «отставала» от западной цивили­зации, Шуйский объяснял это ее отдален­ностью от Рима и других европейских центров. Вместе с тем он восхвалял Люб­линскую унию, видя в ней осуществление западной цивилизаторской «миссии» По­льши на Востоке.

Представителям краковской школы было свойственно противопоставление мо­нархии народу, патриотическим силам. Таких взглядов придерживался Михаил Бобжиньский (1849—1935) — профессор Краковского университета. Он стоял на австрофильских позициях, принимал ак­тивное участие в политической жизни Галиции и одно время был ее наместником. От других краковских историков его от­личал более реалистический взгляд на прошлое, стремление последовательно про­водить в жизнь позитивистские идеи, из­бавиться от субъективизма и фидеизма при объяснении исторических явлений. Од­нако в конкретно-исторических сочинениях он зачастую отступал от своих теорети­ческих принципов. В научной работе Боб­жиньский уделял большое внимание госу­дарственно-правовым вопросам истории Польши XV—XVI вв.

Наиболее полно свои исторические

2 Kalinka W. Ostatnie lata panowania Stanis-lawa Augusta. Krakow, 1891; idem. Sejm czteroletni. Krakow, 1895.

и политические взгляды Бобжиньский выразил в двухтомном очерке истории Польши (1879), дополненном в 1931 г. третьим томом, охватывающим начало XX в., а также в работе о восстановлении польского государства ³. Решающую роль в историческом развитии он отводил госу­дарству, в сильном бюрократическом ап­парате которого видел гарантию общест­венного порядка. Всю польскую историю он делил на три периода: патриархальное государство (до середины XIIIв.), патри­мониальный (до конца XV в.) и новый (с конца XV в.) периоды. Бобжиньский считал, что специфической чертой истории Польши было разделение государства и общества, отставание первого от стремле­ний второго из-за отсутствия сильной монархической власти, особенно в период, когда исторической необходимостью стал абсолютизм. Шляхетский парламентаризм, вольности, «нездоровая свобода» шли вразрез с «порядком и законом». В этом Бобжиньский видел единственную причину падения Польши, сбрасывая со счетов другие.

В очерке истории Польши содержалась критика иезуитов, отмечалось тяжелое положение народа, угнетенного панами. Одновременно Бобжиньский восхвалял экспансию Польши на Восток, поддержи­вал идею ее «цивилизаторской миссии». Книги Бобжиньского пронизаны осужде­нием революционно-освободительной бо­рьбы и упованием на сильную государ­ственную власть.

Эрудитом краковской школы считался Станислав Смолька (1854—1924) —про­фессор кафедры истории Польши Краков­ского университета. Высшее образование он получил в Германии, был близок к правящим кругам Галиции. Со временем взгляды Смольки приобретали все более явный религиозный оттенок. Являясь гла­вой польских медиевистов, он написал около 50 работ, большинство которых посвящено истории Польши X—XV вв.

Смолька видел в образовании государ­ства и других исторических процессах результат эволюционных изменений. Ок признавал существование закономерно­стей в истории, однако их познание считал невозможным.

От других историков краковской школь: Смольку отличало то, что в своих работах он уделял значительное внимание социаль­ным проблемам, стремился к обобщениям, широко использовал сравнительный метод Аналоги исторического развития Польши Смолька искал в истории других западно­славянских народов. Вместе с тем он иде­ализировал католическую церковь, при­писывал ей чрезвычайно большую роль в пробуждении и развитии национального самосознания, в ликвидации феодальной раздробленности и распространении «ци­вилизации» на Востоке.

Варшавская школа. Наряду с краков­ской школой историков в 70-е годы сфор­мировалась варшавская школа. Она была тесно связана с культурно-идеологиче­ским течением, получившим название вар­шавского позитивизма и отражавшим ин­тересы либеральной буржуазии. Либе­рально-буржуазное позитивистское тече­ние придерживалось позиции соглашения с царскими властями — но соглашения в: имя капиталистического прогресса и борь­бы с феодальными пережитками. Поэтом;, в 70—90-х годах XIX в. оно играло до из­вестной степени прогрессивную роль.

Главное внимание историки варшавской школы уделяли вопросам социально-экономического развития, особенно в XVIII в. Это было не случайно, поскольку во второй половине XVIII в. в Речи Посполитой вызревали элементы капитализма начала формироваться польская буржуазия. Варшавские историки стремились под­черкнуть положительную роль мещанства в истории Польши, показать роль друг: сословий и социальных слоев в истори­ческом процессе. Изучение социально-экономических отношений и культуры приводило их к мысли о существовании в истории определенных закономерностей.

Вместе с тем представители варшавской школы отвергли многие прогрессив­ные идеи предшествующей историограф; и прежде всего представление о необходимости революционных действий для и завоевания национального освобожденя. Единственным путем развития они считал

3 Bobrzynski М. Dzieje Poiski w zarysie. Wyd. 4. Warszawa, 1927. T. 1—2; Warszawa, 1931. T. 3. Idem. Wskrzeszenie Paiistwa Po!-skiego. Warszawa, 1920—1925. T. 1—2.

медленные, постепенные реформы, прово­димые господствующими классами; народ­ным массам они почти не уделяли вни­мания. Им была чужда мысль о солидар­ности прогрессивных, патриотических сил национально-освободительных движений разных народов.

Виднейшими представителями варшав­ской школы были Т. Корзон и В. Смоленьский.

Тадеуш Корзон (1839—1918) происхо­дил из деклассированной шляхетской семьи, окончил Московский университет. За участие в польских патриотических ор­ганизациях начала 60-х годов он был выслан в Оренбург. После ссылки Корзон работал в Варшаве преподавателем исто­рии в частных учебных заведениях. Он был избрандействительным членом кра­ковской Академии знаний.

Корзон написал ряд крупных моногра­фий, учебников по всеобщей истории и статей по теории и методике исторического исследования. Крупной его работой стала шеститомная «Внутренняя история По­льши при Станиславе Августе» (1882— 1886) ⁴. Она отличалась от трудов пред­шественников Корзона, особенно от работ краковских историков. В центр своего труда Корзон поставил изучение социаль­ных и экономических отношений в поль­ском обществе второй половины XVIII в.Он использовал большое число опублико­ванных и архивных документов, широко применял статистический и сравнительный методы исследования. Корзон стремился не только выяснить причины упадка Речи Посполитой, но и выявить глубинные творческие силы, которые были бы спо­собны вывести страну на путь возрожде­ния. Для этого он предпринял тщательный анализ экономики государства, бюджетов, сеймовых отчетов и т. д.

Все это позволило Корзону прийти к важным выводам. Он указал, что во второй половине XVIII в. разложение фе­одальных и формирование буржуазных от­ношений в Польше продвинулось доста­точно далеко. Старые силы (аристократия, высшее духовенство, реакционная шляхта) вели страну к упадку, а новые («просве­щенное» мещанство и связанная с ним патриотическая шляхта) — к возрожде­нию и спасению.

Однако польские магнаты и реакцион­ная шляхта, не желая допустить каких-либо изменений, отдали страну во власть соседних государств.

Важную роль в историческом развитии Польши Корзон отводил торговле и про­мышленности. В своих исследованиях и учебниках он, с одной стороны, неодно­кратно подчеркивал преимущества тех стран (Англия и др.), которые имеют развитую промышленность, торговлю, бан­ковскую систему, а с другой — указывал на плачевную судьбу Испании и Порту­галии, правительства которых недооценинили значение развития собственной про­мышленности и торговли.

В своихтрудах Корзон не оставил без внимания и крестьянство. Он возмущался эгоизмом и консервативностью шляхты по отношению к крестьянским нуждам, хотя не признавал революционного пути реше­ния аграрного вопроса. Корзон критиковал польскую Конституцию 3 мая 1791 г. за то, что в ней не было провозглашено осво­бождение всех крестьян. Но, сравнивая решение крестьянского вопроса в Польше и во Франции в период буржуазной ре­волюции, он отдал предпочтение дейст­виям польского сейма, который поступил более благоразумно, не допустив потря­сений в сельском хозяйстве.

Корзон осуждал покорение и угнетение других народов и оправдывал нацио­нально-освободительную борьбу, Так, он высоко оценивал борьбу американского народа против Англии за свободу и не­зависимость. Однако он высказывался негативно, когда речь заходила о народ­ных революционных движениях. Поэтому он принижал социальное значение Жаке­рии во Франции, Крестьянских войн в Германии и под предводительством Пуга­чева в России, Французской революции. Его симпатии всегда были на стороне умеренных реформаторов.

По мере обострения классовых проти­воречий и развития рабочего движения Корзон постепенно утрачивал многие прог­рессивные черты своих взглядов. В его ра­ботах 90-х годов усилились реакционно-

4 Korzon Т. Wewngtrzne dzieje Polski za Stanistawa Augusta. W. 2. Warszawa-Kjakow, 1897—1898. T. 1—6.

националистические и субъективистские тенденции. Он все настойчивее начинал прославлять шляхетскую Польшу. Моно­графии Корзона о Костюшко и Собеском ⁵ были пронизаны культом героя, идеализа­цией шляхты, а важнейшие проблемы раз­вития этого периода в них замалчивались.

Владислав Смоленьский (1851 —1926) также происходил из мелкошляхетской семьи, окончил Варшавский университет, являлся действительным членом Краков­ской академии. По своим взглядам он был близок к Корзону, но главное внимание в исследованиях уделял развитию поль­ской культуры и общественно-политиче­ской мысли XVIII в. Кроме того, его инте­ресовали история мелкой шляхты и ме­щанства, проблемы польской историогра­фии.

Ранние работы Смоленьского были по­священы польской шляхте. В них он по­казал классовую ограниченность и непри­глядную роль шляхты в истории Польши, отметил разложение класса феодалов во второй половине XVIII в. и его частичное обуржуазивание.

В 80-х годах Смоленьский издал «Коллонтаевскую кузницу»⁶ и ряд других работ об общественно-политическом и ку­льтурном движении в Польше в период Просвещения. В них он впервые в поль­ской историографии охарактеризовал иде­ологов шляхетско-буржуазного лагеря реформ — Сташица, Коллонтая и их еди­номышленников.

Наиболее известной работой Смолень­ского была монография «Интеллектуаль­ный переворот в Польше XVIII века»⁷. В ней он высоко оценивал изменения в общественном сознании Польши второй половины XVIII в., связывая их с распро­странением идей Просвещения. Историк верно определил социальную базу рефор­маторского движения, подчеркнул значе­ние мещанства в формировании шляхетско-буржуазной идеологии, вскрыл ре­акционную роль католической церкви и клерикализма в истории Польши. В од­ной из специальных работ Смоленьский показал католическую церковь как угнета­теля крестьянства и фактор, подрывавший силу централизованного государства. Это вызвало бурю негодования в клери­кальных кругах и среди краковских истори­ков.

Вместе с тем Смоленьскому не были чужды националистические тенденции. Он относил Польшу к «западной цивилиза­ции» и считал, что она была вынуждена вести борьбу с «элементами востока». В оценке Просвещения у Смоленьского проявлялась либерально-буржуазная ог­раниченность: он не видел противоречия между феодалами и зависимым крестьян­ством, считая, что не крестьянский. а городской вопрос был центральной про­блемой той эпохи.

Историки варшавской школы придер­живались так называемой «оптимистиче­ской» оценки национальной истории, со­гласно которой в XVIII в. начался перелом в общественно-экономическом развитии страны, связанный с ростом торговли, промышленности, распространением на­учных знаний и т. д. Не отрицая нега­тивных сторон устройства шляхетской Речи Посполитой, они видели основную причину разделов страны 'В агрессивных действиях соседних государств. Варшав­ские ученые старались сохранить лучшие традиции предшествовавшей историогра­фии, приспособив их к новым условиям, поэтому они выступили против попыток краковской школы утвердить «пессими­стическую» оценку национальной исто­рии.

В 1887 г. глава краковских историков Ю. Шуйский опубликовал брошюру «О фальшивой истории как искусстве фальши­вой политики», в которой четко изложил оценку основных проблем национальной истории представителями краковской школы. В ней был сделан упор на несовер­шенстве внутреннего устройства Речи По­сполитой, слабости центрального управле­ния, своеволии и анархии польского на­рода, на который возлагалась вина за упа­док страны. Брошюра вызвала острую кри­тику со стороны варшавских историков. Завязалась полемика, вылившаяся на страницы монографий, газет и журналов.

5 Korzon Т. Kosciuszko. Biografia z doku-mentow wysnuta. Krakow, 1894; idem. Dola i niedola Jana Sobieskiego. Krakow, 1898. T. 1—3.

6 Smolehski W. Kuznica Kollatajowska. Krakow, 1885.

7 Smolehski W. Przewrot umyslowy w Polsce wieku XVIII. Krakow-Warszawa, 1891.

Т. Корзон на втором съезде польских историков в 1890 г., а также в статьях и рецензиях резко критиковал краковскую школу за подчинение исторической науки политике реакционных кругов Галиции. Он указывал на присущие краковским уче­ным необъективность выводов, узость про­блематики, игнорирование вопросов эконо­мического развития, на их разрыв с про­грессивной традицией польской историо­графии.

Корзон считал вредным утверждение о вине польского народа в утрате незави­симости страны, так как такая позиция убивала в народе любовь к прошлому, стремление к свободе.

Активное участие в полемике с исто­риками краковской школы принимал В. Смоленьский. В нескольких работах он выявил общественно-политические источ­ники взглядов краковских историков. Смо­леньский подчеркнул, что их доктрина ро­дилась в центре консерватизма, католици­зма и аристократизма, и подверг их работы критике за тенденциозность вы­водов, связь с политикой правящего лагеря.

Полемика между двумя школами, сто­явшими на сходных методологических по­зициях, не принесла перевеса ни одной из сторон. Критикуя краковскую школу за привнесение в науку политики, варшавские историки сами были далеки от объектив­ности в оценках и выводах, оставаясь на позициях либерально-буржуазных кругов. Дискуссия постепенно исчерпала себя с появлением новых направлений в историографии в конце XIX — начале XX в.

Львовские историки. Помимо Кракова важным центром исторической мысли в Га­лиции был Львов, где ее очагами явля­лись университет, историческое общество и его печатный орган «Исторический квартальник». Львовские историки были меньше, чем краковские, связаны с пра­вящим лагерем Галиции, в политическом отношении они не были едины. В области методологии они стояли на позициях пози­тивизма; для них были характерны тща­тельная работа над источниками, осторож­ность в выводах.

Львовские историки занимались пре­имущественно изучением средневековой

Польши, историей галицких земель, про­блемой унии с Литвой.

Основателем львовской школы истори­ков считается Ксаверий Лиске (1838— 1891). В молодости он принимал участие в национально-освободительном движении в Великопольше, затем переехал в Гали­цию и стал профессором Львовского уни­верситета. Лиске уделял большое внима­ние подготовке кадров польских историков, был известен как автор многочисленных критических обзоров, рецензий, статей, из­датель источников.

Провозгласив поход «за научной прав­дой», Лиске требовал от исследователей особой критичности в оценке источников. Он являлся инициатором и издателем об­ширного свода документов «Акты гродские и земские».

Крупным историком-медиевистом был профессор Львовского университета Та­деуш Войцеховский (1838—1919), в про­шлом также участник национально-осво­бодительного движения. В своих работах он уделял главное внимание дофеодальной и раннефеодальной истории Польши. Во взглядах на предмет и цели истории Вой­цеховский был близок к варшавской школе. Историческое развитие он ставил в зависимость от территориально-этниче­ского фактора.

В монографии «Хробация» (1873), воз­ражая немецким историкам-шовинистам, П. Войцеховский привел весомые доказа­тельства автохтонности славян на поль­ских землях.

Начало распространения марксизма в Польше. Начало распространения мар­ксизма на польских землях приходится на конец 70-х — начало 80-х годов XIX в. В его пропаганде значительную роль сы­грали женевская группа польских социали­стов и первая организация польского рабо­чего класса «Пролетариат» (1882—1886). В их документах и публицистике нашел от­ражение новый подход к историческим яв­лениям. Усилиями польских социалистов, в первую очередь Л.. Кшивицкого, в 80-х годах были переведены на польский язык и изданы за границей некоторые осново­полагающие труды К. Маркса и Ф. Эн­гельса, в том числе первый том «Капита­ла», «Происхождение семьи, частной соб­ственности и государства», «Гражданская

война во Франции» и др. Первые польские марксисты призывали рассматривать со­бытия истории как отражение борьбы классов, которая движет общество к со­циальной революции.

Одним из крупнейших деятелей началь­ного этапа польского социалистического движения был Людвик Варыньский (1856—1889), активный пропагандист марксистских идей и руководитель первых рабочих организаций. В 80-х годах в за­граничных социалистических изданиях он опубликовал ряд теоретических статей, в которых коснулся и вопросов истории. В статье «О роли польских господству­ющих классов» Варыньский выступил про­тив реакционной историографии, распро­странявшей представление о националь­ном единении польского общества в прошлом. Он отмечал, что вся история Польши представляет собой историю борьбы антагонистических классов. В дру­гой статье — «Есть ли у нас рабочий во­прос?» — Варыньский показал становле­ние польского пролетариата и особенности формирования его классового сознания, связанные с насаждением среди рабочих идей солидарности всех классов во имя национального дела.

В пропаганде марксистских идей в Польше видную роль сыграл Шимон Дикштейн (1858—1884). В цикле статей о прибавочной стоимости, а затем в брошюре «Кто на что живет?» он популяризировал теорию прибавочной стоимости Маркса и убедительно раскрыл суть капиталисти­ческой эксплуатации.

Ш. Дикштейну принадлежит также большая статья о формировании револю­ционной идеологии польских эмигрантов после восстания 1830 г.

Дальнейшая пропаганда исторического материализма и основ марксистской поли­тической экономии связана с научной и публицистической деятельностью вид­ного социолога, экономиста, этнографа и историка Людвика Кшивицкого (1859— 1941), стоявшего тогда на марксистских позициях и участвовавшего в социали­стическом движении.

По его инициативе для марксистского просвещения рабочих за границей на польском языке была издана серия книг, куда вошли труды основоположников мар­ксизма, крупных мыслителей прошлого, деятелей международного рабочего дви­жения, в том числе работы о материали­стическом понимании истории. Кшивицкий подчеркивал необходимость сочетания ор­ганизаторской и идеологической работы среди рабочих. В 1884 г. он писал, что нужно найти средства, чтобы «польский рабочий был в состоянии уяснить цели и пути революции, чтобы он мог осно­вательно познакомиться с социально-эко­номическими вопросами».

Для пропаганды марксистских идей Кшивицкий использовал как нелегальные, так и легальные издания. Весь свой талант ученого и публициста он направил на критику позитивизма, идеи которого, по­лучив широкую популярность, были одним из препятствий на пути распространения марксизма в Польше. В полемике с пози­тивистами Кшивицкий убедительно пока­зал, что капиталистический строй несет нужду и бедствия трудящимся, и делал вывод о необходимости замены его соци­алистическим. Статьи и рецензии Кши­вицкого 80-х годов являлись образцом революционной публицистики. Сложные проблемы он излагал доступно и просто. В циклах статей об условиях жизни поль­ского пролетариата, О' сущности научного социализма Кшивицкий сумел подняться до подлинно материалистического по­нимания исторического процесса.

Деятельность первых польских мар­ксистов подготовила возникновение мар­ксистского направления в польской истори­ографии.

Дата добавления: 2015-07-11