Глава двадцать восьмая. Длинная очередь прошила пол у ног Бернарда, и он откатился назад

Длинная очередь прошила пол у ног Бернарда, и он откатился назад, не успев порадоваться меткому попаданию. Бернард укрылся под козырьком сцены и тут увидел Эстеллу — она выходила из кафетерия, держа в руке новый автоматический пистолет.

Берджис развернулся и открыл стрельбу: он целился сквозь слезы, почти вслепую, стрелял безо всякой надежды на успех. Эстелла нырнула за напоминавшие узкую лапшу пластиковые занавески. Берджис снова выстрелил, и пуля ударилась о ее укрытие, но тень Эстеллы продолжала двигаться.

— Пол! — закричал Берджис. — Это ты, Пол?

— Нет, теперь я Эстелла. А знаешь, мне нравится этот клуб. Он такой… такой постиндустриальный. Очень мило. Где ты добыл такие занавески? Похоже на сварные панели. Выглядит классно.

Берджис метнулся к сцене и спрятался за стойкой с динамиками. Эстелла слышала, как он целится, потом раздался выстрел, и Берджис неосторожно высунулся из укрытия. «Хеклер‑энд‑Кох‑МР5К», которым была вооружена Эстелла, немедленно открыл ответный огонь. Куска стеллажа как не бывало. Магазин вмещал тридцать два патрона, запасная обойма лежала в сумке. Эстелла могла продержаться хоть целую ночь.

— Что, хороша пушка, Берджис? — крикнула она. — Я прихватила ее у одного парня в Мосс‑Сайде.

Эстелла сделала еще один выстрел, прежде чем отступить за пластиковую занавеску. Бернард приподнялся с пола и пальнул в нее пару раз. Одна пуля попала в колонну прямо над головой Эстеллы. В этот момент вырубились сразу несколько светильников.

Должно быть, Джанк добрался‑таки до кабины светотехников и отключил рубильник. Теперь свет шел только от видеоэкранов. У Эстеллы был выбор: она могла атаковать в лоб или спуститься в подвал и, пройдя через бар и офис Еерджиса, вернуться, поднявшись по лестнице за сценой к двери, которую наверняка оставил для нее открытой Джанк. Если выбрать второй вариант, она застанет врасплох Бернарда и Берджиса.

Джанк, судя по всему, воспользовался еще одной кнопкой: клуб наполнялся сухим дымом. Эстелла выбрала вариант лобовой атаки, решив явить себя публике с балкона. Она выскользнула из своего укрытия и направилась к лестнице, ведущей на балкон. Если Бернард с Берджисом будут и дальше так палить, то поубивают друг друга. Зрение, скорее всего, к Берджису вернулось, но стрелял он так, что и в бане, полной голых людей, ни в кого бы не попал. Берджиса шатало, он все еще не пришел в себя от той отравы, что подсунул ему Джанк. Спрятавшись за стальной колонной, Эстелла не удержалась от сарказма:

— Как тебе кокаинчик, Берджис?

— Сволочь ты проклятая, какой там кокаин! — Эстелла слышала, как Берджис судорожно передергивает затвор.

— Ладно, Берджис, согласна, но это классная дурь, ты же сам ее делал. Джанк тебя всего лишь угостил.

Джанк осветил облака дыма вспышками красного, желтого, синего цвета. Где‑то внизу, рядом с Эстеллой, раздался выстрел.

— Хочешь убить меня, Берджис?

Его ответ донесся до нее из‑за дымовой завесы:

— Сейчас узнаешь, сука!

— Почему? — поинтересовалась Эстелла. — Что я тебе сделала?

Берджис перестал стрелять, решив по звуку голоса определить, где она. Эстелла была уверена, что он все еще за динамиками. Она слегка продвинулась вперед по балкону, постукивая высокими каблуками по стальной решетке пола, — и прислушалась. Она не знала, где скрывается Бернард. Если внизу, прямо под ней, попасть в нее он не сможет.

— Как дела у Бернарда? Не обделался со страху? Это тебе не баб трахать!

Дым рассеивался, и Бернард терял преимущество невидимости. Сейчас станет ясно, где он окопался: любой шаг толстяка будет слышен в гулком зале. Но раздавшиеся шаги принадлежали не одному человеку, а двум, и оба, без сомнения, были стражами порядка.

Эстелла дождалась появления легавых и открыла огонь. Первый, сразу бросившись обратно, перекрыл дверь. Другой упал, растянулся на полу, оказавшись всего в ярде от Берджиса. Интересно, что тот предпримет? Если он так и торчит за стеллажом на полу, легавый сейчас смотрит ему прямо в перекошенную от порошка рожу.

Затрещала рация: полицейский, окопавшийся у входа, запрашивал помощь. Его напарник на сцене внезапно попал в луч света. Джанк, игравший с прожекторами, разукрасил его под театрального покойника. Эстелла видела, как «жмурик», отклячив задницу, пытается уползти в глубь сцены, извиваясь по‑пластунски. Она снова прицелилась в стеллаж с динамиками, выстрелила, и в разные стороны полетели куски катушек и клочья пленки.

Полицейский мгновенно окаменел, притворившись трупом, но через секунду вскочил, стремительно кинулся к двери и был таков. Эстелла по‑прежнему не видела Берджиса: может, его контузило и он так и валяется за стеллажом.

Патрульный вывалился на улицу, вознося благодарственную молитву всем богам, идолам и духам за то, что позволили ему унести ноги. Единственным непредсказуемым фактором оставался Бернард. Пробираясь по балкону, Эстелла вытащила пустой магазин из пистолета, отшвырнула прочь, достала из сумки новый.

Она хотела найти Джанка — наверняка именно он сидит в кабине светотехников, балуется с прожекторами и ловит кайф от зрелища внизу. Она действительно нашла Джанка в кабине — посыпанного порошком и с пулей в голове.

Эстелла заметила рану, только подойдя к Джанку вплотную со спины, но по неестественной позе и судорожным подергиваниям рук сразу поняла: что‑то не так. Джанк напомнил ей кино про Франкенштейна: «Боже, что я сотворил?!» Пуля вошла в голову у основания черепа под левым ухом. Ему снесло хороший кусок левого полушария, и Эстелла понимала, что это конец (никто не сумеет собрать его мозги). Она обошла вокруг Джанка и зашептала ему в правое ухо: «Джон, Джон!», но он не отвечал, все так же глядя перед собой. Если Джанк и чувствовал боль, страдание выдавали только судорожно сжатые губы. Говорить он не мог — Эстелла была в этом абсолютно уверена. На губах Джанка застыла амфетаминовая пена.

Эстелла прижала его голову к своему бедру, и они вместе смотрели, что происходит внизу. Пальцы Джанка плясали по кнопкам: прожектора метались по залу. Дым от сухого льда рассеялся. На сцене, рядом со стойкой, где стояли динамики, показалась голова Берджиса. Следом вылезло помповое ружье, и только потом — туловище. Берджис положил пушку на полку, под левую руку, а правой вытащил из кармана какой‑то пакет. Эстелла удивилась: «Это что еще такое? Завещание?» Он зарылся носом в пакет, а когда поднял лицо, оно было припудрено белым порошком. Через несколько секунд он снова нырнул в пакет — видно, мало показалось.

Берджис, судя по всему, тоже никак не мог найти взглядом Бернарда, вид у него был совершенно потерянный. Он снова схватил свою пушку и пошел на цыпочках вдоль края сцены — ну точь‑в‑точь Великий Белый Охотник! Останься у Берджиса хоть капля здравого смысла, он бы рванул отсюда с низкого старта, поскольку тут от него проку не было никакого.

Эстелла нежно взяла Джанка за руку. Он оставил для нее открытой дверь — может, и пути отхода предусмотрел? За дверью в коктейль‑бар была лестница, а внизу наверняка есть пожарный выход. Если Джанк эту дверь открыл, она сможет прорваться.

«Грэйвити» примыкал к каналу, и Эстелла надеялась сбежать по узкой полоске берега. Ждать от Джанка дальнейших инструкций бессмысленно. Она погладила его по плечу, постояла рядом, глядя на Берджиса. Классная мишень — крадется как идиот по сцене и весь нос в «снежке».

Бернард вошел в кабину на цыпочках — Эстелла никак не ожидала от него такой хитрости.

— Я как‑то переспал с одной телкой с искусственными титьками. Они были в порядке. Не обвисали, когда она лежала на спине, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Он застал ее врасплох. Пистолет Эстеллы лежал на пульте — слишком далеко, чтобы дотянуться.

— Привет, Бернард, — кивнула она. — Что теперь будем делать?

Бернард стоял в дверном проеме, почти упираясь головой в косяк, он знал, что обставил ее, а потому может позволить себе не торопиться.

— Уверен, старина Джон Ки не сильно пострадал, да? Какая‑нибудь вшивенькая рана. Ого, если ему вмазать — кулак провалится.

Он с интересом прикоснулся к ране. В правой руке Бернард сжимал «Беретту», очень похожую на ту, которой лишилась Эстелла.

— Хорошая штука, — вздохнула она.

— Нормальная. Довольно точно бьет, — ответил Бернард. — Сегодняшним вечером только я и попадал. Сильно сомневаюсь, что в таком состоянии Берджис сумел бы попасть даже в товарный состав.

Бернард погладил Эстеллу «Береттой» по щеке.

— Нам лучше смотаться отсюда, как думаешь? — спросил он. — Только отдай‑ка мне свою жалкую пушку.

Прежде чем выйти из видеокабины, Эстелла подобрала «Хеклер‑Кох» и отдала Бернарду. «Беретта» уперлась ей в спину, но у двери Бернард приказал ей остановиться и повернуться.

Она подчинилась. Сунув ей «Беретту» под одну грудь, Бернард принялся щупать другую.

— Неплохо. А что, если я возьму и вытащу… начинку… из этой милой дамской вещички, вот так?!

Он выпростал грудь из чашечки бюстгальтера.

— Сосок неважный! Ну никак им сосок не удается, здорово парни работают, и все равно не выходит. А вот кружок вокруг вполне приличный. Тоже липовый?

— Да, кожу обрабатывают и окрашивают.

— Выглядит совсем как натуральный. Ты как, все доделала? Совсем бабой стала?

— Не совсем.

— Член не отрезала, да?

Эстелла не ответила. Бернард полез ей под платье, толкнул назад, она пошатнулась и инстинктивно раздвинула ноги, чтобы не упасть. Жирная ладонь Бернарда захватила в горсть всю ее промежность.

— Нет ни фига, ну надо же! А может, я ошибся? Он снова пощупал:

— Черт, не знаю… А тряпок сколько! Ты зачем это столько нижнего белья напялила?

— Это же Манчестер. Дождь все льет и льет с тех пор, как я приехала. Не хочу простудиться.

— Вполне хватило бы гимнастического трико, пары колготок и трусов. Смахивает на луковицу. Я не могу отыскать твою щелку. Она имеется?

Бернард ткнул пальцем ей в пах, сделав очень больно. Потом он начал шарить в бандаже, а уж этого она допустить никак не могла.

— Это что еще?

— У меня менструация, — ответила Эстелла, и лицо Бернарда вытянулось от изумления.

Ни о чем другом Бернард Эстеллу спросить не успел: раздался оглушительный грохот, и та часть здания, где находился балкон, задрожала. Бернард был слишком напуган, чтобы продолжать «допрос с пристрастием». Ткнув «Береттой» Эстелле под ребра, он заглянул в окно кабины осветителя. Эстелла чувствовала, как шатается балкон, но не понимала, что происходит.

Обхватив Эстеллу за шею, Бернард рявкнул: — Давай вниз — на эту чертову лестницу!

Дата добавления: 2015-10-21