Осторожность и осмотрительность

Не рекомендуется:

· · употреблять без проверки сведения, рассылаемые специальными организациями по газетам и журналам;

· · «выносить приговор» людям до судебного разбирательства

(В случае с публикацией «Паша-Мерседес», о которой шла речь, редакция была права по сути подозрения, но не права в том, что взяла на себя несвойственные ей полномочия – давать оценку до суда);

· · обижать, вольно или невольно, своих коллег по цеху

(Одно из корпоративных соображений, с которым согласно большинство. Журналисты – ранимые люди. Самое неприятное для них в чужих интервью и репортажах – нелицеприятные оценки их собственных творений и изданий, где они работают. Хороший урок в этом плане преподнесла история с очередным перевоплощением «короля расследований» середины XX века Гюнтера Вальрафа, когда он представил всему свету результаты своего внедрения в среду репортеров таблоидного («желтого») издания – газету «Бильд». Хотя материал был очень добротным (Вальраф работал под маской более полутора лет, собирая разоблачительные сведения), на сей раз коллеги его «не поняли» и не поддержали, как обычно, при судебном разбирательстве. Более того, началась настоящая травля, организованная «своими», от которой Вальраф, по-настоящему, так и не оправился);

· · злоупотреблять резкими и «ответственными» эпитетами

(Характерен «Список слов, которые употреблять нежелательно», разработанный одной из американских газет для своих сотрудников в 60 годы XX века, имевших, по мнению редакции, эффект «красной тряпки для быка» для тогдашней публики и потому квалифицированных как запретные и подлежащие более мягкой словесной обработке. В этом списке были такие слова, как «глупец», «фашист», «коммунист», «непрофессионал», «бандит» и пр.);

· · оставлять в окончательном тексте без оговорок и пояснений материал, содержащий обвинения (донос)

(Не стоит забывать: именно в тех случаях, когда «источник» очень охотно дает информацию, необходимо позаботиться об ее уточнении.

Если репортер решился надеть «маску», ему надо быть предельно внимательным к форме изложения бесед, проведенных приватно, особенно, если в них звучали обидные клички, навешивались «ярлыки». Стоит выделять в тексте (иногда даже графически) и соответствующим образом оговаривая, преподносить читателю те фрагменты текста, в которых косвенно использованы приватные сведения (ведь их сообщили, не имея представления о том, что говорят с репортером). Так А. Аграновский, признанный ас советской журналистики 70–80-х годов, автор многих острых выступлений, «сам себе помогал, – по его словам, – следуя примеру одного партизанского разведчика, который четко делил каждое донесение на части: «”Видел сам”, “Слышал” и “Предполагаю”». Видимо, такой опыт можно перенять, взяв за правило прояснять ситуацию общения, степень весомости и достоверности тех или иных слов (особенно, оценок).

Кроме «голоса совести» репортера остерегает и «голос разума». Как бы тщательно он ни готовил материал, после того, как закончена литературная шлифовка, надо попытаться еще раз все проверить, опасаясь, нет ли в приведенных сведениях и в самой форме изложения чего-либо, что может спровоцировать судебное преследование.

Дата добавления: 2015-10-21