Юность Джугашвили

Когда-то Иосиф Джугашвили учился в духовной семинарии.
Многие места псалтыри он знал наизусть. Многие главы из Нового Завета тоже знал наизусть, множество молитв. Но Ветхий Завет никогда более полно не читал, а когда прочитал – ушёл из семинарии. Бога он представлял мудрым, но не злым и коварным. Когда он прочитал завещание якобы бога израильскому народу, он впал в психологический шок и ужаснулся этому бесчеловечному цинизму (Книга Второзакония говорит: «И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы [и будешь господствовать над многими народами, а они над тобою господствовать не будут]» – Библия, Второзаконие 28:12), Иосиф Джугашвили понял, что христианская религия не имеет ничего общего с Богом и с его сыном Иисусом Христом.
Молодой Джугашвили всё-таки продолжал верить в то, что Бог существует. Но людям он перестал верить. Он пересмотрел человеческие ценности для себя после разговора с одним из помощников настоятеля монастыря.
Джугашвили был не грузин, в нём текла кровь одного маленького горского народа. В семинарии он познакомился с иеромонахом, который принадлежал этому народу. Они оказалась одной национальности и очень быстро подружились. Иеромонах этот любил размышлять, он писал стихи. Они вдвоём уходили в горы и там говорили о смысле жизни, о Боге.
Но вот уже несколько дней не показывается семинарист Джугашвили. Забеспокоился иеромонах и пошёл к нему в келью. Тот лежал на кровати и смотрел в потолок. На следующий день он пришёл к нему снова и спросил: «Что случилось?» Иосиф молчал. Тогда иеромонах позвал его в горы.
На следующий день они пошли. Вышли на обычное своё место, и молодой друг стал читать Иосифу стихи. Стихи были чистые и светлые. Но после психологического срыва они вызвали в Джугашвили раздражение и даже агрессию. Они долго молчали каждый о своём. И вот заговорил Иосиф:
– Не хочу познавать Бога, ибо не познать. Не хочу познавать людей, ибо не познать. Все мои планы и мечты рухнули.
Слёзы текли по щекам Джугашвили – он плакал. Внутри немного полегчало, и он заговорил:
– Я ухожу из семинарии, только не спрашивай почему.
Тогда иеромонах решил познакомить Иосифа со своим духовником – помощником настоятеля монастыря – отцом Нафанаилом (Наилом).
Отец Наил согласился на встречу с семинаристом, когда узнал, что тот хочет покинуть семинарию. И вот однажды вечером на скамейке под деревом у них произошла встреча.
Отец Наил очень внимательно посмотрел в глаза Джугашвили. Он понял, что с этим молодым человеком произошёл сильнейший психологический срыв. Иосифу понравился этот святой отец. Это был русский человек с открытыми очень добрыми синими глазами, седые волосы, седая борода. Он говорил мягко нараспев. Искренняя доброта и глубокая честность этого человека открыли душу Иосифа, ему захотелось начистоту всё рассказать. И он рассказал всё и заплакал. Рядом никого не было, а старца он больше не стеснялся. Они говорили долго, и на следующий день вечером они опять встретились. Отец Наил понял душу этого человека: перед ним сидел опустошённый сломанный маленький человек. Он знал, как помочь: нужно до конца сломать старые привязанности и показать новый путь.
Рассказал Джугашвили про Ветхий Завет, и отец Наил заговорил:
– Книги написаны людьми, а сердца написаны Богом. Ты не знал об этом. Сердце твоё не приняло слова и мысли людей, что же в этом плохого? Не печалиться тебе нужно, а радоваться, ибо Бог не в книгах, а в человеках. Смотрят люди на что-то и говорят: «Вот это добро», смотрят на другое и говорят: «Вот это зло», а на деле может быть всё наоборот. Не осознают сегодня люди, где добро, а где зло. То, что для тебя зло, для других добро. Лишь душа может показать человеку Бога. Но кто слышит свою душу? В святом писании ты узрел демона. А я тебе больше скажу, и удивишься ты словам моим, и если тебе от них будет больно, то не верь им, а верь себе.
И продолжил отец Наил:
– Сказано: «Просите и дадут». А дальше не сказано. «Стучите и откроют». А дальше не сказано. На самом деле изначально было так: «Просите и дадут, а если не дадут – возьми сам. Стучите и откроют, а если не откроют – сломай запоры и открой сам». Слова эти каждый поймёт ровно настолько, насколько понять сможет. Живущий во зле слова эти воспримет как разрешение на грабёж. Живущий в доброте слова эти воспримет как призыв: «Только в усердии великом сам человек до всего дойти может, И нет надобности попрошайничать, коли сам отдать можешь. И нет надобности стучаться в чужие двери, если свои открытыми держать будешь». И ещё сказано: «Если ударили по левой щеке, подставь правую». А дальше не сказано. На самом деле изначально было так: «Если ударили по левой щеке, подставь правую, но будет проклят тот, кто позволит себя ударить, ибо позволяющий творить злое сам его творит». И ещё сказано: «Не убий». А дальше не сказано. А изначально было так: «Не убий, но будет проклят тот, кто позволит убивать».
Проклят. В данном случае это слово обозначает, что человек продал или потерял божественное и перешёл в демонический мир, а это самое страшное, что может произойти с человеком. Проклят – продавший клятву, то есть забывший истину и потерявший гармонию.
И дальше продолжал отец Наил:
– Ищи себя в других делах, служителем церкви ты быть не сможешь, слишком широко открыты твои глаза.
– А разве у тебя, отец Наил, не открыты глаза? – спросил Иосиф.
– Я встречаю по утрам солнце, а вечером провожаю его. Солнце – это любовь людей, и Бог для меня – любовь. И мне не важно, кем я являюсь для людей – мне дорога радостная песня моего сердца. Ты знаешь, почему летают птицы?
– Как почему? Потому что у них есть крылья.
– Но это только видимая часть, физическая. Птицы летают потому, что их никогда не привлекает бренное, заземлённое. Ей не взлететь никогда, как только она привяжется к какой-то материальной вещи, ибо тяжесть материального не позволит птице взлететь в небо. А если она не взлетит, то она уже не птица. Дорожи тем, что находится в тебе и презрей то, что валяется вокруг.
Глубоко запали в душу Иосифа эти слова отца Наила. И в будущем материальные ценности в действительности не радовали Сталина. После смерти Сталина у него нашли из личных вещей только пару костюмов неновых, какую-то обувь, трубку, табак (он называется «Герцеговина Флор») и много исписанных бумаг. Всю жизнь Сталин был наполнен огромным желанием поднять из руин эту страну и этот великий народ. И на это у него были серьёзные основания. В удивительных свойствах народа у него была возможность убедиться.

Дата добавления: 2015-10-21