Глава 21. В следующий вторник, после рабочего дня, который выдался чрезвычайно тяжелым

В следующий вторник, после рабочего дня, который выдался чрезвычайно тяжелым, потому что Андреа так и не появилась в салоне и Джулии пришлось заниматься ее клиентками, она медленно катила по супермаркету тележку для товаров. Майк обещал взять приготовление ужина на себя, и хотя Джулию не особенно вдохновил составленный им список необходимых продуктов, она была готова дать Майку возможность щегольнуть своими кулинарными талантами. Несмотря на его заверения в том, что ужин будет приготовлен на самом высоком уровне, вряд ли гастрономические фантазии Майка распространятся дальше картофельных чипсов и пикулей. Но он с таким воодушевлением собирался выступить в роли повара, что Джулия не осмелилась ничего сказать.

Джулия внимательно разглядывала специи, пытаясь вспомнить, какой сорт лука заказывал Майк, и тут ее тележка на кого-то наткнулась.

– Простите, – машинально извинилась Джулия. – Я не заметила.

– Все в порядке, – раздался знакомый мужской голос. Джулия обернулась, и глаза ее удивленно расширились.

– Ричард!

– Да-да, это я. Как поживаете?

– Прекрасно, – ответила она. – Как вы?

Джулия не видела Ричарда с того самого утра, когда он вышел из дверей ее дома.

– Потихоньку. Были проблемы. Пришлось заниматься кое-какими трудными делами. Ну, вы сами понимаете.

– Да, понимаю, – согласилась она. – Понимаю. Кстати, как ваша рука?

– Уже лучше. Синяки еще не сошли, но ничего серьезного, – ответил он и отвел взгляд. – Послушайте, Джулия, я хочу извиниться еще раз за мое поведение на прошлой неделе. Я просто не имел права так сердиться.

– Все в порядке. Ничего страшного.

– И еще я хочу поблагодарить вас за то, что вы выслушали меня. Немного найдется людей, которые с пониманием относятся к чужому горю.

– Я не сделала ничего особенного.

– Неправда, сделали. В тот вечер я был в отчаянном состоянии.

Джулия пожала плечами.

– Знаете… – неуверенно произнес Ричард, как будто пытаясь решить, что сказать дальше. Он поудобнее перехватил свою проволочную корзинку для покупок. – Вы потрясающе выглядите.

Он сказал это абсолютно ровным, дружеским тоном, не вкладывая в слова никакого подтекста. Джулия улыбнулась:

– Спасибо.

Навстречу им по проходу между рядами полок с товарами какая-то женщина катила тяжело нагруженную тележку. Джулия и Ричард посторонились, уступая дорогу.

– Я хочу еще кое-что сказать о том вечере, – добавил Ричард. – У меня такое чувство, что я в долгу перед вами. Вы проявили чуткость и поняли мое состояние.

– Вы ничего мне не должны, успокойтесь.

– И все-таки позвольте выразить вам свою благодарность. Могу я пригласить вас на ужин?

Джулия помедлила с ответом. Воспользовавшись паузой и заметив ее нерешительность, Ричард продолжил:

– Всего лишь ужин, больше ничего. Я даже не считаю это приглашением на свидание.

Джулия отвела взгляд, затем снова посмотрела на Ричарда.

– Я вряд ли смогу принять приглашение, извините.

– Все в порядке, я просто подумал, что, пожалуй, стоит предложить вам поужинать со мной. Но вы все-таки на меня не обижаетесь? – с улыбкой спросил он.

– Не обижаюсь, – ответила она.

– Отлично, – сказал он. – Мне тут нужно кое-что купить. Мы еще увидимся?

– Конечно.

– До свидания.

– До свидания, Ричард.

– Так как все-таки это точно называется? – спросила Джулия.

Они находились в квартире Майка, точнее, у него на кухне. Майк стоял перед плитой, где на сковородке с шипением жарилось мясо.

– Креольские гамбургеры.

– Это что-то из кейджунской^[4] кухни?

– Угу, – подтвердил Майк. – А для чего я просил тебя купить вот эти две банки супа? Именно он придает блюду экзотический вкус.

«Только Майк, – подумала она, – способен считать кэмпбелловский консервированный суп блюдом кейджунской кухни».

Когда мясо поджарилось, он влил на сковороду содержимое банок с супом и добавил немного кетчупа и горчицы, затем все тщательно перемешал. Джулия скептически наблюдала за его манипуляциями.

– Ты мне, пожалуйста, напомни, что нельзя всю жизнь оставаться одной.

– Смейся, смейся. Посмотрю, как ты будешь шутить, когда попробуешь эту амброзию. Ты поймешь, что находишься в обществе богов-гурманов.

– Это точно.

Он шутливо толкнул ее в бок.

– Тебе не говорили, что у тебя склонность к саркастическим высказываниям?

– Говорили пару раз. Мне даже кажется, что говорил это ты.

– Я всегда знал, что я неглупый парень.

– И я тоже, – согласилась Джулия. – Но я беспокоюсь о твоих кулинарных талантах, а не о твоих мозгах.

Через пятнадцать минут они сидели за столом. Джулия внимательно посмотрела на свою тарелку.

– Это что? – поинтересовалась она.

– Я же сказал, креольский гамбургер.

– Значит, ты предпочитаешь пищу жителей Луизианы?

– Точно. Не забывай про пикули. Они добавят очарование моему блюду.

Джулия обвела взглядом жилище Майка. Мебель безвкусная, но вполне сносная. Сразу видно, что здесь живет одинокий мужчина. Вот, например, характерная деталь: кроссовки стоят в углу гостиной рядом с гитарой. Груда одежды на кровати. Телевизор с огромным экраном. На шкафу коллекция бутылок от пива иностранного производства. На входной двери – мишень для метания дротиков-дартс.

– Мне нравится атмосфера сегодняшнего вечера. Осталось только зажечь свечи, чтобы почувствовать себя в Париже.

– Правда? Ты на самом деле так считаешь? У меня, кажется, где-то завалялась свечка.

Майк встал из-за стола и открыл соседний шкафчик. В следующее мгновение на столе между ними мерцал маленький огонек.

– Так лучше?

– Совсем как в общежитии колледжа.

– В Париже?

– Ммм… наверное, я ошибаюсь. Скорее… в Омахе.

Майк рассмеялся.

– Так ты попробуешь мою стряпню? Или боишься?

– Нет, не боюсь. Я попробую. А пока просто наслаждаюсь ожиданием кулинарного чуда.

Майк кивком указал на ее тарелку:

– Отлично. Тогда ты сможешь подыскать подходящий способ извиниться перед шеф-поваром.

Джулия взяла сандвич и откусила кусочек. Майк внимательно следил за ее реакцией.

– Неплохо, – заметила она, прожевав.

– Неплохо?

Она с легким удивлением посмотрела на сандвич.

– В самом деле. Вкусно. Очень вкусно.

– Я же говорил тебе. Суп гумбо с курятиной творит чудеса, придает блюду неповторимый вкус.

Она потянулась к тарелочке с пикулями и подмигнула Майку:

– Попытаюсь запомнить.

В среду настала очередь Джулии готовить ужин. Она приготовила палтуса, фаршированного мясом краба и овощами соте, и поставила на стол бутылку совиньона. («Конечно, не креольские гамбургеры, но сойдет».) В четверг они пообедали в ресторанчике на острове Эмеральд. Потом гуляли по белоснежному песку. Сингер без конца толкал ее в ногу зажатой в зубах палкой. Он встал перед ними и уронил ее на землю. Когда они оставили без внимания его поступок, пес снова поднял палку и преградил им путь. Затем внимательно посмотрел на Майка. «Ну давай, – казалось, говорил его взгляд. – Ты же знаешь, как это делается».

– Мне кажется, он хочет, чтобы ты бросил ее, – заметила Джулия. – Считает, что я не смогу забросить палку так далеко, как ты.

– Потому что ты – женщина.

– Следи за словами, нахал! – толкнула она его локтем в бок. – Тут под каждым кустом прячутся феминистки. Услышат тебя и засудят за подобные высказывания.

– Феминистки обижаются по любому поводу, из-за любого пустяка, который мужчины выполняют лучше женщин.

Майк увернулся от очередного тычка в бок, сбросил обувь, стянул носки и закатал брюки. Подбежав к воде, вошел в нее. Волны были невысоки, вода не достигала колен. Майк поднял палку, с которой Сингер не сводил глаз. Казалось, будто он смотрит на аппетитный кусок мясной вырезки.

– Готов? – коротко спросил Майк и с этими словами швырнул палку как можно дальше.

Сингер устремился за ней.

Джулия села на песок, подтянула к груди колени и обхватила их руками. У воды было прохладно. Небо затянулось тучами, и солнце выглядывало лишь изредка. К поверхности воды в поисках корма подлетали крачки.

Вскоре из воды вылез Сингер с палкой в зубах. Отряхиваясь, он сильно обрызгал Майка. Тот выхватил у пса палку и снова швырнул в море. Когда Майк повернулся, Джулия увидела, что мокрая рубашка прилипла к его телу. Она обратила внимание на мускулистые руки и широкую грудь. Да, фигура у Майка красивая, этого у него не отнять.

– Давай придумаем что-нибудь на завтрашний вечер, не возражаешь? – предложил он.

Джулия кивнула. Когда пес вернулся, она еще крепче обхватила ноги и стала наблюдать за продолжением игры Сингера и Майка. Вдали медленно проплыло суденышко, с которого ловили креветок, за кормой у него тянулась длинная сеть. Еще дальше мигал огонек маяка, расположенного на мысе Лукаут. Лицо Джулии овевал прохладный бриз. Она сидела и думала о том, каким безмятежным в эти минуты кажется море.

– Значит, гольф? – спросила Джулия, когда они на следующий вечер подъехали к автостоянке. На обоих были джинсы, так как Майк сказал, что насчет одежды беспокоиться не стоит, можно одеться попроще. Только теперь она поняла истинный смысл его слов. – Ты в гольф захотел поиграть?

– Не совсем. Тут можно заняться и другими делами, видеоиграми, например.

– Я уже в восторге.

– Это потому, что у меня тебе не выиграть.

– Выиграть-выиграть. Я становлюсь настоящей тигрицей, когда решается вопрос, кто кого.

– Докажи, – предложил Майк.

Джулия кивнула и с вызовом посмотрела на него:

– Давай попробуем.

Они вышли из машины и зашагали к киоску за клюшками.

– Розовый и голубой, – сказал Майк, указывая на мячики для гольфа. – Ты и я. Мужчина и женщина.

– Какой цвет выберешь? – с невинным видом спросила она.

Через несколько минут они подобрались к первой лунке.

– Пусть возраст уступит красоте.

Джулия сделала приглашающий жест.

Майк принял оскорбленный вид, после чего аккуратно подкатил мячик к лунке. Прежде чем попасть туда, мячику предстояло пролететь внутрь миниатюрной вращающейся мельницы и скатиться вниз. Майк выпрямился, стоя над мячиком.

– Смотри и учись, – назидательно произнес он.

– Давай, продолжай!

Короткий удар, и мячик влетел в мельницу.

– Видишь? Это несложно.

– Отойди-ка в сторонку. Я покажу тебе, как нужно играть.

Джулия бросила мячик на землю и ударила по нему клюшкой. Он врезался в крылья мельницы и, отскочив от них, откатился обратно к ее ногам.

– Ну извини, дорогая, – сказал Майк, встряхнув головой. – Из рук вон плохо.

– Я просто разминаюсь перед большой игрой.

Джулия прицелилась и ударила снова. На сей раз мячик скользнул в отверстие и скрылся из виду.

– Прекрасный удар, – прокомментировал Майк. – Тебе повезло.

Она шутливо замахнулась на него клюшкой.

– Плохо ты меня знаешь!

Ричард сидел на кровати в полутемной спальне своего особняка. Он плотно задвинул шторы. Комнату освещала свеча, стоявшая на прикроватном столике. Катая между пальцами теплый комочек воска, Ричард думал о Джулии.

Во время встречи в магазине она вела себя достаточно любезно, хотя Ричард и понимал, что ей не слишком приятно общаться с ним. Ричард покачал головой. Бессмыслица, он ведь точно знает, кто она такая. Он знает Джулию лучше, чем она сама знает себя. Знает, например, что сегодняшний вечер Джулия провела в обществе Майка, что она видит в нем олицетворение утраченного домашнего уюта.

Ричард понимал: Джулия боится всего нового и неизвестного. Она должна осознать, что достойна в жизни много большего. Что за пределами захолустного городка ее ждет новая жизнь, точнее, ждет не только ее одну, а их обоих, ее и его, Ричарда. Неужели непонятно, что если она свяжет свою судьбу с Майком, ей ни за что не вырваться из этой убогой провинциальной дыры? Что ее друзья и знакомые по-своему вредят ей? Плохо приходится людям, если они позволяют страху управлять своей судьбой, своими решениями.

Ричард знал это из собственного опыта. Он презирал отца точно так, как Джулия презирала мужчин, с которыми была вынуждена сталкиваться достаточно близко. Он ненавидел мать за ее слабость, равно как и Джулия ненавидела за слабость свою мать.

Но Джулия хочет примириться с прошлым. Страх вызывает в ее воображении иллюзию комфорта, и все же в конце концов иллюзия остается иллюзией. Она не должна закончить жизнь так, как ее мать, она не должна вести низменную жизнь. Ее жизнь станет такой, какой она пожелает. Какой пожелает он…

– Удачный удар! – снова воскликнул Майк.

Они доиграли партию почти до середины, и счет сравнялся. Последний же удар Джулии, при котором мячик рикошетом отскочил от стены и попал в цель, перевел счет в ее пользу.

– Как же это получается – мне всего лишь везет по счастливому стечению обстоятельств, а тебе удается добиться перевеса исключительно за счет мастерства? – возмутилась она.

Майк по-прежнему смотрел на лунку, из которой Джулия только что вытащила мячик.

– Потому! Вот тебе мой ответ! Тебе никогда не удалось бы запланировать нужный результат и добиться его.

– Судя по голосу, ты начинаешь злиться.

– Я совсем не злюсь.

Имитируя жесты Майка, Джулия провела ноготками по своей груди и презрительно фыркнула, ловко подражая его интонации:

– Тебе ненавистна сама мысль, что женщина может обыграть тебя!

– Тебе меня не обыграть.

– А какой там у нас счет?

Майк торопливо засунул в карман карточку для записи очков и карандаш.

– Не имеет значения. В данный момент не имеет. Главное – какой счет будет в конце игры.

С этими словами Майк направился к следующей лунке. Джулия последовала за ним.

Ричард затаил дыхание, сосредоточив внимание на образе Джулии. Даже несмотря на то что сейчас она во многом заблуждается, он прекрасно понимает: она не похожа на остальных людей. Она особая, неповторимая, она намного лучше других, она в чем-то такая же, как и он.

Именно это тайное осознание своей исключительности поддерживало его, когда Ричард кочевал из одной приемной семьи в другую. Кроме одежды, из вещей у него были лишь фотоаппарат, украденный у одного из бывших соседей, и коробка с фотографиями.

Те люди, которые первыми взяли его, казались ему неплохими, и все же большей частью Ричард просто не обращал на них внимания. Он приходил и уходил когда хотел, и ему не требовалось ничего, кроме постели и пищи. Он был не единственным ребенком в таких семьях, там имелись и другие дети. В одной из них ему пришлось делить комнату с двумя мальчиками постарше. Два месяца спустя именно они украли у него фотоаппарат, который продали старьевщику, чтобы купить себе сигарет.

Когда Ричард обнаружил пропажу, он отправился на поиски воров и нашел их на соседней автостоянке. Там он подобрал валявшуюся поблизости бейсбольную биту. Сначала мальчики подняли его на смех, потому что были сильнее его и выше ростом. Однако в конечном итоге обоих отвезли на «скорой помощи» в больницу. Лица их были обезображены до неузнаваемости. Социальный работник, женщина, занимавшаяся усыновлением сирот, решила отправить Ричарда в тюрьму для малолетних преступников. В тот же день она пришла к ним домой с полицейскими, поскольку приемные родители Ричарда заявили на него в полицию. На Ричарда надели наручники и отвезли в участок. Здесь его посадили на жесткую деревянную скамью напротив тучного полицейского по фамилии Дуган. У Дугана были мясистое лицо и неприятный скрипучий голос – такой издает напильник, которым водят по металлу. Подавшись вперед, он рассказал Ричарду о том, что оба мальчика сильно изуродованы, и поэтому малолетний преступник проведет несколько лет за решеткой. Ричард не испугался, как не испугался в тот раз, когда полицейские приходили допрашивать его мать о смерти отца.

Он опустил глаза и заплакал.

– Я не хотел, – еле слышно прошептал он. – Но они украли у меня фотоаппарат, и я сказал им, что сообщу об этом социальному инспектору. Они пригрозили убить меня. Один из них набросился на меня, в руке у него был нож.

С этими словами Ричард распахнул куртку, и Дуган увидел кровь у него на животе.

Ричарда отвезли в больницу. У него действительно оказалась резаная рана на животе. К счастью, она была не слишком серьезной. По объяснению мальчика, ему в последнюю минуту удалось вырваться из рук нападавших. Дуган нашел нож на крыше расположенного по соседству складского помещения, именно там, куда, по словам Ричарда, один из обидчиков забросил его.

В исправительную тюрьму для малолетних преступников отправили избитых братьев, а не Ричарда. Их клятвенным уверениям в том, что ни один из них даже не прикасался к ножу, никто не поверил. Владелец магазина случайных вещей подтвердил, что действительно приобрел у подростков фотоаппарат. Это и решило их участь. Оба брата и раньше совершали мелкие правонарушения.

Прошли годы, и однажды Ричард случайно увидел на другой стороне улицы одного из своих бывших обидчиков. Тот уже превратился во взрослого мужчину, но, увидев Ричарда, испуганно замер на месте. Ричард улыбнулся и зашагал дальше, пренебрежительно вспомнив о том, с какой легкостью сам нанес себе неглубокую ножевую рану.

Ричард открыл глаза. Да, он из собственного опыта знает, что все жизненные препятствия в конечном итоге устранимы. Джулии просто необходим человек, который способен помочь ей. Вместе они добьются всего, чего только пожелают, но ей еще предстоит захотеть, чтобы он сделал все это для нее. Нужно, чтобы она приняла то, что он ей предложит.

Неужели это несбыточное желание?

* * *

– Ну, какой сейчас счет? – поинтересовалась Джулия.

Они стояли перед последней лункой. Вид у Майка был уже не высокомерно-насмешливый, а серьезно-озабоченный. Он вытер лоб, стараясь не обращать внимания на насмешливое выражение лица Джулии.

– Похоже, пока ведешь ты. Постарайся попасть в последнюю лунку.

– Ладно, – отозвалась Джулия.

– Потому что если ударишь плохо, то промахнешься.

– Ладно.

– Тебе наверняка будет обидно, если промахнешься.

– Поняла.

– В любом случае убедись, что все делаешь правильно.

– Вы правы, тренер. Спасибо за ценные рекомендации, маэстро.

Джулия положила мячик на землю и прицелилась. Затем ударила по мячику клюшкой, и он остановился буквально в дюйме от края лунки. «Жаль, нет с собой видеокамеры, чтобы запечатлеть выражение его лица», – подумала Джулия, взглянув на Майка.

– Ситуация щекотливая, – прокомментировала она. – Похоже, тебе достаточно слегка подтолкнуть его, чтобы сравнять счет. Хотя ты все равно вряд ли сумеешь выиграть.

Майк какое-то время молча смотрел на мячик, затем отвел взгляд и пожал плечами:

– Ты права. Игра окончена.

– Ха! Это мы еще посмотрим.

Майк покачал головой:

– Извини, я решил сегодня поддаться.

Джулия на мгновение замешкалась, затем шутливо замахнулась на него клюшкой. Майк подыграл ей, изображая испуг. Она обхватила его обеими руками и притянула к себе.

– Ты проиграл. Признайся!

– Нет, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Ты неправильно меня поняла. Может быть, я и проиграл игру, но я все равно победил.

– Неужели?

Вместо ответа Майк улыбнулся и поцеловал ее.

Ричард встал с кровати, подошел к окну и посмотрел на окутанный тьмой двор.

Придет время, и он расскажет Джулии о себе. Расскажет об отце и матери, о двух мальчишках, укравших его фотоаппарат. Она обязательно поймет, почему у него не было иного выбора. Расскажет о миссис Хиггинс, школьном адвокате, проявившей к Ричарду интерес, узнав, что у него нет родителей.

Он вспомнил, как разговаривал с миссис Хиггинс в ее кабинете. Когда-то она, вполне возможно, была симпатичной женщиной, но ее прежняя элегантность давно исчезла. У нее были темно-русые волосы с проседью. Когда миссис Хиггинс пыталась улыбнуться, ее лицо покрывалось сеткой морщинок, делаясь похожим на растрескавшуюся глину. Ричарду в те дни нужен был союзник. Кто-то, кто мог бы поручиться за него. Уверить окружающих в том, что он не злодей, а жертва. Миссис Хиггинс идеально подходила на роль друга и союзника. Обстановка в кабинете и ее поведение указывали на то, что она желает казаться доброй и отзывчивой. Это было видно по тому, как она наклонялась к собеседнику, как печально смотрела на него, сочувственно кивала, слушая полные ужасных подробностей истории из его детства.

Он несколько раз заметил в глазах миссис Хиггинс слезы.

Спустя несколько месяцев она уже считала Ричарда своим приемным сыном, и он прекрасно справлялся с отведенной для него ролью. На ее день рождения он подарил миссис Хиггинс свою фотокарточку. Она купила ему новый фотоаппарат с прекрасным, мощным объективом, который он хранит до сих пор.

Ричард всегда отличался способностями к математике и точным наукам. Его успеваемость резко повысилась. Миссис Хиггинс сообщила директору школы, что уровень его интеллектуального развития близок к показателю гениальности, и настояла на том, чтобы Ричарду позволили заниматься по специальной программе для одаренных школьников. Она также предложила организовать выставку его фоторабот и оплатила расходы по ее проведению. Его покровительница написала рекомендательное письмо в Массачусетский университет, который когда-то окончила она сама. В письме она аттестовала Ричарда как чрезвычайно способного и многообещающего молодого человека. Миссис Хиггинс сделала все, что могла, чтобы Ричард получил высшее образование, и хотя она испытала чувство глубокого удовлетворения оттого, что труды не пропали даром, сообщил ей об этом не Ричард.

Потому что, поступив в университет, он не обмолвился с ней ни единым словом. Миссис Хиггинс послужила его цели и стала ему совершенно ненужной.

Точно так же и Майк сослужил Джулии определенную службу, однако с ним все еще не покончено. Майк был ей хорошим другом, но пришло время расстаться и каждому идти по жизни своей дорогой. В данный момент Майк стал для Джулии тормозом, он якорем тянет ее вниз, мешает разглядеть действительно светлое, успешное будущее.

Дата добавления: 2015-10-21