Охра и табу на инцест

Острова Тиви находятся всего в двадцати минутах полета от Дарвина, на противоположном берегу пролива, но, выйдя из самолета, словно попадаешь в другую страну. Это уже не совсем Австралия. Местные жители говорят на языке тиви, а дети не знают ни слова по-английски. Интересы населения представляют шестнадцать членов Совета, которые встречаются в «Белом доме» Тиви, дабы обсудить текущие дела. Хотя этим людям и нравится держаться особняком от остальной Австралии, несколько лет назад Совет разрешил приезд сюда туристов – не больше дюжины в день, чтобы сохранить уникальную культуру от чужаков.

Внешне жизнь на Тиви отвечает всем представлениям об идиллии островного существования: солнце, одежда ярких расцветок, веселенькие домики, окруженные пальмами, множество художников, работающих в больших мастерских, – и все это в обрамлении бессчетных пляжей. Однако на поверку островитянам не только приходится бороться с проблемой алкоголизма, угрожающей многим аборигенным сообществам, их уклад также характеризуется одной из самой жестких систем социальной организации, о которых я когда-либо слышала.

Проблема коренится в демографии. На островах живет всего около полутора тысяч человек, и долгие столетия местные жители верили, что они единственные люди в мире, в силу чего всячески пресекалось кровосмешение, причем жестокие методы контроля сохранились и по сей день. На острове нет смешанных школ, и не по педагогическим соображениям, а потому, что братьям и сестрам не дозволяется видеть друг друга, а уж тем более общаться. Наш гид, Ричард Тунгатулум, один из членов Совета, рассказал анекдот. Некий человек, который чувствовал себя из рук вон плохо, пришел однажды в крошечную местную больницу. Но врача на месте не оказалось, а сестра, вместо того чтобы помочь пациенту, ушла пить чай.

«А что ей оставалось делать? – закончил Ричард. – Она ведь была его родной сестрой».

Аборигены считают, что каждый человек является воплощением одного из четырех существ: он может быть солнцем, камнем, рыбой или пальмой пандан. Если ты солнце, то не можешь жениться ни на солнце, ни на камне; муж или жена должны быть или рыбой, или пальмой. Мир тиви состоит из четырех символических цветов охры: солнце красное, камень черный, пальма белая и рыба желтая. Красные и черные женятся только на белых и желтых, «сильные» цвета всегда вступают в союз с «мягкими».

Несмотря на все усилия не самых сознательных миссионеров, верования тиви выжили в соседстве с библейскими представлениями. Истории об эре сновидений у тиви содержат рассказы о слепой женщине, прорывающейся из глубины земли с тремя детьми и ползущей через темную и лишенную характерных черт землю, в результате чего ей придается форма. Дочь этой женщины выросла, превратившись в Солнце, и вышла замуж за Луну. И с тех пор по утрам Солнце раскрашивает свое тело красной охрой, чтобы понравиться мужу, а когда достигает западного горизонта в конце дня, то припудривается желтой краской, чтобы во всей красе путешествовать ночью по нижнему миру.

В прошлом аборигены не вели никакой торговли с Большой землей, и потому все разновидности охры добывались на островах. Лучшие белые краски происходили с «острова одного дерева», желтые «с мыса четырех лангустов»; их добывали еще тогда, когда и в помине не было четырехколесных повозок, и поход за краской превращался в настоящую экспедицию. Существует несколько натуральных красных красителей, однако они встречаются редко, так что большая часть обычных красных красок приготавливается из желтых. Это одно из удивительных свойств оксида железа: при нагревании желтая охра превращается в красную.

В результате получается недостаточно хороший красный для сакральных целей (недостаточно блестящий), однако он ценится в обычной живописи. Кстати, в Европе из-за широкого распространения прокаливания некоторые краски имеют по два названия. У обычной сиены, к примеру, есть пара – красная «жженая сиена», а голландские производители красок в XVIII веке обычно покупали желтую охру во Франции, обжигали ее и продавали под названием «английский красный».

Меня познакомили с четырьмя аборигенками, которые объяснили мне некоторые наиболее экзотические аспекты культуры островов Тиви. Существует двадцать два различных танца, и каждый человек наследует один из них. Есть, например, танец крокодила, москита, есть даже танец боевого корабля. Я спросила женщину по имени Дорин Типилоура, каков ее танец.

«Брат отца моего деда однажды видел на Большой земле поезд. Так что я танцую поезд».

Каждому человеку положен особый рисунок на лице, в соответствии с его собственным временем сновидений, и аборигенки при нас раскрасили себе лица. Я поинтересовалась, можно ли раскрасить охрой и мое лицо, и Рут Керинауйя в шутку разрисовала мне щеки и лоб, изобразив свой тотем: полосатый узор над глазами и под подбородком, более тонкие полоски – на щеках. Лишь потом, посмотрев фотографии, я поняла, что мой рисунок – негатив ее рисунка. Если свое лицо Рут разрисовала белой краской, то на моем изобразила все то же самое, но черной; если на ее смуглой коже ярко выделялся желтый, то на моей – красный. Создавалось впечатление, что контрасты принципиально важны в узоре, и Рут всячески их подчеркивала. Кстати, в языке тиви белая раса называется не «белой», а «красной». Меня именовали «моретани», что означает «горячее красное лицо», правда, в глаза так не называли.

Охра также используется в так называемых шестах «покемани». Траур по умершему на островах продолжается очень долго. В первый месяц после смерти близкого родственника члены семьи в буквальном смысле не могут поднять руки, так что другим приходится кормить их, как маленьких детей. Имя скончавшегося нельзя упоминать на протяжении установленного периода времени – иногда это длится годами, – который заканчивается лишь тогда, когда проводится специальная церемония, во время которой хоронят вещи, принадлежавшие умершему, а семья отмечает место тонкими раскрашенными шестами. Обычно туристы не могут увидеть эти шесты, но нас отвели в тихое место в лесу, где было захоронено имущество друга и коллеги нашего гида, который умер от сердечного приступа, когда играл в футбол, в возрасте всего тридцати лет. Он был первым гидом на островах, и его семья решила, что душа покойного возрадуется, если его могила станет местом, где иностранцы смогут узнать больше о культуре, которой он так гордился.

Шесты похожи на некрологи, если вы умеете их читать. Усопший воплощал солнце, а потому в росписях преобладает красный. Узоры, каждый по-своему, рассказывают о жизни умершего.

– Точки – это люди, линии – дороги, – пояснили нам.

– А что означают вон те странные пятна? – спросил кто-то из группы, показывая на большие желтые овалы на одном из шестов.

– Которые? А, это футбольные мячи.

Дата добавления: 2015-10-16