Харуки Мураками. Призраки Лексингтона

Мы стали жить с Муратом почти через месяц знакомства. Он был из мечты: нежный, воспитанный, богатый, красивый, щедрый, умный… Как можно устоять перед таким мужчиной. Единственный минус – он был излишне ревнив, но с этим я думала можно справиться.

Мы жили вместе две недели в его прекрасном доме на берегу Босфора. Дом был огромным, светлым и очень стильным. Но не было в нем души, скорее это дом для каталога, нежели для жизни. Слишком идеальный для меня, я даже чихнуть боялась или переставить кружки, которые стояли друг за другом в определенном порядке… Причем этот порядок я так и не поняла – кружки-то были одинаковыми? Однако Мурат всегда замечал, что я взяла именно эту кружку и поставила ее не третьей, а пятой!

Соседство с Босфором сглаживало не простой, как оказалось, характер моего молодого человека. Вечерами мы плавали на его яхте, разбивая волны… Я захлебывалась от восторга. Мы пили вино, ели бахлаву и рахат лукум. Я была счастлива.

Прошли две недели. Мурату нужно было уехать в Бурсу по делам. Он весь вечер был нервным и каким-то напряженным. Я думала, что он переживает из-за поездки… Я еще не знала, какие демоны живут внутри этого мужчины.

Он уехал утром, даже не разбудив меня. Слегка обиженная я направилась на кухню. На столе записка, улыбаясь, я начала ее читать:

«Душа моя, я уехал на три дня. Ключи от дома я забрал, дом стоит на сигнализации. В холодильнике полно еды, кондиционер наконец-то починили, так что от жары ты не умрешь. Интернет я тоже отключил – посмотри телевизор. Не дуйся на меня, не считай себя заложницей – я все сделал ради тебя и твоего удобства.

Люблю тебя.

P.S. Твой телефон тоже у меня.

Я стояла ни жива, ни мертва. Сразу же бросилась к дверям, надеясь, что это глупый розыгрыш. Двери и окна были заперты, пароль от сигнализации изменен. Я перебила всю посуду, даже чашки-парочки, которые я подарила Мурату. Разорвала совместные фотографии в альбоме. Я орала так, что сорвала голос.

Лишь к вечеру я немного успокоилась и стала думать, как выбираться из этого дерьма. Я собрала свои вещи, которых было еще не так много… А потом взяла железного слона со стола и разбила окно. Сигнализация сработала в ту же секунду… Терять время – было бессмысленно.

Я выбралась из дома-тюрьмы и побежала к дороге. Поймала машину и направилась в свою квартирку. Какое счастье, что я настояла на том, чтобы ее не продавать. Только очутившись дома, из глаз потекли слезы облегчения. Страх стал проходить. Я сидела в коридоре, сжимая сумку… Так я и заснула.

Разбудил меня дикий… Просто дичайший стук в дверь. Казалось, еще секунда и она (дверь) разлетится на мелкие щепки. От страха у меня пропал дар речи. Меня всю трясло, я с ужасом смотрела на ломающуюся дверь. Бежать было некуда.

Несколько минут потребовалось Мурату, чтобы оказаться в моей квартире. Его лицо было изуродовано гримасой ненависти и ярости. Он подбежал ко мне, схватил за волосы и потащил к двери…

- Мне больно, - ревела я.

- Тебе больно?! Это мне больно, - заорал он и поднял меня, как котенка. Он сжимал мои руки все сильнее и сильнее.

- Мурат, пусти меня, - взмолилась я.

- Нет. Тебе больше нет доверия. Ты, как и все русские девушки. Хочешь иметь все, не отдавая ничего взамен. Ты будешь такой, как положено в Турции. Если надо тебя бить – я буду тебя бить.

Он привез меня тогда обратно. Засунул в душ, смыл с меня следы своего зверства. Я не плакала, мне было страшно настолько, что я покорно делала то, что он мне скажет…

Со временем я свыклась со сложным характером Мурата, научилась маневрировать между его приступами ярости и нежности. Иногда мы ходили в рестораны, бары, кино…

Все перевернулось в день, когда мы пошли в ночной клуб, который держал его близкий друг. Мы часто ходили в него до событий с моим заключением и побегом. Наша жизнь разделилась тогда на «до» и «после»… Лучше бы я высидела те три дня… Но все уже сделано…

Поход в клуб – был для меня знаком, что Мурат простил меня за мою вольность. За мое наивное желание – быть свободной… У нас был заказан столик. Всё шло чудесно – мы даже искренне смеялись… Ах, моя душа, требующая экстрима….

Когда-то я спросила бабушку:

- Ба, скажи, когда я пойму, что выросла?

- Ты выросла, когда вместо опасного парня ты выберешь спокойного, в котором будешь уверена на несколько лет вперед, с которым ты будешь в безопасности.

Наверное, я еще не выросла, потому что парень у барной стойки вызывал у меня панический страх и… желание познакомиться. Он напоминал мне Джека Воробья только без безумных дредов. Высокий, волосы были уложены гелем и торчали вверх, глаза были подведены черным карандашом, одет был в белую приталенную рубашку, джинсы с заниженной талией и модные кроссовки. Он сидел у бара, пил, кажется, виски со льдом и нервно покуривал сигарету за сигаретой. Он кого-то ждал. Я не могла оторвать от него глаз, уж слишком парень излучал опасность.

- Я схожу до бара, - обратилась я к своему спутнику.

- Что тебе взять? Я схожу.

- Я сама. Прогуляться хочу немного.

- Хорошо, - улыбнулся он и поцеловал меня.

Ощущая себя последней сволочью, я с самой красивой улыбкой из моего арсенала направилась к бару. Бармен, заметив меня, стал улыбаться и позвал меня к стойке вне очереди.

- Лу, Лу, - закричал он. – Иди сюда.

- Привет, Али, - засмеялась я, проталкиваясь сквозь толпу, разозленных моей наглостью людей.

- Как дела, солнце мое?

- Все хорошо! Как ты?

- Отлично. Что ты будешь?

- А что пьет он? – я сказала это нарочито громко, чтобы пират обратил на меня внимание.

- Виски.

- Я буду виски.

Али удивленно поднял бровь. Он знал, что я давно не пью крепкие алкогольные напитки. Обычно ограничивалась парой бокалов вина или мартини. Однако моя тактика принесла мне победу – пират пристально рассматривал меня. На его лица не дрогнул ни один мускул. Лишь глаза выдавали интерес к моей персоне. Я еще раз улыбнулась Али, пристально посмотрела на пирата, улыбнулась ему и направилась к своему спутнику.

- Ты будешь пить виски? – удивился Мурат.

- Да. Что в этом такого? – вскинула я голову и выпила. Чудом справилась, чтобы не выплюнуть виски обратно в стакан.

- Мы с тобой говорили на счет крепких напитков, - строго сказал Мурат, забирая у меня из рук стакан. – Ты обещала!

Мурат сжимал стакан все сильнее и сильнее. Вот-вот и разобьет его. Я видела Мурата в гневе, зрелище не из приятных. Его лицо, его прекрасное лицо, превращалось в гримасу. Скулы напрягались, вена под глазом наливалась кровью, ноздри раздувались, дыхание становилось очень медленным и глубоким. А в глазах, отуманенных яростью, его внутренние демоны заряжали автоматы, готовясь растерзать нарушителя спокойствия.

- Мурат, - мягко начала я и положила свою руку на его. - Извини меня. Я помню про обещание, просто я захотела попробовать именно это виски. Его пили все, кто стоял у бара.

- Ты – не все! – демоны начинали сворачивать свое оружие.

- Прости меня, я не хотела тебя расстраивать.

- Ты прости, - Мурат протянул мне стакан обратно и с нежностью посмотрел на меня.

- Если хочешь, я не буду пить виски.

- Хочу, - выдохнул облегчено он.

- Тогда я схожу в бар за соком. Ладно?

- Иди, я пока выйду подышать воздухом.

- Только не долго, - попросила его я.

- Тамам.[1]

Он поцеловал меня и направился к выходу. Ему всегда требовался воздух после эмоционального перенапряжения. Сейчас он будет заниматься самобичеванием за то, что перегнул палку со мной. Его будет изнутри съедать чувство вины. Но мне было все равно, я добилась недолгой свободы, которую могу использовать, чтобы посидеть у бара, выпить виски и подышать ароматом опасности от пирата.

Я поправила волосы и направилась за стойку. Али обрадовался моему появлению. Он подмигнул мне:

- Еще?

- Еще, - уверено сказала я. Краем глаза я видела, что пират смотрит на меня. Нет, не смотрит. Сжирает меня своим взглядом. Мурашки по коже, виски обжигал горло, бабочки раздирали легкие, запах сигарет пьянил разум…

Я допила стакан почти залпом. Кажется, я открыла запойный сезон. Али налил мне еще виски. Пират отвернулся и стал болтать с девушкой, сидящей справа от него. Я чуть не задохнулась от … ревности, которая острой иглой проткнула мое сердце, зацепив легкие, из которых вырвались обезумевшие от свободы бабочки. Вот-вот и меня захлестнула бы истерика, но Али заставил меня вернуться из мыслей, он протянул мне стакан сока. Это был знак – Мурат вернулся. Я натянула лицемерно-нежную улыбку и направилась в его сторону.

Всю ночь я танцевала, как ненормальная. Я давно не отдавалась танцу настолько, что забывалась. Существовала только я и музыка. Иногда я смотрела в сторону бара… Пират гладил девушку по щеке и улыбался ей. Черт побери, какая у него красивая улыбка. Его лицо сразу преображалось, уровень угрозы от него снижался. Моя душа рвалась к нему, такому незнакомому, но почему-то заранее родному. Как будто душа наперед знала, что между мной и этим парнем что-то будет.

- Милая, нам пора домой, - Мурат обнял меня. Я вздрогнула, испугавшись, что он проник в мои мысли не о нем.

- Еще полчасика, пожалуйста! – попросила его я. Пират сидел один, его взгляд был устремлен на меня. Я не могла потерять это мгновение. Я должна танцевать. Я хочу, чтобы он смотрел на меня.

Я пристально смотрела на него. Ловила его взгляд. Смущалась, отводила глаза, но продолжала двигаться. Пират смотрел на меня. Его взгляд, абсолютно равнодушный, обжигающе холодный, пронизывал меня, раздевал мою душу.

Неожиданно пират встал и направился к выходу. Я запаниковала и направилась за ним. Я не могла потерять его сейчас. Я потеряла контроль за ситуацией, за собой, за своими мыслями и поступками. Я практически бежала за ним. В темном коридоре подсобки, кажется, он схватил меня и прижал к стене.

Его дыхание глубокое, частое, горячее… Сердца бились в предсмертных конвульсиях. Жадный взгляд гладил мою душу, а горячие ладони сжимали мое лицо. Я глубоко вздохнула и с вызовом посмотрела на него. Мне было безумно страшно и слишком хорошо.

Пират впился мне в губы. Казалось, время остановилось. Нас закружили волны страсти и безумства. Адреналин вырывался из моих вен, заигрывая с бабочками. На приборах жизнеобеспечения моего разума появилась ровная полоса, а в голове звучал длинный и противный писк.

Внезапно он отошел от меня и улыбнулся. Ах, он улыбнулся мне. Перед глазами все поплыло, закружилось в неистовом танце, заполнилось туманом, а затем свет выключился. Тело стало таким тяжелым и потянуло меня вниз.

- Очнись, - кто-то шептал мне на ухо. Я с трудом открыла глаза, пират испуганно смотрел на меня.

- Все нормально, - пробормотала я.

Пират крепко прижал меня к себе и пробормотал:

- Я боялся, что потеряю тебя.

- Не потеряешь…

Он поцеловал меня с нежностью и осторожностью, а потом выпустил из объятий. Я успела положить ему в карман джинс свой номер телефона и имя.

- Мне пора, - сказала я. – Меня ждут.

На его лице застыло безразличие, даже черные глаза не выражали ничего… Меня это вывело из равновесия. Психанув, я направилась к Мурату, который бегал по клубу и искал свою пропавшую девушку.

- Где ты была? – заорал он, увидев меня.

- В туалете, - не моргнув глазом, соврала я.

- Так долго?

- Да, так долго! Это мое право находиться в туалете столько, сколько потребуется, разве нет? И не ори на меня! Я тебе не собачка, которая должна по первому зову бежать к тебе.

- Красиво слагаешь, - зло улыбнулся он. – Что это ты вдруг стала такой смелой?

- Я всегда такой была и буду.

- Собирайся домой, хватит с тебя клубной жизни.

Он схватил меня за руку и потащил вон. Глазами я искала пирата, но его нигде не было. Расстроенная я плелась за Муратом. Пират ждал меня на улице. Он купил рядом со своей машиной, которая по воле судьбы была припаркованной рядом с тачкой Мурата.

Мурат почти силой усадил меня в машину. Пирату это не понравилось – он стиснул зубы и сжал кулаки. Я лишь покачала ему головой, молясь, что он не выдаст свои эмоции взбешенному Мурату.

Дома меня ждал серьезный разговор о моем поведении, о месте женщины в жизни Мурата, об алкоголе, о моих танцах. Хотя нет, скорее это был монолог, разбавляемый моими кивками, слезами и его пощечинами. Во мне уже не было страха, скорее отвращение к себе, к своей гребанной жизни и бесконечное сожаление о прошлой жизни, о том, как я могла быть счастлива с Мустафой или Сонером. Если бы я только дала им реальный шанс, они бы сделали меня самой счастливой…

А сейчас я находилась на пепелище своей жизни и получала возмездие. Мурат не часто бил меня. Морально унижал намного чаще, иногда я умоляла, чтобы он ударил меня, но замолчал. Он говорил ужасные вещи, после которых жить не хотелось.

Однажды я попыталась выпрыгнуть из окна… Это я-то, которая боится высоты, залезла на подоконник и… Он вытащил меня, отобрал у смерти, избил тогда до полусмерти… Я лежала на полу, захлебывалась кровью, болело все тело. Душа разрывалась от криков ужаса, а я безмолвно рыдала, пытаясь спрятаться от его пинков.

На мое счастье, в этот раз ему хватило десятка пощечин и морального унижения. Однако засыпала я утешаемая воспоминания о безумном поцелуе… Я перекручивала его в голове, должно быть, сотню раз. Вспоминала ощущения, наслаждалась тем, как бабочки с покалеченными крылышками танцевали вальс. Боялась только, что Мурат услышит, как сильно бьется мое сердце и все поймет. Но он крепко спал и ничего не слышал.

Я тихонько вылезла из-под одеяла и отправилась на кухню, сварила себе турецкий кофе, открыла настежь окно, впуская в душную комнату соленый ветер, залечивающий раны и освежающий мысли. Ветер играл с моими волосами, щекотал спину… Я одела наушники, включила музыку на телефоне и стала танцевать с моим приятелем. Вдыхала запах свободы, легкости, эйфории и счастья. Ветер на своих крыльях принес мне весточку с моря, я ощущала на своей коже прохладу ночных волн, казалось, что я даже слышу, как волны разбиваются о берег.

Внутри было приятное покалывание – бабочки зашивали мое истерзанное сердце. Я была так горда собой, что пошла за пиратом. Я вырвалась из оков Мурата. Значит еще не все потеряно, значит, у меня есть шанс быть свободной…. Однако страх все еще был сильнее, он жил в моей крови, отравлял легкие, уничтожал мозг…

Я боялась не Мурата. Я боялась того, что будет еще хуже. А ведь всегда бывает именно так. Однажды он просто изобьет меня до смерти. И хотя я никогда не боялась смерти, но умирать, изнывая от боли мне не очень-то хотелось. Я видела свою смерть менее трагичной…

Хотелось позвонить Илинке, родителям, Мустафе, Дениз… Мне так нужны были близкие рядом. Мне нужна была их поддержка, но я не могла их впутывать. Я обещала быть благоразумной и осторожной, а вместо этого в омут с головой… Ненормальная.

Дата добавления: 2015-10-16