Сделанный из моржового

Клыка.

Эскимосы с мыса Чаплина.

Воспроизведено по: Богораз 1991: 93, рис. 73а

269). Впрочем, естественно, все зависело от дальности попадания и силы натяжения тетивы. Как уже отмечалось, согласно чукотскому сказанию, стрела не пробивала костяной доспех.

Чукчи и эскимосы, как и многие другие народы, прикрывали пульс левой руки от ударов тетивы. К. Мерк указывает: «Для лучшего натяжения тетивы носят чукчи подобно американцам на правом или левом предплечье по пластине из моржовой кости... так как им почти безразлично, стрелять ли правой рукой или левой» (Мерк 1978: 114; Вдовин 1965: 38–39; Nelson 1899: PI. LXIb, № 4; 19). Как видим, автор сопоставляет данную защиту руки с существовавшей у

американских эскимосов, которую он описывает как «выпуклую костяную пластину», привязанную ремнем к внутренней стороне правого предплечья (Этнографические материалы. 1978: 90; Кашеваров 1846. № 228: 912). Подобная овальная пластина из моржового клыка, украшенная геометрическим узором, шириной 4 см и длиной около 12 см, привязываемая к руке двумя ремешками, была приобретена у чаплинских эскимосов (Богораз 1991: Рис. 73а). С. П. Крашенинников (1949: 729) упоминает подобную защиту руки и у коряков: «...на левой руке наручи для того, чтоб, когда лук натянут, тетивою по руке не било» (см.: Антропова 1957: 191. Рис. 86). Чукотский кожаный же щиток (но прямоугольной формы) хранится в МАЭ (№ 434-Па; см.: Антропова 1957: 191. Рис. 8а). Напульсники были подпрямоугольной формы с четырьмя типами перфорации и закреплялись на руке двумя ремешками: на одном коротком была закреплена бусинкапуговица, которая вставлялась в отверстие на длинном ремешке (Глинский 1986: 19–20). Кожаные овальные предохранители известны и у эвенов (Богораз 1991: Рис. 73Ь). Русские землепроходцы в XVII в. также применяли медные щитки с той же целью. В частности, предохранитель с о. Фаддея имел овальную форму размером 11,2x5,3 см, толщиной 1 мм; с внутренней стороны он был подбит сукном (Руденко, Станкевич 1951: 102). Таким образом, данная защита была распространена на северо-востоке Сибири и у эскимосов Аляски с древнейших времен, и делалась она из моржового клыка, кости, китового уса, а у эскимосов с о. Св. Лаврентия — из кожи лапы белого медведя (Руденко, Станкевич 1951: 102 — в Арктике с первой половины I тыс. до н. э.; ср.: Мачинский 1941: 85. Рис. 12, 3; 88; Руденко 1947:

[123]82 — на Чукотке с пунукского времени; Wardwell 1986: 105. Figs. 132–134; 107. Fig. 138; Krupnik, Krutak 2002: 233). Она была предназначена для защиты нижней части внутренней стороны предплечья от ударов тетивой. _{Предохранитель для большого} Капитан Г. С. Шишмарев (1852:

_{пальца руки от тетивы,} 183) упоминает другой вид приспо—

сделанный из моржового клыка. собления, говоря, что «тетивы натяги^{Воспроизведено по: Богораз} вают особыми пластинками, костя^{1991: 92, рис. 71Ь} ными или железными». Можно было бы посчитать, что капитан просто спутал функции предохранителя внутренней стороны предплечья с кольцом, которым натягивают тетиву, это означало бы, что у чукчей существовал еще один способ стрельбы, «монгольский», когда тетиву натягивали большим пальцем (Анучин 1887: 371). Однако А. Миддендорф (1869. Ч. 5: 599) указывает, что в Сибири существовали оба вида пластины «против тетивы»: предохранитель «около пульса» и костяной наперсток для большого пальца. Пластинку из моржового клыка, шириной около 2,8 см, длиной около 5,0 см, приводит и В. Г. Богораз (1991: Рис. 71Ь). Она крепилась на большом пальце с помощью ремешка, продетого через две прорези в пластинке, и была предназначена для предохранения от удара, а не для натяжения тетивы. Д. Э. Ухтомский (1913: 120), на основании способа стрельбы из лука, полагал, что это были пластины из кости или кожи, защищающие нижнюю фалангу большого пальца правой руки от порезов оперением стрелы (ср.: Арутюнов, Сергеев 1969: 131 (для большого пальца левой руки)). Возможно, первый вид пластины-защиты пульса был более распространен у чукчей, чем второй.

Е. А. Глинский (1986: 18) отмечает, что для натягивания тетивы чукчи использовали свою перчатку с тремя пальцами для большого, указательного и трех остальных пальцев правой руки (ср.: Богораз 1991: 175). Однако такая перчатка была неудобна для стрельбы, и если ее и применяли для защиты правой кисти, то редко.

К. Мерк (1978: 114) замечает о чукчах, что «им почти безразлично, стрелять ли правой рукой или левой». Поскольку чукчи носили предохранители, защищающие от ударов тетивы, то на правой, то на левой руке, можно предположить, что многие чукчи были левшами и стреляли с левой руки или же что чукчи, как и другие народы с традиционной культурой, могли одинаково ловко действовать оружием и правой, и левой рукой.

В источниках по поводу меткости стрельбы существует противоречие: часть авторов считают, что чукчи плохо стреляли

[123]из лука, тогда как другие тексты говорят обратное. Отсюда возникает ряд вопросов, связанных с верификацией источников: с кем проводят сравнение? Существовало ли различие в употреблении этого оружия в разные периоды? Различалось ли применение лука у оседлых и кочевников?

Так, доктор К. Мерк (1978: 114) отмечает: «Что касается стрел и лука, то они у чукчей всегда при себе, но ловкостью попадания они не обладают, так как почти не упражняются в этом, а довольствуются тем, как выйдет» (ср.: Кибер 1824: 97; КПЦ. № 60: 162; Сарычев 1952: 259; Нейман 1871. Т. I: 15; Иохельсон 1895: 153; Меновщиков 1974. № 155: 489). Таким образом, лук оленные чукчи всегда носили при себе и он был их основным оружием, но, с другой стороны, соревнования по стрельбе из лука, по-видимому, устраивались реже, нежели по другим видам спорта: бегу, борьбе, фехтованию на копьях. Ф. П. Врангель (1948: 313) также пишет: «Чукчи вооружаются луком и стрелами, но не очень ловко ими владеют. Обыкновенные оружия их — копья и особенно батас [тесак]». Это свидетельство вставлено в рассказ об оседлых чукчах. А. Е. Норденшельд (1936: 257, 321) говорит о чукчах, видимо об оседлых: «Надо заметить, что большинство чукчей весьма посредственные стрелки», хотя «некоторые туземцы еще и теперь [1879 г.] стреляют из лука с поразительной меткостью» (ср.: Хан 1863: 259).

В других документах XVIII в., наоборот, сказано, что чукчи «из луков стрелять проворны» (Вдовин 1987: 105). К. фон Дитмар (1856: 37) отмечал, что чукчи «стреляют отлично как из лука, так и из ружья» (ср.: Народы России. 1874. № 2: 27; Миллер 1895: 292). И действительно, герои чукотских сказок попадают стрелой врагу в глаз (Богораз 1900. № 146: 390). А на соревнованиях, согласно преданиям, нужно было расщепить стрелой прутик, воткнутый в землю (Богораз 1901: 28; Антропова 1957: 241). У оленных чукчей и тренировки с луком проводились не так редко (КПЦ. № 70: 181). Таким образом, можно полагать, что оленные чукчи действовали луком несколько лучше, нежели их оседлые соплеменники. И, соответственно, основной блок информации о хорошем владении луком можно отнести к кочевникам, а о плохом — к оседлым. Хотя и среди последних встречались замечательные лучники, лук которых оленеводы не могли даже натянуть (Богораз 1899: 367; ср.: Bogoras 1918. № 23: 96 (чукчи не могли натянуть лук чуванского героя)).

Лук с двойной натяжкой (нуйок). Науканский эскимоссказитель Ытаин описал Г. А. Меновщикову (1959: 62; рис. 13 — II) конструкцию двойного лука. Лук наряду с тетивой имел еще и ремень, натянутый между его концами. Оружие при стрельбе, очевидно, держали горизонтально, левая рука сжимала лук за

[123] Эскимосский двойной лук,

использовавшийся, судя по фольклору,

только при обороне:

а — место наложения стрелы на тетиву;

б — место наложения стрелы на ремень.

Известен только у науканцев.

Воспроизведено по:

Меновщиков 1959: 61, рис. 13-П

Праща. Как заметил еще в

ложе, а правая удерживала стрелу на ремне. Лук приводили в боевое положение, отводя кибить левой рукой, тогда как правая держала наконечник стрелы и ремень, а тетиву зажимали в зубах. Чтобы выпустить стрелу, нужно было нажать на ремень указательным пальцем правой руки и выпустить тетиву из зубов. Подобный лук известен лишь у науканцев и применялся при обороне для стрельбы сверху вниз, поскольку в полевых условиях

стрельба из него слишком медленна².

1675 г. Н. Спафарий (1882: 134),

северо-восток Сибири был единственным ее регионом, где в во—

енном деле использовали пращу. У нас есть ных о том, что чукчи применяли на войне это оружие. На карте А. Ф. Шестакова (1727) было написано: «В Носу [на Чукотском полуострове] чукчи немирные, бой имеют каменьем из шибалок» (Миллер 1758: 195). Рекруты из Анадыря в 1741 г. сообщали о вооружении чукчей (КПЦ. № 60: 162): «Луки костяные и копья и каменья мечут из ремней и то у них наилутчей бой копьями и каменьями (а из луков хотя и стреляют, токмо не весьма искусно, да и стрелы плохи)». В документе 1727 г. читаем: «В Анадырском носу народ чукчи, кои подход к Анадырскому острогу войною и бьются из луков, а больше каменьем из пращей» (Вдовин 1965: 37–38). Итак, в первой половине XVIII в. чукчи умело использовали пращу, но не очень хорошо стреляли из лука. Вспомним, что набеги производили как оленные, так и оседлые чукчи. Как

обширный блок дан—

Дата добавления: 2015-10-16