Или выдернуть горький комок вместе с кровью из горла

И согреть пьяной памятью звёзды.

Не кричи: слишком поздно!

Не кричи – и я тоже чуть-чуть помолчу удивлённо.

Посмотри мне в глаза – в них, наверное, тихо и страшно;

И денно и нощно щетинятся заросли тёрна.

Да танцует на облаке жители брошенного зоопарка.

Не смотри: слишком ярко!

Мне ни дней, ни ошибок не жалко.

Через вскрытые вены намного удобнее видеть вокруг,

Озираться вокруг, ощущать свой испуг.

Смерть научит совсем ничего и нигде не бояться –

Ведь не зря говорил нам Огонь из сухого колодца:

Вырывай, словно зубы, с корнями любимое что-то –

Мёртвой птицей оно полетит, об асфальт разобьётся.

И никто не узнает, как нам было некуда деться.

Старый Мудрый Огонь в клофелиновой бездне…

Путь к нему – через заросли белой травы,

Прямо к белым, как снег, маякам.

Мы б к утру были там,

Если б ветер не вырвал из рук наш единственный выход,

Что на деле – никем не замеченный вход.

И мы снова остались один на один с злой усмешкою мира…

Видишь шторы в глазах? Через них свет уже не пройдёт.

Видишь эти траншеи и ямы, которыми больно изрыта моя голова?

Посади в них живые цветы, и к весне – пожелтевшие грязь и листва

Запоют в твоём сердце моей несусветной молитвой.

Мне осталось всего чёрта с два – с половиной.

Это черти попутали карты, половина ни в чём не повинна.

Ты – всё так же и то же, святая моя половина!

Канет новая тысяча лет в Никуда – только яблочный запах

Будет так же преследовать нас ранним утром.

Всё так же рассвет пробежит на котёночьих лапах –

Так что: можем заснуть, не волнуясь.

Он потом нас разбудит и скажет, где – нет, а где – да;

Он потом нас разбудит, потушит слезой фонари.

Вымоем место для новых невидимых слов:

Люди любят слова – и ничьей нет вины в том, что люди

Рисуют слова на прозрачной одежде зелёного парка.

Не смотри: слишком ярко!

Ты прости меня, новогоднее племя кошачье!

Ты прости меня, долгожданное счастие птичье!

Всё идёт, как должно быть – и вряд ли должно быть иначе:

Вряд ли вышедший в первые сбросит второе обличье,

Вряд ли тот, кто остался вторым, потечёт первой вешней водой.

Вряд ли я отвернусь от луны – я уже не сумею иначе.

Я уже и не помню, когда возвращался сюда, как домой.

Я умею пускать строчкам кровь, а не гнать их долой.

Только окна – чужие, слепые, холодные окна;

А за окнами светятся мягкие коврики, чистые скатерти.

Несмолкающий смех чьей-то новой счастливицы-матери

Да невнятный язык шевеления ручек ребёнка.

Это – твой первый крик, что со временем станет жарким огнём.

Я – напротив – попробую стать бесконечным и ласковым морем.

Дата добавления: 2015-10-16