Часть 2. Глава 2.

Габриэль нашел Каса и заявил, что ему нужно срочно уехать по работе. На прощание он сжал в объятиях Дина и Каса. И когда Дин нахмуренно спросил у Габриэля, не хочет ли он попрощаться с Сэмом, Габриэль лишь улыбнулся чуть шире.
- С Сэмом мы уже попрощались.
Сидя на своем месте в самолете, он не мог перестать прикасаться пальцами к губам, на которых все еще продолжали немного щипать следы от зубов Сэма, и прислоняться лицом к холодному стеклу окна, пытаясь сдержать слезы.
«Ты снова делаешь это», - сказал ему Сэм. Эти слова, произнесенные таким напряженным голосом, были насквозь пропитаны болью. Габриэль тогда так смутился от широко раскрытых глаз и нахмуренных бровей.
«Ты снова делаешь это»…и он сделал. Он позволил своему желанию взять над собой вверх. Если бы он действительно любил Сэма, по-настоящему любил, он держался бы от него как можно дальше.
Он уже и так причинил ему достаточно боли.
Габриэль оказался дома около 2 часов ночи и лег спать. Он свернулся в своей кровати вместе с крепко посапывающим Руфусом и только тогда смог дать волю слезам, но лишь ненадолго. Только для того, чтобы заглушить свою боль и не думать о том, что он опять сделал больно Сэму, прикрываясь тем, что так он защищает их обоих.

***

В течение следующих недель Сэм чувствовал себя несчастным. Но он не показывал этого, потому что не мог выносить беспокойство на лицах Дина и Каса, когда ему приходилось говорить, из-за чего он такой угрюмый. Поэтому он держал все в себе и пытался строить из себя радостного, беззаботного и счастливого Сэма, когда Дин и его муж – что до сих пор звучало непривычно и в то же время вызывало в нем острую пылающую зависть - находились поблизости. Когда же он был один, то закрывался у себя в комнате, задергивал шторы и страдал в одиночестве и полумраке своей комнаты. Через три месяца после того, как Габриэль снова бросил его, не сказав ни слова, не пообещав быть на связи, вообще без ничего, Сэм начал курить.
А потом Дин нашел сигареты. Конечно, Сэм и раньше курил, поэтому его уже было бесполезно упрекать, но Дин все же сделал это.
- Тебе только 16, Сэм! – кричал на него брат. Сэм демонстративно выкинул очередную выкуренную сигарету и вышел на улицу.
«Спасибо тебе большое, что с такой точностью напомнил мне мой возраст», - думал он, пока не дошел до парка, где его ждали друзья.
В ту ночь Сэм лишился девственности. Руби Эванс, худенькая и милая девчонка. Ее мягкие волосы свисали на его плечи, пока она подмахивала. Но это было не то, чего он хотел, и даже не то, что он представлял себе. Когда она уходила с нахальной улыбкой на лице и словами «Спасибо, Сэм», он почувствовал себя шлюхой. Поэтому он стал пить и курить, и когда один из его друзей протянул ему косяк, Сэм взял его, не подумав дважды.
Если это поможет ему забыть, то кто он, чтобы упускать такой шанс?

***

Кастиэль беспокоился о Сэме. Его поведение сильно изменилось с тех пор, как они с Дином поженились, и Кас переехал к ним. Бывало, он засиживался допоздна и думал, как помочь Сэму и не в его ли переезде дело.
Он был не в состоянии выкинуть все это из своей головы, поэтому Кастиэль написал о своих догадках Габриэлю, просто чтобы получить своевременную помощь.
«Касси,
Дело не в тебе или в вашем с Дином браке. Сэм зол на меня.
Я люблю его и думал, что он тоже все еще меня любит.
Но я сказал ему, что мы не сможем быть вместе, пока ему не исполнится 18.
Скорее всего, он поэтому ведет себя так. Возможно, он пытается таким образом быстрее повзрослеть или делает все что в его силах, чтобы пережить это.
Я бы хотел быть сейчас с ним, но боюсь сделать только хуже.
Габриэль».
Кас только бегло просмотрел письмо, и как только получил его, тут же переслал Дину. Кас знал, что Дин не увидит его, пока не просмотрит в школе свою почту. В конце концов, был вторник. И несколько часов дом был предоставлен только Касу, пока Винчестеры были в школе. Обычно он проводил его, делая уборку, готовя ужин к приходу братьев или работая над художественным проектом.
Кастиэль еще раз прочитал сообщение, закрыл лэптоп и вернулся к фреске, которую они с Дином рисовали на стене в гостиной. Осенний пейзаж с плутающей дорогой и двумя велосипедистами. Красные, оранжевые и золотые цвета освещали комнату и создавали ощущение теплоты и уюта.
Касу нужно будет поговорить о Сэме с Дином, когда тот вернется домой… и о том, что они могут сделать, чтобы помочь Сэму с чем бы то ни было.
Тем временем, в Лос-Анджелесе Габриэль захлопнул свой телефон и повернулся к мужчине, сидящему напротив него за столом. У него были заостренные черты лица и сальные светлые волосы.
- Итак, Вы говорили, что собираетесь платить мне за то, чтобы провести год, путешествуя по всему миру, открывая клубы и помогая раскручивать их?
- Да, это именно то, что я Вам говорил…
- Когда я могу отправляться?
Человек ухмыльнулся и пожал руку Габриэлю, которую тот протянул с натянутой улыбкой.
- Добро пожаловать в Азазель Интерпрайзез, мистер Новак.

***

Пару недель назад Сэм начал избегать Дина. Его просто не было на обычном месте, когда Дин приезжал, чтобы забрать его со школы, не звонил ему или даже не предупреждал о том, что не придет вовсе. После того, как его брат накричал на него, вылив на него кучу дерьма, Сэм сказал ему, что ему больше не нужно, чтобы Дин забирал его. Ни у Дина, ни у Каса не было идей, куда он мог ходить после школы, с кем он проводил все это время, и каким образом он добирался до дома после комендантского часа. Он заходил домой, игнорируя Дина, который пытался хоть как-то достучаться до него и грозил лишить его карманных денег. Сэм ни слова не сказал на это. Он обладал привлекательной внешностью и имел кучу друзей, поэтому всегда находился кто-то, кто угощал его пиццей, одалживал ему сигарету или банку коктейля или делился с ним наркотой. Когда Дин пришел домой тем вечером, он еще не успел прочитать письмо Габриэля. Кас ему все рассказал, и все что оставалось сделать Дину это сесть на диван и спрятать лицо в ладонях.
- Габриэль? – спросил он. Его голос был тихим и сбитым с толку. – Снова?
Он читал письмо, упав в свое кресло, а Кас сидел рядом с ним на подлокотнике и сжимал его руку.
- Господи, Кас…что же нам теперь делать? – он посмотрел на своего мужа. - Мы ведь обязаны что-то сделать, верно? В смысле…ему же 16! А он уже пьет, и курит, и зависает черт знает где с каким-то мутными типами!

***

- Знаю… Я знаю, Дин. Но ты же не думаешь, что это произошло по вине Габриэля? Кастиэль слегка нахмурился, до сих пор с содроганием думая о том, что его 33-летний брат спутался с 16-летним подростком, даже если этим подростком и был Сэм.
- Сэм уже достаточно взрослый…он смышленый и любит учиться, и я точно знаю, что Габриэль не думал о его возрасте, когда влюбился в него… но… я думаю, что он поступает правильно, держась подальше от него, даже если это причиняет боль Сэму.
Он нежно коснулся щеки Дина, поцеловав его один раз, второй. Целуя медленно, чтобы этими поцелуями выразить то, как много Дин значит для него. Кас посмотрел в глаза мужа, а затем произнес:
- Но я знаю, что мне бы не хватило силы воли оставаться на расстоянии от тебя, – его голос был мягким, это был едва слышный шепот.
Он медленно скользил рукой к промежности Дина и целовал его, пока напряжение не покинуло его тело, пока сильные мышцы, которые стали сейчас еще больше по сравнению с их первой встречей, не стали гибкими под чувственными пальцами Каса.
Только тогда Кастиэль откинулся на спинку кресла и мягко сказал:
- Мы должны поговорить с ним… и выяснить, чего он хочет, по какой причине он себя так ведет. Если все, чего он хочет, это Габриэль, тогда мы просто скажем ему быть терпеливым. Но если он на столько зол на него, что ему уже плевать на Гейба, и таким образом он просто дает выход своим чувствам, тогда мы спросим его, чего он этим пытается добиться…
Кас медленно пропускал пальцы сквозь волосы Дина, тихо мурлыкая ему прямо в сомкнутые губы.
- Сэм умный ребенок, Дин. Мы должны донести до него, что если он запустит все сейчас, все его обучение пойдет коту под хвост. Что его будущее все быстрее утекает у него сквозь пальцы с каждой выкуренной сигаретой и каждой пониженной оценкой. Мы не сможем контролировать его… Я… Но я думаю, что все, что мы действительно можем сделать, так это донести все это до него.
Кас улыбнулся и сплел их пальцы, целуя кончики пальцев Дина один за другим.
- Все будет хорошо, Дин... Мы справимся с этим.

***
Слова Каса привели старшего Винчестера в чувство, и в моменты, когда он был таким чертовски рациональным и благоразумным, Дину часто хотелось пнуть его или хорошенько потрясти, но прямо сейчас Дин был нереально благодарен небесам за то, что у него есть Кас. Что есть человек, которому он способен доверить и собственную жизнь, и судьбу своего брата, все что было, есть и будет. Поэтому он притянул мужа ближе к себе, чтобы поцеловать его снова и снова, голодно, отчаянно. Преданный этому человеку, который является его спасительными небесами, его якорем надежды в такие ненастные времена как теперь.
Сэм не пришел домой тем вечером и вернулся только спустя два дня. Волосы были мокрыми и грязными, а глаза – красными и опухшими. Дин чуть с ума не сошел, увидев его в таком состоянии, и совсем забыл, что собирался устроить ему допрос с пристрастием. Вместо этого он втащил брата в гостиную, осторожно усадил его на диван и достал полотенце, чтобы высушить его волосы и оттереть грязь с его щеки.
- Черт возьми, Сэмми, что ты наделал?
Когда их взгляды встретились, Дину в ноздри ударил стойкий запах алкоголя и морской воды. Он почувствовал тошноту. Затем Сэм недоверчиво покачал головой, и по его щекам покатились слезы.
- Я… Я не знаю…- произнес он. Его голос был настолько сбитым с толку, сломленным и несчастным, что Дин только крепко сжал его, притянув к себе, спрятав свое лицо у шеи брата, пытаясь так сдержать свои собственные слезы.
Сейчас он обязан быть сильным. Ради Сэма.
- Шшшшш… все хорошо, Сэмми, – сказал Дин, и когда он почувствовал руку Каса, легонько сжимавшую его плечо, он понял, что так и будет. Все будет хорошо, пока они все вместе.
Следующие несколько дней были тяжелыми. Дин позвонил в школу Сэма, сообщил о том, что он болен, а Кас заботился о нем, пока Дин был на работе. Сэм по-прежнему бунтовал, и упрямился, и отказывался говорить с кем-нибудь из них о Габриэле и о том, что его последние выходки были продиктованы чувством разочарования и потери. Но все-таки он осознал, что зашел слишком далеко, что то, что он делал, только разрушало его самого. Прошло две недели, прежде чем Сэму стало лучше. Прежде чем Дин удостоверился, что Сэм в безопасности и его можно снова отправлять в школу. Они до сих пор испытывали некоторые сложности. После всего это было нелегко просто так завязать с наркотиками. Но Сэм был проницателен и решителен.

***

Время, которое они провели вместе, сблизило Каса и Сэма еще сильнее. Кас теперь играл роль наставника и помогал Сэму справиться с последствиями наркотиков. Прошло четыре месяца со свадьбы и один полный месяц с той ужасной ночи, когда Сэм, весь мокрый от морской воды и полностью провонявший перегаром и табачным дымом, вернулся домой на заплетающихся ногах. Теперь он вновь был чист и вернулся к учебе.
Он перестал общаться с друзьями, с которыми зависал в тот период жизни, когда ему нужно было перестать чувствовать, чтобы ничего не ощущать вовсе, потому что боль была просто невыносима. Сэм сосредоточил все свое внимание на друзьях, которые были у него сейчас, друзья, которых одобряли Кас и Дин.
Его лучшими друзьями сейчас были Брэди и Джесс. Они оба преуспевали в учебе, у Брэди была мечта стать юристом, а у Джесс — медсестрой. Кас устраивал для них троих посиделки, снабжая их печеньем, молоком и пиццей в полуночное время, пока они работали над своими эссе и проектами. Теперь Сэм едва справлялся со школьной нагрузкой, но после долгих уламываний и просьб Дина, директор школы все же позволил Сэму вернуть себе отличную успеваемость.
Примерно раз в неделю Кас получал новости от Габриэля о том, какие клубы он открыл, где он побывал, и в чем именно заключалась его работа. Последняя строка в его сообщениях всегда была одинаковой.
«p. s.
Пожалуйста, позаботься о Сэмми ради меня».

Кастиэль видел, как сильно Габриэль хотел бы быть здесь, видеть Сэма, но не мог себе этого позволить, и это разбивало Касу сердце. Он знал каково это, настолько сильно нуждаться в ком-то и не иметь возможности получить это. В этом чувстве не было ничего забавного, но и ничего ужасного тоже. Лишь тупая ноющая боль где-то глубоко в груди, когда ты думаешь об этом человеке поздними ночами, скучая по нему, находясь при этом за полмира от него.
Большую часть времени Габриэль спал урывками, потому что первые два месяца после свадьбы лицо Сэма не выходило у него из головы. Но, в конце концов, стало немного легче. Он с головой погрузился в работу, выжимая из себя все соки, будучи уверенным, что клубы, которые он открывает, всегда будут на первых страницах глянцевых журналов, всегда будут иметь самую высокую посещаемость на праздники, а интернет всегда будет обеспечивать им новые сплетни. Он был великолепен в своей работе, а вместе с этим к нему текли внимание, популярность и деньги.
К октябрю, спустя четыре месяца после свадьбы и печального опыта с Сэмом на заднем сидении Импалы, Габриэль оказался по уши втянутым в ритмичную жизнь клубов. Он был готов подлизываться к любой девушке и любому парню, похожими на знаменитостей, и пару раз его спутники даже подбрасывали его до дома… или же звали на ночь к себе.
Габриэль всегда улыбался, был вежливым и учтиво пожимал всем руки. Он требовал работу, которая держала бы его за яйца, и Азазель прикончил бы его, если бы он испортил репутацию компании. И каждую ночь он возвращался домой к Руфусу, его неизменному мохнатому партнеру, и в тот момент это было, пожалуй, единственной стабильной вещью в его жизни. Они вместе гуляли или смотрели телевизор, изучая новый город, в который только что переехали, а затем заваливались в кровать, когда Габриэль уже был не в состоянии и дальше держать глаза открытыми. Постель Габриэля всегда была теплой, но только потому, что Руфус всегда засыпал у него в ногах. Другой человек еще ни разу не касался холодной простыни рядом с ним, хотя с тех пор, как Габриэль начал свое кругосветное путешествие, он пытался привести кого-нибудь, но скоро понял, что выкинуть Сэма из головы он просто не в состоянии.
Поэтому он спал в одиночестве, ел в одиночестве, в одиночестве принимал душ и ласкал себя, представляя тот миг, когда Сэму исполнится 18. И думал, что должно произойти чудо, чтобы на тот момент мальчик по-прежнему хотел его.
Габриэль не тешил себя надеждами, что Сэм будет ждать его, но поздними ночами после обильного оргазма, он мог себе позволить помечтать, и в этих мечтах они были счастливы вместе.

***

Старая пословица говорит: «Время лечит любые раны». Но даже спустя четыре месяца с последней встречи с Габриэлем, Сэм все еще мечтает о нем каждую ночь. Сейчас ему лучше, по крайней мере, физически, но его сердце по-прежнему разбито. Его до сих пор преследовало безмерное чувство зависти и несправедливости, каждый раз, когда Кас и Дин были рядом, каждый раз, когда он был свидетелем того, насколько они счастливы вместе, как сильно любят друг друга. Поэтому он надел свою привычную маску: счастливое лицо и отличное настроение – все то, чего Дин и его муж ждали от него. Когда он находился в их компании, «старый» Сэм, меланхоличный и несчастный, уходил. Он старался не проводить много времени наедине с самим собой, опасаясь, что начнет слишком много думать и потревожит старые раны. Он знал, что Джесс по уши влюбилась в него, но и не думал пользоваться этим. Голос, где-то глубоко внутри, кричал, что это будет неправильно и несправедливо по отношению к ней.
Канун Рождества они провели вместе, всего лишь милый домашний ужин. Но Сэм пошел спать рано. Как только Кас взял Дина за руку, а Дин придвинулся к нему ближе для глубокого поцелуя. Влюбленные не заметили, как несчастен был Сэм, как потерян. В ту ночь Сэм заснул, спрятав голову под подушку, беззвучно плача и пытаясь хоть как-то спастись от звуков, доносящихся из соседней спальни.
***
Когда по времени Сэма была полночь, канун Рождества, его мобильный завибрировал на прикроватной тумбочке.
За полмира от него, в Японии, среди толкотни и суматохи Рождества, окруженный болтающими покупателями, падающего снега и верениц ярких огней, Габриэль сидел в кафе один. Он по глотку пил свой кофе мокко и наблюдал сквозь окно за миром, полным суеты, желая оказаться дома в этот день. Но он понимал, что это невозможно.
Гейб снова взглянул на свой экран телефона, на котором было набрано простое сообщение, отправленное Сэму, и молился, чтобы мальчик не возненавидел его после этого.
Габриэль: С Рождеством, Сэмми и счастливого Нового Года, если я еще не опоздал с поздравлениями.

***

Сэм увидел это сообщение только на следующий день, уставившись в свой телефон и перечитывая эти 14 слов снова и снова. Он удалил его и захлопнул крышку телефона. Когда магазины снова открылись, он купил на деньги, подаренные на Рождество, новый мобильный телефон и сменил сим-карту. Его же старый телефон исчез в одном из ящиков шкафа, и Сэм намеревался больше никогда его оттуда не доставать.
Он провел канун Нового Года с Джесс и Брэди, и ровно в полночь Сэм поцеловал девушку. Они тут же отшутились, сделав вид, что ничего не произошло, ну, по крайней мере, так сделал Сэм, и больше не возвращались к этому. Но Сэм чувствовал, что он разрушил что-то.
Конечно, разрушил. Теперь ему казалось, что это была единственная вещь, в чем он мог преуспеть.
Снова начались школьные будни, и Сэм с Джесс начали встречаться. Внезапные порывы, пьяные поцелуи и обжимания на заднем сидении его новой машины. Но он все равно не мог забыть Габриэля. И нельзя было описать, насколько он был зол, разочарован и опечален тому, что скучал по нему. Он уже потерял счет, сколько раз он был близок к тому, чтобы вставить в телефон свою старую сим-карту и позвонить ему. Попросить его вернуться оттуда, где бы он сейчас не находился, вернуться к нему или хотя бы в Америку. Он хотел слышать его голос, его смех, хотел увидеть его, прикоснуться к нему. Но затем Сэм горько вздыхал и вновь утыкался в свою подушку, свернувшись на кровати.
«Вот именно поэтому он и уехал», - говорил Сэм сам себе, вспоминая их поцелуи и прикосновения, которые все еще были так ярки в его памяти.
Если бы только он был в состоянии контролировать себя или хотя бы держать руки при себе. Может, тогда бы Габриэлю не пришлось бы уезжать. Может, тогда он бы все еще был здесь или хотя бы в Лос-Анджелесе.

***

Габриэль расстроился, когда Сэм не ответил на его сообщение, но это не было для него сюрпризом. После того, что рассказал ему Кас, он был сильно шокирован тем, что Сэм еще не послал его ко всем чертям по смс или, как минимум, не сказал ему отъебаться.
Он отправил аккуратный пакет для всей троицы из своего январского путешествия, наполненный сувенирами и подарками из всех мест, где Габриэль побывал. Там были всевозможные виды чая из Англии, Индии и Японии для Каса, впрочем как и книги по истории тех стран, где он путешествовал, и целая палитра акварельных красок из Франции. Для Дина в Японии он достал модели машин и рисовую бумагу с традиционным набором для японской ксилографии и книги со сказаниями из разных стран для Сэма. Они были очень старые, возможно это были первые издания, которые выпускались еще в кожаных переплетах и со светящимися картинками в большинстве из них. К ним прилагалась записка: «Обращаться бережно», - написанная причудливым почерком Габриэля и прикрепленная к стопке книг белой ниткой. Посылка прибыла в конце января, после того как несколько раз была доставлена неверным получателям. Она пришла всего на день позже дня рождения Дина, который они отмечали с невероятным количеством алкоголя. Ну, в конце концов, Дин уже имел право делать это легально. Они открыли посылку в тишине, ни Дин ни Кас не знали что сказать, когда поняли, что эта увесистая стопка книг для Сэма. Взглянув на лицо мальчика, Кас мог только мечтать о том, что Габриэль все же отправил эти книги не Сэму.

***

Сэм взял книги в руки и пристально рассматривал их несколько долгих секунд, затаив дыхание. Он не был уверен в том, что именно он должен теперь сделать или сказать. Он чувствовал на себе взгляды Каса и Дина и ненавидел их за это, ненавидел то, что они смотрели на него, как будто он готов сломаться, что они до сих пор относятся к нему как к беспомощному ребенку, у которого нет достаточно сил, чтобы «вынести всю тяжесть
этого мира». Он поднял глаза, выдавил из себя натянутую улыбку, потом положил книги на кофейный столик и пожал плечами.
- По крайней мере, он прислал что-то полезное, – произнес он и рассмеялся, но ни Дин ни Кас не присоединились к нему. Они оба знали, что это фальшивка, ложь, которой он пытается скрыть свою боль и разочарование.

С середины апреля Дин и Кас стали себя подозрительно вести. У них появились какие-то секретные разговоры, а когда Сэм входил в комнату, наступало неловкое молчание. Было сложно не заметить, что они что-то замышляют. Сэм решил сначала поговорить с Касом и незаметно отвел его в сторону, пока Дин был занят приготовлением ужина на кухне.
- Кас, я не хочу никакую вечеринку, – сказал Касу Сэм, и тут же заметил на его лице шок и досаду. Сэм видел, как еще секунды две Кас пытался как-то выкрутиться, но потом, видимо, решил сдаться. Его плечи поникли, и он разочаровано вздохнул.
- Я очень ценю ваши усилия… правда… но… Я просто совершенно не настроен ни на что в этом духе… Пожалуйста, скажи об этом Дину.

***
- Сэм, я знаю, что тебе было очень тяжело с тех пор, как Габриэль уехал.
Кас аккуратно потянул Сэма за запястье, приглашая его опуститься рядом с ним на диван в гостиной.
- И я знаю, ты не хочешь говорить об этом. Я понимаю… Но ты явно держишь все это в себе, и это больше тебе не помогает, Сэм. Просто…ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? Что все, что ты скажешь, останется между нами?
Кас сжал губы в тонкую линию и запустил руку в свои растрепанные волосы, отчего они взлохматились еще больше. Даже не смотря на то, что Кас начал давать частные уроки, он так и не начал регулярно бриться, и поэтому его подбородок всегда был покрыт щетиной, а стрижка оставляла желать лучшего.
- Мы просто беспокоимся о тебе, Сэм. Нам совершенно не нравится видеть тебя таким несчастным… И мне очень жаль, что причиной этому стал мой брат… Если бы я знал, что все так обернется, я бы никогда не познакомил вас.
Кас нахмурился. Он чувствовал не себе вину за те несчастья, которые стали жизнью Сэма в последнее время. Не смотря на то, что он много учился, имел много друзей, а его оценки улучшались с каждым днем, все равно, было более чем очевидно, что он не был по- настоящему счастлив. Все время было что-то такое, что Сэм старался спрятать, но Кас и Дин временами замечали это. Они не могли не замечать, как он выбрасывает или прячет все, что дарил ему Габриэль, даже тот календарь, на котором были отмечены дни до его восемнадцатилетия. Они видели, как он перестал есть Fruity Pebbles, потому что их любил Габриэль. И были сотни других вещей, начиная словами, которые Сэм отказывался использовать, и заканчивая песнями, которые заставляли его окаменевать, если они играли по радио в тот момент, когда Сэм был в комнате.
И все это сделал с ним Габриэль. Это он причинял ему всю эту боль, это он забрал всю наивность и счастье, которые составляли жизнь мальчика до встречи с ним. И за все это Кастиэль чувствовал безграничную вину.

***

Сэм слишком долго сидел неподвижно рядом с Касом и понемногу начал замерзать. Тогда он обхватил себя руками. Когда Кас снова посмотрел на него, Сэм лишь покачал головой и осторожно сжал его колено.
- Не стоит… - сказал он. Его голос все еще был тихим, и поэтому Кас едва его расслышал, хотя неудивительно, ведь все это время из кухни доносилось пение Дина. - Кас, это не твоя вина… Я… Я рад, что встретил его.
Он остановился, кусая губу и пытаясь подобрать нужные слова.
- Ничего из случившегося не является твоей виной… или его. Просто я был идиотом, глупцом, упрямым ребенком. Кас, ты и Дин… вы, ребята, вы ведь знаете, что я очень сожалею, да? За то, что вам пришлось пройти через все это… Я… Я знаю, что вам пришлось пережить из-за меня, и мне очень жаль, что я был такой занозой в заднице. Я обещаю, что больше такого не повторится. Никогда.
Сэм не дал Касу шанса ответить, и немного поколебавшись, сжал его в крепких объятиях, пряча лицо у изгиба его шеи. Они целую минуту просидели вот так, и остановило их только тактичное покашливание Дина. Он высовывался из дверного проема с кухонной лопаткой в руке и широкой улыбкой на лице.
- Я пропустил что-нибудь?
Сэм окончательно отпустил Каса, но еще раз взглянул на него, прежде чем встать и тоже притянуть брата в короткое объятие. Он не признался Дину в том, что именно сказал Касу, но по какой-то причине, Сэм был уверен, что Дин все понял.
Он не знал точно почему, но после того вечера все стало налаживаться. Он сохранил подарки Габриэля и держал их в чистоте, хотя в большинстве случаев они все-таки становились причиной отвращения и тоски. В особенности календарь. Когда бы Сэм не натыкался на него, казалось, что кто-то отрывал небольшой кусочек его сердца или втыкал в него нож. С того дня он решил пристроить его в самый дальний угол шкафа и завалить его грудой вещей.

Дата добавления: 2015-10-16