Часть 2. «Никогда не буду больше так напиваться», – Вадим Крестовский попытался оторвать

«Никогда не буду больше так напиваться», – Вадим Крестовский попытался оторвать голову от подушки и тут же со стоном опустил ее обратно, пережидая приступ тошноты.
Лежавший рядом с ним незнакомый парень сонно пошевелился и открыл глаза.
- Привет. Здорово мы набрались вчера.
Вадим брезгливо отвернулся – лицо у парня было опухшее, помятое, да и запашок изо рта тот еще. Впрочем, Вадим наверняка выглядел и пах не лучше.
Он встал и лениво потянулся, кожей чувствуя на себе чужой взгляд. Интересно, трахнул он вчера этого парня? Хотя нет, не интересно.
- Душ в твоем распоряжении, – сказал Вадим, натягивая брюки. – И сделай так, чтобы через пятнадцать минут тебя здесь не было. Напротив дома остановка маршрутки, до метро довезет, не заблудишься.
Вадим выгреб из кармана горсть мелочи и высыпал на стол.
- Вот, этого хватит.

Парень встал с постели и начал одеваться. Вадим окинул его равнодушным взглядом – экстерьер неплохой, значит, он подцепил этого парня еще до того, как окончательно надрался. Или просто повезло.
Парень повернулся к Вадиму, откинув со лба прядь волос.
- Если мы еще раз где-нибудь пересечемся, сделай одолжение, забудь, что мы знакомы.
Мелочь осталась лежать на столе блестящей горкой. Проходя мимо Вадима, парень подчеркнуто постарался даже случайно его не коснуться. Уже взявшись за ручку двери, он бросил через плечо:
- Этот Андрей, кем бы он ни был, правильно поступил, что кинул тебя.
Вадим резко повернулся к нему, собираясь не остаться в долгу и высказать все, что думает о парнях, которые ложатся в постель сразу после знакомства, а утром изображают из себя аристократов, но его снова замутило, и он ограничился тем, что сделал неприличный жест в сторону закрывающейся двери. Много чести – спорить с какой-то третьесортной давалкой.
Вадим влез под душ, долго и с удовольствием плескался, отфыркиваясь. Напоследок резко завернул кран с горячей водой и коротко выдохнул, подставившись под обжигающе холодные струи.
После завтрака и чашки крепкого кофе Вадим окончательно пришел в себя. И, как это у него случалось после подобных приключений, дал себе зарок вести здоровый образ жизни.
Не мальчик уже, четвертый десяток разменял, правда, не так давно – в будущем году тридцать три стукнет. Пора завязывать с пьянками и загулами. Перестать снимать случайных парней, особенно по пьяни. Особенно блондинов. И избавиться наконец от дурацкой привычки откровенничать с малознакомыми людьми.
Он же не какой-нибудь неудачник, чтобы топить свои проблемы в алкоголе. У него есть друзья, любящие родители, интересная работа, которая к тому же приносит неплохие деньги. И безотказный Венечка, который вот уже не первый год прощает Вадиму отмененные свидания, проведенные в одиночестве праздники и постоянные измены. Венечка, удивительно похожий на молодого Андрюшу Огнева, каким его помнил Вадим со школьных лет. Именно он помог Вадиму прийти в себя после их с Андреем последней встречи…

Пять лет назад

«Это было мое первое серьезное задание в новой должности, и меньше всего хотелось напортачить, поэтому я дотошно расспрашивал финдиректора обо всех деталях, стараясь просчитать все возможные варианты.
В конце концов тот потерял терпение.
- Хватит морочить мне голову, Крестовский. Делай свою работу и не умничай. С тобой едет Огнев из питерского филиала, он разберется со всеми финансовыми вопросами.
- Андрей? – переспросил я, не веря своим ушам.
- Ты его знаешь?
Ебать, знаю, конечно, эту лицемерную сволочь! Чуть было не трахнулся со мной в школьном сортире десять лет назад, а потом перетрусил и сбежал.
Вслух я, понятное дело, ничего такого не сказал, дипломатия – наше все.
- Мы знакомы, я же сам из Питера. В определенном отношении это очень маленький город.
- Отлично, значит, сработаетесь.
- Это пусть тебя не волнует, я с кем угодно сработаюсь. Лучше расскажи, что это за «Осинки», и почему встреча назначена именно там, а не в Москве или Питере.
- Это пригородный пансионат. Красивые места, вышколенный персонал и никаких посторонних. Для приватных переговоров самое оно.
- Перестраховщики, – сердито проворчал я. – В первый раз еду на переговоры на электричке.
- Потом еще автобусом почти час, – порадовал тот. – Зато воздух чистый, хоть ложкой ешь. Заодно отдохнешь, мозги проветришь. Считай, у тебя отпуск за счет компании. Эх, я бы и сам съездил…
Ну уж нет, нечего тебе с моим Андреем по пансионатам разъезжать, старый пень. Не по Хуану сомбреро, как в народе говорят.

Я немного кривил душой – перспектива поездки на электричке ничуть не огорчала. Наоборот, навевала приятные воспоминания: вечеринки на дачах у школьных друзей, вылазки на природу, спортивный лагерь.
Под мерный перестук колес хотелось травить анекдоты, болтать, откровенничать. Но Андрей отвечал односложно, и мне никак не удавалось втянуть его в разговор. Да, не на такую встречу я рассчитывал.
Вскоре он и вовсе умолк, и когда я повернулся к нему, то обнаружил, что тот задремал, привалившись к стенке. Неудивительно, ночь в поезде, потом поездка с раннего утра. Любого с ног собьет.
В этом были и свои плюсы. Например, у меня было время обдумать впечатления от встречи со своей школьной любовью. С парнем, который исчез из моей жизни после трех недель, когда я просто бредил им.
В свои семнадцать я считал себя опытным, лишенным сантиментов героем-любовником, как вдруг казалось, что все эти бабочки в животе и прочие романтические глупости случаются в реальности.
Что можно целый день чувствовать себя счастливым, если вы случайно встретились взглядами и он не сразу отвел глаза.
Что случайное прикосновение может обдать жаром, и от него бешено забьется сердце. И что при всей своей гордости и высокомерии ясно понимаешь, что на этот раз готов флиртовать, преследовать, соблазнять.
Устраивать сеанс стриптиза в школьной раздевалке и ловить отражение в зеркале, с радостным замиранием внутри замечая, как расширяются зрачки и вздрагивают полуоткрытые губы, кожей чувствуя на себе завороженный взгляд мальчишки, который, кажется, и сам не до конца понимает, что с ним происходит и чего он хочет.
Десять лет прошло, и я прожил их отнюдь не монахом. Были парни и до Венечки, и, что греха таить, после. Но ни с кем я не испытывал ничего подобного. Такой странной смеси взаимоисключающих желаний: подчинить и защитить, научить всему и все позволить. Брать и принадлежать.
Что ж, по крайней мере, это помогло окончательно определиться с ориентацией – наш немного неловкий поцелуй перевесил весь богатый для моего тогдашнего возраста опыт сексуальных отношений с противоположным полом.
Перед встречей я придирчиво осмотрел себя в зеркале. Собственное отражение мне нравилось всегда. Я был симпатичным ребенком, потом счастливо миновал подростковый возраст без неуклюжести и прыщей. Но теперь, чуть ли не впервые в жизни смотрел на себя, нахмурившись и словно бы пытаясь отыскать слабое место в своей всегдашней безупречности. Спохватился, когда завязывал свой любимый галстук – серебристо-серый, подчеркивающий необычный для брюнета светлый оттенок глаз.
Что за бред, – думал я, сдирая с себя галстук. – С чего я так паникую. Прошло десять лет, из симпатичных мальчишек зачастую вырастают весьма заурядные парни. И даже страшненькие.
Подумав, завязал галстук обратно, злорадно воображая Андрея коротышкой с пивным брюшком и залысинами надо лбом.
Андрей, как оказалось, не обзавелся лысиной. Он догнал меня в росте и был почти так же широк в плечах. Научился носить дорогие костюмы и сохранять на лице выражение вежливого интереса к происходящему, приправленного изрядной дозой холодности.
Я было настроился на «встречу старых школьных друзей после долгой разлуки», и отстраненность Андрея неприятно задела.

Хорошо, что хотя бы сейчас, во сне, лицо Андрея было спокойным и расслабленным, и он был куда более похож на того, прежнего. Мерное покачивание вагона окончательно убаюкало его, и он начал клевать носом, сползая куда-то со скамейки. Понаблюдав за его мучениями, я решил наплевать на условности – подсел поближе и пристроил голову Андрея к себе на плечо. Тот поерзал, устраиваясь поудобнее, и довольно вздохнул. А потом уткнулся носом мне в волосы.
- Опять меня обнюхиваешь, – с трудом сдержав улыбку, сказал я. – Ты случайно не был собакой в прошлой жизни?
- Ты все так же вкусно пахнешь… тот же парфюм, что и десять лет назад?
- Это мои феромоны. Никто не может устоять.
- Знаешь, какой ты гад, Крестовский, – сонно пробормотал Андрей.
- Знаю, знаю, спи.
Поезд, легонько покачиваясь, увозил нас все дальше, и у меня начали слипаться глаза. Я прижался щекой к теплой макушке Андрея и тоже задремал.
Проснулся я от того, что меня довольно-таки грубо трясли за плечо.
- Хватит дрыхнуть, Крестовский, приехали.
- Ммм, – сонно протянул я, еще не до конца проснувшись. – Давай еще полчасика поваляемся.
- Где поваляемся? Очнись уже, бестолочь! Автобус прозеваем, следующий через два часа!
К счастью, остановка оказалась совсем рядом с вокзалом. На автобус мы едва успели, вскочили в двери в последнюю минуту.
- Как тебе только доверили такую серьезную сделку! – проворчал Андрей.
- Не будь занудой, Огнев. Свое дело я знаю, это главное. Для всего остального у меня есть ты.
Андрей недовольно фыркнул, достал из портфеля бумаги и углубился в их изучение. И до конца поездки даже в окно не взглянул, не то, что в мою сторону.

Когда мы уже поднимались по лестнице, я наконец заметил, что Андрей забрал с ресепшн только один ключ.
- Мы живем в одном номере? – на всякий случай уточнил я.
- Конечно, а ты думал, что нам по отдельному люксу закажут? Тут недешево, между прочим.
- Учитывая, в какой жопе мира находится эта самая «Осинка», цены могли бы быть и пониже.
- Вещь стоит столько, сколько за нее готовы заплатить, – философски заметил Андрей. – Предлагаю кинуть вещи и пойти осмотреться.

У владельцев отеля оказалось достаточно вкуса и здравого смысла, чтобы не попытаться устроить вокруг ландшафтный парк, они ограничились тем, что расчистили дорожки и обрезали мешавшие ветки. Таким образом, пройдя несколько десятков шагов, гость мог при желании чувствовать себя оторванным от цивилизации на многие километры.
- Красиво тут, да? – Андрей требовательно потянул меня за рукав. – Теперь я понимаю, зачем люди едут в такую глушь. Тишина, покой, и никаких посторонних глаз.
- Да, неплохо.
- Если не секрет… Как ты оказался на юридическом, да еще в Москве?
- Олег Георгиевич – ну, помнишь его, наш математик? – оказался прав насчет моей поверхностности. За последний год в школе я понял, что точные науки не мое, а потом отца повысили, и мы переехали в Москву… Так что я начал жизнь с чистого листа. Ну а ты?
- У меня все тоже неплохо. Кстати, знаешь, кто мой начальник? Серегин. Ну, Сергей Серегин, Серый. С тобой вместе учился, неужели не помнишь?
Только вечера воспоминаний мне и не хватало! Не помню я никакого Серегина, лет-то сколько прошло…
- Так что там у нас со сделкой? – я решил свернуть разговор в другую сторону.
- Если нам удастся все удачно провернуть, то заказ будет распределен между нашим и вашим филиалом. Но нужно поторапливаться, пока конкуренты не очухались и не сделали более выгодное предложение. Продавить, но и не спугнуть.
Я уловил в голосе Андрея нотки неуверенности.
- Об этом не волнуйся. Переговоры – это мое дело, главное, чтобы у меня под рукой были точные цифры и информация о том, куда и насколько мы можем «подвинуться».
- Цифры я тебе в любой момент назову, хоть среди ночи меня разбуди. И знаешь, Крестовский, мы уже не в школе, так что не заносись, ладно. У нас с тобой абсолютно равные полномочия, если тебя это не устраивает, я попрошу послать другого юриста.
Я шутливо поднял руки вверх.
- Все-все, не нервничай. Из нас с тобой получится отличная команда.
Тропинка внезапно закончилась на краю невысокого обрыва.
- Все, дальше идти некуда, – озвучил Андрей очевидное. – Смотри, сколько неба. В городе такого не увидишь.
Странное место, как будто дверь в другой мир. Где-то далеко осталась прежняя жизнь: душный офис, капризные клиенты, ушлое начальство, договора и сделки, опостылевшее одиночество среди чужих людей, которые знают тебя по имени и хлопают по плечу при встрече, и даже те из них, с которыми когда-то делил постель, такие же чужие и ненужные.
А тут – ничего лишнего. Только небо над головой и земля под ногами. И мы двое. Наш маленький необитаемый остров.
- Кстати, а почему ты сбежал тогда? – неожиданно для себя спросил я, и тут же испугавшись, что ляпну что-нибудь непоправимо сентиментальное, поторопился снизить пафос. – Испугался, что у тебя встало на парня?
- Какая теперь разница? – равнодушно ответил Андрей.
- Теперь – никакой. Мне просто интересно – можно сказать, это было первое серьезное увлечение в моей жизни.
- А я думал, что Полина была твоим серьезным увлечением. Судя по тому, как вы страстно целовались сразу же после того, как ты почти что признался мне в любви.
- Не преувеличивай, я довольно быстро ее от себя отцепил и не очень вежливо послал, за что получил по физиономии. Мог бы не спешить с выводами и досмотреть до конца. Неужели ты все бросил из-за такого пустяка?
- Не понимаю, почему мы до сих пор это обсуждаем, – в голосе Андрея зазвучали незнакомые мне жесткие интонации. – Прошло десять лет, я и не помню всех подробностей. Мне не особенно нравилось у вас учиться, программа сложная, ездить далеко, и потом, у меня в старой школе остались друзья, сестренка младшая… Все вместе повлияло, наверное.
- Не помнишь, значит… – задумчиво сказал я. – Ну что ж, тогда не будем об этом говорить. Давай возвращаться, хорошо бы еще раз посмотреть документы перед завтрашней встречей.
***
Утром я проснулся в отвратительном настроении. Накануне мы просидели вдвоем допоздна, и все разговоры крутились исключительно вокруг заключения контракта.
От предложения спуститься в бар и опрокинуть по стаканчику Андрей наотрез отказался, и я разобиделся окончательно. Пошел один и вместо планировавшегося стакана выпил три, последний – в компании ужасно прилипчивой девицы, от которой немедленно получил предложение продолжить вечеринку в номере. В другое время я, может, и согласился бы – почему иногда для разнообразия не поиграть в натурала. Но на этот раз настроения для приключений не было.
Вернувшись в номер, я долго ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть, и спокойное дыхание Андрея, доносившееся с соседней кровати, еще больше усиливало раздражение.
- Что у тебя за вид, Крестовский? – недовольно спросил Андрей утром. – Я думал, твоей задачей будет обаять контрагентов, а с таким лицом только повестки в суд вручать.
- Со мной все в порядке, – резко ответил я и, чувствуя, что это прозвучало почти что грубо, постарался смягчить тон и пояснил: – По утрам я не человек, пока не выпью кофе.
- В холле на первом этаже есть автомат. Или до завтрака дотерпишь?
- Не делай вид, что тебе есть дело, Огнев.
- Мне есть дело, – холодно ответил Андрей. – У нас сегодня переговоры, и ты должен хорошо соображать. Так что я вполне готов принести тебе гребаную чашку кофе, если это поможет тебе лучше делать твою работу. Я понятно объясняю?
- Более чем.
- Тогда прекращай капризничать и настраивайся на рабочий лад. Или можешь отправляться в Москву, я отлично справлюсь и без тебя.
- Думаю, и я без тебя отлично справлюсь, – проворчал я.
Андрей неожиданно подмигнул мне и похлопал по плечу, и я почувствовал странную легкость в мыслях – точно мы снова вернулись в школу и выходим на волейбольную площадку, заведомо зная, что соперникам не устоять, и о них даже и беспокоиться не стоит. Главное – сделать красивую игру, чтобы не разочаровать зрителей.

- …И последнее – вопрос о штрафных санкциях.
- Стандартные, как в типовом договоре, – предложил я.
- Нет, подожди, – встрял Андрей, – тут неясность в восьмом пункте…
Я сочувственно улыбнулся девушке, сопровождавшей лысоватого и грузного Ивана Ивановича, владельца фирмы, заключавшей с нами контракт. Хоть он и представил ее как свою помощницу, но за все два часа, пока длились переговоры, она ни разу не подала голос и откровенно скучала.
- Эти финансовые гении такие зануды, – доверительно сказал я и вполголоса добавил, обращаясь к Андрею: – Смотри подпункт «В». Если их подведут собственные поставщики, это будут не наши проблемы.
- Тогда все в порядке. Хотя… Я сейчас еще раз просмотрю.
Я вздохнул – Андрей был на взводе с самого утра, когда выяснилось, что контрагенты опаздывают и придется перенести встречу на вечер.
Приписать это извечной любви Андрея к порядку и его профессиональному бухгалтерскому занудству было легче всего, но я подозревал, что моего соседа по комнате не радует перспектива снова ночевать под одной крышей. И не знал, радоваться этому или огорчаться.
- Ручку? – улыбнулась девица, демонстрируя подозрительно ровные и белые зубы.
Достав из сумочки, она протянула ручку – почему-то мне – и почти не таясь, провела пальцем по моему запястью.
Похоже, телочку привезли нам в подарок. Типа, бонус за хорошую работу. Некоторые наши бизнесмены так и застряли в девяностых.
- Ладно, молодежь, развлекайтесь, – с улыбкой доброго дядюшки сказал Иван Иванович. – А я отправлю документы в офис и баиньки. Мы завтра с утра домой. Алина, не засиживайся.
- Да, Иван Иванович, – послушно кивнула она. – Ну, мальчики, отметим?

Оказалось, что Андрей не зря отказывался накануне от выпивки – после первого же стакана его глаза подозрительно заблестели, а язык стал слегка заплетаться.
- Ты всегда так быстро пьянеешь? – поинтересовалась Алина, заботливо пристраивая руку к нему на плечо. Сделав пару безуспешных попыток привлечь мое внимание, она благоразумно переключилась на, как ей показалось, более доступную добычу. – Может, еще по одной?
- Не стоит, – Андрей весело рассмеялся. – Когда я выпью, то становлюсь слишком разговорчивым, а еще меня тянет на подвиги.
- Да ладно, тут все свои. Дела мы уже закончили, – Алинина рука взъерошила волосы Андрея, он поймал ее ладошку и галантно поднес к губам.
Я едва сдержался, чтобы не схватить за шкирку эту наглую кошечку и не встряхнуть как следует. Ограничился тем, что выразительно кашлянул, покосившись в их сторону.
- Вадим, какая-то милая девушка с тебя глаз не сводит, – Алина заговорщицки подмигнула.
Я обернулся: вчерашняя собеседница, точнее, собутыльница, приветливо помахала рукой, точно показывая, что не сердится за прежний отказ.
- Эта телка на тебя глаз положила, – наклонившись, пробормотал Андрей мне в ухо. – Опять твои феромоны, что ли?
- А Алина, по ходу, к тебе клинья подбивает… Линяем отсюда? – предложил я.
- Только незаметно, а то увяжется за нами не одна, так другая … Мало ли какие им глупости в голову придут!
- Алиночка, мы пойдем подышим, – сказал я, помогая Андрею подняться. – а то Андрюша немного не в форме. Устал, не выспался…
Немного – это я слегка приуменьшил, конечно. Поднявшись на ноги, он тут же качнулся в сторону, хорошо, что я успел поймать его и зафиксировать в вертикальном положении, обхватив за талию.
- От этих девчонок одни неприятности, – заявил Андрей, обнимая меня за шею. – Но ты не бойся, я никому не позволю тебя трогать.
- Конечно, не позволишь… – согласился я, подталкивая его к выходу. – Ты же собственник у нас… Блин, надо же так убраться с пары стаканов.

- Офигеть, какие звезды, – Андрей задрал голову к небу и тут же, потеряв равновесие, вынужден был снова уцепиться за меня. – Пошли гулять, а?
- В тебе внезапно проснулся романтик? Какие прогулки, ты же под первым кустом уснешь.
- Ты такой заботливый. – Андрей грустно вздохнул. – И все равно гад.
- Э, да ты серьезно набрался… Давай и вправду погуляем.
После нескольких кругов вокруг гостиницы шаги Андрея стали намного тверже, в глазах появилось осмысленное выражение. Он даже сумел подняться по лестнице, с возмущением отказавшись от моей помощи.
- Я все еще немного пьян, – признался Андрей, – так что не обижайся, если начну к тебе грязно приставать.
- Не обижусь. Ты мне кое-что должен, Огнев.
- Один поцелуй.
- За столько лет накопились проценты.
Губы у него оказались нежными и послушными, и на вкус чуть отдавали коньяком – это напомнило мне, что из нас двоих я сейчас соображаю лучше.
- Если ты не намерен продолжать, то лучше и не начинай, – предупредил я.
Андрей посмотрел мне в глаза и медленно кивнул, соглашаясь.
- И еще, – я закрыл за нами дверь и два раза повернул ключ в замке. – Давай пропустим подростковые прелюдии вроде взаимных оскорблений и драки до первой крови, и будем вести себя, как взрослые люди.
- Заткнись уже, а? – простонал он, прижав меня к ближайшей стене. Надо же, оказывается, не так уж он и пьян, как мне казалось. И стояк будь здоров – а мы еще и не делали ничего…
За прошедшие годы у Андрея была хорошая практика – эту неприятную мыслишку я поспешил утопить в ответном поцелуе.
А потом в отместку прихватил зубами кожу на плече возле шеи – кажется, его нехило тряхнуло от этого. И меня тоже, по правде сказать. Где бы и с кем он не был – все равно мой, был и останется. Я лизнул пару раз пострадавшее место, чтобы отвлечь, расстегнул на нем штаны и влез ладонью за пояс брюк.
Весь день я на эту задницу любовался, специально его везде вперед пропускал. На ощупь еще лучше, кстати. Крепкая, упругая, и как будто создана для того, чтобы я ее тискал. Мой любимый размер и все такое.
Кажется, свои намерения я показал слишком уж откровенно, потому что Андрей вдруг напрягся и слегка оттолкнул меня.
- Я под тебя не лягу, Крестовский, и не надейся, – прошипел он.
Ну, попробовать же я должен был, верно?..
- Как скажешь, – ответил я и опустился на колени, одновременно стягивая с него штаны.
Потерся щекой о бедро, вдыхая острый мускусный запах. Широко и мокро провел языком от курчавившихся в паху волосков снизу вверх, пощекотал кончиком языка головку.
- Возьми его в рот, – попросил он, – пожалуйста.
Люблю, когда человек знает, чего хочет. Особенно, если и сам этого хочу, чуть слюна с подбородка не капает. И такое чудо перед глазами. Крепкий, ровный член, с плотно поджавшимися яичками и темно-розовой блестящей головкой.
- Ты охуенно красивый, – искренне сказал я, и уточнил: – Везде.
- Не болтай, соси, – сказал Андрей, кажется, с трудом сдерживая смех.
- Как грубо, – пожаловался я и взял сразу и глубоко, до самого горла.
Из-за расширившихся зрачков глаза Андрея казались почти черными, он кусал губы и судорожно стискивал пальцы, и ни на секунду не переставал смотреть на меня – стоящего на коленях и старательно ему отсасывающего.
Если он посчитает это местью за прежние обиды – что ж, значит, он просто не тот человек, который мне нужен. Но я почему-то был уверен, что это не так, поэтому выпустил член изо рта – с каким-то непристойным хлюпающим звуком, – и внимательно посмотрел на него, вопросительно подняв бровь. Потом встал с колен и пошел к кровати, на ходу расстегивая одежду.
- Неужели и вправду подставишься? – недоверчиво спросил он.

- Приступай, пока я не передумал, – стащив с себя джины вместе с трусами, я перевернулся на живот и поерзал, устраиваясь поудобнее. – В сумке есть смазка и резинки.
- Всегда готов? – съязвил Андрей, шурша пакетами. – А, вот…
- Я могу сам… – начал было я.
- Заткнись, а, – ласково попросил он, легонько надавливая на поясницу. – И потерпи немного.
Кажется, он сообразил, что я не так часто под кого-то ложусь, потому что смазки не жалел и растягивал аккуратно, а с таким стояком, какой я ему устроил, очень непросто быть неторопливым. У меня у самого терпение было на исходе, особенно когда он подсунул вторую руку мне под живот и начал в такт своим движениям оглаживать член. Я прогнулся еще сильнее и потерся о его ладонь, прижав ее к матрасу.
- Оказывается, ты та еще сучка, Крестовский, – мягко засмеялся он.
Повернул пальцы внутри – я ответил одобрительным стоном и подался назад, насаживаясь на пальцы. Я уже и подзабыл, как это бывает – когда хочется, чтобы засадили как следует и отодрали без особых церемоний, иначе, кажется, волком завоешь.
- Может, уже трахнешь меня? – прорычал я и, не сдержавшись, добавил: – Небось, со школы об этом мечтал.
- Не так …подробно, – с каждой новой фразой он на выдохе делал легкий толчок и понемногу продвигался чуть глубже. – Что-то хотел с тобой сделать… и сам не знал, что… Блин, ты такой…
- Тесный?
- Да, – виновато сказал Андрей. – Пошло звучит?
- Мне нравится.
- Тогда слушай. Ты такой горячий, и тесный, и гладкий внутри… Мне до сих пор не верится, что я это делаю – с тобой... У меня яйца к животу прилипли, как хочу тебя выебать и спустить в твою задницу.
- Если ты не замолчишь, я прямо сейчас кончу, и ты будешь додрачивать себе сам, – предупредил я.
Кажется, напугал – он резко толкнулся вперед, наконец-то вогнав член по самые яйца.
- Твою ж… - не сдержался я.
- Больно? – виновато спросил Андрей, кажется, из последних сил заставляя себя замереть на месте.
Больно – конечно, больно, а куда денешься. И туго, и горячо, и кончить хочется до одури.
- Что ты как девчонка, Огнев, еби уже, раз взялся. Или я сам тебя нагну.
Не очень-то он изменился, если подумать. Стоит подразнить и разозлить хорошенько – и готово. Сразу второе дыхание открывается.

***
Сквозь сон я услышал телефонный звонок, скрипнула кровать – Андрей встал и вышел в коридор.
В тот момент я ворчливо подумал, что Андрею вечно неймется, и это чувство было чем-то новым, уютным, домашним, точно мы уже не первый раз засыпаем вместе, натрахавшись до одури, а по утрам мешаем друг другу выспаться, когда у одного из нас возникают срочные дела. Я потянул к себе подушку Андрея, уткнулся в нее носом и снова задремал.
Когда я снова проснулся, в окно вовсю светило солнце. Андрея я не обнаружил ни рядом, ни на соседней кровати, ни вообще в номере. Должно быть, вышел проветриться или с похмела на жрачку пробило, у меня всегда так.
Позевывая, я спустился в столовую – надо и мне подкрепиться, заодно и отыскать Андрея. После завтрака прогуляемся немного, проветрим головы, поболтаем о каких-нибудь пустяках или просто помолчим вместе.
А потом неплохо бы снова завалиться в кровать. Кое-кто чуть не мурлыкал вчера, когда я ему задницу гладил, так что наверняка не такой уж он убежденный актив, как пытался показать. Трех раз за прошедшую ночь должно было ему хватить для самоутверждения, пора и честь знать…
- Если вы тоже уедете сегодня, номер надо освободить до двенадцати, – бесцеремонно вмешался в мои мысли администратор, стоявший за стойкой в холле.
- Почему «тоже»?
- Ваш приятель выписался утром, уехал семичасовым автобусом.
Администратора я вспомнил - тот же мужик, что дежурил вчера вечером. Представляю себе, как это выглядело со стороны: парень тащит в номер нетрезвого приятеля, потом тот поспешно уезжает с утра пораньше, помятый и растрепанный, да еще небось и с засосом на самом видном месте…
- Когда следующий автобус? – спросил я, загоняя поглубже желание как следует врезать ему, чтобы стереть похабную усмешку с его физиономии.
- Через час. Вы еще успеете позавтракать.
- Что-то у меня пропал аппетит.
На сборы ушло не больше пяти минут, я всегда был легок на подъем.
Потом уселся на кровати, свесив руки между колен. Если подумать, то спешить мне было некуда.
Почему же ты все время сбегаешь от меня, Огнев!
***
Промучившись несколько дней, я не выдержал и сел на «Красную стрелу». Не спал ночь, курил сигарету за сигаретой, смотрел на проносившиеся за окном темные силуэты деревьев, пока не заболели глаза.
Для поспешного отъезда у Андрея могло быть множество важных причин. Заболел кто-то из родных, угнали машину, прорвало трубу… Нагрянули проверяющие из пожарной инспекции, или начальник не может отыскать срочно понадобившийся документ.
В глубине души я понимал, что занимаюсь самообманом. Андрей мог разбудить меня перед отъездом или хотя бы оставить записку. Позвонить, наконец. Если он исчез из моей жизни без объяснений – значит, не захотел быть ее частью. И я считал, что заслуживаю того, чтобы мне сказали об этом в лицо.
Я помнил его прежний адрес, подсмотрел когда-то в классном журнале. Несколько раз порывался сходить туда, но разворачивался на полпути. Мешала гордость пополам с обидой: не хочет – не надо, обойдусь. Похоже, не получилось.
Вряд ли Андрей все еще живет с родителями, но, в конце концов, скоро юбилей выпуска – они не удивятся, что я разыскиваю своего одноклассника. Если и они переехали, придется идти в офис и придумывать, зачем юристу московского отделения компании их сотрудник.

Все оказалось проще, чем я мог предполагать. Даже не понадобилось подниматься в квартиру и разговаривать с родителями. Да и приезжать, как оказалось, было ни к чему.
Андрей сидел на лавочке во дворе. Я подошел довольно близко, не боясь быть замеченным – все внимание Андрея было занято кое-кем куда более важным.
Отличный толстощекий ребенок, похожий на Андрея – с такими же светлыми волосами и серьезным выражением на детском личике – копошился возле его ног, ковыряя лопаткой плотно утоптанную землю.
Потом рядом с ним появилась девушка, чмокнула Андрея в щеку, они забрали детеныша – тот протестующе ревел и дрыгал ногами, не желая бросать свои важные младенческие дела, – и направились к дому, о чем-то переговариваясь на ходу.
Я присел на освободившуюся лавочку и неторопливо закурил.
Пора было раз и навсегда поставить точку в этой истории. Хотя бы со второй попытки, зато окончательно. Пора наконец-то перестать себя обманывать и признаться – того, что я себе намечтал за последние сутки, не будет. Никогда».

Дата добавления: 2015-10-16