Нет. Эта мысль оформилась в виде тумана, неосознанного, но отчетливого.

Ей следует вернуться к этому мужчине. Калебу.

На лестнице прозвучали шаги.

Маргред?

Она вздрогнула при звуках этого глубокого голоса. Уж слишком он походил на…

Ты одна?

В дверях возник высокий мужской силуэт. Он был одет в грубую одежду рыбака, холщовые штаны и рубашку, которая, впрочем, ничуть не скрывала необычайной красоты вошедшего.

Дилан…

Молодой селки предъявил права на соседнюю с ней территорию пару десятков лет назад. Она терпела его из-за молодости и присущего юноше чувства черного юмора. Ну да, и еще на него было очень приятно смотреть: он был красив какой-то утонченной и яростной красотой. Однажды она даже задумалась, а не закрутить ли с ним…

Она слабо улыбнулась и покачала головой. Уж слишком серьезно он старался угодить ей.

Он обратился к ней по-английски, поэтому и она ответила на том же языке:

Как видишь.

Дилан пересек комнату и оперся локтями о подоконник рядом с ней. Выделывается, решила девушка.

Налетевший ветер взъерошил его темные волосы.

Пожалуй, ты слишком много времени проводишь одна, — обронил он.

Маргред метнула на него изумленный взгляд.

Ты говоришь это от своего имени? Или принца?

Конн беспокоится о тебе, естественно.

Не понимаю почему.

Он хочет, чтобы ты была счастлива здесь.

То есть он хочет, чтобы я произвела на свет детеныша селков.

Принца очень беспокоит сокращение нашей численности, — осторожно произнес Дилан. — По результатам последнего подсчета, нас осталось меньше двух тысяч.

Маргред вопросительно выгнула бровь.

По результатам последнего подсчета? Неужели Конн действительно верит в то, что король и другие, кто живет под волнами — так селки вежливо именовали тех, кто очень редко или вообще никогда не принимал человеческого облика, — явятся к нему, чтобы он и их сосчитал?

Но ты же не станешь отрицать, что с каждым годом нас рождается все меньше.

Она ничего не стала отрицать. Ее неспособность родить своему партнеру ребенка стала причиной подлинной, пусть и тайной, скорби лет сорок или пятьдесят тому назад.

Маргред с деланным равнодушием передернула плечами.

Низкая рождаемость — это цена, которую наш народ платит за бессмертие. В противном случае моря нами просто бы кишмя кишели.

Но вместо этого наша численность сокращается. Когда-то наша популяция пребывала в равновесии, но сейчас нас умирает слишком много.

И вновь рождаются в море, — заметила Маргред. — Так было всегда.

Как произошло и с ней самой семь веков назад.

Не всегда. Селки, умирающие без своей кожи, не могут возродиться. Они прекращают существование.

Дата добавления: 2015-10-16