История всемирной литературы 1 страница

ИСТОРИЯ ВСЕМИРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

В ДЕВЯТИ ТОМАХ

ГЛАВНАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ

Г. П. БЕРДНИКОВ (главный редактор),
А. С. БУШМИН, Ю. Б. ВИППЕР (заместитель главного редактора),
Д. С. ЛИХАЧЕВ, Г. И. ЛОМИДЗЕ, Д. Ф. МАРКОВ,
А. Д. МИХАЙЛОВ, С. В. НИКОЛЬСКИЙ,
Б. Б. ПИОТРОВСКИЙ, Г. М. ФРИДЛЕНДЕР,
М. Б. ХРАПЧЕНКО, Е. П. ЧЕЛЫШЕВ

—————————————

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

МОСКВА 1984

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
им. А. М. ГОРЬКОГО

ИСТОРИЯ ВСЕМИРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ТОМ ВТОРОЙ

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ ТОМА

Х. Г. КОРОГЛЫ, А. Д. МИХАЙЛОВ (ответственные редакторы),
П. А. ГРИНЦЕР, Е. М. МЕЛЕТИНСКИЙ,
А. Н. РОБИНСОН, Л. З. ЭЙДЛИН

—————————————

ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»

МОСКВА 1984

ОТВЕТСТВЕННЫЕ РЕДАКТОРЫ ТОМОВ:

1 — И. С. БРАГИНСКИЙ; 2 — Х. Г. КОРОГЛЫ и А. Д. МИХАЙЛОВ;
3 — Н. И. БАЛАШОВ; 4 — Ю. Б. ВИППЕР;
5 — С. В. ТУРАЕВ; 6 — И. А. ТЕРТЕРЯН; 7 — И. А. БЕРНШТЕЙН;
8 — И. М. ФРАДКИН; 9 — Л. М. ЮРЬЕВА

Ученый секретарь издания — Л. М. ЮРЬЕВА

4603020000-217 И ——————— Подписное. 042(02)-84

© Издательство «Наука», 1984 г.

5

ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ ТОМА

Второй том «Истории всемирной литературы» посвящен литературному процессу в период Раннего и Зрелого Средневековья и охватывает III—XIII столетия н. э.

Грань между Античностью и Средними веками, естественно, не совпадает применительно к разным литературам и разным культурным регионам, поэтому в отдельных случаях в томе рассматриваются и более ранние факты литературной жизни и культуры.

В связи с неодновременностью перехода от периода Древности к эпохе Средних веков и с разным характером этого перехода в томе сначала рассматриваются те литературы и те их группы, в которых переход этот наступил раньше всего и был в достаточной мере постепенным и плавным. Затем рассматриваются культурные регионы, в которых переход к Средневековью совершился несколько позже и был отмечен к тому же более резкими изменениями в характере литературного процесса. Поэтому второй том «Истории всемирной литературы» открывается анализом литератур индийского региона, затем рассматриваются литературы Восточной Азии, Центральной Азии, Ближнего Востока и Средней Азии, Кавказа и Закавказья и т. д.

Как и в первом томе, основной единицей изложения материала является глава, которая, как правило, бывает посвящена определенной национальной литературе или большому периоду ее развития. Группы родственных литератур объединяются в регионы, которым соответствуют разделы тома. Исключение сделано для литератур западноевропейского региона. Во-первых, анализ составляющих его литератур разделен хронологически на два раздела, соответствующих Раннему и Зрелому Средневековью. Во-вторых, в основу деления по главам положен не национальный, а типологический принцип. К тому же в отдельные главы выделена литература на латинском языке, хотя она, особенно в период Зрелого Средневековья, очень тесно соприкасается с литературами на новых языках.

Работа над выработкой основной концепции тома и его структуры первоначально была проведена Р. М. Самариным. Под его руководством была начата и авторская работа. Она распределилась в томе следующим образом.

С. С. Аверинцевым написано введение к разделу о литературах византийского региона, глава о литературе Византии и параграф о латинской литературе III—IV вв.; Л. Н. Арутюновым написано введение к разделу о литературах Кавказа и Закавказья (совместно с А. А. Шарифом); А. Г. Барамидзе написана глава о грузинской литературе; В. А. Богословским — глава о литературе Тибета; И. С. Брагинским — глава о литературе Ирана и Средней Азии; Л. Х. Вильскером — параграф о сирийской литературе; Ю. Б. Виппером написана глава о драматургии Западной Европы IX—XIII столетий; М. Л. Гаспаровым написаны параграфы о латинской литературе V—VIII вв. и глава о латинской литературе Зрелого Средневековья; А. Е. Глускиной написан параграф о японской литературе III—VIII вв.; П. А. Гринцером написаны введение к разделу о литературах Южной и Юго-Восточной Азии, глава о классической древнеиндийской литературе и в параграфе о санскритской литературе VIII—XIII вв. — часть об обрамленной повести; М. Ю. Гулизаде написана глава о литературе Азербайджана (совместно с Х. Г. Короглы); А. М. Дубянским написан параграф о тамильской литературе; А. И. Еланской — о коптской литературе; А. Н. Желоховцевым написаны параграфы о китайской философской прозе III—VI вв., о китайской переводной буддийской литературе III—VI вв., о китайской философской прозе VII—IX и X—XIII вв., о сунской народной повести; Л. С. Кишкиным написан параграф о чешской и словацкой литературах; Х. Г. Короглы — введение к разделу о литературах Центральной Азии (совместно с Э. Р. Тенишевым) и глава о литературе Азербайджана (совместно с М. Ю. Гулизаде); Н. И. Кравцовым — введение к разделу о литературах Центральной и Юго-Восточной Европы и глава о фольклоре Центральной и Юго-Восточной Европы; А. В. Липатовым написан параграф о польской литературе; И. С. Лисевичем — параграф о китайской литературной мысли III—VI вв.; Е. М. Мелетинским написано введение к разделу о литературах Ближнего Востока и Средней Азии, главы «Древнеэпические сказания народов Кавказа и Закавказья», «Народно-эпическая литература» и «Героический эпос», а также часть параграфа о японской литературе IX—XII вв.; А. Д. Михайловым написаны общее введение и

6

заключение к тому, введения к разделу о литературах Западной Европы Раннего Средневековья и к разделу о литературах Западной Европы Зрелого Средневековья и главы «Куртуазная лирика», «Рыцарский роман», «Городская сатира и дидактика» (все три — совместно с Р. М. Самариным); В. С. Налбандяном написана глава об армянской литературе; М. И. Никитиной — глава о корейской литературе (совместно с А. Ф. Троцевич); Н. И. Никулиным — глава о вьетнамской литературе; Б. Б. Парникелем — глава о яванской литературе; Е. М. Пинус — параграфы о японской литературе IX—XII вв. (совместно с Е. М. Мелетинским) и о японской литературе XIII в.; Б. Л. Рифтиным написан параграф о китайской сюжетной прозе III—VI вв.; А. Н. Робинсоном написан раздел о литературе Древней Руси, введение к разделу о литературах Центральной и Юго-Восточной Европы и параграфы о истоках славянской письменности и о болгарской литературе; О. К. Россияновым написан параграф о венгерской литературе; Р. М. Самариным написаны параграф о Каролингском Возрождении и главы о поэзии скальдов, куртуазной лирике, рыцарском романе, о городской сатире и дидактике (последние три — совместно с А. Д. Михайловым); И. Д. Серебряковым написаны параграфы об основных направлениях в культурном развитии народов Индии VIII—XIII вв., о санскритской литературе и о зарождении новых индийских литератур; И. И. Соколовой — параграф о танской новелле; И. В. Стеблевой — глава о древней тюркоязычной литературе; В. Т. Сухоруковым — параграф о сунской поэзии; Э. Р. Тенишевым написано введение к разделу о литературах Центральной Азии (совместно с Х. Г. Короглы); Н. И. Толстым — параграф о сербской, хорватской и словенской литературах; А. Ф. Троцевич — глава о корейской литературе (совместно с М. И. Никитиной); И. М. Фильштинским написана глава об арабской литературе; Л. Е. Черкасским — параграф о китайской поэзии III—VI вв.; А. А. Шарифом написано введение к разделу о литературах Кавказа и Закавказья (совместно с Л. Н. Арутюновым); Л. З. Эйдлиным — введение к разделу о литературах Восточной и Юго-Восточной Азии и параграфы о поэтическом творчестве Тао Юань-мина, Се Лин-юня, Бао Чжао и о танской поэзии.

В главе об азербайджанской литературе использованы материалы Е. Э. Бертельса.

Ученый секретарь тома — Т. В. Попова. Над литературным редактированием текста тома работали Г. А. Гудимова, а также М. С. Кургинян. Унификация собственных имен, названий, специальных терминов и дат проведена М. Л. Андреевым, Н. А. Вишневской и Л. И. Сазоновой. Рукопись книги подготовлена к печати научно-техническими секретарями издания Е. П. Зыковой и О. А. Казниной.

Библиография к тому составлена Научно-библиографическим отделом и Комплексным отделом Азии и Африки Всесоюзной государственной библиотеки иностранной литературы под наблюдением В. Т. Данченко и Ю. А. Вознесенской — по литературам зарубежных стран и по общей библиографии к то́му, В. Б. Черкасским под редакцией В. А. Либман — по русской литературе, институтами литературы и языка Академий наук Азербайджанской ССР, Армянской ССР, Грузинской ССР, Таджикской ССР под редакцией В. Б. Черкасского — по литературам народов СССР.

Синхронистические таблицы составлены А. Д. Михайловым по материалам, подготовленным Н. А. Вишневской, Т. В. Поповой, Л. И. Сазоновой. Иллюстрации подобраны авторами соответствующих глав и разделов.

Существенная помощь в работе над томом была оказана его редакционной коллегии и авторскому коллективу рецензентами и всеми, кто принимал участие в обсуждении как тома в целом, так и его отдельных разделов и глав. Прежде всего это Н. И. Конрад и В. А. Дынник, своими конструктивными замечаниями способствовавшие уточнению общей концепции тома в целом и более продуманной организации его материала. Это Д. С. Комиссаров и Б. И. Пуришев, отрецензировавшие том на последнем этапе работы над ним. Это В. М. Гацак, Ч. Г. Гусейнов, Ким Ле Чун, А. Н. Кононов, Р. Л. Концевич, А. Б. Куделин, Г. Г. Литаврин, Б. В. Ревуненкова, Л. С. Савицкий, Н. М. Смурова, В. Ф. Сорокин, Л. С. Тихвинский, З. В. Удальцова, Б. Я. Шидфар и ряд других ученых, которые своими рецензиями на отдельные главы или своим участием в их обсуждении существенным образом помогли редакционной коллегии тома и его авторам на разных этапах их работы. Всем им редколлегия второго тома «Истории всемирной литературы» выражает самую искреннюю и сердечную благодарность.

7

ВВЕДЕНИЕ (А.Д.Михайлов)

В эпоху Средневековья мировая литература вступила в новый период своего развития.

Он протекал в обстановке формирования и эволюции феодального способа производства, установившегося в Европе, Азии и Северной Африке после разложения и гибели рабовладельческой формации. К феодализму пришли и «варварские» народности, не знавшие рабовладения; они пришли к феодализму после распадения у них первобытнообщинного строя. Феодальный способ производства и связанные с ним идеологические, политические и культурные институты стали основой того единства литератур Старого Света, которое обнаруживается в них, несмотря на гигантский географический разброс — от Ирландии и Испании до Индонезии и Японских островов — и на не менее значительную временную протяженность.

Так, феодальная формация в области идеологии характеризовалась непререкаемым авторитетом церкви, которая, по словам Ф. Энгельса, выступала «в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 7, с. 361). Такова была роль не только христианства, но и других «мировых» религий, которые, видимо, далеко не случайно тяготели к монотеистичности. Моральный императив таких религий был более сконцентрирован и выявлен, чем в религиях Древности. Поэтому в средневековой литературе столь большое место заняли этические проблемы. При таком господстве религиозной идеологии любой социальный протест неизбежно принимал формы споров по конфессиональным вопросам. Как заметил Ф. Энгельс, «все выраженные в общей форме нападки на феодализм и прежде всего нападки на церковь, все революционные — социальные и политические — доктрины должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и богословские ереси» (там же).

Церковная идеология определила и весьма дробную сословно-иерархическую структуру общества. Системы иерархических связей — и в жизни, и в области культуры — были, конечно, различны в разных регионах, но их основной признак — сословность — в эпоху Средневековья был универсальным.

Можно привести немало и других примеров тех общих закономерностей, которым подчинялось развитие литературы Средних веков — как литератур Востока, так и Запада.

Мировой литературный процесс в Средние века характеризуется определенным единством. В основе этого единства лежит общность в характере общественного строя и в уровне культуры. В эпоху Средних веков литературы, географически близкие, находящиеся в постоянном взаимодействии, и литературы, далекие друг от друга, литературы «старые», т. е. обладающие древними традициями, и литературы «молодые» — все подчиняются общим закономерностям.

Прежде всего в достаточной степени универсальна и всеобща хронологическая граница, отделяющая изучаемую эпоху от периода Древности. Есть известное единство и в членении — в рамках всемирной литературы — этой огромной, тысячелетней эпохи, т. е. выделение Средневековья Раннего и Средневековья Зрелого. Однотипен и во многом един характер этих больших периодов в разных литературах мира, т. е. направленность там литературного процесса, особенности участвующих в нем литератур, набор и сам тип памятников каждой конкретной литературы и т. д. Так, известно, например, что Зрелое Средневековье характеризуется расцветом лирической поэзии, главным образом любовной. Действительно, мы находим ее у арабов и персов, у провансальцев, французов, немцев и англичан, но также и у японцев. Арабы, конечно, могли влиять не только на персов, но и на провансальцев, а те — на своих северных соседей, но в Японии любовная лирика возникла самостоятельно. Или другой пример. Для Зрелого Средневековья, особенно для XI—XIII вв., типичен любовно-рыцарский роман и близкая к нему романическая поэма. Мы находим соответствующие памятники и на Западе (у французов, немцев, англичан, испанцев, византийцев), и на Ближнем Востоке (у персов), и в Закавказье (у грузин и азербайджанцев), и в Восточной Азии (у японцев). В одних случаях перед нами результат влияний и заимствований, в других — проявление общих закономерностей.

Общим для разных регионов мира был и состав литературы, т. е. круг тех памятников словесности, которые в то время в понятие литературы включались. Так, философский трактат,

8

историческая хроника, житие святого, религиозное поучение, описание животных или минералов, рассказ о путешествии или разрозненные заметки «от скуки» входили в состав литературы и во Франции, и в Индии, и в Японии — наряду, конечно, с лирическим стихотворением, поэмой, романом, пьесой и т. п. Общими были и иерархия литературных памятников, их деление на «серьезные» и «незначительные», на «высокие» и «низкие».

Единство мировой литературы изучаемой эпохи обеспечивалось также многообразными, многонаправленными литературными связями, которые стали теперь во многом иными, чем в Древности.

Наконец, единство мировой литературы в Средние века подкрепляется и сходством движения отдельных литератур, т. е. сходством в развертывании внутринациональных литературных связей, последовательностью возникновения определенных жанров, чередованиями литературных подъемов и замедлений литературной эволюции и т. д. Сходные черты обнаруживаются и в характере перехода отдельных литератур и литературных регионов от эпохи Древности к Средневековью.

В период Средних веков глубокую трансформацию претерпели литературные традиции Древности во всех культурных зонах Старого Света. Полного разрыва с этими традициями, конечно, не произошло, и деятели Зрелого Средневековья неоднократно провозглашали «возврат к древности», по не происходило и простого повторения этих традиций. Степень разрыва с Древностью наиболее ощутима в греко-римской зоне мировой культуры. Во время набегов варваров, а затем в феодальных усобицах гибли рукописи, разрушались культурные ценности, прерывались традиции античной образованности. Как заметил Ф. Энгельс, говоря о Европе, «Средневековье развилось на совершенно примитивной основе. Оно стерло с лица земли древнюю цивилизацию, древнюю философию, политику и юриспруденцию, чтобы начать во всем с самого начала. Единственным, что оно заимствовало от погибшего древнего мира, было христианство и несколько полуразрушенных, утративших всю свою прежнюю цивилизацию городов» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 7, с. 360). Остатки античной образованности сохранились главным образом на периферии рухнувшей римской империи — в Ирландии, Сирии, Египте. Такого разрыва с Древностью не было, например, в литературе Китая, но и там древние традиции развивались в новых условиях (в частности, в обстановке дальнейшего укрепления конфуцианства и распространения буддизма.). Еще меньшей степень разрыва с традициями Древности была в срединной зоне мировой культуры, особенно в Индии. В последней санскритская литература при переходе к Средним векам не меняет существенным образом своих традиций. Но начинается новый этап ее развития, который можно было бы назвать «авторским».

Во всех без исключения культурных зонах мира присутствует теперь весьма существенный и активный компонент. Этим компонентом стали литературы молодых, «варварских» народностей, выходящих на мировую арену в эпоху Средних веков. В Европе складываются литературы кельтов, германцев и славян, на Ближнем Востоке — арабов, в Закавказье — армян, грузин и азербайджанцев, в Центральной и Средней Азии — тибетцев, тюрок и монголов, в Восточной Азии — корейцев и японцев. В Индии рядом с санскритской утверждается литература тамильская и возникают предпосылки для развития литератур бенгальской, хинди и т. д. В эпоху Средних веков складываются и литературы Юго-Восточной Азии. Появление этих молодых литератур не только существенным образом обогатило и разнообразило карту мировой литературы, но и решительно изменило содержание мирового литературного процесса. Молодые литературы надолго остаются послушными учениками «старых» литератур. вступая с ними в напряженный обмен, но иногда как раз они становятся во главе литературного развития (арабская литература).

В результате трансформации старых литератур (а также ухода со сцены ряда влиятельных литератур Древности) и появления литератур молодых складываются литературы средневекового типа, причем во многих из них возникают признаки, которые станут затем характерными и для дальнейшего развития данной национальной литературы (например, своеобразный «галльский юмор» ряда памятников французской литературы, поэзия полунамеков и созерцательность японской лирики, гедонизм арабской поэзии и т. п.).

Вполне очевидно, что разрушение традиций Древности и становление литератур нового, средневекового типа были долгим процессом. Где же искать его начало?

Средневековая литература — литература феодальной эпохи. Этим определяются и ее хронологические границы. Началом Средневековья можно считать III—IV вв. н. э.

В эти столетия приметы феодального способа производства становятся все ощутимее на фоне рабовладельческого уклада. Кардинальные перемены III—IV вв. не ограничивались распадом старых, рабовладельческих империй и возникновением

9

на их основе новых, уже во многом феодальных государств. Произошла, по образному определению Н. И. Конрада, «революция умов». Это был коренной перелом в мировоззрении, связанный с укреплением новой религии, по-своему революционной для своей эпохи и общественного строя. В западной зоне таким новым мировоззрением стало христианство, у персов — манихейство, в Китае — в известной степени даосизм (который как раз в это время приобрел черты религии). Характерно, что христианство для многих народностей Европы было не просто новой религией, но «чужой» религией, привнесенной извне — с Востока, иудейского, сирийского, коптского. В Восточной Азии тоже появилась «чужая» религия — буддизм. И в срединной зоне, правда, несколько позже (в VII в.) — ислам.

Таким образом, начало Средневековья как конкретной общественно-исторической формации, со своим способом производства, со своей идеологией и культурой, определяется достаточно точно. Сложнее вопрос о ее конце. Далеко не везде разложение феодализма и возникновение капиталистических отношений осуществлялись столь определенно, как в Западной Европе, особенно в Италии, которая, по словам Ф. Энгельса, была «первой капиталистической нацией» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 22, с. 382). На родине Данте заря «современной капиталистической эры» (там же) занялась уже на рубеже XIII и XIV вв. Возрождение на Западе означало в достаточной степени осознанный разрыв с традициями Средних веков, идеологическими и культурными. Такого решительного скачка не произошло в других культурных регионах. Однако и там появились тенденции в области культуры, говорящие о том, что культура приобретала новое качество. Иногда, например на Руси (но не только там!), это осталось лишь тенденцией, которой не суждено было развиться. Как правило, этим новым качеством культуры было усиление в ней элементов гуманизма, т. е. интереса к человеку и его общественной практике, увиденных уже не сквозь призму религиозных представлений. Эти новые черты мировой культуры пробивают себе дорогу в разных регионах по-разному и в разное время. Они оказываются связанными с серьезными государственными потрясениями и переменами: опустошительными войнами, народными восстаниями, сменой династий и т. п. Так, развитие русской культуры было задержано в XIII в. монголо-татарским нашествием. В Японии на смену хэйанской аристократии к власти пробились сёгуны, представители воинского сословия. Этот процесс также завершился в XIII в. В конце этого же столетия в Китае воцарилась монгольская династия Юань. Однако XIII — начало XIV в. как крайняя граница эпохи Средних веков во многом условна и не всеобща. Достаточно сказать, что даже в Западной Европе, даже в тречентистской Италии рядам с ренессансными произведениями продолжают долго существовать произведения типично средневековые и по своей форме, и по идейным. позициям. Для многих литератур рубеж XIII — XIV вв. не означал существенных сдвигов в их эволюции; просто Средневековье Зрелое сменялось Средневековьем Поздним. Необычайно устойчивыми оказываются средневековые традиции на Востоке. В разных регионах и в отдельных культурах грань между Средними веками и Новым временем может сдвигаться.

Характер вступления той или иной литературы в эпоху Средних веков, содержание и смысл этого процесса в разных регионах и зонах были различны. Как правило, начиналось с распадения старых регионов, оставшихся от эпохи Древности.

Но эти старые регионы и составлявшие их литературы, конечно, не исчезали бесследно. Поэтому правильнее было бы говорить не о распадении регионов, а об их перестройке, о постепенном складывании — на всем протяжении Средних веков — регионов новых. В этом процессе рядом со старыми литературами принимали активное участие фольклор и литературы молодых народностей. Молодые народности не просто уничтожали и разрушали старую культуру: нанося ей сокрушительные удары и трансформируя ее, они сами к этой культуре приобщались, органически ее усваивали. Одни молодые народы (например, славяне, яванцы, вьетнамцы, японцы) строили свою культуру на собственных землях, рядом с землями, занимаемыми старыми народностями. Другие (например, германцы или арабы) — на чужих землях, тем самым вступая в более тесный контакт со старыми народностями, во многом с ними смешиваясь. В одних случаях такое смешение привело к утрате молодой народностью своей индивидуальности, как случилось, скажем, с остготами, захватившими большую часть Италии и основавшими там свое королевство. В других случаях молодая культура побеждала, как, например, культура арабов, захвативших Сирию и Египет, что привело здесь к уничтожению как местных литературных языков, так и их общего литературного языка — греческого — и к слиянию коптско-сирийской культуры с культурой арабов.

Итак, складывание новых литературных регионов шло разными путями в зависимости от характера разрыва в данном регионе с традициями древности и от характера вхождения в

10

региональный литературный процесс литератур молодых народностей.

Так, в индийском регионе произошло не крушение древних традиций (хотя время Вед, упанишад, «Махабхараты» и «Рамаяны» уже прошло), а, наоборот, их дальнейший расцвет, связанный, в частности, с деятельностью целой плеяды замечательных писателей, со становлением авторского сознания и т. д. В это же время возникают такие значительные памятники санскритской литературы, навеянные фольклором, как, например, «Панчатантра». Однако разработка сюжетов, заимствованных из сокровищниц индийской древности — из «Махабхараты» и «Рамаяны», которые давали литературе также и повествовательные модели, остается отличительной чертой санскритской литературы на всем протяжении Средневековья (так, писатель I—II вв. Ашвагхоша строит свою книгу «Жизнь Будды» с использованием опыта «Рамаяны»; «Махабхаратой» вдохновлялся поэт VII—VIII вв. Магха, автор поэмы «Убиение Шишупалы»; на сюжеты «Рамаяны» создавали пьесы драматург VIII в. Бхавабхути и драматург IX—X вв. Раджашекхара и т. д.). Но древнеиндийские традиции оказываются исключительно действенными и для других литератур региона. Так, одним из первых памятников литературы телугу стало переложение двух книг «Махабхараты» («Андхра Махабхарата» Наннаи Бхатты, начало XI в.); в малаяльской литературе одним из первых значительных произведений стало переложение «Рамаяны» — «Жизнеописание Рамы» и т. д.

Итак, индийский культурный регион в условиях Средневековья складывается и существует при господстве традиций Древности, воплощенных прежде всего в санскритской литературе.

Переход от Древности к Средневековью в восточноазиатском регионе носил не столь эволюционный характер. Распад Ханьской империи и междоусобицы первых веков феодализма привели к существенной трансформации древних литературных традиций (заметное их сужение, известный стилистический «маньеризм», так называемый параллельный стиль и т. п.), поэтому Хань Юй имел основание противопоставлять современному ему состоянию литературы «древний стиль» (гувэнь), в возврате к которому он видел пути обновления литературы.

Еще больший разрыв со старыми традициями обнаруживает литература Ирана. Полагали даже, что между древнеперсидским и среднеперсидским этапами развития иранской литературы зияет пробел, охватывающий по меньшей мере полтора столетия. По-видимому, такого пробела не существовало, но памятники так называемой пехлевийской литературы, сложившейся в сасанидском Иране, в своем большинстве погибли в огне тех смут и потрясений, которыми отмечены III—VII вв. персидской истории. Таким образом, этот новый регион складывался в совсем иных условиях, чем соседний индийский.

Если срединная зона Старого Света в эпоху Средних веков распалась на два новых региона, то это не значит, что между ними были утрачены культурные связи. Они оставались; возникали порубежные литературные феномены, вроде персоязычной литературы Индии, где получило известное распространение мусульманство.

Также не были утрачены культурные связи и при распадении старой греко-римской зоны, хотя здесь религиозное противостояние приобретало порой весьма острый характер.

Процесс образования новых средневековых регионов мировой литературы протекал на протяжении всей эпохи. Если обратиться к результатам этого процесса, то следует различать регионы двух типов. Одни группируются вокруг старых литератур, имеющих за плечами свой богатый период Древности. Вполне очевидно, что такие регионы образуются раньше всего и на первом этапе своего существования состоят из литературы старой народности и устного народного творчества «варваров». В одних регионах такого типа в центре оказывается литература с древними традициями, использующая живой язык (китайский в восточноазиатском регионе, греческий — в византийском), в других — язык уже мертвый, употребляемый, впрочем, достаточно широко — кроме художественного творчества, в науке, культе и т. д. (санскрит в индийском регионе, латынь — в западноевропейском). Впрочем, литературные языки Византии (аттический диалект древнегреческого языка) и Китая (вэньянь) были далеки от разговорной нормы и в известной мере могут также рассматриваться как языки в достаточной степени архаизированные. Несколько иначе было в ближневосточном регионе. Здесь тысячелетними традициями обладала литература Ирана. Но не она стала тут ведущей. В результате арабского завоевания молодая арабская литература оказывала решающее воздействие на литературы покоренных народностей. В культурном отношении в момент завоевания арабы стояли ниже иранцев, но очень быстро восприняли их традиции, органически их переработав. Иранцы заимствовали у арабов не только религию и письменность, но и многие литературные формы и даже метрику (приспособив свой силлабизм к квантитативному принципу арабского стихосложения).

Итак, в период Средних веков сложилось пять новых культурных зон — индийская, восточно-азиатская,

11

ближневосточная, византийская и западноевропейская, что соответствует пяти регионам — наследникам традиций Древности.

Рядом с ними, во взаимодействии с ними сформировались новые, молодые регионы, целиком составленные из литератур молодых народностей. Эти регионы не могли бы возникнуть без опоры на старые регионы, без использования их традиций и идущих оттуда творческих импульсов. Молодые регионы складываются несколько позже, по мере формирования входящих в них литератур. Состав этих регионов подвижен: в них постоянно входят новые литературы, причем этот процесс расширения региона продолжается и в следующем культурно-историческом периоде.

Развитие литератур молодых регионов протекает под воздействием старых литератур соседних регионов. Однако молодые литературы, ориентируясь на традиции соседних, старых, во многом избирают собственный путь развития и к исходу Средних веков оказываются подчас подлинными наследниками древних традиций. Это относится прежде всего к литературе Древней Руси, которая в восточноевропейской (византийской) зоне постепенно становится ведущей, оказывая плодотворное воздействие на соседние южнославянские и западнославянские литературы, находясь с ними в оживленном и многообразном культурном обмене.

---

Дата добавления: 2015-10-16