Глава 58. Хосе Игнасио в сопровождении Рафаэля Идальго вошел в холл своего дома

Хосе Игнасио в сопровождении Рафаэля Идальго вошел в холл своего дома, держа под руку Марию. Боже! Что сделалось с Ритой, Романом, Рейнальдо! Они просто онемели. Виктор, глаза которого выражали сумасшедшую радость, выговорил:

– Мария!

А Мария с вежливой улыбкой смотрела на этих симпатичных людей, встретивших ее в этом богато обставленном, красивом доме, но никого из них она не знала. Пожалуй, только красивую, с живыми глазами темноволосую женщину, которую Хосе Игнасио представил ей как жену ее двоюродного брата, она встречала в приюте…

Рафаэль, видя на лице Марии недоумение и усталость, посоветовал ее близким рассказывать ей о прошлом постепенно: ведь Мария еще не пришла в себя после пережитого, ей нужно пройти курс лечения, и тогда память к ней вернется.

Адвокат откланялся и ушел. Рита повела Марию в спальню…

Нет, не помнила она и своей спальни. Здесь все было так красиво, так чисто убрано; легкие занавески чуть шевелил ветерок, проникающий в окно; на столике перед кроватью стоял букетик гвоздик… Рита сказала, что они тут нередко говорили по душам обо всем на свете. Здесь Мария надела и свое подвенечное платье в день свадьбы с маэстро Виктором. А вот и фотография…

Нет, Марии все это ровным счетом ничего не говорит, ни о чем не напоминает.

Отвернувшись, Рита тихо заплакала. Она не узнавала Марию. Мария была совсем другой.

Не узнавал ее и Виктор. Рита после ухода Идальго настаивала, чтобы он поднялся к Марии в спальню и поговорил с нею. Он вошел. Мария лежала, сегодняшний день очень ее утомил. Виктор присел на край постели и ласково сказал:

– Ты – Мария. Не может быть другой такой женщины. С твоими лучистыми глазами, с чудесным голосом… Последний раз мы виделись с тобой в Париже. Я пришел к тебе, чтобы… – Виктор приостановился, опасаясь, что вызовет слишком болезненные воспоминания; Мария спокойно и безучастно смотрела на него. – Ты побежала искать меня и попала в автокатастрофу…

– Да, – подтвердила она столь же безучастно, – попала в катастрофу.

– А потом? Что было потом? – Виктор с надеждой смотрел Марии в глаза. – Вспомни! Где ты была все это время?

– В аду! – ответила она и отвернулась.

– Мария, ты ждала ребенка… Нашего с тобой ребенка. Что с ним случилось?

– У меня родилась девочка… она умерла. Моя сестра Лусия погубила ее. Меня она тоже хотела убить…

– Но у тебя нет сестры по имени Лусия…

– Как это нет? – В голосе Марии послышалось раздражение. – Моего мужа зовут Андрее… И хотя дома был сущий ад, это были мой дом и моя семья. А вы уходите! Оставьте меня одну.

Как тяжело стало у Виктора на душе! Он тихонько закрыл за собой дверь спальни. Невозможно смириться с состоянием Марии! Нужно вернуть ей память, только память восстановит утраченную связь с дорогими ей когда-то людьми, только память даст возможность понять, что она значила для них, что они значили для нее…

Про себя Виктор знал: он любит по-прежнему, да нет, не по-прежнему, гораздо сильнее и вновь полон решимости завоевать ее любовь. Мария снова станет его женой…

– Единственная польза от амнезии, – невесело пошутил Карено, – это то, что Мария забыла боль, которую я причинил ей своей глупой ревностью…

Увидевшись в тот же день с Исабель, Хосе Игнасио сообщил ей радостную новость: нашлась, правда, при очень странных обстоятельствах и в тяжелом состоянии, его мама. Но она жива, и это главное.

Граф де Аренсо тоже не мог прийти в себя от этой вести: ведь он сам получил сведения о смерти Марии. Но раз Мария; жива, значит, его обманули. Почему? Что произошло?

Единственное, что ощущала Мария в этом новом для нее доме, было чувство покоя и защищенности. Здесь все и вправду любили ее, и она это чувствовала. Хосе Игнасио приносил ей внучку, маленькую Марииту. Внучка? Странно!

Хосе Игнасио нежно целовал ее, как всегда в щеку:

– Знаю, мамочка, многое сейчас кажется тебе странным, но когда ты вспомнишь, все встанет на свои места.

– Спасибо, Хосе Игнасио, спасибо… сынок! – голос Марии потеплел, мало-помалу она привыкала к тому, что этот взрослый мужчина – ее сын…

Ана позвонила на ранчо и сообщила о несказанной радости Эстеле. Эстела только и могла произнести:

– Слава Богу, Всевышний услышал мои молитвы…

Все последние дни у нее было тяжело на душе. Клементе, стараясь вызвать ее ревность, принялся ухаживать за Маргаритой, младшей сестрой. Бедная Эстела не знала, как удержать его от опрометчивых поступков, и по-прежнему твердила Федерико, что Клементе давно пора ехать в город и учиться. Но куда там! Федерико был счастлив, что сын живет с ним. А Эстеле было нестерпимо видеть, как Клементе заигрывет с ее сестрой, она-то знала, что ни к чему хорошему это не приведет, но поделать ничего не могла. И ухватилась за мысль немедленно поехать в Мехико. Но и тут ее ждало огорчение. Роман, взявший трубку после Аны, сказал:

– Нет, Эстела, приезжать не стоит, Мария больна, пока никого не узнает, и лишние впечатления ей только во вред.

Семья дель Вильяр искренне сочувствовала горю семьи Лопес: сгорела дотла фабрика Марии, словно стихия была заодно со злым роком, унесшим навсегда хозяйку этой фабрики. Потом, при весьма загадочных обстоятельствах, хозяйка нашлась, но так же дотла для нее сгорело прошлое, и она жила лишь сегодняшним днем, переживая трагедию потери дочки. Флоренсия и дон Густаво жалели, в первую очередь, Хосе Игнасио – сколько горя и бед выпало на его долю!..

Необъяснимая гибель преуспевающего д'Анхиле занимала многих. Задумывались над ней и Сильвия с Альбсрто. Кто-то, видимо, помог Артуро поджечь фабрику, считала Сильвия: вероятнее всего, он имел сообщника. Или сообщницу, думала она. И вдруг ее осенило: Лорена! Кто другой мог так изощренно мстить?! Наверняка это ее рук дело!..

Альберто увидел, как вдруг побледнела его жена, но не стал расспрашивать, да и Сильвия никогда бы не произнесла вслух проклятого имени – слишком свежи еще были в ее памяти угрозы, которые Лорена еще может осуществить.

Для лечения Марии Рита пригласила доктора Фернандо Торреса. Он назвал возвращение Марии воскрешением из мертвых. Приехал Фернандо незамедлительно. Перед ним сидела живая, прекрасная Мария и… смотрела на него чужим, отстраненным взглядом. От этого взгляда Фернандо стало не по себе.

– Нет, к сожалению, я и вас не помню, – виновато улыбнулась Мария. – Помню мать Кармелу, приютских детей, своего мужа Андреса, сестру Лусию, дочку, которая умерла… Андрее был добр со мной, Андрее Лемус… а меня он называл Марией де Лос Анхеле. Но я ему была плохой женой, все время его прогоняла. Он очень хотел меня вылечить и пригласил доктора Арвисо…

– Гонсало Арвисо? – изумился Торрес.

– Да-да, – продолжала Мария свой рассказ. – Доктор Арвисо, наверное, решил, что я сошла с ума, услышав от меня, что моя родная сестра Лусия убила мою дочь и хотела убить меня… Но я поэтому и убежала из дома Андреса. А Лусия преследует меня и в конце концов своего добьется.

Торрес поставил диагноз, но не болезни, а ситуации: эти люди обманывали ее, выдавая себя за сестру и мужа. Но с какой целью? Он решил устроить консилиум с Гонсало. Гонсало подтвердил, что пациентка, которую сейчас называют Марией Лопес, знакома ему как Мария де Лос Анхеле Дуран де Лемус. Он был удивлен, увидев Марию в совершенно другом окружении, поскольку сеньор Андрее сообщил ему, что отправил жену в санаторий.

Глаза Марии наполнились слезами: жертвой разыгранного с ней жестокого фарса стала ее дочь – самое дорогое в жизни. Но почему? Почему эти люди так поступили?

Объяснить эту загадку пока не мог никто. Но Марии стало легче: она не ошибалась, стараясь держаться подальше от так называемых мужа и сестры. Она ни в чем ни перед кем не виновата.

– Конечно, – с облегчением вздохнула Рита, – Виктор твой единственный муж, а все сестры – сущие ангелы…

Тем временем Рафаэль Идальго наводил справки, пытаясь выяснить, кем же были на деле эти Лусия Дуран и Андрее Лемус. Ведь Мария имела право знать, кто так жестоко обманул ее и почему.

Виктор тоже хотел знать виновников смерти своей дочери. Но Марию он щадил и ни о чем ее не расспрашивал. Мария по-прежнему называла его сеньором Карено. И когда он принес ей самые ее любимые цветы с запиской: «В память о чуде, благодаря которому мы встретились», она поблагодарила его вежливой улыбкой. Цветы тоже ничего ей не напоминали.

Вечерами Рита рассказывала ей о прошлом: вся жизнь вновь проходила перед глазами Марии. Но ей ничего не говорили имена Хуан Карлос, Лорена дель Вильяр, дон Густаво, она ничего не знала об известном модельере Марии Лопес, о ее трудностях и триумфах…

– Я поправлюсь? – с надеждой глядя Рите в глаза, спрашивала она.

– Мы все верим в это, – отвечала Рита. – Доктор Фернандо поможет тебе поправиться, а мы, все близкие, будем тебя оберегать.

– Да, Рита, временами я очень боюсь, – с дрожью в голосе подхватила Мария. – Мне чудится, будто Лусия крадется к моей постели… она кладет мне на лицо подушку. Я пытаюсь кричать, но никто меня не слышит… И она душит меня… Душит…

– Этот д'Анхиле, который сгорел вместе с фабрикой, – продолжала рассказывать Рита, – очень за тобой ухаживал, потом сделал тебе предложение, но ты ему отказала. Он был богач, красавец и всегда очень элегантно одевался. Ты вышла замуж за Виктора, и Артуро тебе, видно, этого не простил. Хотел отомстить. Действительно, отомстил, но и сам поплатился. – Рита помолчала и добавила: – Но мне-то кажется, что дело здесь не обошлось без Лорены… Она – злейший враг семьи Лопес.

И Рита рассказала, как ненавидела Лорена Марию с первого дня, как противилась их браку с Хуаном Карлосом, как преследовала Хосе Игнасио, потом свою собственную дочь Лауру, а потом и внучку Марииту, как ее посадили в тюрьму, потом в сумасшедший дом, но она оттуда убежала. И, одержимая маниакальной страстью, продолжает свое преступное дело. А полиция никак не может напасть на ее след, хотя занимается этим не первый месяц.

– Пока Лорена на свободе, жизнь Марии Лопес в опасности, – так сказал Виктор Карено лейтенанту Орнеласу.

Но в доме Марию окружала только доброта, только любовь, и она понемногу оттаивала. Ее холодный, равнодушный взгляд смягчился. Но как медленно она возвращалась к жизни!.. Порою Рите просто невыносимо было ощущать этот страшный черный провал в ее памяти. Беспокоило Риту и то, что Мария так сильно тоскует по своей маленькой дочери. Когда наконец Рита с Романом принесли домой маленькую Лурдес, или Лули, как ласково стали звать ее теперь, глаза Марии засветились счастьем.

– Точь-в-точь моя девочка! – воскликнула она. – И волосики, и глазки… И возраст тот же!..

Рита видела – к глазам Карено на руках подступили слезы, и, наверное, он подумал: «Если бы это была наша дочка..»

Виктор казнил себя за прошлое, считал, что он всему виной, и вместе с тем не уставал надеяться на будущее. Память его жены теперь – чистый лист бумаги, и на нем он напишет новую историю их отношений. Так он и сказал графу де Аренсо, с которым теперь подружился.

– Нет, – возразил ему граф, – писать будет сама Мария. Забыв свое прошлое, она вольна теперь отдать свое сердце, кому пожелает.

Слова эти и озадачили и раздосадовали Виктора. Неужели их связь с Марией в самом деле так хрупка? Неужели в любую минуту она может оборваться, и он вновь потеряет Марию – навсегда?..

На душе у него не было покоя, и только работа, возрождающая дело Марии, придавала ему уверенности: Мария, поправившись, не сможет не оценить его самоотверженности и преданности.

Рита сочувственно выслушивала Виктора и была согласна с ним: конечно, придет день, и Мария оценит его труды, любовь и преданность по достоинству. Сама же Рита была во власти нового, всецело поглотившего ее чувства – чувства материнства. Она не уставала восхищаться малышкой, и с каждым днем Лули становилась ей все дороже, все ближе. Рита могла рассказывать Роману часами о ней. Радостно было и для Романа непривычное состояние отцовства. Рита и не предполагала, что столько нежности и нерастраченной любви таится в ее муже.

Вспоминая маленького Хосе Игнасио, Рита рассказала Марии, как она его крестила. Давно это было!.. А теперь ей хотелось, чтобы Мария стала крестной маленькой Лули, стала ей второй матерью, как сама Рита для Хосе Игнасио.

Дата добавления: 2015-10-13