Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Полиция

Читайте также:
  1. Городская полиция
  2. Дороги и дорожная полиция

 

За последние годы хулиганизм был описан со всех точек зрения и получил многостороннее и, наверное, исчерпывающее освещение. Те, кто был в нем когда-либо замешан, а также те, кто и сейчас участвует в этом процессе, те, кому по душе этим заниматься, и те, кто питает к нему искреннюю ненависть, — все они имеют собственную точку зрения на предмет, ту или иную. И все же есть одна область, до сих пор не получившая достаточного освещения в литературе, а почему — для меня остается загадкой.

Я, конечно же, говорю о людях, которые уже давно и повсеместно признаны самым крупным и наиболее организованным английским мобом за всю историю футбола. Я говорю о полиции. В данном случае меня интересуют не проводимые ею операции, а, скорее, личностная сторона вопроса.

Мне довелось общаться с разными полисменами, да и ветеранам футбольных трибун тоже есть что рассказать на эту тему: немало сохранилось в их памяти удивительных историй. Некоторыми из них я уже воспользовался в предыдущих книгах. К примеру, когда полиция пыталась развести в разные стороны хулиганов «Миллуола» и «Бирмингема» в ходе их памятного матча в 2002 году. До сих пор эти события считаются одним из самых примечательных испытаний, выпавших на долю полиции, прошедшей тогда настоящий экзамен на выдержку и прочность. В то время как подвиги служащих полицейской разведки, секретных агентов, которые дышали в затылок хулиганам и шли бок о бок с их вожаками, проникнув в «систему», — чисто беллетристическая выдумка.

Подобным же образом по личному опыту могу утверждать, что высшие эшелоны властных структур в полиции во время интервью, посвященных проблеме хулиганства, выражаются весьма однозначно, сразу же принимая жесткую и бескомпромиссную позицию. Они вовсе не собираются мириться с этим явлением либо идти на какие-то уступки. Говоря начистоту, я даже уверен в обратном, потому что спрашивал у них сам.

А жаль. Подобно многим другим поклонникам футбола, я всегда живо интересовался, как же воспринимается культура хуле теми, кто имеет с ними дело по долгу службы? Ясное дело, работа не из легких. Наверняка она полна всяческих неожиданностей и профессионального риска.

Для того чтобы понять природу околофутбольного насилия и неистовства, очень важно учитывать опыт тех, кто сражается с этой проблемой чуть ли не еженедельно, кто ведет также скрытую борьбу. Очевидно, это те, кто стоит на страже закона и правопорядка. Их мнение также должно учитываться при выработке объективного взгляда на хулиганизм.

Однако они, по всему видно, неохотно говорят на данную тему, скрывая личный опыт бесконечных столкновений. Все это идеально иллюстрирует одну из фундаментальных проблем, которая традиционно влияет на отношения между болельщиками и полицией, являясь реальным содержанием ситуации «мы и они». Печальный факт, но другого нам не дано. За долгие годы великое множество фанатов рассматривалось представителями закона и правопорядка как нечто откровенно враждебное. Блюстители порядка с крайней неприязнью взирали на это дикое и неугомонное племя. Но это еще полбеды — дело не ограничивалось одними только буйными «субботними парнями». Оно простиралось намного дальше, в том числе и за границу.

Тут мне следует кое-что пояснить. Лично я не в восторге от действий полицейских и никогда не делал из этого секрета. В то же время они — первые, к кому я обращусь за помощью и защитой, если что-нибудь случится со мной или, не дай бог, с моей семьей. И ничего, кроме уважения, эти самоотверженные мужчины (и женщины тоже) не заслуживают. Они охраняют наш покой, занимая переднюю линию на фронте борьбы с терроризмом и организованной преступностью. В этом смысле британская полиция вообще занимает первое место в мире, причем вне всяких сомнений. Что же касается футбола, то здесь дела обстоят несколько иначе. Более того — совсем не так. Большая, надо сказать, разница.

Однако прежде чем углубиться в нее в условиях отсутствия сотрудничества со стороны полиции, мы должны совершить краткий экскурс, уяснив для себя, как же именно полиция справлялась с проблемой хулиганства в прошлом, сыграв столь важную роль в истории футбола.

Думаю, ни у кого не вызовет возражений утверждение, что из всех стран, где существует и живет великая игра, Англия несравненно больше других страдает от футбольного хулиганства. Данную аксиому доказывать незачем. Тут, конечно, и гордиться нечем, однако никого не удивит, что мы — самая многочисленная армия болельщиков, путешествующих по миру. Ни одна другая страна не может тягаться с Великобританией по числу футбольных клубов и процентному соотношению выезжающих болеть за свою команду и сборную на международные турниры.

Печальная ситуация, связанная с этим, имеет место уже не первое десятилетие. Винить можно кого угодно, однако не только я, но и подавляющее большинство болельщиков уверены, что истинные виновники событий собираются по субботам на стадионе. Те самые парни. И если бы они не выволокли насилие на футбол из своих рабочих кварталов и спальных районов еще тогда, в семидесятые, если бы они не поставили его на широкую ногу в восьмидесятые и девяностые, если бы они не поддерживали сложившееся положение вплоть до сегодняшнего дня, вы бы не читали этой книги. Так что все совершенно ясно.

Однако они сделали все, что могли, — и вот вам последствия. Одно заключается в том, что в полиции стали видеть универсальное орудие против хулиганства. Лучшего способа, чем вмешательство различных силовых структур, не придумаешь. Насилие традиционно подавляется насилием — ничего иного никому в голову не придет. Не считая разве что некоторых превентивных мер, впрочем также сопряженных с насилием, — предупреждающие повестки, всевозможные извещения накануне отдельных игр или очередного тура, постоянные проверки, слежка — все это так или иначе отдает насилием, потому что любые методы борьбы с хулиганством связаны с проявлением силы.

Гордиться тут, прямо скажем, нечем. Насилие кристально ясно демонстрирует чье-то бессилие. Однако ничто другое не может с ним справиться, кроме другой, законной его разновидности. Так что проблема все еще висит в воздухе. И никто пока не знает иного подхода к ней, кроме традиционного. Дубинки против кулаков, газ против кастетов. Можно с ходу выдать еще с десяток подобных лозунгов и украсить ими улицы вокруг стадионов в субботу, накануне очередного матча.

Но я утверждаю — возьму на себя такую смелость — и делаю это уже не впервые: не полиция должна отвечать в данном случае за общественный порядок. А кто же тогда? Кто еще, кроме полиции?

За это, в первую очередь, ответственны устроители игры и правительство, а не силовые структуры. Роль же полиции заключается лишь в поддержании порядка в стране. Она должна своевременно вмешиваться в инциденты, происходящие на стадионе, но полагаться на нее, как на палочку-выручалочку, не следует ни в коем случае. Она должна вмешиваться лишь в случае крайней необходимости, а как не довести до этой крайней необходимости — пусть задумываются правительство и устроители спортивных мероприятий.

К настоящему времени полицией накоплен громадный опыт сдерживания и разгона уличных толп, а также задержания «поджигателей» и «провокаторов». Многие из полицейских стратегий были подсказаны правительством, включая самые изощренные техники. Другие же применяли старые проверенные методы, известные любому патрульному и постовому.

В семидесятые-восьмидесятые самым ярким примером использования таких новых технологий стало применение «эскорта» для беспроблемного доставления болельщиков на стадион и последующей их отправки на вокзал или автостоянку по завершении матча. С помощью «эскортирования» предотвращалось и даже снималось множество проблем.

Разъезжающие группы поддержки непременно включали в себя заводил, способных на провокацию и управление сражением. Но полисмены предусмотрительно блокировали их, закрывая дорогу собственными телами, собаками, лошадьми, и заботливо провожали фанатов от самого вокзала — автобусного или железнодорожного — до стадиона. Затем то же самое повторялось в обратном направлении. Весь этот процесс сопровождало невероятное напряжение, так как фанаты стояли буквально на голове во время поездок.

Маршируя по чужим улицам, точно армия захватчиков, особенно в таких городках, как Сток или Дерби, где местные всегда откровенно враждебны и уже заранее настроены на драку, они чувствовали себя самыми крутыми, и мощный приток адреналина был им обеспечен. Особенно когда начинала активно вмешиваться полиция. Бывало и так, что местным, несмотря на полицейские меры предосторожности, все-таки удавалось устроить засаду и внезапно обрушиться на соперников, а иногда и прорываться сквозь оцепление. В общем, для такой работы требуются невероятно крепкие нервы. Следует учесть и то, что полицейские операции очень часто проваливались.

На стадионе же хватает своих проблем. Здесь также идет война, и никогда не знаешь, в какой момент болельщиков прорвет. Причиной может стать несправедливое решение арбитра, спорный момент, да что угодно. События разворачиваются по-разному — они либо заводят, либо, наоборот, остужают страсти. Все зависит от того, куда и с каким клубом приедешь. В былые дни, еще до того, как болельщики научились объединяться, большие мобы на стадионе зачастую были разделены одной-единственной шеренгой полисменов. Последствия были хорошо предсказуемыми. Любой мог догадаться, к какому плачевному результату это приведет в конечном счете. Насилие в те дни привычным образом выплескивалось на игровое поле, и даже судьи и футболисты не миновали его.

На исходе семидесятых болельщики разных команд уже были предусмотрительно разделены проволочной сеткой, растянувшейся паутиной по всему стадиону. Однако воинствующие фанаты — не мухи. Что им какая-то сеть! А полицейские и подавно не пауки. Тем не менее в течение некоторого времени счет стычек, произошедших непосредственно на стадионах, пошел на убыль. Вспыхивавшие на трибунах инциденты удавалось гасить в огороженных секторах, а там, где не помогали перемычки, в борьбу вступали вспомогательные, вооруженные дубинками части. Главное — конфликт удавалось подавлять на относительно небольшом пространстве, обнесенном барьером. А потом уже разбирались, кто прав, кто виноват.

Зачастую полицейских упрекали в том, что они работали по принципу «клин клином», ничего так и не добившись.

В самом деле, из некоторых полицейских участков задержанных фанатов выпускали сразу же — и это после «шалостей», которые в других областях страны привели бы как минимум к суточному аресту.

Но те события минувших дней уже давно и навсегда стали достоянием истории, после того как применение полицейского эскорта стало обычной практикой. Теперь все делается довольно просто, по наработанной схеме: заранее, в определенных местах, в разных частях города и на участках шоссейных дорог выставляются патрули. Примерно то же происходит и вокруг стадиона, с дополнительным старшим полисменом или патрульными-наблюдателями, выслеживавшими подозрительные скопления людей. На сей счет предусмотрены подтянутые к арене фургоны. Точно так же и на самом стадионе все идет к сокращению участия полиции при одновременном увеличении числа служащих стадиона, на которых перекладываются дополнительные функции по поддержанию порядка. Вот кто исподволь следит за нарушителями. И тут же — недремлющее око Старого Билла.[122]Утомительно, однако воздействует довольно эффективно.

Иная тактика используется в ходе превентивных упреждающих мер борьбы с хулиганством. Тут важна роль агентов в штатском. Их задача — собрать информацию, при удобном случае — просочиться в группировку, стать «своим человеком». Этот метод был запущен с легкой руки ФА еще в середине 70-х, когда она потребовала от полиции дополнительных мер. Тогда буквально все (и в первую очередь, конечно, футбольные чиновники) были обеспокоены возросшим количеством инцидентов на выездных матчах. В начале 80-х это стало одним из основных приемов борьбы с хулиганством, грозным и сокрушительным. Главным образом потому, что полиция (на пару со СМИ) отчего-то была убеждена, что организованные хулиганские группы рано или поздно неизбежно превратятся в криминальные группировки. И вот для того, чтобы раз и навсегда разгромить организованные «фирмы» и покончить с волной преступности одним-другим махом, специально отобранных полицейских снабдили новыми документами и инструкциями. Теперь их задачей стало вживание в роль футбольных фанатов. То есть теперь они были должны «тусоваться» в определенных местах, ходить на определенные матчи — и при малейшей возможности стараться проникать в мобы. В 1986 году, после кровавой трагедии на стадионе «Эйзель» и жесткого наезда «Миллуола» на «Лутон», им наконец-то удалось справиться со своим заданием. У них получилось. И вышли они на публику в сиянии прожекторов, зажженных, естественно, СМИ.

Одним из первых клубов, услышавших «стук в седьмом часу утра», стал «Челси». 26 марта 1986 года началась операция «Автогол» (название, странным образом оказавшееся пророческим). Семеро ярых поклонников «Челси» были разбужены и арестованы под прицелами видеокамер как главари знаменитой банды «Headhunters». Их доставили в суд прямо из постелей.

На протяжении следующих четырех лет «Лидс», «Вест Хэм», «Миллуол», «волки», «Манчестер Юнайтед» и «Бирмингем Сити» преследовались подобным образом. Обвинение было однотипным: либо злостное нарушение общественного порядка, либо организация беспорядков. Даже к тем, кто каялся и просил о снисхождении, английская Фемида была крайне немилосердна и поразительно скора на расправу. Приговоры дифференцировались от продолжительного условного срока общественно полезных работ до десяти лет тюремного заключения.

Однако в самом скором времени выяснилось, что не все приговоры смогли обезопасить общество от злостных правонарушителей. Улики, набор которых простирался от интернет-карт до хранения разнообразного холодного и огнестрельного оружия, были разбавлены подделками, и многим зарвавшимся «секретным агентам» пришлось объясняться перед особой комиссией по расследованию внутренних преступлений. Некоторым из них были вынесены служебные взыскания, а кое-кто и вовсе был привлечен к уголовной ответственности. Об этом, кстати, идет речь в моем романе «Команда».

Как следствие, за четыре года была проведена масса полицейских операций, в числе которых «Автогол» («Челси»), «Полное время» («Вест Хэм» и «Миллуол»), «Белая лошадь» («Вест Хэм»), «Задний двор» («Кристал Палас») и «Колпица»[123](«Л*т*н») полностью провалились, и все обвинения с хулиганов были сняты.

Тем не менее, вопреки всем этим дорогостоящим ошибкам и профессиональным провалам, использование агентов в штатском как способ сбора данных и улик жив и посейчас. Однако с организованными группировками полиция и СМИ теперь ведут себя куда осторожнее, поскольку те крайне подозрительно встречают каждое новое лицо.

Еще один способ сбора информации широко используется офицерами футбольной разведки, так называемыми FIOs, впервые применившими его на Евро-88. Ныне он широко используется по всей Европе. Национальная полицейская футбольная разведка тесно сотрудничает с клубами, за которыми закреплены ее агенты, чтобы вычислить и опознать местных хулиганов, а также проследить их передвижение за границей во время международных турниров. Этот метод доказал свою чрезвычайную эффективность за долгие годы применения на практике. Особенно успешно — во время выездных «гастролей» наиболее известных хулиганских «фирм». Однако как оружие этот метод имел массу недостатков. И не только потому, что при виде агентов футбольной разведки у «субботних парней» вставали волосы на загривке. Просто за годы совместных злоключений и тесного сотрудничества агенты футбольной разведки стали для них либо необходимым злом, либо настолько привычным явлением, что фанаты почти перестали обращать на них внимание. Но как бы то ни было, агентам все-таки удалось навести мосты — и отношения с хулиганами, за которыми им было поручено следить, стали чем-то вроде товарищеских. Как я уже упоминал, бывали случаи, когда агенты предупреждали саппортеров о местных полицейских облавах, чтобы не дать «своим» попасть за решетку. Были и другие славные примеры проявления «заединщины» во время загранпоездок. О подобных сюжетах часто сообщалось во время Евро-2000, когда бельгийская полиция точно с цепи сорвалась, открыв сезон охоты на английских болельщиков.

Еще одним недочетом являлось то, что саппортеры раз за разом встревали в ситуации, когда им самим приходилось разыскивать «своих» агентов футбольной разведки и взывать о помощи. Если же тех вблизи не оказывалось, проблемы довольно быстро перерастали в подлинные катастрофы. Самый характерный пример — апрель 2000 года, когда два фаната «Лидс Юнайтед» были зверски убиты в Стамбуле болельщиками «Галатасарая». Многие саппортеры «Лидса», присутствовавшие при этом, позднее утверждали, что незадолго до трагедии сопровождавший их агент футбольной разведки заявил, что дела идут просто прекрасно. По их словам, он был настолько доволен сложившейся ситуацией, что решил прервать наблюдение и с чистой совестью отправился перекусить. Это заявление полностью расходилось с показаниями самого полицейского агента, имевшего на сей счет совсем иную версию. Полисмен утверждал, что был свидетелем случившегося от начала и до конца. Однако его вмешательство ни к чему бы не привело хотя бы потому, что он был без формы и оружия. Неудивительно, что такое несовпадение показаний впоследствии стало причиной многих конфликтов, так как фанаты «Лидса» пришли к выводу, что полиция в штатском действовала по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись».

Однако в подавляющем большинстве случаев агенты футбольной разведки различных стран пытались соблюсти баланс между собственными интересами, то есть требованием службы, и необходимостью поддерживать добрые отношения с болельщиками, которые в любой момент могли во что-то вляпаться. Такое взаимодоверие временами выручало фанатов, попадавших за границей в очень сложные ситуации.

Само собой, помимо стандартного полицейского патрулирования понадобились иные средства борьбы с насилием на стадионах. И тут на помощь пришли новые технологии — прогресс не стоял на месте. Действительно, за последние годы мы оказались свидетелями нескольких потрясающих открытий в этой области. Самым «продвинутым» было, конечно, использование уличных видеокамер. Впервые опробованное в середине семидесятых скрытое наблюдение стало одним из самых распространенных и полезных средств в борьбе с хулиганами, причем не только на стадионах. Оно помогало выявить местонахождение группировок, а также определить маршруты их продвижения по городу. К тому же камеры собирали необходимые улики для суда.

В наши дни они следят за потоком толпы, вычисляя примечательных личностей, которые затем идентифицируются с помощью электронной базы данных. Необходимые изображения мгновенно появляются на экранах ультрасовременных систем наблюдения, куда поступает информация с многочисленных, раскиданных по всему городу камер наблюдения.

Съемка идет, когда поток зрителей входит на стадион и когда он покидает его. Дополнительно существуют так называемые «хуливэны» — фургоны со светонепроницаемыми стеклами, припаркованные рядом со стадионом. Из них также ведутся наблюдение и съемка. В «хуливэне» обычно размещаются мобильный штаб операции и контрольный центр слежения. Идея состоит в том, чтобы сдержать хулиганов (прекрасно осведомленных, для чего рядом со стадионом паркуются такие темные фургоны) и воспользоваться информацией, случись что.

Мы стали также свидетелями развития фототелефонной связи в виде SMS-сообщений. Эта система стала настоящим подарком для полиции, которая с невероятным успехом воспользовалась ею во время Евро-96. Она позволяла произвести мгновенный обмен информацией между контрольным центром управления и полисменами на стадионе с помощью электронной системы EPI. Помимо этого, широко использовались камеры, установленные на собаках и лошадях и прикрепленные к шлемам полисменов, и даже прослушивающие устройства, вмонтированные под сиденья на трибунах.

Местность вокруг стадиона «Миллуола» использовалась для испытания компьютерной системы распознавания и идентификации личности, известной как «Мандрагора». (Большая часть этого растения — корень, прячущийся глубоко под землей. Весьма красноречивый образ — аплодисменты полиции.)

Технические открытия в плане своей эффективности вполне могли состязаться с разведкой. Ее специальный отдел по борьбе с непрерывно растущими проблемами, связанными с пребыванием английских фанатов за рубежом, был сформирован в 1989 году. Впоследствии, годом позже, он вошел в состав NCIS — Национальной криминальной полиции. Новое подразделение состояло из шести дежурных полицейских под началом контролирующего офицера. Учрежденная поначалу в 1992 году для борьбы с организованной преступностью, специализированная футбольная секция NCIS не только координировала совместные действия различных служб по всей стране, но и предусматривала разведку во время поездок английских фанатов вслед за сборной на континент.

Ключ к успеху заключался в базе данных, которой обладали агенты полиции. Достаточно сказать, что к 1992 году они располагали более чем 6000 электронных досье с фотографиями скандально известных либо подозреваемых в свершении различных правонарушений личностей. Причем цифра эта неуклонно росла с каждым более-менее примечательным инцидентом. Имена людей, замеченных в беспорядках, а также подозреваемых в участии в них, немедленно заносились туда же. То же самое происходило и в отношении арестованных во время футбольных бесчинств за границей. Было введено соответствующее деление на разряды:

категория А — мирный саппортер;

категория В — подозреваемые в участии в беспорядках;

категория С — чрезмерно активный саппортер либо зачинщик и организатор беспорядков.

Вскоре наладился и международный обмен информацией с полицией других стран в соответствии с подписанными дипломатическими соглашениями. В результате NCIS получила право применения любых «домашних» и даже международных запретов на посещение футбольных матчей по отношению к любому человеку, замешанному тем или иным образом в беспорядках или находящемуся под подозрением. Расширение полномочий английской полиции касалось тех европейских стран, с которыми были достигнуты договоренности. Более того, теперь NCIS отвечала за поддержание определенных европейских директив в отношении насилия на стадионах. Что же касается внутренних мер пресечения, то теперь по всей стране широко применялся арест любого, кто оказался замешанным в футбольных бесчинствах на территории Великобритании.

Хотя еще за день до этого все стало известно в хулиганских кругах, внимание NCIS привлекало совсем другое, а именно — Евро-96 и грандиозная по масштабам операция, имеющая целью пресечь любую хулиганскую инициативу. Это был поход, какого еще не знала местная история футбола, начиная с Чемпионата мира 1966 года. Однако внимание мировой общественности привлек не успех и не масштаб операции, а лишь одна ее стоимость. Сначала ходили слухи о выделенных 10 миллионах фунтов стерлингов, но реальная сумма, как выяснилось несколько позже, составила почти 25 миллионов.

Таким образом, многие люди впервые получили понятие, во что же обходится охрана полиции на стадионе. Предъявляемые счета временами повергали администрацию в состояние шока — взять хотя бы одну лишь премьер-лигу. Входящие в нее клубы выплатили полиции 2,9 миллиона фунтов только за сезон 1996/97 года. Тремя самыми масштабными стали следующие события. Во-первых, беспорядки в Дублине в 1995 году, когда английских саппортеров стали гнать со стадиона во время товарищеского матча со сборной Ирландии. Второй эпизод имел место на ЧМ-98 во Франции — фанаты тогда устроили бесчинства в Марселе, В-третьих, не обошлось без скандала на Евро-2000, окрашенного массовыми беспорядками в Шарлеруа. Хотя, если начистоту, случившееся в Белыии было скорее реакцией на то, как встретили англичан местные, нежели привычным махровым хулиганизмом. Хотя полиция провела масштабную операцию с целью предотвращения беспорядков во время Чемпионата Европы, среди 965 арестованных английских болельщиков нашелся только один располагавший запретом на выезд и всего лишь 35 задержанных были известны в качестве мало-мальски известных хулиганов. В то же время NCIS объявила, что это как раз и является доказательством успеха проведенной ею операции. Дескать, она-то и отсекла вовремя хулиганскую стратегическую головку и удержала известных активистов дома, не допустив их выезда за рубеж. В то же время полиция не скрывала, что именно это и было ее главной целью.

Так что, несмотря ни на что, NCIS продолжала трудолюбиво ползти вперед в своей усердной работе. Когда же ее усилия увенчались конкретным успехом, они радовались, как дети. Впрочем, им действительно было чем гордиться, особенно в отношении путешествующих болельщиков и совместных учений полиции разных стран и служащих стадиона. Этот опыт сразу же взял на заметку FBOA (Football Banning Orders Authority) Англии и Уэльса — специальный орган при правительстве, выдаюший запреты на посещение матчей. Его репутация стала настолько прочной, что он превратился в модель для создания подобных родственных противохулиганских структур для борьбы с бесчинствами болельщиков в различных странах Европы. Однако 1 января 2006 года NCIS вошла в состав более крупной организации SOCA (Serious Organised Crime Agency) — Агентства по борьбе с организованной преступностью и расследованию тяжких преступлений. В результате функции британской футбольной разведки и FBOA слились воедино, породив тем самым Специализированное подразделение футбольной полиции Объединенного Королевства UK FPU (United Kingdom Football Policing Unit).

Данная служба отвечала за ход тактических операций и их координацию, в том числе и в международном масштабе, когда этого требовали обстоятельства. На ней также лежало финансовое обеспечение контрхулиганских операций, проводимых Ассоциацией старших офицеров полиции. В итоге UK FPU взяла на себя разведку и все прочие обязанности, первоначально лежавшие на FBOA.

Неудивительно, что UK FPU появилась, едва на горизонте замаячил Чемпионат мира. Но чтобы увеличить свои шансы на успех, хотя бы в сезоне 2005/06 года, правительство Англии ужесточило законодательство по запретам на выезд за границу и посещение стадионов. Оно заранее пообещало, что на сей раз их число побьет все былые рекорды.

Время покажет, насколько эффективно станет работать UK FPU, однако, судя по отдельным репликам его верховного руководства, они рассчитывают на серьезный успех. Во всяком случае, на международной арене борьбы с футбольным хулиганством.

В самом деле, стоит упомянуть, что ФИФА и УЕФА недавно высоко оценили работу UK FPU на антихулиганском фронте.

И все же, как бы эффективно ни работали такие спецподразделения, они действуют в рамках закона, который позволяет принимать конкретные меры. В свете последних десятилетий законодательство в сфере футбола претерпело весьма заметные изменения. Было сделано все возможное, чтобы облегчить полиции ее работу. Рамки закона были раздвинуты, чтобы обеспечить полиции режим наибольшего благоприятствования. И ситуация с нарушителями правопорядка на массовых футбольных мероприятиях значительно упрощалась. Теперь полиция стала легко справляться со всеми, кто совершал правонарушение или преступление на футболе. И это было важнее всего.

В прежние времена хулиганство сталкивалось с конкретным, прямолинейным законом, беспощадно каравшим того, кто причинял вред человеку или чужой частной собственности. Однако события 1985 года изменили все раз и навсегда. Особенно повлиял на ситуацию брэдфордский пожар, унесший с трибун стадиона жизни 56 болельщиков и оставивший после себя более 200 пострадавших. Напомним также и о беспорядках на стадионе «Сент-Эндрюз».[124]Все это вынудило правительство принять жесткие меры. Правительственный отчет 1986 года сосредоточился на вопросе обеспечения безопасности болельщиков на стадионе. Он также сформировал основу Акта 1989 года (Football Supporters Act), который предоставлял судам право выносить достаточно суровые приговоры любому буйному болельщику, преступившему черту, за которой он вторгается в область чужих интересов и безопасности. Это должно было удержать кое-кого не только на расстоянии от стадиона, но и от выездов за границу. В принятии такого постановления полиция усматривала свою главную и основную победу.

Однако другая мера, рекомендованная Актом, — введение специальной идентификационной карточки болельщика — себя не оправдала. Прежде чем Акт прошел одобрение футбольных лиг, согласившихся организовать такую схему во всех профессиональных клубах, на деле лишь 13 из 92-х попытались выполнить эту рекомендацию. К счастью, невзирая на энергичную поддержку со стороны премьер-министра страны Маргарет Тэтчер, последовавшую после трагедии на «Хилсборо», система карточек была неосуществима. В сообщении лорда Тайлора прозвучали следующие слова: «Все равно что бить кувалдой по орехам».

В то же время положительный, хотя и запоздалый шаг в верном направлении был сделан пару лет спустя, когда Акт дополнило Постановление о футбольных правонарушениях 1991 года (Football Offences Act). Что сильно укрепило закон применительно к трем пунктам: обстрел сигнальными ракетами, вторжение на поле, а также соучастие в расистских выпадах и призывах к насилию.

Пересмотренный и исправленный закон о футбольных беспорядках, а также Акт о беспорядках, изданный в 1999 году, рекомендовали применение международного запрета на посещение стадионов. Процедура такова: получивший извещение о запрете сдает паспорт в полицейский участок и таким образом лишается возможности на посещение матча за границей.

Данный Акт содержал дополнительные рекомендации: любой арестованный во время околофутбольных беспорядков за рубежом по прибытии на родину немедленно задерживается и препровождается в изолятор. А приговор выносится в соответствии с законами страны, где было совершено правонарушение или преступление. Проблема состояла в том, что, невзирая на Европейскую конвенцию о предосудительном поведении болельщика на стадионе (European convention on spectator violence and misbehaviour at sports), большинство подписавших ее стран просто-напросто выпроваживали любого преступившего границы приличия болельщика. Иногда — к великой досаде NCIS.

В ответ на проблемы, возникшие на Евро-2000, Акт был скорректирован в плане более четкой соотнесенности местных и международных запретов на выезд. Но, что еще важнее и в то же время еще полемичнее, он давал судам право выносить запретные постановления лишь тому лицу, чье участие в беспорядках имело подтверждение в полицейских досье. Правда, теперь уже было не важно, где именно это произошло — в Великобритании или вне ее. Вводя такую практику, власти надеялись, что она поможет им предотвратить акты хулиганства и вандализма в будущем.

Запретные постановления накладывались сроком от двух до десяти лет, в зависимости от масштаба правонарушения, а также серьезности поданного иска. Они представляли собой оружие столь эффективное (в одном только 2005 году их было вынесено около тысячи, а впоследствии это число выросло до 3500), что полиция стала укреплять и совершенствовать эту систему. В начале сезона 2005/06 года было объявлено, что сотрудничество и взаимодействие между двумя полицейскими группами станет стандартной практикой в рассмотрении всех футбольных правонарушений. Более того, теперь всякое дело после доследования будет непременно доходить до суда, не отсылаясь в архив в ожидании подходящего случая или добора материала. Досье на полках залеживаться не будут. Столь твердое обещание со стороны полиции произвело сильное впечатление на публику. Все наводило на мысль, что хоть хулиганство и не искоренено, однако бой продолжается. И если вести его упорно и планомерно, то любая твердыня дрогнет, даже такая, как организованная околофутбольная преступность и дебоширство. Победа близка, как бы подсказывала нам полиция, и она уже не за облаками.

В ответ «боевые действия» развернулись по всей стране, «горячих точек» становилось все больше и больше, да и вспыхивали они с завидной периодичностью. Хулиганство работало точно огромный отлаженный механизм, раскинувший свои щупальца по всей стране, вроде итальянской спрутоподобной мафии с ее круговой порукой и законом молчания.

И хотя на родине хулиганства война бушевала с прежней неугасающей силой, на международной арене все-таки можно было достичь определенных успехов, по большей части — благодаря усилиям самих болельщиков, способных изменить свой имидж за рубежом.

Данные статистики в этом отношении — обычная официальная цифирь, разнесенная по категориям и привязанная к процентным показателям. Не одну инстанцию минуют эти списки, прежде чем обнародуются NCIS и будут выставлены на всеобщее обозрение перед началом очередного футбольного сезона.

Естественно, между строк там всегда маячит намек, а иногда и напрямую сообщается о том, что «положение улучшается, хотя рано праздновать победу, поскольку присутствует беспокойство перед некоторыми новыми феноменами, признаками, грозящими нарушить обретенное равновесие». В прежние времена это был намек, что «хардкоры», проводящие в жизнь преступную деятельность «фирм», увеличивают их состав за счет неизвестного числа тинейджеров, пока еще не поддающихся учету, чья деятельность также протекает в рамках организованных группировок. И то и другое, как позитивное, так и негативное, тут же воспринималось общественностью. В переводе для публики это означало нечто вроде: «все более-менее неплохо, только не расслабляйтесь». Здесь наличествовали и опасения, и глубокое внутреннее удовлетворение, и все что угодно. Короче говоря, публике предоставлялись эмоции, издателям — тиражи, телевизионщикам — прайм-таймы и заказы на рекламные «окна». Однако ничего нового или особенного в отношении к 95 процентам парней, регулярно посещающих матчи. Хотя кое-что в словах полиции намекало на то, что они там еще присутствовали.

Наглядный пример — показатели сезона 2005/06 года. Пресс-релиз, переданный полицией для печати за день до опубликования конкретных цифр, получил название «Мир стадионам, война хулиганам» и содержал намек, что число новых запретов побьет все рекорды. Так оно и случилось. Речь идет об 11 процентах роста арестованных во время проведения футбольных матчей (их общее число выросло до 3628).

Цифры, конечно, ободряют, как надежные свидетели, но, как только начинаешь их сверять и уточнять, охватывает смущение при виде того, как это делается. Вот вам один из способов, с помощью которого они сбили планку показателей административных правонарушений, — из 3628 арестованных только 1856 было задержано за нарушение общественного порядка. То есть за действия, которые могли, насколько я понимаю, получить в суде статус «футбольного насилия». На самом деле, за нарушение общественного порядка было арестовано 1428, а за насилие на футболе — 428. Остается 1772, из которых еще 314 лиц были задержаны за оскорбления, квалифицированные как «имеющие отношение к футбольному хулиганству»: хранение или ношение оружия и прочих средств для нападения (36), метание ракет (76), умышленное нарушение спокойствия (140) либо нарушение запрета на выезд (62).

В общей сумме это составило 2170, что гораздо больше походит на истинную цифру «футбольных» арестов, тогда как остающиеся 1458 были задержаны по причинам, почти или совсем ничего общего с хулиганством не имеющим. Среди них: распевание расистских песен (51 случай), спекуляция билетами (146) и даже 976 арестованных за непристойное поведение в нетрезвом виде. Откуда они попали в этот официальный отчет, для меня по-прежнему остается загадкой.

Еще туманнее все представляется, если посмотреть на дело с иной точки зрения, поскольку из этих 3628–1491 были арестованы действительно на стадионе, что вполне определенно и недвусмысленно исключает подавляющее большинство в 2170 человек, принявших участие в уличных разборках, а также тех, кто спекулировал билетами (естественно, продажа с рук велась до входа на стадион).

Если же рассматривать свыше 37 миллионов, прошедших сквозь турникеты на стадионы Англии в течение сезона 2004/05 года, мне представляется, принимая во внимание все цифры и подсчеты, всю эту утомительную, но красноречивую статистику, что стадион у нас стал самым мирным и безопасным местом в стране. Получается в среднем 1,21 арестованных за игру. Так что даже за воротами стадиона теперь намного спокойнее, чем, например, в деловом квартале в субботу вечером.

Остаются только два вопроса, один из которых вы неизбежно зададите. А какой именно, зависит от того, насколько вы разбираетесь в игре и в вопросах хулиганизма. Если о футболе вам известно весьма немногое, а о сопровождающих его явлениях и подавно, если вы принимаете всю эту статистику на веру лишь потому, что ее публикуют серьезные издания, то получается, что хулиганство вообще не представляет собой серьезной проблемы. Во всяком случае, настолько серьезной, чтобы с ней столько времени носилась полиция, пугая при этом общественность. Невольно напрашивается следующий вопрос: «К чему такая шумиха?» Полноте пыль поднимать, господа. К тому же две с лишним тысячи арестов в год едва ли окупят миллионы фунтов стерлингов, потраченные на футбольную полицию.

Однако если вы несколько лучше разбираетесь в футболе и с относительной периодичностью посещаете матчи, вместо того чтобы смотреть их по телевизору, вы, скорее всего, зададитесь иным вопросом. Почему эти цифры вовсе не соответствуют тому, что мне приходится наблюдать на трибунах? Ведь положа руку на сердце — этого не может быть! Каким-то усредненным представителям публики, мистеру и миссис Общественность, предлагаются розовые очки для просмотра результатов и оценки истинной ситуации. Они уверены, полиция вообще не производит никаких арестов. Во всяком случае — при них, здесь и сейчас. Лишь только тот, кто решит посетить стадион во время дерби местного значения или какой-либо кубковой игры, на личном опыте постигнет, что хулиганизм — вовсе не жупел, которым пытаются запугать обывателя, но и не мираж статистических сводок. Это вполне реальная угроза — как спорту, так и здоровью многих людей, а также их частной собственности и даже жизни.

Зачастую борьба полиции с этим явлением принимает нешуточные формы, достигая поистине эпического размаха. Например, на шеффилдском дерби в феврале 2006 года покой болельщиков охраняли целых 300 полисменов. И, как это часто бывает, больше всего травм пришлось на долю блюстителей порядка, оказавшихся зажатыми между двумя враждующими группировками. Серия стычек с вполне предсказуемым результатом — и вот вам травмпункт.

Даже на довольно незначительных играх, на стадионах, вроде бы никогда не привлекавших хулиганов, таком, например, как мой родной «Вика-рейдж Роуд», — и здесь не обошлось без неприятностей, когда он был оцеплен полицейскими фургонами, пешими и конными патрульными. И все равно, сколько бы ни было там полицейских, операцией руководят из наблюдательного центра, куда поступают сигналы на мониторы — со скрытых камер внешнего слежения, расставленных по всему городу. Там расположен мозг операции, а глаза его, как водится, почти вездесущи.

Вот в чем корень проблемы. Полиция хочет контролировать каждый шаг, видеть все происходящее на стадионе, собирая данные, которые впоследствии пригодятся на случай ареста и последующего судебного процесса.

Так что при ближайшем рассмотрении проблема оказывается совсем непростой. Она отнимает изрядное количество времени, она невероятно дорого обходится. Совершенно очевидно, что нарастающая цифра арестов по действительным актам насилия или проявлению агрессии должна быть куда ниже, и полиция прекрасно знает, что чем ниже будут цифры, тем меньше источников, финансовых и правовых, окажутся им доступны. Да и требовать теперь они смогут так громко, как прежде. Разве не объясняет это, пусть хотя бы отчасти, почему в число футбольных хулиганов включены 976 задержанных за появление в общественном месте в нетрезвом виде?

Или же, как утверждают некоторые, все из-за того, что полиция, отвлекая внимание публики на матчах от проблемы хулиганства и делая акцент на утренние налеты с обысками и последующие судебные процессы, продолжает старательно демонизировать облик английского футбольного хулиганства? Так они могут и дальше успешно эксплуатировать образ и оправдывать собственное существование, а также усовершенствовать и расширять меры контроля. Именно так они доказывают свою полезность, не упуская из виду взрывоопасные ситуации в будущем.

Футбол — едва ли не единственная общественная сфера, где гражданские свободы пасуют. Сюда им не позволяется вмешиваться. И полным-полно парней, угодивших за решетку как в Англии, так и за рубежом, которые охотно подтвердят это.

Причина совершенно очевидна — по природе своей хулиганство является противоправной деятельностью и поэтому не только не одобряется обществом, но и все законные кары считаются полученными по заслугам. Как следствие, любой несправедливо арестованный на футболе за некорректное поведение или просто оттого, что потерял на какой-то миг самоконтроль, винить в этом должен только себя. Пусть даже как пострадавший за эмоциональную несдержанность.

В начале этой главы я осветил факт, что для многих болельщиков английская полиция представляет собой самый большой и высоко организованный моб. Причем эта группировка не проигрывает никогда, так как на ее стороне находится закон. Поэтому, что бы вы против них ни сказали и как бы вы с ними ни спорили, в 99 процентах случаев это означает ваше поражение.

Точно так же, учитывая, что полиция столь активна в данной битве, которой не видно конца, футбольное хулиганство воспринимается как одна из самых широко распространенных общественных болезней.

Полиция действительно способна охватить страну своими вездесущими, всевидящими камерами скрытого слежения и всяческими драконовскими мерами сузить до минимума гражданские права и свободы отдельно взятой личности в цивилизованной стране, не породив ропота недовольства и жалоб.

В отношении футбола запреты на выезд — мера наиболее мягкая и эффективная. Однако и здесь не обходится без скандалов. В самом деле, Сели кто-то переступает черту, нарушает закон и впоследствии привлекается к ответственности за правонарушения, имеющие отношение к футболу, тогда я обеими руками за то, чтобы они были «отлучены» от футбола, пусть хотя бы на некоторое время, раз уж того действительно заслуживают. На мой взгляд, это — ощутимое наказание для любого преданного болельщика.

Принимаю и поддерживаю идею останавливать любого, кто нарушает запрет на посещение стадиона, — таким в самом деле следует дать от ворот поворот, раз уж от этого никуда не деться. Включая тех, кто, невзирая на запреты, все-таки прорывается за границу. Почему большинство должно страдать от присутствия тех, кто может стать препятствием для игры?

Однако меня всерьез озадачивают эти самые «приговоры», поскольку выносятся они людям, которые прежде не совершали никаких проступков, во всяком случае уголовно наказуемых. Тем не менее у этого человека отбирают — пускай на некоторый, законом определенный срок — возможность выехать за границу. Или же попросту лишают гражданских прав, опуская перед носом шлагбаум.

И все это — лишь потому, что полиция тебе не доверяет. Она, видите ли, «считает», что ты можешь там, за рубежом, совершить какую-либо пакость. И каждый иностранец уже как бы заранее взирает на тебя со смутным подозрением. А ведь именно так и смотрели достаточно долгое время на английских футбольных фанатов, каждую минуту ожидая от них какой-нибудь выходки.

А ведь у нас вообще-то демократическая страна, хотелось бы напомнить великим умам из полицейских управлений. И не возглавляемая военным диктатором держава третьего мира. Во всяком случае, так мне казалось до сих пор.

Одно только то, что полиция теперь может выносить свое суждение о каждом, основываясь на своих так называемых свидетельствах, полученных невесть в какие лохматые годы, положим, лет десять тому назад, само по себе весьма и весьма печально. Более того — даже невольных контактов с известными хулиганами бывает достаточно для получения повестки в суд и привлечения к уголовной ответственности. Все это просто пугает, особенно когда заранее знаешь, что шансы выиграть апелляцию практически нулевые.

В таком случае непонятно — зачем полиции вообще нужны какие-то законы и дополнительная правовая поддержка? При достаточно обширном штате сотрудников, готовых дежурить день и ночь, она практически не ограничена ни временем, ни силами — имея в своем распоряжении буквально все. Так неужели же так трудно выследить и собрать улики на подозреваемого в настоящем преступлении? А не заламывать руки каждому «потенциальному преступнику» лишь потому, что ему может взбрести в голову нечто неподобающее накануне грандиозной премьеры английской сборной за рубежом?

Теперь закон действует так, что нам уже не уйти от него, избежав справедливой расправы и заслуженного наказания. И лить вопрос времени, когда полиция проникнет в другие сферы, как криминальной, так и внекриминальной деятельности, чтобы контролировать личность. Если что-нибудь и демонстрирует подобный подход, так это глобальный просчет в отношении гражданских свобод.

С печалью вынужден констатировать, что система запретов — не единственная область законодательства, вызывающая самую живую озабоченность происходящим. И не только я один обеспокоен на сей счет — добро бы дело было во мне одном. Тогда меня бы просто поместили в сумасшедший дом — и конец проблеме!

Некоторые действия полисменов, «наводящих порядок» на нашей игре, прямо скажем, неприемлемы. И вызывают самую серьезную озабоченность.

Однако еще важнее — осознать то, что понимают даже наиболее активные из хулиганов, — суровая рука власти сдерживается не менее суровыми путами закона. Или, по крайней мере, не упускать это обстоятельство из виду. Проблема заключена в способе обращения полиции с законом, к которому она апеллирует. Любой, кому довелось не один год своей жизни потратить на любимый футбольный клуб, хорошо знает полицейских. Есть среди них и такие, кто вообще никогда не церемонится с болельщиками, как будто бы перед ним каста отверженных.

Наведение порядка на стадионе — вероятно, не самая лучшая работа на земле, и слуг закона отчасти можно понять. Как выяснилось из моего достаточно продолжительного с ними общения, многие полисмены вообще терпеть не могут футбольных болельщиков, а лэдс — в особенности.

Однако есть и такие, кому по душе штормовая обстановка, кто испытывает сильнейшие эмоции от шума на стадионе и от погони за нарушителями порядка, — есть и такие, кому нравится постоянное противоборство с мобами. Если посмотреть на все это непредвзято, то они получают примерно такой же залп эмоций и адреналина и вынужденно расплачиваются за него травмами и ушибами. В общем, той же монетой, что платит и всякий хулиган. Некоторые же из них подобны людям, скуки ради сующим палку в осиное гнездо. Интересно, а что из этого выйдет? И ничего тут не поделаешь — кому-то очень скучно без приключений.

Какие же средства могут быть у полисменов в их извечной субботней борьбе? Что бы им такое оптимальное посоветовать? Честно говоря, руки чешутся написать еще одну, отдельную книжку с примерами того, как удавалось погасить назревающий скандал без применения встречного насилия. И включить туда же примеры оскорблений со стороны полиции, их неожиданные провокации, сделанные без малейшего предупреждения, так называемые «немые» нападения и полицейские облавы, которые устраивались просто так, за здорово живешь, чтобы отдубасить кого-нибудь в профилактических целях.

Многим от них перепало, и вовсе не одним лишь активным участникам футбольных побоищ. Практический результат для полиции заключается в том, что ее желание контролировать ситуацию, сдерживать, а изредка и противостоять агрессивному меньшинству временами перерастает в нечто до боли схожее с поведением самих хулиганов. Она начинает перенимать их грязные приемы, стратегию и тактику, не останавливаясь ни перед чем. Поэтому весьма нетрадиционное поведение служителей порядка начинает вызывать серьезную озабоченность очень многих слоев населения.

Конечно, цели у нее самые благие. Во-первых, необходимо удержать хулиганские группировки от столкновения, оттеснить их друг от друга, развести по сторонам, помочь одной из них добраться до автобуса. А это не всегда так просто — усадить болельщиков после матча в автобус, а затем безопасно конвоировать… хорошо, эскортировать до вокзала или куда подальше — в сторону дома. На деле это временами оборачивается вытаскиванием дубинок и применением их по принципу «шаг влево — по затылку, шаг вправо — по спине». Не кажется ли вам, что такая практика напоминает тюремный коридор?

Законодательное уложение 1994 года позволяло задерживать и обыскивать любого подозреваемого в участии в хулиганских действиях. И даже подозреваемого в потенциальной способности на таковые! Вот как! И хотя закон на сей счет выражается вполне недвусмысленно, его исполнение зачастую озадачивает рядовых служащих полиции: они не имеют понятия, санкционирован ли, например, обыск конкретно взятого подозреваемого.

Тем более, полиции хорошо известно о недопустимости превышать свои полномочия, о чем говорится в том же уложении, в разделе № 60. И как им поступать — записывать ли имена и адреса или же искать по карманам бумажники, что прежде не позволялось?

Для любого, кто незнаком с процедурой суда, процесс может стать обескураживающим жизненным опытом. Однако и большинство бывалых, прошедших огонь и воду фанатов прекрасно знают содержание 60-го раздела, где наличествуют предписания, что дозволяется полиции и что не допускается ни под каким видом.

Время от времени, кроме проведения задержаний и обысков, полиция пользовалась правом, предоставленным разделом № 30 все того же Акта об антиобщественном поведении: рассеивать «организованные группы» числом от двух и более человек в означенных для оперативной деятельности районах. Кроме того, Акт позволял любому патрульному арестовать любого, кто возвращался из районов, обозначенных на оперативной карте как предполагаемые «территории боевых действий» хулиганских группировок. Отличное средство для очищения любого района от пешеходов в считанные минуты!

И все же пока раздел № 60 давал возможность лихо расправляться с фанатами как дома, так и за рубежом, самым популярным методом воздействия на арене международной борьбы оставался способ, с помощью которого полиция работала с «выездными» болельщиками. Эта привычная и довольно стандартная практика успешно применяется и сегодня, когда полиции нужно остановить автобусы, по сведениям разведки набитые хулиганами, чтобы затем задержать их. Для чего требуется, нетрудно догадаться, некое специально оборудованное помещение — например, придорожная площадка, стоянка для автотранспорта или бензоколонка, помещение автосервиса. Все это вместе взятое помогает не только предотвратить массовую пьянку перед игрой, но и лишает хулиганов возможности подраться до начала матча.

Подобным образом полиция действовала и по окончании игры, провожая автобусы. Недаром она настаивала, чтобы билеты на матч бронировались лишь тем приезжим, кто прибывает организованно, на своих автобусах. В иных случаях практиковалась выдача билетов именно «по дороге» на стадион, чтобы исключить появление там разрозненных индивидуалов, чьи перемещения выследить затруднительно, а то и попросту невозможно. Это довольно простой и удобный способ ограничить число болельщиков, а также контролировать их дальнейшее перемещение.

Предметом особого внимания полиции является не только автобусная поездка. Любители перемещаться поездами и электричками также зачастую ведут себя в пути неадекватно. Причем как по дороге туда, так и обратно, вне зависимости от того, победила или проиграла любимая команда. Поэтому их притормаживают уже на перроне, не поясняя, в чем дело и надолго ли их задержали. Иногда их просто не выпускают из поезда, который отводят на запасные пути. И так может тянуться часами, без какого-либо прояснения ситуации и без ответов на вопросы типа «когда?», «зачем?» и «кто за это ответит?». Полицейские ловко миновали все эти вопросы, иногда попросту не обращая на них внимания. Так что порой у приезжих складывалось впечатление, что здесь, в той же самой Англии, говорят на совершенно другом языке.

Итак, все растягивалось на часы — в зависимости от настроения местной «встречающей» полиции. В итоге запертых в вагоне людей охватывал легкий приступ клаустрофобии, и они начинали громить что попало. Впрочем, этим они занимались и без помощи полиции, ведь, как известно, громить электрички — любимое развлечение фанатов, позволяющее скоротать дальнюю дорогу к стадиону.

Вообще-то у полиции имелись мотивы для столь жесткого обращения с приезжими. Например, участившиеся драки на железнодорожных вокзалах в сезоне 2004/05 года, отмеченном 332 крупными инцидентами, из которых 32 закончились весьма и весьма плачевно. В ходе ликвидации источников вспышки насилия в общей сложности было произведено 292 ареста.

Однако полицейская тирания не прекращалась и по прибытии фанатов на стадион, а порой даже ужесточалась. Полиция теснила болельщиков, распихивая их по трибунам, она обращалась с ними, точно пастухи со скотом, только вместо кнутов использовались дубинки. После матча пабы закрывались лишь ради того, чтобы гости того или иного города поскорее покинули его.

Правды нет и выше — путешественникам, предпочитающим самолет, тоже приходится несладко. В данном случае речь, само собой, идет о международных матчах. В первую очередь здесь выслеживают нарушителей запрета на выезд, опознавая с помощью соглядатаев, подсадных уток и агентов в штатском, которым, кстати, платят за каждую «голову» по 50 фунтов. Запретный ордер — один из главных устоев Акта о футбольных правонарушениях, позволяющий полиции задерживать любого подозреваемого на срок до шести часов прямо в аэропорту, пока не будут проверены данные. Зачастую можно увидеть, как саппортеров выдергивают из очереди на регистрацию, торжественно уводя на глазах у всех в сторону от терминала.

Полиции также дано право выписывать временный запрет на посещение матча, когда есть веские основания подозревать в задержанных потенциальных хулиганов. «Стаж» тут ни при чем, как и досье. Куда важнее характерное поведение и наметанный полицейский глаз, позволяющий с ходу распознать потенциального преступника, спрятавшегося среди мирных поклонников футбола. Результат — выдача официального судебного постановления с запретом на выезд, если только дело не закончится в суде.

Довелось мне слышать и о множестве случаев, когда парней специально задерживали в аэропорту, чтобы они опоздали на свой рейс. В итоге дорогостоящие билеты на матч пропадали. Случались даже такие ситуации, когда после короткой беседы саппортеров выпускали на волю — но выяснялось, что авиакомпании не предоставят им своих услуг: полиция уже намекнула дирекции, что это злостные футбольные хулиганы. Поэтому, руководствуясь требованиями безопасности полета, администрация компании предпочитала не рисковать. Так можно продолжать до бесконечности, и список будет расти и расти. Но по-моему, примеров и так достаточно. Вы уже получили представление, что закон не препятствует полиции профессионально осуществлять свою деятельность.

Многие знают заранее, что дорогу им все равно перекроют. Еще не придуман вид транспорта, на котором тебя никогда не вычислит полиция.

Она прекрасно осведомлена, что футбольный болельщик редко жалуется и еще реже требует компенсации за понесенный ущерб (пропавший билет, испорченную поездку, опоздание на игру, пропущенный матч и т. д.). И никто за него не вступится — и уж тем более местная полиция.

Местный страж закона будет последним, кто придет вам на помощь в случае репрессий со стороны сопровождающего агента в штатском. Если же вам вдруг понадобится помощь полицейского, то наберитесь терпения — получите вы ее очень не скоро. Точно так же и любая ваша жалоба, оформленная в местном участке, будет в самом скором времени придушена бюрократическими процедурами и похоронена под ворохом бумаг. И некого будет призвать к ответу, потому что все против вас и не придумали еще организации, которая бы защищала интересы болельщика. Так что полиции дан карт-бланш делать все, что ей заблагорассудится, — и, конечно, на то есть свои причины.

И это продолжается, развивается, и сколько еще протянется — бог знает.

В самом деле, трудно предугадать, что еще можно придумать для обеспечения порядка на стадионе. Конечно, будущее смутно и неопределенно, но только я ни за что не поверю, что Старина Билл с дубинкой будет когда-нибудь просить поддержки у закона. Особенно абсурдной эта мысль показалась мне после 1 января 2006 года, когда «ребятам в синем» было предоставлено право арестовывать любого при малейшем признаке сопротивления! Даже если кто-то просто начинал ерепениться, недовольный чересчур активными мерами полиции (а ведь прежде она могла это сделать лишь в ответ на оскорбления, чреватые пятью годами тюрьмы).

В то же время совершенно ясно, что и далее вводимые новшества будут двигаться по пути развития технологий. Появятся разные технические штучки-дрючки, какие мы уже видели во время подготовки к Чемпионату мира 2006 года, когда голландская полиция направила 17 тысяч SMS-посланий на мобильники фанатов, прибывших на матч между непримиримыми врагами — «Фейеноордом» и «Аяксом». Она запрашивала у болельщиков сведения о лидерах группировок, присутствие которых на игре могло вызвать серьезные осложнения. В конечном счете прямым результатом этого стал арест пяти человек.

Едем далее. Немецкое правительство собиралось использовать автоматическую систему распознавания внешности, чтобы вычислять известных траблмейкеров во время их зарубежных выездов. К делу была также подключена мобильная оптическая система сличения отпечатков пальцев с имеющимися в криминальных архивах — для мгновенного выяснения правонарушений, числящихся за тем или иным задержанным или просто проверяемым «по ходу дела». Были у немцев также и планы по использованию АВАКСа — аэросистемы оповещения и управления, с целью выслеживания с воздуха перемещений хулиганов, незаконно пересекших границу.

Не уверен, что в этом плане мы зайдем настолько далеко и над Англией будут кружиться самолеты-разведчики, однако прочие технические средства (для распознавания и идентификации в первую очередь) уже движутся вперед широкими и уверенными шагами.

Однако, что бы ни случилось и чем бы все это ни обернулось, мне, например, совершенно ясно, что надо установить равновесие между необходимостью отслеживать хулиганов и интересами обычной публики. Слишком часто простой болельщик чувствует на себе столь пристальное внимание, что ему попросту становится неуютно.

Я открыл эту главу обсуждением причин, почему было бы полезно увидеть книгу, изучающую вопрос хулиганизма с полицейской точки зрения, и пояснил, отчего такого чуда, скорее всего, не предвидится. Дело еще вот в чем: я не первый, кто, занимаясь этим вопросом, пришел к убеждению, что существование хулиганской проблемы необычайно выгодно самой полиции.

Как ни жаль, за пять лет после публикации «Бешеной армии» ничто не переменилось к лучшему.

Причина здесь в первую очередь в самой полиции — в ее отношении не только к фанатам, но и к самому футболу. В большинстве случаев она за свои действия ни перед кем не отчитывается. За десятилетия наведения порядка на стадионах «охранники футбола» изрядно на нем нажились, выпрашивая то одно, то другое: деньги, ресурсы, технологии — и даже новые законы. И всегда получали, чего хотели, без лишних вопросов.

Тратить миллионы фунтов и рабочих часов на решение этой проблемы в течение столь долгих лет — и при этом так ничего и не решить? Если не считать повышения технологической подкованности полиции. Все равно что-то здесь не так. Футбол и, что еще важнее, его поклонники, интересующиеся данным видом спорта в течение всей жизни и обеспечивающие его процветание за собственный счет, заслуживают лучшего к себе отношения. Причем намного лучшего.

 

 


Дата добавления: 2015-09-06; просмотров: 98 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Введение | От чемпионата Европы — 2000 до 2002 года | Начиная с 2003 года и по сей день | Хулиганы | Глава четвертая | Ранние денечки | Настоящее | Будущее |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава пятая| Глава седьмая

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.044 сек.)