Fel-x: Дату пока не скажу. В столицу и, возможно, к вам в городе. Детали скажу позже. Но ты должна знать: я очень хочу с тобой встретиться еще раз. 8 страница

Если бы сторонний наблюдатель смотрел на медленное развитие их отношений, он бы, скорее всего, понял, что и Саша, и Ника живут не совсем настоящим: а одновременно прошлым и будущим. Они оба вспоминали былые дни, когда сходили друг по другу с ума и были по-своему счастливы, и словно переносили старые чувства в окружающую их реальность, пытаясь вернуть что-то утраченное, что-то некогда важное и кажущееся бессмертным. Трудно было сказать, чувствуют ли Ника и Саша что-то большее, чем взаимная симпатия, потому что оба они накрыли друг друга с головой тонкими покрывалами, сотканными из кружевного пуха воспоминаний. И теперь видели друг друга только сквозь него, натыкаясь на невидимую преграду прошлого, которое кадрами отображалось за спинами обоих - покрывала были своеобразными волшебными проекторами.

Саша, который вообще-то в делах бытовых и финансовых был, несомненно, реалистом, причем реалистом, умеющим рассчитать план действий и сделать точные прогнозы, рядом с Никой больше жил прошлым. Молодой человек твердо решил для себя, что раз не получилось тогда, то получится сейчас. Он сможет завоевать эту девчонку, на которую все его женщины - а их все-таки было у него немало - совсем не похожи, сможет доказать ей, что настроен серьезно и отступать не намерен, и сможет, наконец, показать отцу, что он - нормальный человек, такой же, как и все: у него прекрасная работа, отличная девушка, какое-никакое, а положение в обществе. И пусть отец сможет, наконец, принять его, а не воротить нос и гневаться, что, мол, раньше таких, как его так называемый сын, в их почтенной семье не было.

И еще оба они думали о будущем - о перспективах, которое оно сможет принести им, о том, что и он, и она смогут стать счастливее и увереннее, если их планы, опять-таки диктуемые прошлым, смогут реализоваться. Ника, которую мечтательницей и парящей в облаках бабочкой назвать не могли как посторонние, так и близкие люди, около Александра начинала больше отдаваться объятьям будущего. Для Карловой ее первая любовь, ее личный, как выходило, Дионис, мог стать панацеей от прошлого и воплотиться в отличное будущее, в котором, возможно, она будет любить его так же сильно, как и прежде, и тогда... тогда она освободится от оков, связывающих ее с Ником и всех тех приключений (чего стоит только один благотворительный бал, нечаянный наркотик в клубе или поездочка с бандитами в особняк его брата!), которые она испытала рядом с ним, притворяясь его девушкой. В будущем - далеком, но, черт возьми, скорее всего, прекрасном, она забудет, как дерзко, даже грубо он целуется, наслаждаясь, как ментальный упырь, ее страхом и негодованием, и станет отлично жить без воспоминаний об Укропе. И выкинет его портрет. Избавиться от Северной Короны. Просто за-бу-дет! И будет смеяться над тем, какой дурочкой была!

Правда, Ник Кларский так не считал и продолжал самым наглым образом сниться Нике, хотя раньше, когда она так по нему страдала, очень редко являлся ей во сне.

Сегодня, одним из последний октябрьских дней, который, подхватив эстафету на удивление теплого сентября, радовал жителей города чудной безветренной погодой, ласковым солнышком, которое, похоже, стало считать, что настоящая осень так никогда и не наступит, а потому безмерно радовалось, а также отсутствием дождей и снега, Ника проснулась поздно. Она, отняв взлохмаченную после вчерашнего мытья голову от подушки, зевнула, потянулась, без особенного восторга встала, открыла жалюзи в своей комнате и почти незаметно улыбнулась субботнему полуденному желто-оранжевому солнцу. Родители ее уехали в гости к папиному другу Орлову, тому самому дядьке, с которым отец постоянно ездил рыбачить, и девушка осталась полновластной хозяйкой квартиры, что ее очень устраивало. Хоть Ника и любила компании и тусовки, одиночество в умеренных дозировках она тоже ценила. Когда вокруг была лишь блаженная тишина, прерываемая только звуком настенных часов, она могла сосредоточиться и привести мысли в порядок.

Девушка, напевая под нос забавную мелодию из детского мультика про Водяного, сетующего на свое одиночество и забавно приговаривающего "фу, какая гадость", пошла на кухню, приготовила легкий завтрак, умудрившись во время него на салфетке схематично, но красиво изобразить милого ангела с пышными крыльями, а после, все так же напевая, пошла укладывать волосы. Сегодня она опять должна была встретить с Сашкой. Тот, помня, что должен Марте, все никак не могу успокоиться и горел желанием в знак благодарности подарить ей то, что обещал - хорошую скрипку. Юная кузина Ники, естественно, отбрыкивалась, как могла, но Саша все же настоял на том, чтобы они встретились, заявив, что свои долги он оплачивает всегда, и если сестренка не выберет сама, что ей нужно, выбор сделает он сам, а после просто вручит ей. В конце концов, Карлова-младшая сдалась, и сегодня они втроем - Марта, Ника и Саша - должны были поехать в музыкальный магазин, чтобы купить, наконец, скрипку. Сначала Саша должен был заехать за Никой, а потом и за ее сестрой, которая в эту субботу с раннего утра и до двух часов должна была торчать в своей консерватории - на внеочередной репетиции оркестра, у которого скоро должно было состояться важное выступление.Наверное, дирижер держал бы студенческий симфонический оркестр младшекурсников до самой поздней ночи, да только вот репетиционный зал нужен был и другим оркестрам.

Ника выключила фен, с помощью которого и делала укладку и посмотрела на себя в большое круглое зеркало, висящее в коридоре. Вроде бы все в порядке, волосы не торчат, а лежат ровно, один к одному, гладкие и блестящие пшеничным золотом на солнце.

"Может быть, покрасить волосы?" - подумала Ника, направляясь на кухню, чтобы вытащить из розетки фен, чей длинный провод был протянут прямо до коридора, где она наводила марафет, но тут девушка, протянувшая руку к вилке, с изумлением поняла, что наступила ногой на что-то мокрое, а на нос ей упала капелька воды. Ника в удивлении подняла голову наверх - и еще одна капля попала ей на щеку.

- Мать вашу! - не очень красиво выругалась от нежданности девушка, видя, как с лампочки весело капают капельки - одна за другой, дружно, быстро, образуя круглую ровную лужицу прямо под кухонной люстрой.

Девушка бросилась в ванную и тут же обнаружила, что потолок мокрый и с него тоже капает вода. Та же ситуация была и в туалете. Ника, не растерявшись, вытащила тазик, подставив его под капли, который срывались с лампочки, и, еще раз выругавшись, но теперь уже на новых соседей - пару невнятных молодоженов, которые, как думала девушка, явно являются какими-то бестолковыми травокурами, потому что за пару месяца эти двое умудрились трижды затопить соседей, дважды устроить громкие ночные тусовки, на которые приезжала милиция, вызванная другими обитателями подъезда и один раз устроить небольшой пожар в одной из спален. Правда, жили молодожены не совсем над квартирой Карловых, а на верхнем этаже сбоку, но и им тоже доставалось.

Ника, озлобившись, вышла на лестничную площадку, намереваясь подолбиться к вредителям в квартиру и потребовать ответа за действия, встретилась с двумя точно такими же нерадостными соседками, которые тоже пострадали от неуемной парочки сверху, и направилась на верхний этаж. Одна из женщин, которой "посчастливилось" жить прямо под новыми соседями, особенно громко негодовала и обещала вызвать участкового. Правда, чем бы он ей помог, Ника не понимала, но была согласна, что парочка сверху - те еще ненормальные. Имена у них странноватые - Инга и Рафаэль, да и выглядят они неадекватно: беловолосая, высокая и худенькая девица, похожая на небезызвестную Полумну Лавгуд из многими любимого "Гарри Поттера", и длинноволосый, с выбритыми висками парень с наглой мордой, на которой то и дело расцветала ехидно-демоническая улыбочка. Эти двое постоянно ругались, бурно ссорились и так же неистово мирились. Как-то блондинка умудрилась выгнать своего рокера из квартиры, а он сначала долго и шумно стучался в дверь и ругался, выводя из себя жителей всего подъезда, а после исчез, но возник поздно ночью в компании друзей - таких же длинноволосых, уважающих кожу и шипы и мощных с виду - прямо под балконами. Парни явно были навеселе, и дружно, с помощью одной метал-песни, которую пели громко и почему-то совсем не фальшиво, принялись просить блондинку простить ее любимого, а также пустить его домой. Инга, как помнила Ника, наблюдающая за цирком из окна, отказывалась и, не долго думая, вылила на рокеров ведро с водой. Они, впрочем, успели отскочить, и вся вода попала на не вовремя проходящую под балконами гоп-компанию. Естественно, завязалась драка, потому что и те, и другие парни были нетрезвыми. Кто-то вызвал милицию, а кто-то, шутки ради вызвал еще и "скорую" с пожарными. Вышло очень забавно - все друг на друга орали, включая пытающихся заснуть жителей дома, которым весь этот шум-гам дико мешал, что-то доказывали и грозили вызвать милицию, хотя она и так давно уже стояла под балконами. Чем дело закончилось, Ника не знала - в третьем часу ночи она заснула, и последнее, что слышала, так это вопли соизволившей выйти из своей квартиры беловолосой подружки рокера, когда ее милого Рафаэля забирали в местное отделение милиции вместе с друзьями и гопниками. Ника как раз захлопнула окно в тот момент, когда соседка сообщила громогласно, что сейчас она позвонит своему братику, и он все "утрясет и вытащит Эля и его друзей из КПЗ". Посочувствовав этому самому братику, которого, видимо, разбудят посредине ночи телефонным звонком, Ника закрыла глаза.

Рокер и его блондинка не открывали, и не совсем воспитанная Карлова про себя обзывала их нехорошими словами, порываясь произнести их вслух. Вообще-то скоро за ней должен был заехать Саша, чтобы они с Мартой поехали в музыкальный магазин, а она вынуждена разбираться с соседями, которые в очередной решили всех затопить.

"Вот уродство", - думала Ника, уже пятый раз нажимая на звонок. Увы, никто не отворял запертую железную дверь.

- Открывайте! - стучала в это время в квартиру рокера и его блондинки самая пострадавшая соседка - у нее ситуация в квартире была намного хуже, чем у Карловых. Голос у нее был басовитый, солидный, да и сама она была дамой крупной, внушающей уважение. - Немедленно! Вы нас опять топите! А у меня ремонт, между прочим, новый!

- Открывайте, - вторила тоненьким визгливым голоском вторая женщина - худая, как скалка и облаченная в домашний цветастый халат. - Как вам не стыдно! У меня течет!

- Что у тебя течет? - выглянул из-за соседней двери мужик лет пятидесяти в белой майке в горизонтальную синюю полоску. В одной руке он держал кетчуп, в другой - кусок хлеба, на который кетчуп, собственно, и намазывал. Вокруг мужчины стоял нехилый аромат перегара.

- Нос! - взвизгнула худая женщина. Она явно была на пределе своих эмоций.

Сосед приподнял широкую бровь.

- Это в смысле? А к этим, - мужик кинул выразительный взгляд на соседскую дверь, - чего ломишься?

- Платок попросить хочу! - все тем же высоким голосом сообщила ему раздраженная женщина, не уставая стучаться в дверь в явно надежде, что оттуда все же кто-нибудь выйдет. - Чтобы больше не текло! Вот же алкаш, - тихо добавила она в сердцах.

- А, по-моему, мозг у тебя, Валька, течет, - вынес суровый вердикт соседке дядька в полосатой майке, и, чуть подумав, сообщил важно. - Не стучитесь. Уехали они. На пикник. За город.

- А ты откуда знаешь? - волком уставилась на него солидная тетка, мигом прекратив стучать. Ника выдохнула и одарила дверь, ведущую в квартиру чокнутой парочки, злобным взглядом. Саша вот-вот приедет!

- Мусор выносил утром и видел, как ребятки выходили, - отвечал, не забывая поливать хлеб кетчупом, мужик. - Я им говорю, куда, мол, пошли с пакетами? А они мне: "На пикник с друзьями". Вот оттуда и знаю. Так вы чего долбитесь к ним? Затопили они вас что ли? - догадался он с некоторым опозданием, заставив Карлову хмыкнуть.

Как позже оказались, парень и девушка, действительно, уехали, на пикник. А проблема с затоплением случилась из-за того, что ранним утром на пару часов отключали холодную воду. В это время парочка, отзавтракав перед поездкой, решила помыть посуду. Молодой хозяин квартиры, заставив свою спутницу жизни собирать нужные для поездки вещи, сгрудил тарелки и кружки в раковину, включил оба крана, сунул под струю руки и, заорав от неожиданности, обнаружил с недоумением, что холодной воды нет - есть только лишь одна горячая, вернее, кипяточная, которая умудрилась слегка ошпарить ему ладонь. Пока молодой человек возмущался и кричал, пока девушка искала мазь, чтобы помазать ему обожжённую кожу, пока парочка переругивалась на одни им понятные темы, оба они позабыли, что выключить нужно не только кран с горячей водой, но и с холодной тоже. Чуть позднее они, успокоившись, отправились вниз, в дожидающуюся их машину, а через полчаса после их отъезда, наконец, дали холодную воду. Поскольку кран ребята закрыть забыли, водичка весело полилась на посуду, а так как чашки стояли на дне, закрыв собою сток, то стекать по трубам она, естественно, не смогла, а потому, когда раковина переполнилась ею, полилась на пол.

Соседи стали вызванивать виновников небольшого потопа - а вода все пребывала и пребывала. Они с трудом дозвонились до хозяйки квартиры, любующейся где-то за городом увядающей осенней красотой и поедающей ароматный шашлык, и в срочном порядке попросили ее и ее длинноволосого парня приехать домой, дабы открыть квартиру и выключить холодную воду. Та, естественно, сразу же согласилась, но сказала, что приехать они смогут только минут через тридцать - столько времени им нужно на дорогу. Ника, слыша все это, все больше мрачнела, а после, набрав номер Саши, сообщила ему, чтобы он не заезжал за ней, а сразу забрал Марту, и хал с ней в музыкальный магазин.

- Тебе нужна моя помощь? - спросил Саша, услышав о ее проблеме. - Я сейчас приеду.

- Нет, я позвонила родителям, они скоро будут, - ответила Ника поспешно. - Так что езжай к Марте в консерваторию.

- Ты уверена? - переспросил Александр. В последнее время отношения между ними становились все теплее и теплее, однако меду ними еще ничего не было, да и виделись они из-за того, что Саша часто бывал в другом городе, не так часто, как ему хотелось. Но парень все равно был рад - он приближался к своей цели, хотя и медленно, но все же он двигался, а не стоял на месте.

- Да! - Карлова слегка занервничала - она не хотела, чтобы мама и папа, которые должны были вот-вот подъехать, встретились с Сашей. Его они оба прекрасно помнили в качестве приятеля их единственной дочери и долго удивлялись, узнав, что Сашенька куда-то пропал. Ника так и не сказала родителям, что тот бросил ее и уехал. Просто сказала вскользь, нехотя, что они расстались, а потом долго еще пугала маму своим унылым видом и мешками под покрасневшими глазами - следствиями ночных слез. Девушка не хотела, чтобы сейчас родители вновь увидели Александра. Вновь начнутся расспросы, предположения, воспоминания о Никите, которого ее предки как то раз видели и даже поужинали с ним в теплом семейном кругу. Кстати, когда он исчез, мама Ники еще долго интересовалась, куда же делся этот, по ее мнению, "хороший и хорошенький грустный парнишка".

- Езжай за Мартой. Ты же обещал ей подарок, а если не встретишься с ней сегодня, то, может быть, из-за ее репетиций, не встретишься еще долго. А я подъеду к вам чуть позднее, когда приедут мои родители. Не могу квартиру в таком состоянии оставить. - Сказала Ника. Молодой человек вынужден был согласиться с ней и поехал к сестренке - так он продолжал называть Карлову-младшую.

Вот так Марта и Саша встретились вновь - уже четвёртый по счету раз он приехал к ее консерватории, благосклонно взиравшей на центральные, гордые в своей деловитости улицы белоснежным фасадом, украшенным ионической стройной, словно взмывающей вверх вместе со зданием, колоннадой. Ряд высоких колон был стилизован под ионический архитектурный ордер - один из трех древнегреческих ордеров. И смотрелась эта стилизация величественно и грациозно одновременно, придавая зданию некий элитарный штрих.

Александр глянул из окна на консерваторию и вдруг неожиданно остро почувствовал себя рядом с ней не в своей тарелке - так, как чувствовал бы себя богатый купец первой гильдии, неожиданно оказавшимся в гостиной старинной дворянской благородной семьи, в чьих жилах текла кровь, особого оттенка, передающаяся из поколения в поколение. Это ощущение, пока что смутное, но болезненное, не понравилось молодому человеку, Александр поморщился, и со стороны казалось, что делает он это только потому, что в глаза ему полезло солнце. Но вовсе не по этой причине изогнулись его губы вниз, в форме лука, натянутого мрачным, перешедшим на сторону тьмы, Купидона, резко исхудавшим, ставшим бледным и черноволосым,

Александр знал, что уже не сможет стать таким же, как эти милые беззаботные студенточки и бесшабашные студенты. Это он уже упустил.

Молодой человек припарковался неподалеку от консерватории, понимая, что вместо серьезных дел занимается какой-то несусветной ерундой. Александр затянулся сигаретой в ожидании Марты, которая уже была предупреждена о том, что в музыкальный магазин она поедет без кузины. Он выкурил уже пару сигарет, а девчонка все никак не появлялась. Саша не считал, что его время - это некий абстрактный эквивалент резины, а потому вылез из авто, поставил ее на сигнализацию и быстрым шагом направился к зданию консерватории. Беспрепятственно пройдя мимо вахтера, который и ни слова не сказал стремительному черноволосому молодому человек с серьезными глазами, приняв его в который раз за нового преподавателя. Обладая хорошей памятью, которая его не раз и не два выручала, Саша помнил, где находится тот самый репетиционный зал, где в это время должна была находиться Марта, и направился туда. Однако неожиданно встретил девушку, которая вынырнула из-за угла и лишь только каким-то чудом не врезалась в него.

- Привет, - строго сказал ей Александр. - Почему опаздываешь?

- Дирижер задержал, - несколько испуганно отозвалась Марта. В руках ее был зажат твердый темно-коричневый футляр для скрипки, длинные светлые волосы были взлохмачены, а на обычно бледных щеках играл яблочный румянец.

- Что с тобой, сестренка?

- Иван Савельич не в духе, - сказала девушка, стараясь глядеть не на Сашу, а куда-то в сторону. Ну вот, оказывается, она рада его видеть. Искренне рада.

- Кто это? Обидел?

- Дирижер, - отозвалась девушка устало. - Нет, не обидел, просто гонял нас перед концертом хорошо.

В подтверждении ее слов из-за угла вынырнул изящного склада тип в черном костюме и, потрясая в воздухе указательным пальцем, орал на каких-то несчастного вида мальчишек:

- Тромбоны! Тромбоны! Вы как всегда все испоганили! Вы дома ноты хотя бы раз открывали?

- Открывали, - со вздохом сказал один из музыкантов, рыжеволосый и веснушчатый.

- Открывали они! Открывали и тут же закрывали! Думаешь, это было тройное стаккато?! - продолжал возмущаться дальше дирижёр. - Это был чистой воды идиотизм! Артикуляция ни к черту! И ни к чертовой бабушке! И даже не к дедушке!!

- Вы же прошлый раз меня за темп ругали, а говорили, что артикуляция - моя сильная сторона, - как-то даже обалдел паренек, но Иван Савельич его уже не слушал, обрушив град своего гнева на парней-ударников, которые, по мнению авторитетного преподавателя, зря протирали штаны в оркестре, а после поймал взглядом группу девочек-вторых скрипок и не без пафоса сообщил, что если они продолжат так играть и дальше, то им лучше сразу уходить из консерватории и выходить замуж.

- Забавный тип, - глянул на громко дирижера-холерика Саша.

- Очень забавный, - буркнула Марта, с опаской поглядывая на парня и натягивая на себя короткую курточку цвета мяты. - Может быть, пойдем, м?

"А то он меня заметит и на меня начнет орать", - додумала она про себя и поспешила вниз, на второй этаж. Ею овладело весьма и весьма странное чувство. При виде Александра в сердце скрипачки произошел маленький переворот, и удивленной девушке показалось, что оно расширилось - оттого и легким стало тесно, поэтому дыхание чуть-чуть изменилось, стало громче, слышнее, и из обыденного меццо-пиано превратилось в удивленное меццо-форте. А после темп сердца Марты решил, что и он должен показать своей хозяйке чудеса: сдержанное модерато изменилось на более скорое, напряжённое, но звонко-веселое аллегро ассаи.

Марта Карлова не видела молодого человека пару недель, хотя иногда возвращалась к нему мыслями, и тогда его зловредный образ всплывал в голов, зато несколько раз слышала от кузины, которая вроде бы как стала с ним встречаться. Вообще Марта думала, что после того, как она, поддавшись уговорам Саши, обманула Нику с кафе, та ее убьет - по крайней мере, крепко с ней поссориться, но все обошлось. Ника, конечно же, прочитала Марте нотацию о том, что нехорошо подставлять сестер и какие кары за это уготавливает им жизнь, но вроде бы как простила, хотя с милой улыбочкой пообещала так же крепко подставить при случае.

Попробовав вздохнуть полной грудью, девушка оглянулась на Сашу. Лицо его было спокойным и сосредоточенным, и девушка в который раз сравнила парня про себя с настоящим аристократом - воинствующим, не пропускающим не одного сражения, но выступающим там не простым солдатом, а одним из офицеров. Ей вдруг подумалось, что Нике, наверное, очень здорово обнимать Сашу за плечи или проводить пальцами по затылку с короткими почти черными волосами. И кадык у него прикольный - небольшое, но притягивающий взгляд к его шее, а еще он двигается, когда Саша разговаривает. Девушке так и захотелось прикоснуться кончиком пальца к "адамову яблоку", и она, чтобы вдруг случайно не протянуть руку к Александру, сжала пальцы в кулак. Да и зубы она крепко сжала, подозревая, что, кажется, сходит с ума.

Все эти мысли девушке совсем не нравились, и она даже немного испугалась их, даже застеснялась. "Феликс куда лучше. Он утонченный, у него невероятно красивые кисти рук - у настоящего пианиста других кистей и быть не может, Феликс знает, как поддержать разговор, изучает языки и увлекается историей, он умеет понимать природу музыки, а для этого что нота "до", что "фа", что "ля" - все одинаково. Поди крещендо от диминуэндо не отличит, а аллегро от ларго или престо. Он вообще не знает, что такое темп, неуч наглый!", - подумала Марта несколько утрированно и зашагала быстрее. Около огромного витражного окна с изображением Персефоны, держащей гранат, девушка вынуждена была остановиться.

- Что такое? - недовольно глянул на нее Александр, не подозревающий, какие эмоции он вызывает в душ юной скрипачки.

- Подожди, я телефон куда-то положила, подожди секунду, пожалуйста, - и Марта, продолжая одной рукой удерживать футляр, ползла с сумку, чтобы найти мобильник. Саша вздохнул, взял у нее из рук дурацкий футляр и выразительно посмотрел на часы, а после его взгляд привлекли трое молодых музыкантов, которые, ржа, по очереди вставали на стул, незаконно похищенный из какой-то аудитории, и пытались кончиками пальцев достать до гранта, изображенного в руке греческой богини весны Персефоны. Это получалось у них плохо, поэтому парни подпрыгивали прямо на стуле, и один из них едва даже не свалился. Рядом с дурачащимися ребятами стоял тот самый друг Юли, хипстер Крис, и дико угорал, снимая все это представление на камеру своего iPhone.

- Вот недоумки! - восклицал он радостно, не отрывая взгляда от экрана смартфона, который держал на расстоянии вытянутой от себя руки. - С вами такой потешный артхаус замутить можно! Я даже концепцию придумал! "Как собственными руками разрушить себе жизнь и мечту, а после ими же пытаться себе помочь. Фигуральное и прямое выражение в обоих ипостасях".

- Че-е-его? Это ты к чему, Крис? - не понял один из парней - самый невысокий из них.

- К тому, что за лето могли подготовиться, - важно заявил медоволосый, не переставая снимать, поворачивая камеру к лицу приятеля и теперь снимая его. - Но вы прогадили лето, ни фига не подготовились и щас спасаетесь гранатом. Сначала своими лапами фигурально выражаясь, все загубили, а после в прямом смысле пытаетесь этими же лапами дотянуться до чуда и сотворить ритуал.

- Иди ты! Сам эстетику едва сдал!

- Так сдал же! А вы неудачники, только на волшебны ритуал надеетесь. А назову-ка я свой крохотный айфоновый артхаус "Надежда и реальность". Засниму, получится ли у вас экзамен сдать, малыши, с помощью вашей веры в глупости, - поправил очки Крис. Сегодня на обладатели волнистых светло-медовых волос очки без диоптрий были новые, и их толстая оправа могла похвастаться ярким цветом спелой клубники, которая буквально заставляла прочих студентов смотреть в его вытянутое худощавое и скуластое лицо. В сочетании с изумрудной приталенной футболкой розовая оправа смотрелась еще более эпатажно, чем могла бы.

- Что они делают? - посмотрел не без интереса на шумных парней Саша. Крис, кажется, ему не очень понравился. Подобных субъектов молодой человек слегка недолюбливал. Тот, видимо, почувствовал взгляд и тоже уставился на Александра с Мартой, однако быстро отвернулся и продолжил болтать со смеющимися приятелями, одновременно высмеивая их, одновременно тыкая пальцем в экран смартфона. А после он вообщ исчез в неизвестном направлении.

- Пытаются достать гранат. У них пересдача сегодня, осенняя. - Ответила Марта, нащупав, наконец, сотовый на дне сумки. Правая бровь молодого человека изогнулась в удивлении. Девушка поняла, что Александр в догадках, стараясь найти логическую связь между гранатом, пересдачей экзаменов и, казалось бы, идиотским поведением парней, а поэтому, вначале несколько запинаясь (девушку все продолжало нервировать Сашино присутствие), рассказала ему о местном суеверии.

У студентов консерватории уже почти целое столетие бытовал один интересный обычай - перед экзаменом самые суеверные из них касались плода, якобы этот нехитрый ритуал помогал им получить высокие оценки на экзаменах и лучше выступить.

Легенда говорила, что все началось с того, что известный композитор и пианист, взращенный в стенах консерватории еще до революции и известный впоследствии во всем мире, решил разыграть своих однокашников. Он, будучи наделенным музыкальным талантом с раннего детства, обладая сказочной памятью, быстрым усвоением и феноменальным слухом, учился в консерватории очень легко, почти не напрягаясь на экзаменах в отличие от своих друзей. Однажды, когда пианист учился уже на восьмом курсе, один из его хороших приятелей, также впоследствии ставший именитым композитором, но учащийся не столь хорошо и проваливший только что один из весенних экзаменов, задал ему риторический вопрос: "Как ты умудряешься получать только лучшие оценки?".

Пианисту было неловко говорить своему хорошему приятелю, что во всем виновата его гениальная память (об этом и так все отлично были осведомлены), и он в шутку отвечал:

"Все дело в гранате, что изображен на витраже второго этажа, в конце коридора. Удивительно, но он обладает волшебным свойством - стоит мне его коснуться перед экзаменами, так заряжаюсь немыслимой удачей и каждый раз я получаю пять с крестом".

Друг пианиста в шутку решил коснуться этого самого граната, зажатого в пальцах Персефоны, и к своему огромному удивлению, на следующий день получил высшую отметку на переходном экзамене.

Еще несколько студентов с композиторского факультета шутки ради проделали этот же фокус с гранатом, вновь получили (правда, вполне закономерно) хорошие оценки, и вскоре забава с гранатом стала любимейшим развлечением будущих музыкантов, которое передавалось из поколения в поколение.

Марта, если признаться, тоже как-то пару раз с подругами дотрагивались до граната, так, для прикола, хотя училась она всегда стабильно хорошо, и сдавала экзамены и зачеты на "четыре" и "пять".

- Удачи не бывает, - заявил Саша, когда они уже выходили из консерватории, при этом продолжая держать футляр скрипки Марты Девушка беспокойно глядела на его руку, но почему-то ей нравилось, что этот человек о ней заботится - совсем чуть-чуть, конечно, но... это приятно!

- Есть только трудоспособность и целенаправленное волевое усилие, - продолжал Александр.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что удача - это результат работы, не больше. Работай, старайся, вкладывай все силы, и однажды у тебя появится шанс. Мы все хозяева своей шкуры и жизни, девочка. - Его голос стал настолько взрослым, что Марта вздрогнула. Этот человек так не похож был на ее знакомых парней и даже на Феликса, хотя тот, надо признать, был очень умным и талантливым парнем. Наверное, все-таки она, Марта, правильно сделала, что устроила Нике встречу с Александром, они и вправду стали общаться, и сестра все ждет того момента, когда сможет попасть на пейнтбол.

А Ника уже слышала однажды подобные мысли от Саши - раньше, кстати, но никогда так не говорил, и все эти философские штучки были для него не более чьих-то заумных заморочек. Однако, в нем, все-таки произошли серьезные изменения, и Ника никак не могла понять, какие, и что на него так повлияло, однако дала себе слово узнать обо всем. Зачем - сама не понимала. Зато понимала отчётливо то, что ей нравится жизненная позиция Александра - позиция не подчинения судьбе и фатуму, а позиция управления собственной жизнь и, как он говорил, - шкурой.

- Чего затихла? - спросил Александр, открывая автомобиль.

- Ничего. Просто так.

- Ты должна радоваться, - безапелляционно заявил он, - что мы едем за твоей скрипкой, а ты, девочка, хмуришь свое личико. Улыбнись.

Дата добавления: 2015-09-06