ГЛАВА 22. Четыре следующих дня Сет провел в ожидании

Четыре следующих дня Сет провел в ожидании. После первой встречи с Высокой королевой Девлин поместил его в просторные апартаменты. Бумер получил новый, тоже просторный террариум, где наслаждался теплом и покоем. Все было бы совсем здорово, если бы не одно «но». Сет ничего не знал об Айслинн. Теперь он жалел, что в день своего ухода не отвечал на ее звонки и сообщения. Во владениях Сорши мобильник потерял сигнал и превратился в бесполезную игрушку.

Да, для полноты счастья Сету не хватало только общения с Айслинн. Все остальное появлялось раньше, чем он успевал пожелать. Он отказался от предубеждений по поводу пищи фэйри (впрочем, никакой другой здесь и не было). Он сделал выбор, и он не покинет этот мир. Ему оставалось одно из двух: или двигаться по этому пути, или умереть. Момент, когда он попробовал здешнюю еду, Сет воспринял как начало перемен, как причастие на новом пути. Он ел незнакомые фрукты, пирожные, тонкие, как лист бумаги, и сожалел, что рядом нет Айслинн. Впрочем, он хотел быть с ней не только во время обеда, а каждое мгновение своей жизни.

Возле дверей его апартаментов не было никаких стражников. Никто не запрещал Сету выходить, что он и начал потихоньку делать. На второй день он обнаружил, что всегда возвращается к себе, стоит лишь об этом подумать. Как бы далеко он ни забрел, достаточно было мысленно пожелать вернуться и трижды завернуть за угол. После этого он всегда оказывался в знакомом коридоре, у двери в его новое жилище.

Ему встречались фэйри и даже смертные. Но первые редко обращали на него внимание, а вторые еще реже улыбались ему.

В своих апартаментах Сет нашел первоклассные материалы для рисования и живописи. Но ему было не до творчества. О чем бы он ни думал (даже об Айслинн), мысли неизменно возвращались к тому, какое решение примет Сорша. Сет попробовал рисовать. Дальше набросков дело не пошло. Тогда он стал рассматривать книги, собранные в одной из комнат, где книжные стеллажи тянулись снизу доверху. Здесь были книги, написанные людьми, и книги, созданные фэйри. Последние интересовали его больше: своды законов фэйри, философские беседы, описание существ, населявших разные слои мира фэйри. Многое было ему непонятно, а спросить кого‑либо он не мог. Девлин не появлялся. Фэйри, приносившие еду, на такие вопросы не отвечали.

Иногда, бродя по коридорам, он открывал двери незнакомых комнат и видел там только книги. Казалось, в этом бесконечно громадном здании нет ничего, кроме книг. Здесь были собраны знания. И у него было все, о чем он мог только мечтать.

Все, кроме Эш.

Если бы не тоска по ней, пожалуй, такую жизнь можно было бы назвать счастьем. Зная о его творческих склонностях, Сорша даровала ему великолепнейшую мастерскую. В мире смертных такое могли себе позволить лишь очень богатые и знаменитые художники. Стена одной из комнат была сплошь стеклянной, обеспечивая идеальный свет. За стеклянной стеной простирался обширный сад. В комнате стояли мольберты с натянутыми холстами, на столах лежали листы прекрасной бумаги, краски всевозможных сортов, тушь, чернила, кисти, перья, карандаши. В соседней комнате Сет нашел все, что требовалось для создания металлических скульптур.

«У меня есть все. Недостает главного – вдохновения».

В какой‑то момент его вдруг охватило острое чувство несвободы. Сидеть в роскошной тюремной камере и рисовать сад, который простирается за окном? Это не способствовало вдохновению.

Им овладевало беспокойство. Ему захотелось прогуляться по городу фэйри, но ни один из коридоров не вел к выходу. Лестницы, по которым он спускался, приводили на верхние этажи. Сет понял: он выберется отсюда не раньше, чем ему позволят. Поэтому он часами стоял перед громадным окном. При внимательном рассмотрении Сет заметил, что в середине окна есть нечто вроде двери. И еще: в том месте на стекле был дымчатый полумесяц. Сет нажал на него и… Окно раздвинулось, пропуская его в сад. За цветами и деревьями Сет вдруг увидел океан, широкую пустыню, полярные снега, луга, горы… До сих пор, глядя из комнаты, он видел только сад. Но стоило шагнуть за пределы, и произошло что‑то нереальное. Или реальное.

Стоило Сету подумать об океане, и он сразу же ощущал соленый морской воздух. В детстве он жил у моря. Линде нравилось море. Отец был равнодушен к воде, а Сет с матерью наслаждались близостью моря. Там мать чувствовала себя куда свободнее, чем в Хантсдейле. Она любила морской бриз. Сету подумалось: живи они у моря, Линде было бы легче справляться с материнскими обязанностями… Он слизывал соль с губ. Это никак не могло быть иллюзией.

Сорше принадлежала вся вселенная.

Теперь он понимал, почему она не обосновалась в Хантсдейле или другом городе. Здесь у нее действительно была целая вселенная. Дония владела уголком Зимы. Земли Кинана и Айслинн не распространялись дальше парка. А у Сорши был громадный мир. Сет не понимал, почему другие дворы по доброй воле удалились отсюда. Неужели соседство с миром смертных привлекательнее этого совершенства?

Опять его мысли текли не в том направлении. Нужно сосредоточиться на цели своего пребывания здесь. Когда Сорша позволит ему говорить, он должен попытаться убедить ее, что он достоин мира фэйри. Дония выслушала его и даровала магическое зрение. Ниалл выслушал его и предложил побрататься. Фэйри благосклонно откликались на искренность и смелость. А вот слепое преклонение перед ними было неубедительным. Сорша – не Кинан; ей нужны логические, обоснованные доводы. Он не хотел быть смертным в мире бессмертных фэйри. Достаточно ли ей такого довода? Но ведь она не прогнала его в первый же день. Возможно, вскоре она позовет его и позволит изложить свою просьбу. А если ожидание растянется надолго? И выпустят ли его отсюда, если Сорша вдруг передумает?

«Кто я здесь? Узник?» – не раз спрашивал он себя.

Ответов Сет не знал, а спросить было не у кого. Двор Сорши разительно отличался от Летнего с его нескончаемой болтовней и хихиканьем. Здесь царили спокойствие и отрешенность. Поначалу Сет еще пытался спрашивать фэйри, которые иногда встречались ему в коридорах. Они сдержанно улыбались и… молча шли дальше.

Исключение составляла одна фэйри, чье тело казалось изваянным из ночного неба. Каждый день она заходила и предлагала поделиться своими запасами красок и холстов, если у него они вдруг кончились.

– Если хочешь, пойдем ко мне в мастерскую, – говорила она. – Возможно, там тебе будет лучше трудиться.

На ее предложения Сет отвечал: «Это очень любезно с твоей стороны» или «Я ценю твою заботу», всячески избегая говорить «спасибо» или иные слова благодарности. Он достаточно познакомился с правилами фэйри, чтобы не произносить пустые слова.

– Никаких разговоров за порогом, – каждый день повторяла она и сразу же уходила.

То, что она тоже художница, почему‑то успокаивало Сета, вселяло чувство общности. Но ее шаги сопровождали вспышки далекого звездного света. Она отбрасывала белые тени на стены. Все это казалось бессмыслицей, однако Сет уже давно понял, что фэйри не подчиняются правилам логики и физики смертного мира.

Сегодня, когда она снова пришла, Сет согласился пойти в ее мастерскую. Он успел пройти лишь несколько шагов, как вдруг нос к носу столкнулся с Девлином. Этого бесстрастного фэйри Сет не видел с тех самых пор, как тот чуть его не задушил. Сейчас Девлин стоял посреди коридора, загораживая проход.

– Оливия ходит там, где тебе нельзя.

Сет видел, как «звездная фэйри» завернула за угол и исчезла.

– Опять будешь меня душить? – спросил он Девлина.

Девлин не улыбнулся. Его осанка и движения свидетельствовали о строгой военной выучке. Он держался безупречно прямо, готовый к любым неожиданностям.

– Только если этого потребует моя королева, или в интересах моего двора, либо…

– Ответ на приглашение Оливии тоже входит в этот список? – перебил его Сет.

– Если ты последуешь за Оливией на небо, ты замерзнешь или задохнешься. То и другое было бы одинаково неприятно. – Сказав это, Девлин не шелохнулся. – Тела смертных не предназначены для хождения по небу.

Сет пытался осмыслить услышанное.

«Хождение по небу? Задохнусь? Замерзну?»

Он глядел в пространство коридора, туда, где скрылась Оливия.

– Как понимать «хождение по небу»? В буквальном смысле?

– Она работает с иными материалами, нежели ты. Смешанная наследственность наделила ее редчайшим даром. – Девлин чуть‑чуть расслабил мышцы, а в голосе появилось восхищение. – Она умеет ткать из звездного света. Ее шпалеры из звездных нитей очень недолговечны и тают каждый день. Небо – не место для хрупких смертных. Твое тело нуждается в тепле и воздухе. Там нет ни того, ни другого.

– М‑да, – удивленно пробормотал Сет.

– Она бы соткала твой портрет, но последствия тебе вряд ли понравились бы.

– Это бы меня убило?

– Да. Дыхание смертных позволяет ее портретам сохраняться несколько дольше. Дыхание в обмен на искусство. Равновесие.

Голос Девлина обрел непривычную для этого мира пылкость. Возможно, это было безумие, но безумие, связанное с настоящим искусством.

Этот удивительный проблеск страсти Девлина стал для Сета желанной тенью знакомого мира.

– Сорша зовет тебя к себе, – вдруг объявил Девлин.

– Зовет к себе? – машинально повторил Сет и только потом прочувствовал смысл произнесенных слов.

Девлин по‑прежнему смотрел в коридор, оканчивающийся поворотом.

– Возможно, тебе было бы лучше последовать за Оливией. Моя королева прежде всего заботится о благополучии своего двора, равно как твоя королева или Ниалл. Ты выпадаешь из общего хода событий и находишься в весьма неприемлемом положении.

Сет оглянулся на Бумера, нежившегося в террариуме, потом закрыл дверь своих апартаментов.

– Я уже который месяц нахожусь в неприемлемом положении. Пора его исправить.

– Сделки с фэйри – не самое мудрое решение, – сказал Девлин.

– Искусство – не единственное, чему можно отдать всего себя.

– Как скажешь. – Девлин умолк и беззастенчиво смерил его взглядом. – Ниалл тебя ценит. Хочется надеяться, что ты, Сет Морган, умен настолько, насколько считаешь себя умным. Но учти: мои сестры не отличаются ни добротой, ни снисходительностью.

– У меня нет желания воевать с ними.

– Я говорю не об этом. Воевать с ними ты бы не смог при всем желании. Их внимание к смертному редко кончается для него добром. А ты очень сильно заинтересовал их, – совсем тихо произнес Девлин. – Идем.

Теперь, когда Сет шел за Девлином, поведение встречавшихся по пути фэйри было совсем иным. Ему становилось не по себе, когда они замирали на полуслове, не закончив жеста и даже вздоха. Сету вспомнилось, как несколько дней назад он так же шел за Бананак. Вот и сейчас они шагали по коридорам, куда‑то сворачивали, поднимались и спускались по лестницам, входили и выходили из помещений, казавшихся совершенно одинаковыми. Наконец Девлин остановился посреди ничем не примечательной комнаты. Сет не сомневался, что здесь они уже были. Помнится, он обратил внимание на странную дверь. Он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нее.

Двери не было, зато вокруг толпились фэйри. И все внимательно глядели на него.

– Повернись ко мне, Сет Морган, – послышался голос Сорши.

Едва он повернулся, все фэйри исчезли. Исчезла и комната; сейчас они с Соршей находились в громадном саду. Сад разделялся на две части, разительно отличающиеся друг от друга. Одна представляла собой хаотическое буйство цветов. Похоже, они не просто росли где попало, а еще и воевали между собой. Огромные голубые орхидеи душили ромашки, пытавшиеся протолкнуться среди лепестков орхидей. На другой стороне царил строжайший порядок. Там тянулись ровные ряды розовых кустов, а на них сидели райские птицы. Кусты находились на одинаковом расстоянии от цветущих кактусов и цветущих вишневых деревьев.

Сет снова оглянулся назад. Фэйри, комната и само здание странного старого отеля – все исчезло. Вокруг простирались сад, лес и океан. Скрытый город Сорши был не просто куском территории, огороженной магическим барьером. За барьером помещался целый мир.

– Здесь только мы, – сказала Высокая королева.

– Они исчезли.

Взгляд Сорши был… терпеливым. Так смотрят мудрые взрослые на малыша, сказавшего какую‑то глупость.

– Нет. Мир упорядочился. Здесь всегда так. Что я пожелаю, то и происходит. Почти все здесь управляется моими мыслями и требованиями.

Сету хотелось говорить, задавать вопросы, но он не смел. Подаренный Ниаллом амулет был при нем, висел на шее, однако чары Сорши были гораздо сильнее тех, с которыми он сталкивался до сих пор. Высокая королева Сорша говорила с ним в фантастическом саду, раскинувшемся… посреди отеля.

Высокая королева взглянула на него и улыбнулась.

Мобильник Сета ожил. Он достал телефон – по дисплею бежали строчки эсэмэс‑сообщения. В углу мигал индикатор голосовой почты. Одно сообщение замерло: «Где ты?» Сет не знал, можно ли ему сейчас просматривать сообщения, и вопросительно посмотрел на Соршу.

– Здесь иные порядки, Сет Морган. И правила смертного мира, и разные игрушки смертных действуют только тогда, когда я сочту это полезным. Здесь все подчиняется моей воле, – сказала она.

Сет точно знал, где он находится. Он опустил руку с телефоном и встретился глазами с Высокой королевой.

– Это Страна фэйри. Я в ином мире. Он совсем не похож на дом Доний или парк…

Сорша не улыбнулась, однако чувствовалось: ей нравятся эти слова.

– Я в Стране фэйри, – повторил он.

– Да.

Она приподняла подол своего платья и сделала три шага в направлении Сета. Он увидел босые ступни Высокой королевы. Между пальцами ног и поверх ступней вились тонкие серебряные нити. Это была не серебряная кисея, и не татуировка, как у фэйри Темного двора, и не живой плющ, как у летних дев. Серебряные нити уходили Сорше под кожу.

Сет как зачарованный глазел на них. Приглядись он повнимательнее, увидел бы, что серебряные нити просматриваются и под кожей лица и рук Высокой королевы, заменяя ей кровеносные сосуды.

– Да, Сет, ты находишься в Стране фэйри. – Сорша сделала еще один шаг к нему. – И ты останешься здесь, если я не изменю своего решения. В мире смертных обосновалось несколько дворов фэйри. Когда‑то их было всего два. Потом некто могущественный решил отправиться в мир смертных, на поиски всего неправедного, что невозможно здесь. У него нашлись последователи. Они тоже покинули Страну фэйри. Некоторые оказались достаточно сильными и смогли создать собственные дворы. Другие, не менее сильные, предпочли стать одиночками. Но здесь правлю только я. Только моя воля. Только мой голос. – Сорша остановилась и опустила подол, прикрыв босые ступни, увитые серебряными нитями. – Отсюда ты никому не будешь звонить без моего позволения.

Сет замер. У него на глазах телефон превратился в стайку бабочек, весело вспорхнувших с ладони.

– Между моим двором и их дворами нет общения. Я бы предпочла, чтобы ты вел себя надлежащим образом.

Она взглянула на его ладонь, в которой вновь появился мобильник. От неожиданности Сет едва не выронил его.

– Решения здесь принимаю я и только я. Соправителей у меня нет. У меня не было предшественников и не будет преемников. Счастье твоей, некогда смертной королевы для меня ничего не значит и не будет значить. Ни сейчас, ни когда‑либо.

– Но Эш…

– Здесь ты подчиняешься моей воле. Ты искал встречи со мной и добился ее. Ты находишься в мире, о каком бесчисленные смертные могут лишь мечтать. За мгновение пребывания в нем они бы охотно отдали свои жизни. В Стране фэйри ничего не дается просто так. Все имеет свою цену.

Заботы Сета ничуть не растрогали Соршу. Ее лицо походило на серебристую негнущуюся маску. Сорша протянула руку с раскрытой ладонью.

Сет отдал ей телефон.

– Скажи, Сет Морган, с какой стати я должна внимать твоей просьбе? Что выделяет тебя среди остальных смертных?

Сет поднял глаза на Высокую королеву. Она была совершенством, а он… он чувствовал себя заурядным смертным парнем.

«Что выделяет меня среди остальных?»

Большую часть своей недолгой жизни он пытался найти ответ на этот вопрос. А чем вообще выделяется каждый человек?

– Я не знаю, – честно ответил Сет.

– Почему ты хочешь превратиться в фэйри?

– Чтобы всегда быть рядом с Айслинн. – Сет пытался подобрать верные слова. – Она моя возлюбленная. Моя единственная. Никто и никогда не значил в моей жизни и половины того, что значит Айслинн. И чем дальше, тем она значит все больше.

– Стало быть, ты просишь о вечности, потому что любишь какую‑то девчонку?

– Не какую‑то девчонку, – дерзнул возразить Сет. – Я хочу стать фэйри, потому что люблю королеву фэйри. И еще потому, что она заслуживает того, кто любит ее не за особое королевское положение, а за то, какая она есть. Я ей нужен. Есть люди… хорошие люди, с которыми я связан, поскольку я смертный. Я никогда так сильно не сознавал конечность своего существования, как в последнее время.

Сет говорил вслух то, о чем не решался даже думать. Однако в присутствии Сорши нужные слова сами приходили ему на ум.

– Я из того мира, где смертные сосуществуют с фэйри. Там есть люди, небезразличные мне. Есть девушка, которую я люблю. Во всех трех дворах фэйри у меня есть друзья. Я принадлежу тому миру. Я прошу тебя сделать меня фэйри, чтобы я мог оставаться с ними. Чтобы я обрел силу и не подводил их своей человеческой слабостью.

Сорша улыбнулась.

– А ты забавный смертный. Ты бы мог мне понравиться.

Сет знал, что говорить «спасибо» или «благодарю» ни в коем случае нельзя. Поэтому он ограничился словами:

– Ты добра ко мне.

– Нет, я совсем не добра.

Ему казалось, что она вот‑вот засмеется.

– Но ты меня заинтриговал… Если тебе суждено измениться, один месяц в году ты будешь проводить здесь.

– Значит, ты говоришь «да»?

Сет глядел на нее, разинув рот и ощущая слабость в коленях.

Сорша пожала плечами.

– Ты мне нравишься… ты мог бы принести благо Стране фэйри. Но такой дар имеет свою цену. Ты связываешь себя со мною на всю вечность.

– Я так или иначе уже связан с двумя другими правителями фэйри, а третью я люблю.

Сет пытался оттолкнуть наползающий страх. Он жаждал превращения и в то же время страшился перемен. Ведь разговор сейчас шел не о чем ином, как о вечности. Он закрыл глаза и постарался сосредоточиться на дыхании. Это немного успокоило разум и сдержало подступающую панику.

– Так что мне нужно сделать? – наконец спросил Сет. – Как это происходит?

– Очень просто. Один поцелуй – и ты изменишься.

– Поцелуй? – удивленно переспросил Сет, глядя на нее.

Две королевы фэйри могли бы потребовать от него поцелуя, не вызвав внутреннего протеста. Целовать Айслинн он был готов без устали. Что касается Доний… он не думал о ней в таком плане, но Дония была симпатична ему.

«Кинан бы разозлился, если бы я поцеловал Донию», – подумал Сет и улыбнулся.

Однако Высокая королева не вызывала в нем никаких сексуальных или романтических чувств. Суровая и непреклонная, она напоминала античную статую. Айслинн и до превращения в королеву Лета была страстной. А у Доний, хоть она и стала королевой Зимы, внутри бушевали отнюдь не зимние страсти.

– А есть какой‑нибудь другой способ?

Поцелуй казался Сету странным требованием. Он знал: фэйри не лгут, и если Сорша соизволит ответить, ответ будет правдивым. Ему казалось, что такой вопрос не только уместен, но даже вызовет одобрение Высокой королевы.

Выражение ее лица ничуть не изменилось. Не появилось даже проблеска чувств. Зато в голосе зазвучало удивление.

– Уж не надеешься ли ты на испытание? Думаешь, я дам тебе почти невыполнимое поручение, чтобы потом ты мог похвастаться своей королеве, что все‑таки выполнил его? Тебе бы, наверное, хотелось рассказать ей, как во имя вашей любви ты нашел и убил дракона.

– Дракона? – переспросил Сет.

Их разговор вновь вступил в такую плоскость, где нужно тщательно выбирать каждое слово.

– Нет. О таких подвигах я не думал. Но если я тебя поцелую, Эш это вряд ли понравится. Возможно, это осложнит наши с ней отношения.

– Возможно.

Сорша опустилась на стул, такой же элегантный, как она сама. Стул был сделан из серебряных прутьев, напоминавших кельтский узор, где нити не имеют видимого начала и конца. Мгновение назад этого стула не существовало; он появился, когда Сорша пожелала сесть.

– Так все‑таки есть какой‑то другой способ? – повторил вопрос Сет.

Сорша улыбнулась ему улыбкой Чеширского кота. Он вдруг подумал, что Высокая королева тоже исчезнет, оставив лишь эту улыбку. Но она не исчезла, а достала из рукава веер. Жест этот был довольно странным и не вязался с ее явным удивлением.

– Я не хочу других способов. Один поцелуй для твоей новой правительницы. Я считаю вполне честным попросить то, чего ты не хочешь дать.

– Сомневаюсь, что «честный» – подходящее слово в данном случае.

Веер замер в ее руке.

– Ты вздумал пререкаться со мной?

– Нет.

Теперь Сет отчетливо сознавал, что Сорша действительно заинтригована его поведением, и решил не идти на попятную.

– Мне кажется, мы ведем дискуссию. Пререкания бывают вызваны страхом или гневом.

Сорша снова показала свои ступни. Серебристые нити вились по ее коже и уходили внутрь.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – призналась она.

– Почему поцелуй? – спросил Сет.

– Думаешь, ее это сильно огорчит? Твою королеву Лета.

В голосе Сорши появилось что‑то угрожающее.

– Счастливой уж точно не сделает.

– И этого достаточно, чтобы ты не захотел меня поцеловать?

– Да.

Сет дотронулся до кольца в своей губе. Он говорил совсем не то, что Сорша ожидала от него услышать. Но в нем нарастала уверенность: Высокая королева серьезно отнеслась к его нежеланию огорчать Айслинн.

Извечная правдивость фэйри порою жутко мешала. И его собственное правило – не лгать фэйри – тоже. Наверное, умей Сорша лгать, она бы без колебаний прибегла ко лжи.

– Порой самые простые поступки оказываются наиболее трудными.

Она протянула руку, которую Сету вдруг захотелось оттолкнуть. Хотя он и привык к необычайной худобе фэйри, тонкие и неестественно длинные пальцы Сорши вызвали у него волну страха.

«Ей ничего не стоит раздавить меня своей тонкой рукой».

– И это сделает меня подобным тебе? Я стану фэйри? – спросил Сет.

– Станешь, но кроме одного месяца в году, который ты будешь проводить здесь, в полном подчинении мне.

И Сорша, и ее протянутая рука оставались неподвижны.

«Статуя. Она действительно похожа на статую».

– На этот месяц ты будешь превращаться в смертного человека.

Сет тоже застыл на месте, хотя разум требовал действий. Либо соглашаться, либо отступать. Третьего не дано.

– Один поцелуй за вечность с Эш, – прошептал Сет.

Спокойствие изменило Сорше.

– Нет, этого я тебе не гарантирую. Один поцелуй за долгую жизнь фэйри. Ты будешь подчиняться законам фэйри. Ты больше не сможешь лгать. Каждое твое слово будет равноценно клятве. Тебе станут доступны чары, которыми владеют фэйри. Ты станешь одним из нас почти во всем, но железо и сталь не будут губительными для тебя, ибо ты сохранишь частицу смертной природы. Как и твоя королева, фэйри Летнего двора слишком непостоянны. Они подвержены внезапным переменам настроения и хаотичны в своих чувствах. Я не могу обещать тебе вечности с ней. – Сорша шевельнула пальцами, подзывая его к себе. – Подойди. Если ты принимаешь условия нашего договора…

Сет сделал один шаг.

– А я останусь собой? Там и здесь? Там я не буду твоим подданным?

– Именно так, – подтвердила Сорша – Внимательно обдумай мои слова, Сет Морган, и сделай выбор. Сейчас. Если сегодня ты уйдешь от меня, не сделав выбора, второй раз я предлагать не стану.

«Я ничего не забыл?»

Сет достаточно читал о сделках фэйри и знал, что за красотой их слов таятся ловушки. Смертные, решившие заключить с фэйри сделку, очень часто не замечали этих ловушек и многое теряли. Сет внимательно разбирал с Айслинн хитросплетения политики двора. Много ценных сведений он почерпнул из книг, взятых у Доний, из разговоров с Ниаллом. Главным моментом всегда оставалась точность формулировок. И конечно, внимание.

«Один месяц в году, один поцелуй, и – вечность с Эш».

Сет еще раз мысленно перечислил все условия сделки. Звучало неплохо, кроме…

– А в остальные месяцы у меня будут какие‑то обязательства перед тобой?

Когда Сорша улыбнулась на этот раз, у него перехватило дыхание. Она была настоящая королева фэйри, именно такую он и ожидал увидеть. Ее суровую безупречность смягчали отблески чувств. В ней сейчас ощущалось то же прекрасное и грешное искушение, какое исходило от Айслинн и Доний.

– Нет. Один месяц полного подчинения мне, а потом ты на одиннадцать месяцев покидаешь мой мир и возвращаешься в мир смертных.

Она применила магические чары и собрала в своем облике все мечты Сета о совершенстве. Сейчас перед ним сидела идеальная, недосягаемая королева, заслуживающая безусловного поклонения.

– Разумеется, ты можешь попросить меня позволить тебе оставаться здесь и эти одиннадцать месяцев.

Пальцы Сета сжали подаренный Ниаллом амулет. Он сжимал амулет все сильнее, пока тот не впился ему в ладонь. Подарок Темного короля помогал мало, если вообще помогал.

– Этого ты не дождешься.

– Так ты принимаешь мое предложение, Сет Морган?

Сету показалось, что его обволакивает паутина. Он встряхнул головой, сбрасывая невидимые нити, и сказал:

– Согласен.

– Это твой выбор. Если ты в нем уверен, подойди ко мне. Еще раз спрашиваю: ты принимаешь мое предложение, Сет Морган?

Он подошел ближе, позволяя невидимым нитям тянуть его к Сорше. Возможно, ему не показалось и нити действительно существовали. Они соединяли его с Высокой королевой, вплетая в мир чистоты и защищая от зла смертного мира, когда он окажется вне пределов Страны фэйри.

«Она и есть Страна фэйри. Она – все».

– Я принимаю твое предложение.

– Быть подданным королевы фэйри означает беспрекословно ей подчиняться. Согласен ли ты без колебаний поклясться мне в своей безраздельной преданности в течение каждого месяца, который ты будешь проводить в Стране фэйри до тех пор, пока живешь и дышишь?

Сет опустился на колени перед Соршей и взял безупречно красивую руку. Из ее глаз струился манящий лунный свет. Если бы он ошибся, эти глаза уничтожили бы его. Сет разжал пальцы. Ему не требовался амулет. Ему была нужна она.

«Моя королева».

– Готов ли ты отдать мне всю свою жизнь, если я попрошу? Сет Морган, ты добровольно принимаешь то, что я предлагаю?

Он вздрогнул.

– Готов. И отдам. Да, добровольно.

– Тогда поцелуй меня, смертный.

Сорша ждала. Смертный возлюбленный королевы Лета стоял у ее ног на коленях, сжимая ее руку. Невзирая на ее, Сорши, благосклонность и амулет Ниалла, остаточное действие чар еще сохранялось. Сорша сдерживала свои чувства, но знала: этот смертный предназначен ей. Она увидела это сразу же, когда он впервые оказался перед нею и с редкостной дерзостью попросил о даре бессмертия. Она видела это и сейчас, заглядывая в будущее. Сет Морган принадлежал ей, ее двору, ее миру. Важно, что ему хотелось стать не просто одним из фэйри, а по‑настоящему сильным, какими были немногие.

Когда он заколебался, Сорша усомнилась в мудрости своего выбора. Она дарила ему частичку своей личности. Ему было незачем знать и об этом, и об исключительности подобного дара. Возможность превращать смертных в фэйри еще не означала, что Сорша часто совершала такие превращения. Смертных нельзя было превратить в фэйри, не связав их с теми, кто отдавал им часть себя. Узы, которыми фэйри связывали себя с превращаемыми смертными, могли быть узами любви или рабской зависимости. Если бы Сет явился к ней с эгоистичными побуждениями, она бы проявила собственный эгоизм и сделала бы его своим рабом. Но его намерения были бескорыстными, и Сорша ответила щедростью.

– А теперь – поцелуй, чтобы скрепить нашу сделку и изменить твою смертную природу…

Она постаралась, чтобы в ее голосе не отразились ее надежды. Ей хотелось, чтобы Сет был достоин ее дара. Она верила, что так оно и будет. Но он еще мог повернуть вспять. Мог в последний момент не оправдать ожиданий.

– Ты не принадлежишь ей, – прошептал Сет. – Тебе нужно лишь ее поцеловать.

Он даже не заметил, как произнес это вслух.

– Будь сильным, Сет. – Сорша держала свои чары под контролем. – Если ты этого хочешь, поцелуй мою руку.

– Поцеловать твою руку, – с расстановкой повторил Сет.

Она не могла заставить его это сделать. Не могла отнять у него силу воли. Выбор был за Сетом. В превращении последнее слово всегда оставалось за превращаемым.

– Скрепи сделку или отвергни предложение.

Взгляд его глаз стал блуждающим. Сердце заколотилось. Потом он поднял бровь, украшенную металлической сережкой. В глазах что‑то блеснуло.

– Да, моя королева. – Не отводя взгляда, Сет взял ее руку, осторожно повернул ладонью вверх и поцеловал. – Твой поцелуй.

Сорша замерла. Он действительно был смелым. Смертные редко могли противостоять чарам Неизменной королевы. Бананак оказалась права. Ее собственные видения тоже подтверждались. Этот смертный действительно отличался от многих своих собратьев.

«Иногда из‑за меньших сокровищ вспыхивают войны».

Сорша помогла ему встать, держа его за руку. Тело Сета раскачивалось. Превращение началось.

– Наша сделка скреплена, – сказала она.

– Хорошо.

Сорша намеревалась сама поцеловать его и ввергнуть в приятное забытье, облегчающее боль.

«Ему незачем страдать. Я могу проявить милость к своему подданному».

Когда Кинан превращал смертных девушек в фэйри, это растягивалось почти на год. У Сета был только месяц, но в пределах Страны фэйри. Первая волна перемен всегда оказывалась самой тяжелой.

Сорша не позволяла подданным страдать от ненужной жестокости. Это было неразумно.

– Отдай мне свой амулет, – велела она.

Теперь Сорша была его королевой. Сет повиновался.

После этого Сорше ничего не стоило принять облик другой его королевы.

– Сет! Иди сюда.

– Эш?

Он удивленно смотрел на внезапно появившуюся Айслинн.

– Дай я тебе помогу, – сказала она, протягивая руки.

– Мне что‑то нехорошо, Эш. Тошнит, – сказал Сет, пошатываясь и пытаясь оглядеться – Откуда ты здесь? Я так по тебе скучал.

– Я здесь все время, – ответила Сорша.

«Редкие истины сравнились бы с этим откровением», – подумала она.

– Мне нужно сесть.

Сет протянул руку, пытаясь нащупать стену, которой здесь не было.

Сорша провела рукой по его лицу.

– Смертным опасно в этом мире. Иногда они привлекают нежелательное внимание…

– Я пытался сохранить твое внимание – Сет приник лбом к ее лбу и тут же ошеломленно отпрянул. – Почему ты такая высокая…

– Тсс, – прошептала она и поцеловала его.

В его тело вливались новые эфиры и энергии, выталкивая смертную природу. Сорша успокаивала его дыхание, пока оно не сровнялось с ее дыханием. Полностью избавить Сета от боли она не могла, но это помогало. Сорша умела менять Страну фэйри, но не все было ей подвластно. Страдание, наслаждение, болезнь, тоска – на это не могла повлиять даже она, Высокая королева.

Сорша тешила себя надеждой, что королева Лета окажется достойной любви и жертвы этого бывшего смертного.

«Потому что теперь он – мой подданный».

Как всякая хорошая королева, Сорша всемерно заботилась о благе своих подданных независимо от того, просили они ее об этом или нет.

Дата добавления: 2015-09-06