Слишком много неправильных молитв

Мы слишком часто молимся мягкими, извинительными молитвами. Размах, протяженность наших молитв так же велики, как то, чего мы просим. Бог хочет, чтобы мы достигли самых дальних горизонтов, какие мы только можем себе представить, и использовали всю силу и всю мощь, которую Он даровал нам, - и все это в имени Иисуса.

Значит, как вы можете видеть, молитва это не просто последовательность слов, молитва - это взаимоотношения с Богом и с Иисусом, Его Сыном. Молитва - это высказывание слов любви, лирической любви к нашему Господу и Спасителю Иисусу Христу.

Молитва - это личные близкие взаимоотношения с Богом. Молитва жива. Молитва вдохновенна. Молитва сильна, энергична, динамична! Молитва животворит того, кто молится. Но молитва это не только духовное созидание, возрождение. Кроме того, молитва это еще и ведение боя с невидимыми силами тьмы.

Когда мы поехали на Филиппины, мы готовились построить большую церковь. Мы взяли с собой электроорган, пианино и другие подобные вещи. Наш багаж весил несколько тонн. Я думаю, что я единственный миссионер в истории, который взял с собой корзинки для пожертвований.

Я только что побывал в церкви Орала Робертса, у него были такие красные симпатичные корзины, которые тогда были еще внове. Я купил двенадцать таких же корзин, положил их в свой багаж и увез на Филиппины.

"Что ты с ними делал?" - спросите вы.

После посвящения церкви я наполнял их во имя Иисуса на каждом нашем собрании. Я полагаю, что это тоже было немножко агрессивно.

Но когда мы приехали на западное побережье, чтобы отплыть на Филиппины, мы обнаружили, что у докеров идет забастовка и ни одно судно не выходит в море. Но в залив вошел голландский сухогруз, который шел в Манилу, и мы стали его пассажирами.

Мы встретили другую семью миссионеров, которая уже ехала на этом судне тоже в Манилу. Они были методисты. Отец семейства был красивый высокий джентльмен, и у них с женой было пять или шесть детей. У нас тогда было еще только два мальчика.

Я предложил: "Давайте будем проводить службу каждое утро все вместе". Он согласился.

Потом я сказал: "Так как вы старше, вы можете вести молитву в первое утро".

После того как стюарды убрали со стола, за которым мы ели в гостиной, обе семьи собрались вместе. Тот миссионер принес целую стопку каких-то книг. Он сгибался под их тяжестью.

Он прочитал несколько строчек из одной из них и сказал: "Доктор такой-то сказал то-то". Затем он прочитал из другой книги какого-то либерального проповедника-писателя. У этого миссионера не было Библия, вместо этого он зачитал несколько мест из шести или семи своих книжек, затем закрыл их и начал молиться.

Он сказал: "Отец наш, мы так грешны. Мы грешим каждый день. Прости нам наши многие грехи", - и все в таком роде.

Когда он закончил, я чувствовал себя очень плохо, я должен был пойти на палубу и глотнуть свежего воздуха. Это было ужасно!

Но я думал: "Я помогу ему завтра утром. Будет моя очередь".

На следующее утро у меня с собой была только одна книга - Библия. Я открыл ее и прочитал из нее, затем я молился: "Слава Тебе, Боже! Как прекрасно быть спасенным и быть миссионером на Филиппинах".

Я думал: "Это помогло ему". Так я думал до следующего утра, когда снова была его очередь. Он, должно быть, принес книг двадцать на этот раз. Он вошел и положил их все на стол.

И снова это было: "Доктор такой-то сказал это, а доктор такой-то сказал то-то". И он выдавал нам коротенькие выдержки из книг этих теологов.

Затем он закрыл все эти книжки и стал молиться: "Отче наш, мы такие грешники. Мы грешим каждый день. Мы очень сожалеем о своих грехах".

Это была точно такая же молитва, которой он молился перед этим. Он не вынес ничего из моего примера. Снова это было так печально, что я должен был пойти на палубу подышать немного свежим воздухом, и снова я сказал себе: "Я попробую завтра еще раз".

Целый день я молился и готовился к следующему собранию, чтобы помочь и ободрить его. На следующее утро я читал Слово. Его маленькие дети просто влюбились в меня. Им нравилось слушать Слово. Я читал из Библии и молился пышной молитвой хвалы, победы и силы.

Я сказал себе: "Уж будьте уверены, теперь-то он понял, как надо молиться".

Но на следующее утро он принес даже больше книг, чем прежде. Он выглядел так, как-будто занимался исследованиями целый день и всю ночь. Он сел и сказал: "Сегодня моя очередь". Потом он читал из книг, немного отсюда, немного оттуда.

Затем он сказал: "Отец мой, мы полны греха. Мы грешим каждый день...". После этого я по-настоящему расстроился.

Когда он закончил молиться, я попросил его выйти поговорить со мной. Я сказал: "Так, здесь на борту только две женщины, ваша жена и моя. Что это за греховные дела вы делаете каждый день, не могли бы вы рассказать мне о них немного поподробнее?"

"О? - сказал он. - Я не сделал ничего плохого или греховного".

"Хорошо, но вы же говорите, что сделали. Вы только что сказали, что весь день ничем другим не занимались, как только грешили. И я не вижу здесь на корабле ничего другого, в чем можно было бы грешить". Я буквально видел, как колесики закрутились у него в голове.

Он сказал: "Но меня научили так молиться".

"А вы что, не слышали, как я молился эти три дня?" - спросил я.

"Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так молился, как вы", - возразил он.

"Хорошо, послушайте меня, - сказал я. - У нас есть время измениться, мы проведем тридцать чудесных дней вместе на борту".

Этот человек неузнаваемо изменился к нашему приезду на Филиппины.

Он сказал мне: "Я не буду учить в библейских семинариях, я не буду пастором в церкви, я собираюсь поднимать новые церкви!"

Довольно долго он звонил мне каждый месяц и отчитывался: "Самралл, я провел здесь серию сильных собраний, построил им церковь, и у них теперь есть пастор".

"Замечательно! Теперь сделай то же самое в другом месте!" - говорил я ему.

В следующем месяце он снова звонил и говорил: "Я был здесь четыре недели, было мощное пробуждение, и многие спаслись. Мы начали церковь и поставили пастора".

Он поднял в этой стране больше церквей, чем все остальные служители этой деноминации вместе взятые.

Что он сделал?

Он стал агрессивным. Он разозлился на дьявола. Он прекратил извиняться перед Богом. Если ты все время, изо дня в день, приходишь извиняться перед Богом, твои молитвы будут слабыми и никогда не принесут победу. Бог хочет, чтобы ты молился сильно.

Дата добавления: 2015-09-06