Девяносто.

У нас тогда курс "славянский" был "ноль". Я вам линию фронта на нашем участке показывал. Мы прошли некоторое время и опять пробивать облака. Пробили. Высота метров шестьсот. А там леса, холмы. Короче говоря, мы заблудились. Иван Иванович мечется, то к одному селу, то к другому, я вижу по его метанию, ну, не может привязаться. И вдруг через некоторое время после этих метаний он мне говорит: - Если знаешь куда идти, выходи вперед. Веди.

Откуда я знаю. Ну, я знаю, что Прут вот там, а линия фронта вот там. А вдруг Иван Иванович до такой степени замотался, что он и этого не понимает, вот выработаем горючку...

А передать свои соображения ему не могу, у меня передатчика нет. Понимаешь в чем дело? Уже август 1944 года, а передатчика у меня не было. И я вышел вперед и думаю, чтобы на Прут выйти (а у нас аэродром в Бабулешти, на берегу Прута), надо девяносто градусов взять. А чтобы быстрей на свою территорию - ноль. Возьму-ка сорок пять. Мы значит, сорок пять градусов взяли и потопали. Идем под кромкой облаков, а облачность выше, выше. И мы поднимаемся, потому что все же обзор побольше с высоты. Уже поднялись, уже у нас так тысячи полторы и вдруг, я смотрю, к нам в хвост заходит пара "Фокеров", причем с прижимом, с дымом. Я так глянул, значит, Иван Ивановичу я сказать ничего не могу, а он видимо не видит. Ну что делать-то: Только сейчас нам их и не хватало: Ну и думаю, мы от них не убежим, потому что они идут с хорошей скоростью, и с прижимом сверху немножко. Ну, думаю, буду делать вид, что я их не вижу, а как только они подойдут на дистанцию огня, резко на них. Ну, так и получилось. Пора! Я на них резко рванул: Но оказывается это пара "Лавочкиных" была. А они на "Фокеров" похожи. И они не стреляли, и мы не стреляли. Разобрались, помахали друг другу и разошлись, но от прежней линии полета немного отклонились. Ну, я к чему это говорю - впоследствии будет ясно. Я опять взял курс сорок пять. И вдруг я смотрю, заблестел Прут. И тут облегчение, потому что вдоль берега там штурмовики сидели:

Приближаемся. И вдруг я смотрю, мы идем носом точно на аэродром. Но какой аэродром, не понятно. Ну, думаю, да Бог с ним какой: Важнее, что это точно наша территория. А когда приблизились, я смотрю, аэродром-то наш! Мы вышли точно носом на свой аэродром. У меня в жизни два случая таких необъяснимых.

Мы сели, доложились. Оказалось только мы вдвоем парой пришли из восьмерки. Остальные или по одному или сели на других аэродромах. Я думал, что нас сейчас ругать будут, что мы оторвались. А нас наоборот похвалили, что мы парой пришли. Вечером за ужином, по сто грамм, конечно: Мне Иван Иванович и говорит: - Слушай, Лев, как ты так ориентируешься: носом выйти на свой аэродром после такой блудежки?

Я ему говорю, вот так и так. Он мне не поверил, и обиделся: - Ты не хочешь секреты свои...

Дата добавления: 2015-09-06