Недобросовестность контрагента. 16 страница

Далее с января по март нескольким А и нескольким Б выдается еще 20 единиц. И судя по тому, что недостаточность стоимости имущества возрастает пропорционально росту технической задолженности, речь идет именно о выводе активов, т.е. о сделках, причиняющих ущерб. Далее с марта по май аналогичные убыточные сделки совершаются с теми же Б, а также с новыми заемщиками В и Г на общую сумму 20 единиц.

Однако А перестали быть заемщиками, т.е. они погасили свои обязательства. Но если в этот момент просмотреть все кредитные договоры, заключенные с Б, В и Г, то будет видно, что сумма этих договоров значительно больше, чем падение стоимости имущества за этот период. Больше именно на сумму "погашенной" задолженности А. Таким образом, ссуды, полученные А и частично Б, были выведены из банка, а ссуды, полученные В, Г и частично Б, направлялись не только на вывод активов (о чем свидетельствует снижение стоимости имущества), но и на погашение ссуд А (о чем свидетельствует несоответствие размеров выданных ссуд и роста недостаточности стоимости имущества). Дело за малым. Только просмотреть каждый транш по каждому кредитному договору и определить его целевое назначение. Куда и в каком количестве ушли денежные средства. На перекредитовку или на вывод?

Если посмотреть на схемы перекредитовок, которые представлены выше, то можно понять, почему при одновременном выводе активов и перекредитовках ранее выданных ссуд, осуществляемых одновременно через десятки заемщиков с помощью сотен сделок, нельзя определить достоверно, какая сделка была убыточной, а какая нет. Тем более когда денежные средства по одному договору направлялись на обе цели.

Совершенно ясно, что причиной банкротства является ущерб, сложившийся в некую критическую для банка массу. Привычно считается, что ущерб причиняется сделками, т.е. договорами с номерами и датами, подписанными какими-то определенными лицами. Но если потенциально убыточных сделок заключено на 1 млн., а ущерб составил 80, и точно выделить убыточные сделки, а подчас убыточные части сделок невозможно, то нужно изменить сам подход к установлению причины банкротства. Ведь в соответствии со ст. 15 ГК РФ убытки - это утрата или повреждение имущества лица. Утрата денежных средств, выданных техническому заемщику, это бесспорно убытки, но и утрата стоимости активов банка, в результате формирования безнадежной задолженности, справедливая стоимость которой ноль, - также убытки. Может быть, не имеет смысла при рассмотрении деятельности кредитной организации, денежные средства в активе которой составляют незначительную часть, оценивать ее убытки лишь через потерю этих самых денежных средств.

Что изменится при изменении подхода?

Во-первых, достаточно будет лишь определить заемщиков, чья задолженность в соответствии с банковскими правилами должна быть оценена как безнадежная. При этом необходимо обращать внимание не на погашение этими заемщиками отдельных кредитов, а на динамику их задолженности в общем, а также на динамику общей безнадежной задолженности. При этом важно задаться вопросом об источнике денежных средств, направляемых на погашение безнадежных ссуд, а также вопросом, почему должники, исправно гасящие свои долги в период деятельности банка, вдруг в массовом порядке перестают их гасить после отзыва у банка лицензии.

Конечно, сомнения в безнадежности отдельных заемщиков (а речь идет именно об оценке заемщика, а не его отдельных долгов) всегда могут возникать. Однако при наличии иных существенных факторов, свидетельствующих, например, об отсутствии должника или неведении им хозяйственной деятельности, такие сомнения должны быть чем-то подкреплены. Тем более что принцип состязательности судебного процесса никто не отменял, и лицам, привлекаемым к ответственности, уже пора хоть как-то объяснять причины кредитования организаций, которые выглядят как нечто неживое или мифическое.

Во-вторых, не нужно будет поднимать сотни кредитных договоров на миллиардные суммы при недостаточности стоимости имущества в десяток миллионов. Нужно будет лишь признать, что ущерб причиняют не отдельные сделки, а деятельность по выдаче безнадежной задолженности. Кстати, это решит еще одну существенную проблему.

Субъекты ответственности. В соответствии с действующим законодательством к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только руководители банка (единоличный и члены коллегиального исполнительного органа), члены совета директоров и лица, имеющие право давать обязательные для банка указания. На практике очень редки случаи, когда члены совета директоров банка (как правило, активно управляющие им) дают какие-либо письменные указания. Поэтому субъектами ответственности они выступают также крайне редко. В основном речь идет о председателе правления и его заместителях, входящих в состав правления. Последние, хоть и являются руководителями кредитной организации в соответствии с Законом "О банках и банковской деятельности", в соответствии с ГК РФ и уставами банков не имеют полномочий представлять интересы юридического лица без доверенности, выданной все тем же председателем правления. Поэтому согласно нормам гражданского и корпоративного законодательства за все в организации отвечает единоличный исполнительный орган. Все остальные сотрудники банка несут ответственность в рамках ТК РФ, т.е. в пределах заработной платы, что не серьезно, если речь идет о банкротстве банка.

Нужно добавить, что председатель правления банка, действуя добросовестно и разумно, в здравом уме и твердой памяти, обязан контролировать банк, которым руководит. Если спросить любого председателя правления банка, знает ли он о его финансовом положении, то ответ будет положительным. Для этого у председателя правления есть масса рычагов и возможностей, набор и разнообразие которых зависят исключительно от его изобретательности и размера банка. Это и служба внутреннего контроля, и аудиторские проверки, и ежедневная отчетность. Как правило, председатель правления среднего и мелкого банка (а банкротами пока становятся именно они) участвует во всех органах, принимающих существенные для банка решения. В частности, речь идет о кредитном комитете, который в большинстве банков принимает решения о целесообразности и обоснованности предоставления кредитов.

Казус заключается в том, что председатель правления, являясь практически всегда председателем кредитного комитета, состоящего из подчиненных ему лиц, якобы обязан подчиняться решениям этого органа и не несет ответственности за действия, совершенные во исполнение принятых им решений. Но органа чего? Чем предусмотрены полномочия этого органа? Где прописаны последствия неисполнения председателем правления его решений?

Как минимум половина решений суда об отказе в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности председателя правления банка, выдававшего безнадежные кредиты, основана именно на этом доводе: вины председателя правления нет, он лишь исполнял указания кредитного комитета.

Еще "убедительнее" выглядят доводы о том, что председатель правления не несет ответственности за выдачу заведомо безнадежных кредитов при наличии виз ответственных сотрудников банка на кредитных договорах.

На мой взгляд, попытка установить субъект ответственности посредством "подписанта" не верна в принципе. Имеются случаи, когда в банке председателем правления не подписан ни один договор. О чем это свидетельствует? О том, что его или обманывали, выдавая технические кредиты у него за спиной, или он застраховался от ответственности, назначив "виновным", например, руководителя профильного подразделения?

А как установить, кто виновен в банкротстве банка, который основательно подготовился к отзыву лицензии, уничтожив кредитные договоры и иную документацию, указывающую на лиц, участвующих в формировании неликвидного ссудного портфеля?

Может быть, пора поставить знак равенства между неисполнением единоличным исполнительным органом своих прямых обязанностей по контролю за финансовым положением банка, за надлежащим исполнением сотрудниками доверенных им полномочий, обеспечением сохранности документов, без которых невозможно взыскание имущества, и непосредственным совершением противоправных действий, повлекших ущерб для банка? Какая в общем-то разница для привлечения к материальной ответственности, намеренно он разорил банк (действием) или по халатной небрежности (бездействием)?

Затрагивая проблемы привлечения к субсидиарной и иной гражданско-правовой ответственности, хотелось бы остановиться еще на одной проблеме, которая, на мой взгляд, также вызвана непониманием экономических основ банковской деятельности и, возможно, нежеланием вникать в суть и причины банкротства кредитной организации при рассмотрении указанных дел. Эта проблема заключается в бесспорном и безоглядном принятии актов проверки банков ЦБ РФ, составленных в период, предшествующий признанию их банкротами.

Как правило, такие акты являются единственным доказательством, представляемым ответчиками по делу, и содержат положительные выводы надзорного органа по результатам проверки. В частности, такие акты могут содержать выводы об устойчивом финансовом положении кредитной организации, о достаточности капитала, о надлежащей оценке банком его ссудно-вексельной задолженности. И в основном эти выводы противоречат выводам, излагаемым в исковом заявлении.

Собственно говоря, в настоящее время положительные акты проверок ЦБ РФ являются 100-процентной гарантией отказа в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности в случае, когда основанием иска является возникновение признаков банкротства задолго до признания банка банкротом.

Выводы о надлежащей оценке качества задолженности, содержащиеся в акте проверки, не подвергаются судом сомнению даже в случае, когда в материалах дела имеются документы, однозначно свидетельствующие о техничности заемщика, в том числе о непредставлении им отчетности в налоговый орган или регистрации на умершее лицо. Более того, имеется решение Арбитражного суда г. Москвы от 24.10.2008 по делу N А40-47940/07-103-141, оставленное в силе вышестоящими инстанциями, содержащее вывод о том, что функции по проверке деятельности коммерческих банков относятся к исключительной компетенции ЦБ РФ и никто, в том числе конкурсный управляющий, не вправе пересматривать финансовые показатели банка за прошедший период.

Однако ч. ч. 4, 5 ст. 71 АПК РФ установлено, что каждое доказательство должно оцениваться судом наряду с другими доказательствами и что никакие доказательства не могут иметь для суда заранее установленной силы. Более того, из содержания гл. 10 Инструкции ЦБ РФ от 01.12.2003 N 108-И следует, что как сам акт проверки ЦБ РФ, так и индивидуальные отчеты членов рабочей группы, на основании которых он составляется, содержат оценки, суждения и выводы, а также сведения и информацию. Таким образом, акт проверки ЦБ РФ имеет значительную оценочную часть.

Что же касается фактической части, то ни в одном из рассматриваемых дел в суд не представлялись приложения к акту проверки (первичная и иная документация, на основании которой делаются выводы). Следовательно, суд принимает фактически не доказательства, а мнения и оценочные выводы членов рабочей группы ЦБ РФ. При этом также необходимо учитывать, что отчетность ЦБ РФ предоставляется самой кредитной организацией, что позволяет ей фальсифицировать документы и информацию, в то время как у суда и конкурсного управляющего имеются документы, действительно сформированные банком и полученные из независимых источников.

В заключение хочется сказать, что привлечение к ответственности лиц, виновных в банкротстве кредитных организаций, является важнейшей мерой стабилизации финансовой системы страны. Конечно, с принятием Федерального закона от 23.12.2003 N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" социальная напряженность, вызываемая потерей населением своих сбережений и циклично повторяющаяся каждый банковский кризис, потеряла свою актуальность. Однако необходимо осознавать, что нет ничего более расслабляющего, чем безнаказанность. И нет гарантий того, что осознание этой безнаказанности не приведет к злонамеренному банкротству банков в таком объеме, когда средств фонда страхования не хватит для покрытия всех обязательств банкротов. Кроме того, необходимо понимать, что обязательства несостоятельных кредитных организаций перед юридическими лицами не компенсируются, и каждое банкротство банка влечет за собой ухудшение финансового положения его бывших клиентов. В этой связи без особых преувеличений достижений ГК АСВ необходимо отметить динамику роста удовлетворения требований кредиторов с 5 до 28%, а также начало деятельности, направленной на привлечение к гражданско-правовой и уголовной ответственности лиц, виновных в банкротстве банков.

Е.Д. СУВОРОВ

НЕПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТЬ КАК ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРИЗНАНИЯ

ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ БАНКРОТОМ,

ОБОЗНАЧЕНИЕ ИСХОДНОЙ ПРОБЛЕМЫ

Поводом к написанию настоящей статьи стал вопрос о том, каковы основания для признания индивидуального предпринимателя банкротом - неоплатность или неплатежеспособность.

При этом для целей описания проблемы под неплатежеспособностью понимается неспособность удовлетворить требования кредиторов, а под неоплатностью - превышение суммы обязательств индивидуального предпринимателя над стоимостью принадлежащего ему имущества.

Вопрос можно поставить и иначе: может ли суд признать банкротом индивидуального предпринимателя, если не проверено, превышает ли сумма обязательств такого предпринимателя стоимость принадлежащего ему имущества?

Результаты обобщения судебной практики показали, что этот вопрос разрешается не единообразно. О том, что данная проблема имеет существенный, а не малозначительный характер, свидетельствует статистика по количеству рассмотренных дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей. Так, только за 2009 г. было подано 5423 заявлений о банкротстве индивидуальных предпринимателей, о банкротстве глав крестьянских (фермерских) хозяйств - 189. При этом принято 2092 решения о признании банкротом в отношении индивидуальных предпринимателей и в отношении 61 главы крестьянского (фермерского) хозяйства. Если сравнить это с общим объемом заявлений о признании должников банкротами (39570), то получится довольно существенный объем - около 14% от всех заявлений о банкротстве - это заявления о банкротстве индивидуальных предпринимателей. Что касается принятых решений о признании должника банкротом, то в отношении индивидуальных предпринимателей эта цифра составляет 2092 против 15473 в отношении общего количества должников, признанных банкротами.

Сама по себе проблема выявила также необходимость описать такое основание для признания должника банкротом, как неплатежеспособность, более подробно, разграничив ее с неоплатностью.

Следовательно, работа состоит из двух частей:

1) решение проблемы об основаниях для признания индивидуального предпринимателя банкротом;

2) описание неплатежеспособности как основания для признания должника банкротом.

Для сравнительно-правовых целей в работе используются ссылки на соответствующие законодательство и судебную практику ФРГ (Германии).

Часть I. ОСНОВАНИЕ ДЛЯ ПРИЗНАНИЯ БАНКРОТОМ ИНДИВИДУАЛЬНОГО

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ

1. Состояние судебной практики по проблеме

Дата добавления: 2015-09-06