Книга вторая 15 страница. Второй встречи с Сондой он упорнее, чем когда-либо раньше

второй встречи с Сондой он упорнее, чем когда-либо раньше, мечтал о том,

чтобы как-то проникнуть в высшее общество, выбраться из своего теперешнего

жалкого окружения. Право же, он слишком хорош для этого будничного мира. И

вот перед ним приглашение светского клуба, о котором он, правда, никогда

не слыхал, но, очевидно, это что-то исключительное, раз в него входят

такие видные лица. И на обороте карточки - собственноручная приписка

Сондры! Не чудо ли это!

Он был так изумлен, что с трудом мог справиться со своей радостью: стал

ходить взад и вперед, рассматривая себя в зеркале, вымыл руки, лицо и,

решив, что галстук на нем недостаточно хорош, переменил его. Мысли его

неслись то вперед, к предстоящему визиту (как ему одеться для этого

случая?), то назад, к встрече с Сондрой. Как она смотрела на него, как

улыбалась! В то же время он невольно спрашивал себя, что подумала бы

Роберта, если бы каким-нибудь чудом увидела его в эту минуту, увидела, как

он радуется этой записке. Да, конечно, не следуя больше моральным правилам

своих родителей, он позволил себе вступить в такие отношения с Робертой,

что она, несомненно, страдала бы, если бы открыла причину его теперешнего

настроения. Мысль эта сильно смутила его, но нисколько не уменьшила его

восхищения Сондрой.

Удивительная девушка!

Такая красавица!

И так богата, и такое видное положение занимает в обществе!

Мышление Клайда всегда было языческим, чуждым всяких условностей; и

теперь он всерьез спрашивал себя, почему бы ему не перенести свое внимание

с Роберты на Сондру, раз мечты о ней доставляют ему больше удовольствия.

Роберта не должна об этом знать. Она не может прочитать его мысли, не

может узнать о том, что с ним происходит, если он сам ей не скажет, а он,

разумеется, ничего не собирается говорить. Да и что тут плохого, если он,

бедняк, стремится попасть в высшие круги общества? Ведь бывали случаи,

когда такие же бедняки женились на богатых девушках вроде Сондры.

Несмотря на то, что произошло между ним и Робертой, - он ясно помнил

это, - он никогда не обещал на ней жениться. Он, пожалуй, женился бы

только в одном случае... Но такой случай, думал он, полагаясь на познания,

приобретенные в Канзас-Сити, вряд ли возможен.

Новая встреча с Сондрой, так внезапно ставшей на его пути, подстегнула

его и без того пылкое воображение. Эта безмерно восхищавшая Клайда богиня

в своем украшенном позолотой и мишурой храме соблаговолила вспомнить о нем

и так открыто и прямо предложила его пригласить. И она сама, несомненно,

будет там, - мысль эта волновала его безумно.

Что подумают Гилберт и все Грифитсы, если услышат, что он будет на этом

обеде, - а они, конечно, услышат... или встретят его еще где-нибудь, ведь

Сондра может пригласить его и в другой раз... Подумать только! Рассердятся

они или будут довольны? Станут думать о нем хуже или лучше? В конце

концов, он здесь ни при чем. Его пригласили люди того же круга, что и сами

Грифитсы, - люди, которых Грифитсы не могут не уважать. И тут не было

никаких уловок с его стороны - все это чистая случайность, он никому не

навязывался. И, как ни плохо разбирался Клайд в оттенках человеческих

отношений, все же втайне он с насмешливым удовольствием думал о том, что

теперь Гилберт и все Грифитсы должны будут волей-неволей признать его и

даже пригласить к себе. В самом деле, если другие его приглашают, то как

могут они, родственники, избегать его? О, радость! И это - наперекор

презрению Гилберта. Клайд расхохотался при одной мысли об этом, чувствуя,

что, как бы ни негодовал Гилберт, дядя и Майра вряд ли будут недовольны,

и, значит, нечего бояться тайного желания Гилберта ему отомстить.

Но что за чудо это приглашение! Что может значить приписка Сондры? Если

бы она не интересовалась им хоть немного, она не написала бы ему, -

конечно, нет! Мысль эта так взволновала Клайда, что он почти не мог есть

за обедом. Он вынул карточку из конверта и поцеловал строки, приписанные

Сондрой. И вместо того, чтобы отправиться, как обычно, к Роберте, он

решил, как и после памятной поездки в автомобиле, немного пройтись, а

затем вернуться домой и рано лечь спать. Завтра, как и в тот раз, он

выдумает какое-нибудь извинение, - скажет Роберте, что его вызывали к

Грифитсам или к кому-нибудь из начальства, чтобы выслушать доклад о

работе. Подобные совещания бывали нередко. После того, что произошло, ему

вовсе не хотелось в этот вечер видеть Роберту и говорить с ней. Он не мог.

Другая мысль - о Сондре, о том, что она заинтересовалась им, - была

слишком заманчива.

Клайд ни слова не говорил Роберте о Сондре, а между тем и вблизи

Роберты, на фабрике, и даже у нее дома, невольно продолжал мечтать о

Сондре и о высших кругах ликургского общества, в которых она вращалась.

Роберта порою чувствовала в нем какую-то рассеянность и отчужденность,

словно он минутами совершенно забывал о ней, и спрашивала себя, что же так

сильно занимает его в последнее время. А он, в свою очередь, когда Роберта

не смотрела на него, думал... взвешивал... да, взвешивал (ведь Сондра сама

напомнила ему о себе)... вдруг такая девушка заинтересуется им! Как тогда

с Робертой? Как? Ведь они теперь стали так близки... (Проклятие! Черт!) И

ведь Роберта нравится ему, да, очень, - впрочем, теперь, купаясь в лучах

нового светила, он едва мог смотреть на Роберту, так сильны были невидимые

лучи той, другой. Неужели он такой испорченный? Не грешно ли быть таким?

Его мать сказала бы, что грешно! И отец тоже, и, может быть, все, кто

правильно рассуждает о жизни. И Сондра Финчли, может быть, и Грифитсы -

все.

И все же... все же!..

Падал легкий, первый в этом году снежок, когда Клайд, в новом цилиндре

и белом шелковом кашне (и то и другое ему посоветовал приобрести дружески

расположенный к нему владелец небольшого галантерейного магазина Орин

Шорт, с которым Клайд недавно познакомился), с новым шелковым зонтиком для

защиты от снега, направлялся к своеобразному, хотя и не особенно

внушительному особняку Трамбалов на Уикиги-авеню. Это было странное

невысокое здание, без определенного стиля, и свет, пробивавшийся сквозь

шторы, делал его похожий на рождественскую открытку. Перед домом даже

сейчас - Клайд пришел точно к назначенному часу - уже стояло с полдюжины

красивых автомобилей различных марок и цветов. Вид этих машин, осыпанных

хлопьями снега, заставил Клайда остро почувствовать, как много ему

недостает... вряд ли у него в скором времени будет достаточно денег для

того, чтобы обзавестись столь необходимой вещью, как автомобиль.

Подойдя к двери, он услышал голоса, смех и обрывки разговоров.

Высокий худощавый слуга взял у него шляпу, пальто и зонтик, и Клайд

оказался лицом к лицу с Джил Трамбал, которая, видимо, поджидала его: это

была нежная кудрявая блондинка, не очень красивая, но живая и изящная, в

белом атласном платье, с открытыми плечами и руками; лоб ее украшала

диадема.

- Не трудитесь называть себя, - сказала она весело, подходя к Клайду и

протягивая ему руку. - Я Джил Трамбал. Мисс Финчли еще не приехала, но я

постараюсь выполнить обязанности хозяйки не хуже ее. Пройдите сюда, здесь

собрались почти все.

Она провела его через несколько комнат, которые, казалось, примыкали

одна к другой под прямым углом.

- Вы страшно похожи на Гила Грифитса, правда? - сказала она.

- Разве похож? - храбро сказал Клайд, очень польщенный этим сравнением.

Потолки здесь были низкие. Красивые лампы с разрисованными абажурами

заливали мягким ласковым светом темные стены. Камины в двух смежных

комнатах бросали розовый отблеск на мягкую удобную мебель. Всюду были

картины, книги, изящные безделушки.

- Трейси, где ты? Иди сюда! - позвала Джил. - Мой брат Трейси Трамбал -

мистер Грифитс. Мистер Клайд Грифитс - и все прочие, - прибавила она,

обращаясь ко всему обществу, и все взгляды устремились на Клайда, пока

Трейси Трамбал пожимал ему руку.

Клайд, сконфуженный тем, что его внимательно рассматривают, все же

старался приветливо улыбаться. Тут он заметил, что разговоры смолкли.

- Прошу не прерывать из-за меня беседы, - осмелился он сказать

улыбаясь; и почти все присутствующие решили, что он привык бывать в

обществе и находчив.

- Я не буду вас подводить к каждому, - сказал Трейси. - Мы постоим

здесь, и я постараюсь вам всех показать. Вот моя сестра Гертруда, она

разговаривает со Скоттом Николсоном.

Клайд увидел маленькую темноволосую девушку в розовом платье, с

хорошеньким, дерзким и пикантным личиком; она кивнула ему. Стоявший рядом

с нею очень корректный, хорошо сложенный розовощекий юноша тоже кивнул

Клайду. В нескольких шагах от них в глубокой оконной нише стояла высокая

изящная девушка со смуглым некрасивым лицом и разговаривала с широкоплечим

молодым человеком немного ниже ее ростом. Это были Арабелла Старк и Фрэнк

Гарриэт.

- Они спорят о недавнем футбольном матче, - пояснил Трейси. - А это

Бэрчард Тэйлор и мисс Фэнт из Утики, и Перли Хайнс и мисс Ванда Стил, -

продолжал он так быстро, что Клайд почти ничего не успевал запомнить. -

Ну, пока, пожалуй, это все. Нет, вот еще идут Грэнт Крэнстон и Нина Темпл.

Клайд увидел высокого молодого человека, щегольски одетого, с резкими

чертами лица и мрачными серыми глазами; он вел под руку нарядную полную

девушку в золотисто-коричневом платье; вокруг ее головы была тщательно

уложена светло-каштановая коса. Молодой человек прошел на середину

комнаты, восклицая: "Привет, Джил! Привет, Ванда! Хэлло, Вайнет!" Под эти

возгласы Клайд был представлен вновь вошедшим; оба они почти не обратили

на него внимания.

- Мы не думали, что приедем, - продолжал Крэнстон, обращаясь ко всем

сразу. - Нина не хотела ехать, но я обещал Бертине и Джил быть здесь, а то

я тоже не приехал бы. Мы были у Бэгли. Угадай, Скотт, кто там был? Ван

Петерсон и Рода Халл. Они приехали на один день.

- Что ты говоришь! - воскликнул Скотт Николсон, судя по внешности,

весьма решительный и самоуверенный молодой человек (Клайда поражали

уверенные и непринужденные манеры всех этих людей). - Почему вы не

привезли их сюда?

- Нельзя было. Они сказали, что им надо рано вернуться. А может, они

потом и заедут сюда на минутку. Ну, а что же обед? Я рассчитывал сразу

сесть за стол.

- Да ведь ты в доме адвоката, - а разве ты не знаешь, что они вообще

едят не часто? - заявил Фрэнк Гарриэт, невысокий, но плечистый улыбающийся

юноша, очень красивый и симпатичный, с ровными белыми зубами.

Он понравился Клайду.

- Ну, едят адвокаты или нет, а мы должны есть, иначе я ухожу... Слышали

вы, кто будет в команде Корнуэла в будущем году?

Студенческая болтовня о спортивных состязаниях, в которой приняли

участие Гарриэт, Крэнстон и другие, была совершенно непонятна Клайду. Он

очень мало слышал о различных колледжах, с которыми была тесно связана

жизнь этой молодежи. Он был достаточно умен, чтобы не вмешиваться в

разговоры на эти темы, но именно поэтому сразу почувствовал себя здесь

чужим. Эта молодежь куда больше знает, чем он, все они учились в

колледжах. Может быть, сказать, что он тоже был в какой-нибудь школе?

Когда-то он слышал о Канзасском университете, - это недалеко от

Канзас-Сити. Есть еще университет в Миссури. И он слышал, что в Чикаго

тоже есть университет. Нельзя ли сказать, что и он учился в одном из них,

например, в Канзасском, хотя бы недолго? Он решил, что так и скажет, если

его спросят. Но что дальше? Вдруг его спросят, что он там изучал? Он

кое-что слышал о математике. Предположим, что он изучал математику, -

почему бы нет?

Но скоро он заметил, что все эти юноши и девушки слишком заняты собой и

мало интересуются им. Он может быть Грифитсом, и это может иметь большое

значение где-то в другом месте, но не здесь: здесь это нечто само собою

разумеющееся - и только. А так как в эту минуту Трейси Трамбал отвернулся,

чтобы сказать несколько слов Вайнет Фэнт, Клайд почувствовал себя

одиноким, заброшенным и беспомощным. Ему не с кем было поговорить. Но тут

к нему подошла маленькая черноволосая Гертруда.

- Наши не могут не опаздывать. Вечная история. Если назначить в восемь,

они соберутся в половине девятого или в девять. Так всегда бывает, правда?

- Да, конечно! - ответил благодарный Клайд, стараясь держаться возможно

веселее и непринужденнее.

- Я Гертруда Трамбал, - вновь отрекомендовалась она, - сестра вон той

хорошенькой Джил, - она смотрела на него с дерзкой и веселой улыбкой. - Вы

поклонились мне, но вы меня не знаете. А мы много слышали о вас. - Она

поддразнивала Клайда, ей хотелось немного смутить его, если удастся. -

Таинственный Грифитс в Ликурге, которого никто нигде не встречает. А я

один раз видела вас на Сентрал-авеню, но вы этого не знали. Вы входили в

кондитерскую Рич. Вы любите сладости?

- Да, люблю, а что? - спросил Клайд; на мгновение он смутился и

встревожился, потому что конфеты он покупал для Роберты. И в то же время

он невольно чувствовал себя с этой девушкой несколько проще и увереннее,

чем с остальными: она дерзкая и не очень привлекательная, зато веселая, и

сейчас она спасает его от чувства одиночества и заброшенности.

- Ну, вы это просто так говорите! - Гертруда засмеялась и лукаво

взглянула на Клайда. - А я думаю, что вы покупали конфеты для какой-нибудь

девушки. Ведь у вас, наверно, есть подружка?

- Как?..

На какую-то долю секунды Клайд растерянно замолчал, у него мелькнула

мысль о Роберте, и он с тревогой спросил себя, не видел ли его кто-нибудь

с нею. И в то же время подумал: что за смелая, насмешливая и умная девушка

эта Гертруда, он таких никогда еще не встречал! Но уже в следующее

мгновение он ответил:

- Нет, у меня никого нет. Почему вы спрашиваете? - И опять у него

промелькнула мысль: что подумала бы Роберта, если бы слышала его? - Какой

странный вопрос! - продолжал он, немного волнуясь: - Вы любите дразнить

людей, да?

- Кто? Я? О нет. Я никогда никого не дразню. Но я убеждена, что

угадала. Мне нравится иногда задавать такие вопросы: любопытно послушать,

что скажет человек, когда он не хочет показать, о чем на самом деле

думает. - Она насмешливо и вызывающе улыбалась в лицо Клайду. - Все равно,

я знаю, у вас есть приятельница, как у всех красивых молодых людей.

- А разве я красивый? - Он слегка улыбнулся, заинтересованный и

польщенный. - Кто это говорит?

- Будто вы сами не знаете? Разные люди. Я, например. Сондра Финчли тоже

думает, что вы красивый. Она замечает только красивых мужчин. И моя сестра

Джил тоже. Я в этом отношении не похожа на них, потому что я и сама не

очень красивая.

Прищурясь, она смотрела ему в глаза вызывающим, дразнящим взглядом, и

Клайд растерялся: он не знал, что отвечать, как держаться с этой девушкой,

но в то же время она его занимала, и ее слова ему льстили.

- Вы не думаете, что вы красивее вашего двоюродного брата? - продолжала

она резко, почти властно. - Есть люди, которые считают, что это так.

Клайд был не только польщен, но и слегка ошеломлен ее вопросом: он

хотел бы и сам верить в свое превосходство над Гилбертом, притом его

интриговало, что эта девушка так интересуется им; однако он и думать не

смел о том, чтобы утверждать что-либо подобное, даже если бы был в этом

уверен. Слишком живо он Представлял себе энергичное, решительное, подчас

даже угрожающее лицо Гилберта; он, конечно, сразу же уволил бы Клайда,

если бы узнал, что тот говорит такие вещи.

- Ну что вы, я никогда не думал ничего подобного! - засмеялся он. - И

не думаю, честное слово!

- Что ж, может быть, вы и не думаете, но вы и в самом деле красивее

его! Только это вам мало поможет, если вы хотите бывать в обществе тех, у

кого есть деньги. - Она внимательно посмотрела на него и прибавила почти

ласково: - Люди любят деньги даже больше, чем красивую внешность.

"Какая умная девушка, - подумал Клайд, - и какие жестокие, холодные

слова". Они больно резанули его, хотя у нее и не было такого намерения.

Но в эту минуту вошла сама Сондра с неизвестным Клайду молодым

человеком, высоким, угловатым, но великолепно одетым. Вслед за ними

появились Бертина и Стюарт Финчли.

- Вот и она, - сказала Гертруда не без досады: ей было неприятно, что

Сондра красивее и ее самой и ее сестры и явно увлечена Клайдом. - Она

сейчас посмотрит на вас, проверит, заметили ли вы, какая она сегодня

хорошенькая. Смотрите, не разочаруйте ее.

Это замечание, вполне справедливое, было излишне: Клайд и без того

внимательно и даже жадно смотрел на Сондру. Она пленяла его не только

своим положением, богатством, тонким вкусом в одежде и манерами, - она

принадлежала к тому типу женщин, который особенно привлекал его: может

быть, более утонченная, не такая необузданная, хотя вряд ли менее

эгоистичная, она чем-то походила на Гортензию Бригс. В своем роде это была

маленькая, но упрямая Афродита: она стремилась во что бы то ни стало

доказать каждому сколько-нибудь привлекательному мужчине гибельную силу

своих чар и в то же время старалась не связывать себя какими-либо узами и

обязательствами. Однако по разным причинам, которые она и сама не вполне

понимала, ее влекло к Клайду. У него не было ни денег, ни положения в

обществе, но он ей нравился.

Итак, она прежде всего проверила, тут ли он, затем постаралась не дать

ему заметить, что она первая его увидела, и, наконец, приложила все

усилия, чтобы его ослепить, - словом, вела себя в духе Гортензии (именно

эта тактика всего сильнее действовала на Клайда).

Клайд, не отрываясь, смотрел, как она переходила с места на место; ее

прозрачное вечернее шифоновое платье отливало всеми оттенками от

бледно-желтого до густо-оранжевого, и это необыкновенно шло к ней, к ее

глазам и волосам. Обменявшись приветствиями и замечаниями почти со всеми в

комнате, она наконец соблаговолила заметить и Клайда.

- А, вот и вы! Решились наконец показаться? Я не была уверена, что вы

сочтете это интересным. Вас уже, конечно, со всеми познакомили? - И она

посмотрела кругом, как бы желая сказать, что если это еще не сделано, она

сама познакомит его с остальными.

А тех очень мало занимал Клайд, зато любопытство их было задето тем,

что к нему так внимательна Сондра.

- Кажется, я знаком уже почти со всеми.

- Кроме Фредди Сэлса: он только что пришел со мной. Послушайте, Фредди,

- окликнула она затянутого во фрак высокого стройного юношу с мягким

овалом лица и явно завитыми волосами; он подошел и посмотрел на Клайда

сверху вниз, как забияка-петух на воробья.

- Это Клайд Грифитс, я вам о нем говорила, Фред, - быстро начала

Сондра, - посмотрите, как он похож на Гилберта.

- Очень похож? - воскликнул этот любезный юноша; он, должно быть,

страдал близорукостью и потому близко нагнулся к Клайду. - Я слышал, вы

двоюродный брат Гила? Я хорошо его знаю. Мы с ним вместе учились в

Принстоне. Я жил здесь, прежде чем поступил в "Дженерал электрик" в

Скенэктеди. Но я тут часто бываю. Вы, кажется, служите на фабрике?

- Да, служу, - сказал Клайд, изрядно робея перед этим, как видно, очень

образованным юношей.

Клайд побаивался, что этот молодой человек заговорит с ним о таких

вещах, в которых он, не получивший никакого специального технического

образования, ничего не понимает.

- Вы, вероятно, заведуете каким-нибудь отделением?

- Да, заведую, - настороженно и беспокойно ответил Клайд.

- Знаете, - оживленно продолжал мистер Сэлс (он очень интересовался

коммерческими и техническими вопросами), - я никогда не мог понять, что

хорошего в этом производстве воротничков, если, конечно, не говорить о

прибыли. Мы с Гилом часто спорили об этом, когда учились в колледже. Он

уверял меня, что изготовлять и распространять воротнички - дело большой

социальной значимости, это придает некоторую шлифовку и приличные манеры

тем людям, которые не могли бы приобрести их, если бы не было дешевых

воротничков. Я думаю, он это где-нибудь вычитал. Я всегда над ним смеялся.

Клайд пытался найти какой-то ответ, но все это было выше его понимания.

"Социальная значимость"... что Сэлс хотел этим сказать? Вероятно, это

связано с серьезными науками, которые он изучал в колледже. Клайд ответил

бы как-нибудь уклончиво или вовсе невпопад, если бы его не выручила

Сондра; даже не подозревая о том, в какое трудное положение он попал, она

воскликнула:

- Пожалуйста, без споров, Фредди! Это совсем неинтересно. И потом, я

хочу познакомить его с моим братом и с Бертиной. Вы помните мисс Крэнстон?

Тогда, весной, мы с ней вместе были у вашего дяди.

Клайд обернулся. А Фред, получив щелчок, молча, влюбленными глазами

посмотрел на Сондру.

- Помню, конечно, - начал Клайд; он давно уже наблюдал за этой парой:

после Сондры Бертина казалась ему самой привлекательной из всех девушек,

хотя он ее совершенно не понимал. Скрытная, лукавая и неискренняя, она

вызывала в нем тревожное сознание собственного ничтожества, растерянности

перед нею и перед тем миром, который она олицетворяла.

- А, здравствуйте! Очень приятно снова увидеть вас, - протянула она,

окинув его улыбающимся и в то же время равнодушно-насмешливым взглядом

серо-зеленых глаз. Она нашла, что он недурен, но предпочла бы видеть его

более энергичным и уверенным в себе. - Вы, кажется, страшно заняты, много

работаете? Но теперь, когда первый шаг сделан, я думаю, мы будем видеть

вас чаще?

- Да, надеюсь, - ответил он, показывая в улыбке свои превосходные зубы.

Ее глаза словно говорили, что она сама не верит собственным словам, да

ведь и Клайд тоже не верит в то, что сказал, но это необходимо, и,

пожалуй, забавно - говорить такие вещи.

Примерно в том же духе держал себя с Клайдом и брат Сондры, Стюарт.

- Здравствуйте, - сказал он, - рад с вами познакомиться. Сестра

говорила мне о вас. Предполагаете надолго остаться в Ликурге? Это было бы

очень приятно. Надеюсь, мы с вами будем встречаться время от времени.

Клайд совсем не был в этом уверен, но ему очень нравился легкий,

беззаботный смех Стюарта - он смеялся громко, весело и равнодушно,

показывая ровные белые зубы. С восторженным удивлением смотрел Клайд, как

непринужденно Стюарт повернулся и взял за руку проходившую мимо Вайнет

Фэнт.

- Одну минуту, Вайн. Я хочу вас спросить кое о чем.

И он пошел с нею в другую комнату, наклоняясь к ней и оживленно

беседуя. Клайд отметил превосходный покрой его костюма.

"Как у них тут весело, - думал он, - какие они все оживленные".

В это время Джил Трамбал стала звать:

- Идите все к столу! Я не виновата. Что-то не ладилось у повара, да и

вы все собрались очень поздно. Покончим с обедом и будем танцевать.

- Вы сядете между мною и мисс Трамбал, когда она усадит всех остальных,

- успокоительно сказала Сондра. - Вот мило будет, правда? А теперь ведите

меня в столовую.

Она взяла Клайда под руку, и ему показалось, что он медленно, но верно

возносится прямо в рай.

Во время обеда шла болтовня о различных местах, лицах, планах,

совершенно незнакомых Клайду. Однако присущее Клайду обаяние помогло ему

отчасти победить пренебрежение и равнодушие окружающих, особенно девушек,

заинтересованных тем, что он нравится Сондре. Джил Трамбал, сидевшая рядом

с ним, пожелала узнать, откуда он приехал, как жил дома, с какими людьми

встречался, почему решил переехать в Ликург? Вопросы эти, заданные

вперемежку с пустыми шуточками по адресу присутствующих здесь девушек и их

поклонников, нередко ставили Клайда в тупик. Он понимал, что не может

сказать правду о своей семье. Поэтому он сообщил, что его отец управляет

отелем в Денвере, - не очень большим, но все же отелем, а сам он приехал в

Ликург потому, что дядя, встретясь с ним в Чикаго, предложил ему

познакомиться с производством воротничков. Он еще не уверен, что дело в

целом интересует его и что стоит этим заниматься дальше; просто он хочет

выяснить, что эта работа может дать ему в будущем. Услышав это, Джил и

Сондра сделали вывод, что, вопреки слухам, исходящим от Гилберта, у Клайда

имеются кое-какие собственные средства и занятие, к которому он сможет

вернуться, если потерпит неудачу в Ликурге.

Это было очень важно не только для Сондры и Джил, но и для всех

остальных. Как бы красив и симпатичен ни был Клайд и каковы бы ни были его

родственные связи, неприятно было думать, что он просто ничто, человек без

всякого положения в обществе, и только старается, как утверждала

Констанция Вайнант, примазаться к семье своего двоюродного брата. К

простому служащему или бедному родственнику, независимо от его кровных

связей, можно относиться разве что с сочувствием, - но если у него есть

хоть какие-то средства и там, откуда он родом, он принят в обществе, это

совсем другое дело.

И Сондра, успокоившись на этот счет и видя, что Клайд более приемлем в

обществе, чем она предполагала, решила быть внимательней к нему.

- Могу я надеяться, что вы согласитесь танцевать со мной после обеда? -

это было чуть ли не первое, что сказал ей Клайд, поймав ее приветливую

улыбку, когда за столом зашла речь о каком-то танцевальном вечере.

- Конечно, если хотите, - кокетливо ответила она: ей хотелось, чтобы он

еще больше увлекся ею.

- Один танец?

- А сколько же вам нужно? Здесь, как видите, есть еще с десяток молодых

людей. Вы получили программу танцев, когда пришли?

- Нет, я не видел никакой программы.

- Ну, ничего. После обеда достанете. Вы можете записать для меня третий

и восьмой, так что у вас останется время и для других. - Она чарующе

улыбнулась. - Вы должны быть любезны со всеми, понимаете?

- Конечно, понимаю. - Он не спускал с нее глаз. - Но с тех пор, как я

увидел вас у дяди, я все время мечтал встретить вас снова. Я всегда искал

ваше имя в газетах.

Он посмотрел на нее вопросительно и умоляюще, и Сондра против воли была

тронута этим наивным признанием. Ясно, он не мог бывать там, где бывала

она, и все-таки следил за ней и за всем, что она делала, по газетам. Она

не могла отказать себе в удовольствии поговорить еще на эту тему.

- Неужели? Как это мило. Но что же вы читали обо мне?

- Что вы были на Двенадцатом озере и на Лесном, что вы участвовали в

состязаниях по плаванию на озере Шейрон и были у Пола Смита. И что вы

интересуетесь кем-то, кто живет на озере Скрун, и, по-видимому,

собираетесь выйти за него замуж.

- Разве об этом писали? Как глупо. В газетах всегда пишут разные

глупости.

По ее тону Клайд понял, что позволил себе слишком много. Он смутился, и

это смягчило Сондру: через минуту она возобновила разговор с прежним

оживлением.

- Вы любите ездить верхом? - спросила она ласково и примирительно.

- Никогда не пробовал. Знаете, просто не приходилось. Но я думаю, что

сумел бы, если бы попробовал.

- Конечно, это не так трудно. Вам надо бы взять один-два урока, и

тогда, - прибавила она, несколько понизив голос, - мы могли бы с вами

иногда покататься вместе. У нас на конюшне масса лошадей, я уверена, что

они вам понравятся.

Клайда бросило в жар. Сондра приглашает его кататься! Да еще предлагает

пользоваться одной из своих лошадей.

- О, я был бы в восторге! - сказал он. - Это будет просто замечательно.

Молодежь вставала из-за стола. Никто больше не интересовался обедом,

потому что в соседней комнате уже появился камерный квартет и послышались

Дата добавления: 2015-09-06