ГЛАВА 12. Я использовал острый камень, тот, о котором я так переживал в первую ночь

Сейчас.

Судный день.

Я использовал острый камень, тот, о котором я так переживал в первую ночь, чтобы выцарапать очередную галочку на моем домашнем календаре на стене скалы. Линия была зубчатой. Было трудно найти энергию даже для того, чтобы держаться за скалу, это заставляло мои руки дрожать.

Не было никакой необходимости считать все отметки. Я знал, что моя новая линия доведет общую сумму до девяноста.

Девяносто дней в этой тюрьме. Девяносто галлюцинации с Никки. Девяносто полночей с крысами.

Камень выскользнул из моих пальцев, которые были скользкими от свежей крови, и приземлился в большую кучу подобных ему, каждый из которых был вырезан моими руками.

Все эти камни и все эти стены были ещё тверже, чем когда-либо. Может быть, камни тоже были галлюцинацией. Я лежал на спине и смотрел в потолок.

Неожиданно Никки легла рядом со мной. Девяносто первая галлюцинация.

- Начинаешь сомневаться в своем собственном рассудке? - сказала она.

Я знал, что она не настоящая. Но я все еще отвечал ей. Каждый раз.

- Ты бы тоже сомневалась, - сказал я. Она просто смотрела на меня так, как я всегда представлял себе реальную Никки, смотрящую на меня. Так, будто она говорила, что я единственная, кто знает тебя. - Я могу сказать тебе кое-что? - спросил я. Это ударило меня, я просил галлюцинацию дать мне высказаться.

- Да, - сказала она, щурясь в темноте.

- Я мечтаю держать твое сердце в своей руке, - хорошо, три месяца в аду сделали меня немного дрянным, но без этого не обошлось. Я сглотнул и вдохнул. - И у меня есть признание. Я не думаю, что я здесь, чтобы заменить тебя. Я думаю, что я здесь, потому что полагал, что это, так или иначе, приведет меня к тебе.

Никки посмотрела на потолок и поднесла руку ближе к моей, позволяя её мизинцу обернуться вокруг моего.

- Почему ты мне это говоришь?

Почему я говорю ей это?

- Потому что они собираются забрать меня в ближайшее время. Для моего суда. А кто-то должен знать правду.

Она усмехнулась.

- Ты ведь понимаешь, что оставляешь свое наследие призраку.

Я перевернулся на бок, лицом к ней. Она легла зеркально. Я поднял руку, ладонью к её, и она вложила туда свою.

- Может быть, призрак это самый безопасный человек, с которым можно поговорить.

Издалека я услышал тихий лязг, обычно мы слышали только звуки снующих маленьких ножек, бесполезных царапин камень о камень и наших собственных голосов. Это был новый звук. Я представил себе открытие каменной двери, путешествие по бесконечным коридорам и скрытые фигуры, пришедшие за мной. За справедливостью.

Я мог чувствовать, как время ускользает от меня.

- Они пришли за мной, - сказал я. - Все эти жертвы, вся эта работа, для одного слова, ответа, который не имеет никакого смысла. Это было все ни за что.

- Что это было за слово? - спросила она.

- Морфеус, - с горечью сказал я.

Она наклонила голову.

- Что это значит?

Я закатил глаза.

- Какое это имеет значение? Какое здесь может быть значение?

Она не обращала внимания на мои протесты.

- Морфеус это не просто слово. Это имя. Так кто это?

Я вздохнул, не уверен, что хотел играть в это.

- Морфеус был богом снов.

Она кивнула.

- Но ты знаешь, что нет никаких реальных богов в Нижнем Мире. Итак, что же Морфеус значит?

Что это значит? Я взял один из камней и бросил его в стену. Морфеус. Бог сновидений. Что я знал о снах?

- Сны являются ближайшим способом людей, чтобы добраться до Нижнего Мира, фактически не посещая его. Они небольшие ворота в наш мир для конкретного момента времени.

Никки задумчиво нахмурилась.

- Так это почти как мост.

Мост. Я никогда не думал об этом раньше, но Никки была права. А учитывая тот факт, что она была моей галлюцинации, я думаю, что я был прав. Мир сна был внешним проявлением внутренней энергии. Нижний Мир был большой версией состояния сна.

- Но что сны должны были сделать, что ты выжила?

Она пожала плечами.

- Я не знаю. Не говоря уже о снах в какой-то момент?

Да. Она сказала, что ей снится Джек все время. И когда он прыгнул в Туннели, он умолял ее мечтать о нем, как он мечтал о ней. И в последний раз, когда я видел Никки в ее спальне, ей снился Джек.

Что, если сны были мостами не только между мирами, но и между людьми?

Если сны были мостом... я обернул мои пальцы вокруг пальцев Никки.

- Я знаю, как ты выжила.

- Как?

- Джек давал тебе энергию все время. Он мечтал о тебе, создавал мост и питал тебя. Вот как ты выжила. Он был похож на... - я искал нужное слово. - Твой якорь, здесь на поверхности. Джек сохранял тебя живой.

Мало того, что Джек спас ей жизнь, занимая ее место в Туннелях, но он держал ее в живых, снабжая энергией через свои сны.

Отлично. Тут не было никакого сценария, где Джек, не отрываясь, смотрел на неё с таким восхищением, как дети любят Тора и Оптимус Прайм.

Я услышал далекий лязг тяжелых поворотов ключа в ржавом замке. Не так далеко, как первый звук, который я слышал.

Три месяца Нижнего Мира, когда я был здесь, почувствовались, как целая жизнь, а для Бессмертного, это о чем-то говорит. Я вспомнил, когда я пытался придумать мой глупый план побега, как если бы это случилось годы назад, а не месяцы.

Голоса эхом прокатились возле моей клетки. Я не мог видеть фонарики, так что они, вероятно, еще далеко.

Никки смотрела на меня внимательно.

- Теперь, когда ты знаешь ответ, ты можешь найти свою Жертву.

Я покачал головой и печально засмеялся.

- Я не хочу искать другую Жертву. Я не хочу кого-то еще. Я хочу только тебя.

Я понял истину слов только тогда, когда произнес их. Это была Никки, и только Никки. Как я мог делать вид, что это было о ком-то другом?

Может быть, я должен был слушать Макса с самого начала. Может быть, он как-то чувствовал, к чему моя навязчивая идея, в конечном счете, приведет. И это было навязчивой идеей. Как бы я ни пытался отрицать это, я знал это сейчас. Я пересек полмира, столкнулся с самыми опасными существами на поверхности, только чтобы прийти к этому выводу, который я, должно быть, знал все время.

Я не готов бросить Никки. И она, вероятно, будет причиной моей смерти.

Но я тоже привел её к смерти. Может быть, сейчас, когда моя смерть шла по коридору, я могу полностью понять, что Никки чувствовала эти последние несколько дней до Туннелей, обремененная знанием того, что конец близок.

Я закрыл глаза. Сжал их. Наконец, я точно знал, чего хотел, но теперь Дельфинианцы пришли за мной, готовые назначить наказание, которое, может быть, я и заслужил в течение длительного времени. Будет ли это вечное наказание сродни склеванной каждый день печени Прометея? Или же это будет мгновенным ударом, как оторвать голову от тела?

Я надеялся, что это будет последним.

Я буду скучать по моей группе... моей семье. Но прямо сейчас, все, о чем я мог думать, было только то, что я никогда не увижу блеск настоящего солнца на лице настоящей Никки снова.

Свет снаружи камеры становился сильнее, странный запах сопровождал его. Свечение бросило тень на полу, вертикальные прутья будто раскачивались взад и вперед.

Я сузил глаза, пытаясь сфокусироваться на свете.

- Я думал, что Дельфинианцы не любят огонь.

- Они не любят, - сказала Никки.

Я смотрел на свет, исходящий от коридора. Он танцевал вдоль каменной стены.

- Тогда почему они с факелами в руках?

- Твои глаза обманывают тебя, - сказала она. Я не видел ничего кроме темноты в течение трех месяцев. Вероятно, она была права.

Тем не менее, что это был за запах? Я мог бы поклясться, что что-то горит. Играет ли нос со мной злую шутку тоже?

А теперь треск пламени достиг моих ушей. Как бы там ни было, это должно было быть что-то большее, чем несколько факелов.

Никки шагнула через решетку и посмотрела вниз по коридору.

- Я думала, что Подземелья Дельфиниана не воспламеняются.

Её голос излучал страх.

- Я тоже, - сказал я, загипнотизированный танцующим огнем вдоль стены. Огонь был еще слишком далеко для нас, чтобы бросить взгляд, но не было никаких сомнений, в моей голове возник пожар. - Разве они не из камня?

Как будто вызванная мерцающим огнем, моя галлюцинация Никки начала бормотать и исчезать.

- Нет! - сказал я. - Не уходи. Пожалуйста. Я только что узнал, что я не могу существовать без тебя, и я не знаю, что делать с этим. Ты не можешь оставить меня одного.

Но она исчезла, как легкий туман от воды в солнечный день.

- Я не знаю, что делать с этим! - закричал я через решетку.

Должно быть, я разбудил Девона, потому что он вдруг начал двигаться в своей камере.

- Это что огонь?

Никки ушла. Проклятые Дельфинианцы не могли даже позволить мне удержать мои галлюцинации на последние моменты. Может быть, этот огонь пришел за мной. Но это не имеет значения, смерть наступит в результате пожара или от обезглавливания Дельфинианцами. В любом случае, я был мертв. И не было никого, кого я хотел бы удержать, кроме девушки, которая только что исчезла.

Так долго я искал ответ, почему она выжила. Теперь у меня он был. Но мои поиски не привели меня к следующей Жертве. Вместо этого, они указали на мое сердце, если бы я мог вернуться к Никки. Они сформировали мою душу, чтобы она соответствовала её и только её. Они позволили мне увидеть правду, но одновременно помешали мне что-либо с этим сделать. В данный момент я столкнулся со смертью, и я, наконец, узнал, в чем смысл моей жизни.

Это не могло быть более несправедливым.

Когда пламя подбиралось все ближе, и становилось жарче, я начал переосмысливать. Смерть от огня не звучала хорошо. Или быстро. Мой пульс ускорился, отражая мою панику. Сколько времени это займет? Буду ли я все еще жив, когда вся моя кожа сгорит? Бессмертных было трудно убить. Я, вероятно, все еще буду жив, когда от меня останется зола и кости.

- Коул, - сказал Девон, его голос шел с другой стороны решетки. Я оторвал взгляд от света, когда увидел его лицо, я должен был сдержаться, чтобы меня не вырвало. Его щеки были похожи на сырое мясо гамбургера, как и кожа на руках. Я не мог видеть остальную его часть, скрытую в тени. - Я знаю, то ещё зрелище.

Я кивнул.

- Крысы?

- Их укусы не заживают очень хорошо. Это после более восемьдесяти лет.

Я был удивлен, что он вообще мог говорить, с губами, которые выглядели так, будто могут развалиться в любой момент.

- Я просто хотел встретиться с тобой лицом к лицу.

- Девон, - сказал я. Я искал слова, но не мог подобрать их. Что ты скажешь кому-то, когда смерть так близка? Наши глаза встретились, и нечто более глубокое, чем просто слова, произошло между нами.

Я прижался лицом к решетке моей камеры, и даже тогда я мог только бросить взгляд на пламя, как оно танцевало, то появляясь, то скрываясь с моих глаз. Это было странное пламя. Некоторые типичные оранжевые и желтые цвета, но немного больше зеленого или синего оттенка.

Как только я подумал о том, что видел пламя, похожее на это раньше, я увидел фигуру, одетую в какой-то жесткий темный материал, вышедшую из гущи всего этого. В правой руке он держал канистру, которую использовал для распыления порошкообразного вещества за ним.

Его голова была покрыта чем-то похожим на маску сварщика, только поэтому он прошел весь путь сюда, это было связано с его странным костюмом.

Человек побежал по коридору, едва оставаясь впереди пламени. Когда он был в нескольких ярдах, он скользнул к моей клетке, как игрок в бейсбол на базу.

Я попятился.

Фигура бросила квадратный пакет в мою камеру.

- Надевай это!

Хотя его голос был замаскирован, я узнал его.

- Макс?

- Нет времени! Надевай это!

Волнуясь, что это была очередная галлюцинация, я посмотрел на Девона, который тоже смотрел на Макса. Он был реальным. Я разорвал пакет и обнаружил, костюм как у него. Дрожащими пальцами, я вытащил костюм к моим ногам, в то время как Макс в перчатках возился с брелком, который держал, по крайней мере, дюжину ключей. Я застегнул молнию костюма, поняв, что мои легкие уплотнились.

- Что происходит? - сказал Девон, тяжело дыша.

Черт. Девон. Я был уверен, что план Макса не включал двух пассажиров.

Я начал кашлять. Все, что горело, чувствовалось более сильным, чем просто дым. Мне казалось, что это кислота. Я посмотрел в клетку Девона.

- Дев, я думаю, что я ухожу. Прости.

Его ответ был лишь кашлем. Когда он, наконец, взял все под контроль, то сказал:

- Не жалей. Живи. Найди свою девушку. Взойди на трон.

Звук от правильного ключа в замке заставил меня повернуться к Максу.

- Есть ли кто-нибудь, кого ты хочешь, чтобы я нашел для тебя? Оставил любые сообщения?

Прутья открылись с громким скрипом, и Макс бросил мне еще один шлем, как его пластиковый противогаз и то, что было похоже на мини-огнетушитель.

- Надень это, маску первым! - он должен был вопить из-за его собственной маски. - Используй канистру для тушения огня. Давай выдвигайся!

Я повернулся к Девону.

- Все, что угодно?

Он выглядел неуверенно, а затем его слова вышли в одну большую волну.

- Слушай. Это на железнодорожной станции на итальянском побережье. В Риомаджора. Произнеси это.

Не было времени, чтобы задать вопросы.

- Риомаджора.

- Хорошо. Там в раздевалке. Два двадцать пять. Риомаджора. Два двадцать пять. Комбинация всех пятерок. Вот где реликвия. Возьми её, не отдавай её. Это зависит от тебя. Я просто не мог умереть, чтобы хоть кто-то не узнал.

Я не знал, что сказать.

- Вперед! - сказал Макс.

Как только я надел маску, Девон отодвинулся от прутьев, все еще боясь показывать его лицо, даже когда он столкнулся с его собственной смертью.

И вдруг я увидел его гнойную руку, которая покоилась в моей камере, между прутьями. Я знал, что этот образ будет преследовать меня в течение долгого времени.

Я надел маску и шлем на свое лицо, а затем Макс и я вылетели в коридор навстречу пламени.

Дата добавления: 2015-09-06