ГЛАВА 8. Возвращение в Лондон, с напоминанием о Томми в руке.

Сейчас.

Возвращение в Лондон, с напоминанием о Томми в руке.

Макс остался в Лондоне, когда я вернулся в Парк Сити, чтобы заполучить напоминание о Томми. Теперь, когда я был готов заключить сделку с Дельфинианцами, Макс не хотел быть частью этого. Было слишком опасно. Так я оказался в Зале Знаний один, с фотографией Томми, смятой в руке.

Хор голосов ждал меня.

- Есть ли у тебя напоминание о мальчике, который будет отмечен?

Я кивнул.

- Да.

Небольшая платформа выросла из пола. Я поместил изображение на вершину. Мне очень понравилось это фото. Никки и Томми, сестра и брат глядели друг на друга и смеялись, не обращая внимания на то, что кто-то снимал их.

Даже если я не могу сопереживать, я уже давно утратил эту способность, я мог оценить эту невинность. Ощущение, что не имеет значения, вращается этот мир или нет... все, что имело значение, было лицо, на которое вы смотрели.

Я чувствовал это. Один раз. Давно.

- Положи руку в желоб, - сказал хор, вырвав меня из моих мыслей.

Я положил правую руку в желоб, расположенный вдоль стены. Предсказатели прочитают всю мою жизнь, все, что я узнал за свои семьсот лет, каждую часть мудрости, которую я собрал, в то время как ученые поглотят информацию. Нет возможности пройти это без того, чтобы отдать что-то взамен. Я был уверен, что не было ничего нового в моей голове, чего бы они ещё не знали.

Как только моя рука вступила в контакт с холодной поверхностью металла, я почувствовал напряжение внутри. Я слышал об этом прежде, странное ощущение от людей, которые пришли к Предсказателям за помощью.

Мне не понравилось ощущение.

- Когда я получу свои ответы, - разочарованно сказал я.

- Ответ на этот вопрос, который ты ищешь...Морфеус.

Морфеус? Желоб вздрогнул и начал закрываться. Я выдернул руку как раз вовремя. Окно вдоль другой стены начало разрушаться, когда верхняя и нижняя части сдвинулись.

- Подождите! - закричал я. - Что это значит?

Не было никакого ответа.

- Этого не может быть. Этого мало!

Платформа, которая держала изображение Томми и Никки, начала тонуть. Я не знаю, что стало причиной моего следующего действия. Может быть, это было полное разочарование по поводу такого загадочного ответа. Может быть, это было... раскаяние. Как бы там ни было, как раз перед тем, как пьедестал исчез под землей полностью, я схватил фотографию. И побежал.

Я был таким измотанным.

Каменные шипы вырвались из пола и потолка. Я увернулся от них на пять-шесть шагов, прежде чем один упал с потолка, соскользнув с моего плеча. На долю секунды я потерял равновесие. И затем я почувствовал удар по затылку.

Я упал на землю с глухим стуком. Прежде чем тьма сомкнулись вокруг моего зрения, я поймал мелькание фотографии в моей руке.

Потом я плавал в море черного.

- Коул?

Пальцы мягкие, как перья погладили мой лоб, затем щеку. Она тихонько ударила. Не совсем, но удар был сильнее, чем прикосновение. Он не сделал ничего, чтобы рассеять темноту.

- Мне очень жаль, Ник, - пробормотал я, хотя на данный момент я не мог вспомнить, чего мне было жаль.

- Что случилось? - спросила она, в её восхитительном голосе слышалось беспокойство. - Что случилось с тобой?

Я открыл глаза, смотря на деревянные стропила на потолке со свисающими украшениями. Рождественские Танцы. Те, где я набрал гигантское дыхание от Никки и от разбитого сердца Джека и задул им всю толпу.

Ещё одно нарушенное правило.

Я отвернулся.

- Я не хочу говорить об этом.

Она повернула мою голову обратно к ней. Сколько раз я стремился к этому? Конечно, не совсем в этом контексте.

- Ты не отделаешься так легко, - сказала она.

Я чуть не рассмеялся. С кем она шутит? Ничего с Никки никогда не было легким.

- Скажи мне, что произошло, - сказала она.

Я посмотрел ей в глаза. Она несколько раз моргнула, и вдруг ее лицо стало искажаться. Ее глаза медленно опустились вниз.

- Никки?

Она продолжала говорить, но когда она открыла рот, ее челюсть упала. Я не был уверен, должен ли я прижать ее к себе, чтобы она держалась вместе или оттолкнуть ее далеко, чтобы удержаться от этого, ее внутренности покрывались слизью, но я не успел принять решение, потому что ее кожа почернела и уплыла обугленными хлопьями. Стены и потолок дома распались, открывая темную ночь.

Все снова было черным. Я ничего не чувствовал. За исключением топора, застрявшего в моей голове.

Сейчас.

Подземелья Дельфиниана.

Кто знает, как много времени прошло, после того, как меня нокаутировали.

Я имею в виду, это должно быть топор застрял в моей голове. Ничто другое не может объяснить боль.

- Это не топор.

Голос донесся откуда-то справа. Я открыл глаза. По крайней мере, я думал, что открыл их. Но это была кромешная тьма.

- Где я? - спросил я голос.

- Подземелья Дельфиниана. И, как и все в Дельфиниане, они непроницаемы. Даже при свете.

Я перевернулся на бок, мои щеки задевали холодную, сырую землю.

- Вы ошибаетесь, - сказал я, направляя свой ​​голос туда, откуда он пришел. - В моей голове топор.

- Хорошо, - сказал голос.

Я оттолкнулся от земли и тут же снова рухнул.

Я не думаю, что я наделал много шума, но мой сосед сказал:

- Я бы не двигался так быстро, на твоем месте.

Я покачал головой.

- Как вы узнали, что я двигался?

- Когда вы проводите так много времени в темноте, вы развиваете обостренные чувства.

Я моргнул несколько раз. Тени темных линий и менее темные линии стали дифференцированными, но это было все. С одной стороны от меня, темные линии, казалось, были параллельные, прямые, и тянулись от пола до потолка. Около моей головы, другой набор темных линий. Голос исходил из этого набора.

- Это камера, - сказал я. - Я в тюремной камере.

- Клетка, - ответил голос.

- Как нам отсюда выбраться?

Мой вопрос был встречен печальным смехом. Я думаю, это был мой ответ. Я прислонился головой, чтобы не упасть спиной на землю, толкая мнимый топор еще дальше в мой череп.

Мои глаза невольно закрылись. Я застрял в Подземельях Дельфиниана.

Я долго отсюда не уйду.

Дата добавления: 2015-09-06