Преподобный отче Амфилохие Моли Бога о нас!

Исполняя различные работы и послушания в Лавре, отец Иосиф лечил больных - особенно прославился как костоправ. К нему везли страждущих со всей округи, поток больных не прекращался ни днем, ни ночью.

Благословением наместника Лавры он поселился в домике у ворот на монашеском кладбище, где вместе с иеромонахом Иринархом прожил около двадцати лет. Многие деревья, в том числе и фруктовые, которые и теперь можно видеть в святой ограде - посажены батюшкой.

Очень много больных привозили к отцу Иосифу. Порой вся улица Липовая была запружена подводами (до 100 подвод). Во времена Польского владычества лечение у польских докторов стоило очень дорого, поэтому простой народ с больными и увечными спешил к отцу Иосифу. Он всех исцелял, не взимая платы. В благодарность ему иногда оставляли продукты.

Проводя дни и ночи в труде и молитве отец Иосиф возрастал духом, превосходя от силы в силу. Сокрытыми для мира остались его тайные подвиги и борения. Постом, бдением смирял свою плоть, подвижник умерщвлял плотские пожелания и страсти, приводя малейшее движения ума и сердца в "руководство духом". Посвятив жизнь служению Богу и ближним, отец Иосиф стяжал твердую веру и деятельную любовь, получив от Бога дар прозорливости и чудотворений.

Благодарение Богу, даровавшему миру отца Иосифа, целителя душ и телес человеческих, от всего сердца исполненного любви и сострадания, помогавшего нуждающимся. Он лечил, изгонял бесов, возвращал слух глухим, слепым зрение, скорбным подавал отраду и утешение. Сколько слез иссушил старец своими молитвами, сколько горя принял в свое сердце, плача с плачущими, подавая при этом всем мир, вселяя в сердца радость и надежду.

Отец Иосиф вспоминал, как вначале Второй мировой войны он, отдыхая, лежал на покосе в послеобеденный час, ясно услышал немецкую речь, топот ног и лязг оружия. Встрепенувшись, осмотрелся, - вокруг никого. Вместе с иеромонахом Иринархом они удивились, что бы это могло быть? Поняли лишь к вечеру, когда немцы вступили в Почаев. Так, впервые, Господь открыл ему будущее как настоящее, и с тех пор отец Иосиф знал, по его собственным словам: "хто до мене їде чи йде, що у нього болишь і скільки йому жити".

По окончании войны к отцу Иосифу на кладбище стали наведываться сотрудники ГПУ и бандеровцы. Одни видели в нем сотрудника ГПУ, другие подозревали в укрывательстве бандитов и всячески старались от него избавиться. Однажды под вечер пришли незнакомые люди с носилками, связали его и понесли, намереваясь скинуть с галереи. Видевшие богомольцы запротестовали, а отец Иосиф спокойно сказал: "далеко не понесете". И, о чудо! Господь не позволил насильникам надругаться над Своим угодником. По дороге к Лавре один ослеп, другому отняло руку, третьему - ногу. Они кричали, просили отца Иосифа о прощении, развязывая его. Он их благословил и отпустил с миром.

Не покаявшись и не внимая чуду, пришли снова. но уже на "беседу". В это же время к батюшке привезли одержимую, привязанную к лестнице. Развязывая, опасались - буйная. Получив свободу, женщина с кулаками обрушилась на отца Иосифа, покрывая его сильными ударами, пока обессиленная не повалилась на землю. Преподобный не защищался, и даже не пытался уклониться от ударов - молча стоял и молился. Сердце его, чуждое гнева и злобы, исполнялось жалости и сострадания при виде создания Божия, мучимого от диавола. Женщина вскочила и с новой нечеловеческой силой набросилась на старца. Падала, снова вскакивала, нанося удары, пока, наконец, обессиленная поколебать долготерпение подвижника, совершенно изнемогла.

Бесы ненавидели отца Иосифа, нередко через бесноватых выказывая ему свою злобу. Лукавому противна добродетель. Бес, побежденный смиренномудрием старца, оставил одержимую. Восстав, словно от сна, она стала спрашивать, где находится и как сюда попала. Будучи очевидцами происшедшего, представители власти ушли от старца и больше почти не тревожили его.

Где враг рода человеческого не успевает сам посредством помыслов, говорят святые отцы, там насылает злых людей.

Под конец Великой Отечественной войны после отступления немцев, в лесах появилось множество банд и преступных формирований. Ночные грабежи, убийства. Свои, чужие, все смешалось, все жили в страхе.

Монашеское кладбище стояло в стороне. Сумерки внушали тревогу. Случиться могло всякое.

Ночная мгла черным саваном опустилась на уставшую землю. Прохлада весенней ночи развела людей по хатам. Но, как видно, не всех. За час до полуночи, кладбище огласилось зловещим топотом сапог. Четырнадцать вооруженных мужиков бесцеремонно ворвались в убогое жилище отца Иосифа и потребовали ужин. Откушав, далеко за полночь, лесные "гости" попросили их проводить. Дойдя до ворот, командир объявил отцу Иосифу о расстреле. Спокойно выслушав извещение о скорой гибели, старец попросил десять минут на молитву. Получив желаемое, батюшка стал под старой липой, посаженной еще преподобным Иовом, прочитал про себя "Отче наш", "Богородицу", "Верую", "Отходную"... Отец Иринарх, беспокоясь отсутствием старца, вышел во двор. В это время старец уже стоял перед дулом направленного на него оружия, благодушно молясь за "творящих напасти". Командир гулко отсчитывал последние секунды жизни отца Иосифа... "Раз.., два...". Отец Иринарх, поняв что происходит, бросился на автомат и, пригибая его к земле, отчаянно воскликнул: "Кого ей хочете убити?! Знаєте, який він чоловік? Він весь світ спасає. Якщо вам потрібно його вбити, убивайте мене, а його не зачіпайте!". - "Ладно, старик, иди", - сказал комбриг, высвобождая автомат из рук нечаянного заступника. Ожидая выстрела в спину, отец Иосиф направился к воротам, вошел, остановился. Смерть миновала. Слышно было, как щёлкая затвором, партизаны зашагали в темноте... Отец Иринарх, желая "положить душу свою за други своя ", спас батюшку от напрасной смерти, уготованной ему диаволом через недобрых людей.

Вскоре после этого отца Иосифа перевели обратно в Лавру. Все так же спешили к нему люди, получая врачевание телесных болезней и тайных недугов души. Исцелялись даже те, чьи болезни были запущены, и, по мнению врачей - неизлечимы.

Впрочем, именно врачи первыми восстали против старца, требуя от местной власти и наместника Лавры положить конец медицинской практике недипломированного лекаря, по милости которого они оставались без заработка.

В это время, после войны, Западная Украина, многие годы бывшая под Польшей, вошла в состав Советского Союза. Привлекать внимание было не безопасно, но отец Иосиф продолжал помогать людям.

Особый дар имел батюшка - изгонять бесов. К нему везли одержимых из самых дальних республик Советского Союза. Демонов старец видел наяву, и часто, проходя по храму, строго повелевал им выйти из церкви и из людей.

Горе, переполнявшее людские сердца, отец Иосиф переживал как свое, сострадая страждущим и снисходя к немощным.

Почти все жители Почаева в разные периоды своей жизни - в детстве, юности или старости - обращались к отцу Иосифу.

Целый день проводя на послушаниях и с людьми, подвижник молился ночью. "В 1950-х годах, вспоминает архимандрит Сильвестр, мы с отцом Иосифом несли послушание в монастырском саду. Как-то читая правило, я задержался, на что он заметил: "День для послуху, ніч для молитв". И действительно, сам он так и поступал. Позже, когда я был экономом, говорит отец Сильвестр, изредка поздно возвращаясь в монастырь, видел отца Игумена на молитве под деревом в саду".

Отец Иосиф возлюбил смирение и, избегая суетной человеческой славы, всячески старался скрывать свои добродетели.

"Однажды, в 1956 году, осенью, как сейчас помню, в пятницу, - вспоминает К., - богомольцы помогали собирать яблоки в монастырском саду. После обеда, получив свободную минуту, мы с подругой прогуливались между деревьев, смиренно склонивших ветви под бременем спелых плодов. Наше внимание привлек некий человек в старом плаще и кирзовых сапогах. Он лежал на земле, покрыв голову поношенной шляпой. Мы отошли, подшучивая, что кто-то еще и выспаться умудряется на работе. После перерыва мы увидели этого человека, это был отец Иосиф: он никогда не вкушал пищи по средам и пятницам, и, скрывая от людей свой подвиг, незаметно уединялся для молитвы, а заслышав наши голоса, лег на землю и притворился спящим".

Конец 50-х годов... Новый виток гонений на Церковь. По стране - массовые закрытия храмов и монастырей, сохранившихся в основном лишь на Западной Украине. Советская власть, проводя в жизнь атеистические программы, планировала превратить Почаев в "коммунистический поселок" с музеем атеизма в Лавре. Насельникам монастыря предлагалось покинуть территорию. За всеми верующими, монахами и паломниками был установлен особый контроль. В 1959 году местной властью были отобраны: земельный участок в десять гектаров, фруктовый сад с огородом, теплицей, сушилкой, домик садовника с пасекой в сто ульев. Отобрали водокачку с машинами и оснащением. Всем торговым точкам в Почаеве было запрещено отпускать товары для монастыря, так что насельники лишились продуктов и самого необходимого.

Паломники и прихожане отслеживались, чтобы никто не пронёс продуктов в Лавру. Решили взять мором и выгнать монахов без боя, чтобы потом перед лицом мировой общественности и советского обывателя заявить о добровольном оставлении монахами обители в связи с отказом от религии... Но никто из насельников и не думал покидать монастырь. Тогда под различными предлогами выгоняли по одиночке,

выписывали, упорных сажали в тюрьмы за нарушения паспортного режима, отправляли в психбольницы, вывозили домой без права возвращения. Непокорных судили. Люди возвращались, не похожие на себя, словно обтянутые темной кожей скелеты. Иеромонахи: Амвросий, Сергий, Валериан, Аппелий, иеродиакон Андрей, монах Нестор и другие прошли через заключения, порой неоднократные.

Репрессии не сломили стойкости монахов, которые переносили все мужественно и спокойно, желая сами, если нужно, даже умереть за Лаврские Святыни. Власти не раз угрожали монахам, обещая утопить в святом колодце, на что отец Иосиф спокойно им отвечал: "А ми цього і бажаємо!"), - т.к. готов был принять мученическую кончину.

Паломникам было отказано в ночлеге. В городской гостинице не принимали, а на местных жителей каждую ночь устраивались облавы. За укрывательство богомольцев хозяевам грозило строгое наказание. Ввиду такого положения, священноначалие Лавры решило открывать на ночлег один из храмов для круглосуточной молитвы, чтобы дать паломникам возможность отдохнуть. Отец Иосиф приходил в храм, до утра служил акафисты, а с рассветом велел всем петь: "Слава Тебе, показавшему нам свет", "Пресвятая Дево" и другие песнопения и молитвы.

Как-то осенью 1962 года старца вызвали в город Броды, сорок километров от Почаева, к девочке со сломанной рукой. Возвращался в монастырь он через ворота со стороны экономии и не видел, что творится у Троицкого собора. Преподобный не успел еще отворить дверь келий, как к нему прибежал послушник и второпях рассказал, что собор отбирают и начальник милиции уже отнял у наместника ключи. Отец Иосиф поспешил к храму. Там было многолюдно, а у дверей Церкви с десяток милиционеров со своим начальником.

Старец подошел к начальнику и неожиданно вырвал из его рук связку ключей. Отдавая их тут же стоявшему молодому наместнику Августину, сказал: "На, тримай і нікому не віддавай". Недоумевающим милиционерам кинул: "Архієрей - хазяїн Церкви! А ви? геть звідси! Люди, гонитъ їх!", - обратился он к присутствующим местным жителям. Воодушевленные призывом любимого батюшки, люди кинулись брать жерди и устремились на милиционеров, которые в испуге бросились бежать к Святым вратам.

Своим мужеством и смелостью отец Иосиф Троицкий собор отстоял. Старец знал, на что шел и ожидал от мстительных и злопамятных богоборцев жестокой платы. Однако "на Бога уповаю, не убоюся, что сотворит мне человєк?" /Пс.55/. Преподобный не только ждал, он знал, когда и как придут за ним, но ничего не предпринимал.

Прошло не более недели... Бывший (ныне уже покойный) привратник у ворот экономии, игумен Серафим рассказывал: "В конце сентября, когда дежурил у ворот экономии, ко мне подошел отец Иосиф и сказал: "Відкривай браму. Зараз "чорний ворон" приде за Йосипом!", - и ушел в корпус через экономию. Я открыл в корпус врата и стал ждать "черного ворона", но никто не приезжал, и закрыл браму, подумав, что старец пошутил. Прошло два часа. Вдруг подъехала милицейская машина - "черный ворон". Милиционеры потребовали пропустить машину во двор".

Отец Иосиф был у себя в келий, когда благочинный игумен Владислав постучал в дверь и сотворил молитву "Господа, Иисусе Христе, Сыне Боже наш, помилуй нас!". Старец знал о своем аресте, знал, что за ним приедут сотрудники милиции и не впустил бы, но по молитве духовного брата открыл двери... Шесть человек накинулись на него, повалили на пол, связали руки и ноги, рот заткнули полотенцем и потащили с третьего этажа во двор к машине. Дышать было нечем (как он сам потом рассказывал): во рту кляп, ворот подрясника так сдавил горло, что минуты две - и задохнулся бы.

В машине полотенце изо рта вынули и повезли связанного за Тернополь в город Буданов, (более чем сто километров от Почаева) в областную психиатрическую больницу. Тут отца Иосифа постригли и побрили, а потом велели снять крест, но он отказался. Тогда санитары сами сорвали его и ночью раздетого повели в палату буйных душевнобольных. Палата освещалась слабой электролампочкой. Сорок человек (все нагие) спали, когда старец вошел. Сонные бесы говорили в них: "Зачем ты сюда пришел? Здесь не монастырь!" Он им ответил: "Ви самі мене сюди привели". А еще вводили ему лекарство, от которого распухало все тело и трескалась кожа на теле. Вспоминая все это, закрывал старец руками лицо.

Люди, узнав, где находится отец Иосиф, начали писать главному врачу Будановской больницы письма с просьбой выпустить старца, который незаконно содержится с душевнобольными, тогда как сам может лечить таковых.

Прошло три месяца его пребывания в больнице. Как-то в палату вошел санитар, принес халат и тапочки, велел старцу одеться и следовать за ним в кабинет главного врача. В кабинете были и другие врачи. Ему предложили сесть.

- Можете ли вы лечить тех больных, которые находятся в нашей больнице?

- Можу.

- Тогда вылечите их!

- Добре.

Отец Иосиф предложил им отпустить его в монастырь или послать кого-нибудь, чтобы привезти святое Евангелие, крест и облачение (ризу, епитрахиль, поручи), чтобы он смог служить водосвятные молебны и бесы сами уйдут через окна и двери. И еще добавил, что через две недели ни одного больного здесь не останется (их было более 500 человек).

- Нет! Вы нам без молебнов лечите.

- Так неможливо вилікувати.

- А почему?

Старец и ответил, что когда солдат идет в бой, ему дают оружие: винтовку, патроны, гранаты. Наше же оружие на невидимого врага - святой крест, святое Евангелие и святая вода!

Отца Иосифа увели снова в палату, где он продолжал нести свой мученический крест, "чаях Бога спасающего от малодушия н от кури " /Пс.54/.

Всемилостивый Господь не дает человеку понести крест выше сил его, но многими скорбями испытывает веру, терпение и упование его на Бога. Все, кто знал отца Иосифа, не переставали хлопотать об его освобождении. Писали везде, даже в Москву, и... надеялись.

Как-то раз пришел в палату санитар и снова принес отцу Иосифу халат и тапочки. Он пошел с ним в кабинет главврача, где кроме него самого было еще двое мужчин и женщина. Как потом выяснилось - члены московской комиссии. Старцу вежливо предложили сесть и спросили, давно ли он стал монахом. В ответ услышали, что родился монахом. На вопрос, почему оказался в этой больнице, рассказал о том, как отроком часто ходил к старичку-соседу, который читал Библию и говорил, что придет время, когда дракон будет воевать с Церковью. Ему было интересно узнать это. И вот теперь он видит, как дракон воюет с Церковью. Женщина на такой ответ усмехнулась, многозначительно переглянулись и мужчины. А отца Иосифа снова увели в палату...

Но люди не отступались. Все писали и писали заявления с просьбой освободить его из больницы. О заключении отца Иосифа узнала дочь Сталина Светлана Аллилуева. Ей удалось освободить старца в благодарность за то, что он ранее исцелил ее от душевной болезни. После этого поселился он у своего племянника в родной Иловице.

Узнав, где находится старец, начали съезжаться к нему люди, одержимые разными недугами. Отец ежедневно служил водосвятные молебны и исцелял людей. Но враг в лице безбожных местных властей не дремал, он восстал. Обеспокоены притоком больных людей в село, власти настроили родственников против него.

У отца Иосифа было девятнадцать племянников и племянниц. Как-то один племянник, работавший трактористом, заманил его на свой трактор и увез за село к болотам. А там столкнул с трактора на землю и, избив до потери сознания, бросил в воду и уехал. Отец Иосиф восемь часов пролежал в холодной воде. Был декабрь месяц 1965 года. Обеспокоены долгим отсутствием отца Иосифа, его начали искать. И нашли еле живого. Он чудом не утонул. Его срочно увезли в Почаевскую Лавру и в ту же ночь постригли в схиму с именем Амфилохий, в честь святителя Иппонийского, память которого воспоминалась Церковью в тот день. Никто тогда не надеялся, что он доживет до утра. Но сила Божия поставила отца на ноги, он выздоровел. Оставаться в Лавре без прописки было опасно. За батюшкой приехали родственники и забрали его в Иловицу.

Люди по-прежнему шли и ехали к старцу за исцелением и получали его, о чем имеются многие свидетельства. Отец Иосиф ежедневно служил молебны, а после службы, окропив всех святой водой, приглашал за обеденный стол. После молебна люди чувствовали необъяснимую легкость в сердце. "По попущению Божию, - говорил старец, - за грехи враг подходит к человеку, берет в руку сердце и жмет его. Но, чтобы сердце было чистое, надо постоянно читать молитву "Царю Небесний".

Обеды тоже были какие-то необыкновенные. После них многие больные исцелялись. А иногда отец Иосиф брал палицу и садился на скамейку у часовни. Все молящиеся подходили к нему и просили дотронуться палицей до больного места. И к кому он прикасался, исцелялись. Так исцелялись страдавшие головными болями, болезнями почек, печени, сердца, рук и ног, а также и душевнобольные.

Слава о чудесах исцелений разносилась повсюду. К отцу Иосифу ехали люди с севера и юга, с востока и запада, из Молдавии и Сахалина. Избегая человеческой славы, он старался скрывать от людей данный ему Божий дар исцеления от душевных и телесных болезней. Часто принимал на себя поверхностно их пороки, юродствовал и тем самым указывал причину тех или иных заболеваний людей, приходивших к нему. Многие, не понимавшие духовную жизнь, считали отца Иосифа грешником. И сам он часто высказывался: "Ви думаете, я святий? Я грішник! А зцілення ви отримуєте по своїх молитвах I по своїй вірі".

Поступками старца обманывались не только приезжие, но и его домашние. А он при том любил повторять: "Я не на лице дивлюся, а на душу! А ви думайте, що хочете!". Тут уместны слова Апостола Павла: "живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу - о духовном, у чистого все чистое, а у нечистого и неверного осквернены ум и совесть".

Приезжавшие в Почаевскую Лавру со всех сторон страны, обязательно старались посетить старца в его селе. Летом у него ежедневно бывало до 500 человек, а иногда и больше. Всех он обязательно угощал благословенной трапезой.

Под осень 1965 года отец Иосиф поселился у племянницы Анны - дочери покойного брата Пантелеймона, которая жила в этом же селе в новом небольшом доме. Во дворе Анны угодник Божий устроил высокую голубятню, а под ней маленькую часовню. перед которой служил молебны и освящал воду. За часовней поставили длинный обеденный стол для богомольцев, а также построили молельню.

С северной стороны двора построили длинный корпус и в нем устроили трапезную и кухню, приемную для больных, спальню для послушниц и домовую церковь - длинный зал с двумя боковыми комнатами: в одной хранилось церковное облачение, в другой - отец Иосиф молился и отдыхал. Со стороны сада к церкви была пристроена закрытая беседка-веранда. В саду, посаженном старцем, росли яблони, груши, сливы. Землю, как ковром, укрывали цветы: гладиолусы, георгины, розы. В ящиках красовались пальмы. Среди царства цветов гуляли павлин и пава. Были тут канарейки и попугайчики, в голубятне жило до 200 голубей. Для обслуживания людей и выполнения работ по хозяйству у отца Иосифа жили послушницы. Они читали в молельне утренние и вечерние молитвы, но ночам Псалтирь, днем акафисты, готовили обеды, работали в саду...

Отцу Иосифу открыты были души всех людей, их сердца и намерения, но ради терпения он держал у себя в доме и коварных, и лукавых, и одержимых. Часто, садясь за стол, отец Иосиф пел: "Страха их не убоюся, ниже смущуся! " и "С нечестивыми не сяду!". Напротив дома племянницы Анны Пантелеймоновны был земельный участок, выделенный отцу Иосифу сельсоветом под огород - там сажали картошку. Люди закупили стройматериалы и пожертвовали ему для постройки дома, но власти села дом строить не разрешили. Старец расстроился; он предполагал в новом доме устроить церковь. Он часто говорил: "Мене не буде, а церква буде, а потім і монастир".

Спустя пятнадцать лет после кончины подвижника в селе действительно построили церковь, так как приходская деревянная церковь в селе Антоновцы, что в четырех километрах от Малой Иловицы, сгорела от молнии в 70-х годах. Там же находится и старое кладбище, где похоронены родители и все родные отца Иосифа. Он часто посещал их могилы и служил панихиды.

У себя во дворе отец ежедневно служил водосвятные молебны и исцелял людей. Как известно, "сей род" (демоны) изгоняются только молитвой и постом, поэтому отец Иосиф многим не благословлял вкушать пищу в среду и пятницу. "Якби ви знали, який піст солодкий", - говорил старец, имея ввиду сладость духовную, которой услаждается душа постящегося. В дни строгого поста он велел рано утром, встав с постели до начала утренней молитвы, сразу класть три земных поклона с молитвой "Богородице Дево, радуйся", чтобы легко выдерживать пост в этот день.

Отец Иосиф исцелял разные недуги и утверждал, что половина больных исцеляются, а половина уезжают от него не исцеленными - Богу не угодно это, ибо их телесное исцеление будет не на пользу им, а на погибель души.

Очень часто старцу приходилось терпеть неприятности от своих неугомонных посетителей, одержимых бесами. Домашние даже уговаривали его не принимать бесноватых, ибо бесы мстили всем, кто жил во дворе и ему самому, на что отец Иосиф отвечал: "Трудно терпіти, але і боятися демонів не треба!".

Говоря словами подвижника, земля в его дворе была пропитана слезами молящихся людей, тяжело больных, жаждущих всей душой исцеления. Он часто повторял, что дети в наши времена рождаются непокорными, гордыми и дерзкими, а потом становятся бесноватыми. Смиряя таких детей, заставлял их просить прощения у родителей.

Нужно было иметь великую любовь в сердце, чтобы никогда и никому, и ни в чем не отказывать. Лекарь Божий имел таковую. Он находил время для каждого.

Пожилой послушник Иоанн бывал у отца Иосифа в селе Малая Иловица не один раз. И там видел чудеса исцелений. "Без стяжания благодатных даров Духа Святого, я думаю, - продолжал послушник Иоанн, - трудно творить такие чудеса исцеления, какие творил этот великий угодник нашей Волынской земли". Это подтвердит и любой житель Почаева и те десятки, если не тысячи людей отечества нашего, которых исцелил отец Иосиф.

Как-то после утренней молитвы батюшка долго не выходил из келий к народу. Вдруг вышел и приветствовал всех словами пророка Исайи: "С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!". А потом начал рассуждать о причинах, приведших стольких многих людей к нему. Главная причина, по словам старца, кроется в духе безбожия, насаждения которого начинается еще в школе. Учеников преследуют, не пускают в храм, ведут идеологическую проработку, унижая человеческое достоинство. А человек, который не посещает церковь, не исповедуется, не причащается, лишается благодати Духа Святого. - Это и приводит к тому, что большинство населения душевнобольные. Старец советовал молитвой лечить недуг нынешнего века. В его доме она совершалась круглосуточно. В молельни на полу, застланном соломой и ряднами (покрывалами), спали немощные больные, одержимые злыми духами. Сонные, они среди ночи бормотали: "проснулся апостол лохматый (это ни об отце Иосифе, у него были пышные волнистые волосы,), опять нас мучит! Уйдем! Уйдем!...".

Подвижник по ночам плотно завешивал окна черными занавесками: ночью в полной схиме, с зажженным ладаном в руках, он ходил по своей долгой келий и творил молитву, которую чувствовали и не терпели бесы в спящих в молельне бесноватых людях.

Часто утром молитвенник рассказывал, как всю ночь бесы не давали ему покоя: ехали на подводах, шли легионами к нему во двор с угрозой убить, застрелить, зарезать или отравить.

В начале зимы 1970 года к отцу Иосифу ворвался молодой человек лет тридцати пяти, высокий, физически здоровый. "Где Иосиф? Он меня в Москве душил дымом! Я его зарежу!". С Божьей помощью бесноватого удалось повалить в снег и связать руки, ноги. Из кармана куртки вынули три больших кухонных ножа. Мужчину втащили в молельню. Им оказался москвич, летчик по имени Георгий, трое суток добиравшийся в Иловицу, в пути не ел и не пил, ослаб. По просьбе матери этого человека отец Иосиф молился за него, и он в Москве чувствовал молитвы старца и не мог их терпеть, так как был одержим нечистым духом, который и привел Георгия отомстить молитвеннику. Отец Иосиф в тот день из келий не выходил. Москвичу развязали руки и дали поесть. А к вечеру развязали и ноги. Он убежал со двора; больше его никто не видел.

Приезжали к отцу и современные молодые юноши, жаловались на душевную тоску, отсутствие сна и аппетита. Старец ставил их посреди двора и велел класть по четыреста пятьдесят земных поклонов; велел, чтобы так и дома каждый вечер делали, да носили крестики, не выпивали, не курили, ходили в церковь, соблюдали посты, причащались. Тогда, по его словам, все нервы выйдут - будут здоровы. При этом добавил, что нервы чувствуют боль, но когда болит душа, то это не нервы расстроены, а бесы мучают и надо постом и молитвою бороться с ними.

Подвижник очень любил природу, он чувствовал ее, старался украсить землю цветами и разными деревьями. Везде, где он жил: в Почаевской Лавре, у монашеского кладбища, в Иловице - оставил после себя живой памятник из плодовых и декоративных деревьев. Весна для него была райской порой, а весенний лес - раем. Старец говорил, что только до сено­коса вся растительность: и трава, и цветы, и листья на деревьях, и кустарники - молодые, нежные, свежие и блистающие, а после сенокоса наступает лето и листья тускнеют, грубеют, утрачивают свою молодость и былую прелесть. Как и сам человек...

В начале лета 1970 года отец Иосиф пригласил почаевца Василия Малкуша к себе в Иловицу. Вдвоем они отправились в лес слушать зозулю (кукушку). Слушал ее батюшка с каким-то особенным вниманием, а потом и сказал своему другу: "От, останній раз слухаю з тобою зозулю". Так и случилось - в последние дни того года он умер.

Имея доброе сердце, отец Иосиф не любил злых людей, ибо зло не свойственно природе человека. Оно возбуждается в нем не без посредства демонов, а потому-то злые люди им и уподобляются. Старец говорил, что "любой грех опутывает сердце, как паутина, а злоба, как проволока - попробуй разорви ее. Злые люди убили Царя, злые глумятся над православными. Великое счастье, что Господь сподобил нас родиться в Православной вере и быть православными, и многие народы, к сожалению, не знают Православия, - неоднократно повторял подвижник. Еще за десятилетия до прославления Святейшего Патриарха Тихона - великого защитника веры Православной в России - отец Иосиф уже почитал его святым и вклеил как иконку его фотокарточку рядом с ликом святого апостола Андрея Первозванного в свой поминальный синодик.

Неодобрительно относился угодник Божий и к телевизионным передачам, которые опустошают, обкрадывают душу. После просмотра таковых программ человеку совершенно не хочется молиться, а если и принудит себя на молитву, то молится только устами, а сердце далеко от Бога. Такая молитва, по мнению старца - только в осуждение. В последнее время колдуны (т.н. экстрасенсы) усиленно работают над усовершенствованием системы кодирования людей через телевизоры, радио и даже электроприборы, ибо знают, что закодированные люди будут покорно выполнять чужую волю. "Спастися, - говорил старец Иосиф, - нелегко. Я вам спасіння на голову не покладу - трудіться і моліться самі! Якщо хочете спастися, будьте глухі, німі і сліпі".

Свою любовь к людям лекарь даровал делом, поэтому и шли к нему с верой, воспламенялись от него святой благодатью. Духовной любви у врачевателя душ и телес человеческих хватало на всех: он любил больных и страждущих, желал им исцеления и старался помочь. На вопросы одной рабы Божьей, как достичь такой любви, подвижник отвечал, что за смирение Бог дает благодать любви. И еще часто повторял: "Як ти до людей, так і люди до тебе". "На молебнах у батюшки, - рассказывает К., - исцелялись люди, а меня полностью охватило такое чувство, что я готова была всех обнимать. Я не могла прийти в себя от несказанной любви к каждому человеку". К старцу часто приезжали монашествующие. В беседах с ними он не раз подчеркивал, что важно не только принять монашеский сан, но чтобы именно душа была монашкой.

Отца Иосифа можно дополнить словами апостола Павла: "смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы, не Будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия." /Еф. гл. 5/.

Наступил 1970 год. Приближался праздник Рождества Христова. Чувствуя, что это последнее Рождество в его жизни, отец Иосиф хотел устроить торжество для всех, кого Бог пошлет к нему. В день праздника в молельне совершалось богослужение, а затем рождественским песнопением славили Христа Младенца. Группами во двор заходили сельские дети с Вифлиемской звездой, пели колядки. Отец Иосиф сам встречал их и приглашал к праздничному столу, давая им подарки. И так целый день до поздней ночи во дворе и в доме старца и взрослые, и дети непрерывно славили Рождество Бога Спаса.

Торжество продолжалось все святки и запомни­лось каждой душе, с псалмопевцем воспевавшей благодарение Богу за Его великую милость сподобиться в эти Рождественские дни побывать у святого старца-подвижника.

К отцу Иосифу очень привязался иерей Петр с Винницкой области. Он верил каждому слову старца. Тот полюбил его за кротость, за смирение и послушание, благословлял служить водосвятные молебны. Сам же закрывался в келий "відпочити", помолиться об исцелении недужных, присутствовавших на водосвятных молебнах. Они-то и исцелялись по его тайным молитвам. Отец Петр понимал цель старца и со смиренным благоговением относился к нему. Иерей везде и всюду ходил и ездил в рясе и с наперстным крестом на груди, как благословлял отец Иосиф, ибо считал, что священник и своим внешним видом должен проповедовать, утверждать и высоко держать знамя Святого Православия, чтобы все видели и знали, что Православие существует, Церковь Христова живет и действует. На такого священника все смотрят с уважением и благоговением, а ежели скрывает свой сан под светской одеждой, то для каждого он просто мирянин, не внимающий словам Господа: "Кто постыдится Мене, того и Я постыжуся".

Божия Матерь для отца Иосифа была Небом; он постоянно в своих молитвах обращался к Ней. Иногда во время общего обеда батюшка просил всех прервать обед, встать и пропеть молитву Пречистой "Под Твою Милость".

Уныние и пустота в душе, считал старец, из-за многоглаголания, чревоугодия и любостяжания. Он велел тогда каждый час и день петь "Елицы, во Христа крестистеся" и "С нами Бог". Сам он имел красивый баритон, хорошо понимал и любил церковное пение.

Бывало, соберутся односельчане в воскресный день на водосвятный молебен у отца Иосифа, все стоят, молятся - полная тишина. Вдруг старец обернется и скажет: "Не говоріть! Не заважайте мені". Он слышал мысли людей о их земной суете, которые мешали ему молиться. "Молитва есть свобода и устремление ума от всего земного", - пишут святые отцы.

Как-то зимой в начале 1970 года зашел в трапезную и строго спросил, кто принес ему цветы и попросил не носить больше, ибо не цветы нужны, а молитва. Все удивились: нигде не видели цветов.

Почти через год стала понятна эта притча: подвижник провидел, что на могилу ему будут приносить цветы, но ему приятнее молитва людей, а не украшение гроба.

Что чувствовал отец Иосиф в последние дни своей жизни, какие мысли тревожили его? Домашние часто видели, как преображалось лицо старца: умом глубоко уходил в себя в молитвенном созерцании. Он знал помыслы окружающих его: добрые и злые. Благодарил за добро, прощал зло. Ополчались против него не только злые духи, но и люди.

Летом 1970 года с батюшкой случались странные приступы. Он лежал на лавке в саду, как бы в бессознательном состоянии. Одна из послушниц никому не позволяла к нему подходить. Пролежав так некоторое время, подвижник вставал совершенно здоровый. Приступ повторился и в октябре. Вокруг старца собрались встревоженные люди. Была тут и та же послушница. Кто-то попытался расстегнуть воротник подрясника, который, казалось, душил его, но она не подпускала никого. Вдруг отец перестал храпеть. Послушница подошла и склонилась над ним. Неожиданно он открыл глаза, схватил ее рукой за волосы и поцеловал в голову. Никто ни о чем не догадался тогда. Позднее стало известно, что отцу Иосифу в очередной раз дана была отрава.

Как-то батюшка сел обедать, но к еде не прикасался с полчаса. Он сидел и к чему-то внимательно прислушивался. Своим духовным прозорливым оком он видел собравшихся в Шумском райисполкоме атеистов, решающих его судьбу. Они подумывали, что устроить во дворе старца после его смерти: детский садик, больницу или электростанцию. Знал он, наверняка, и о том, что там же надумали о его злодейском убийстве.

Прошло несколько дней. Поздно вечером, когда уже все спали, в веранде появился свет. Послушницы подумали, что это отец Иосиф - до морозов он спал там. Но когда посмотрели в окно, то увидели двоих в кепках. Подняли людей в молельне и побежали к веранде. Свет потух... Стало темно. Окно над дверью открыто, дверь заперта, за дверью тишина. Не зная, что с батюшкой и где он, стали стучать в его келию. "чрез несколько минут старец вышел бледный и встревоженный: провидя намерение злодеев, он в ту ночь ушел спать в келию. Отец Иосиф подошел к веранде и стал открывать дверь. Кто-то, отстранив его, вошел первым. На раскладушке лежала финка. Из-под раскладушки вытащили молодого человека, одетого в подрясник отца Иосифа. Его связали и увели в молельню. Он рассказал, что был со своим товарищем-односельчанином - обладателем финки, недавно окончившим службу в Морфлоте. Тракториста-злодея угостили обедом и отпустили домой. А к вечеру из Шумска приехала милиция и разыграла сценарий следствия: допросили свидетелей, составили акт о покушении на убийство, забрали с собой вещественное доказательство - финку. На этом следствие и закончилось.

Вскоре после этого покушения во время обеда отец Иосиф снова долго не прикасался к еде, сидел и к чему-то прислушивался. Выражение его лица менялось: становилось то удивленным, то строгим, а потом и сказал: "Віра моя мене і спасе!" И объяснил своим домашним, что в Шумске снова решают, как поскорее лишить его жизни. "Яко слышах гаждение многих живущих окрест: внегда собратися им вкупе на мя, прийти душу мою совещаша".

Провидел старец замыслы врага и знал его сообщников-исполнителей и в лице своих односельчан, и в лице своих послушниц. Но кто мог представить себе, что у кого-то поднимется рука на такого великого старца...

Несколько раз отец Иосиф собирал своих домашних в трапезной и просил пропеть некоторые молитвы из службы на Успение Божией Матери, а "Апостолы от конец, совокупльшеся зде " просил пропеть трижды. А сам, слушая умилительное пение, закрывал лицо руками и плакал. После пения с грустью говорил: "А як страшно буде, коли стануть мерзлу землю на гріб кидати"... Через четыре месяца в Лавре отпевали отца Иосифа.

Одному из монахов за три дня до кончины подвижника, как он потом рассказывал, было тяжело на душе, без причины катились по щекам слезы. На четвертый день ему приснился отец Иосиф и попросил поминать его за упокой. А вечером он узнал о его смерти.

Умер подвижник первого января 1971 года. Шел сильный снег. Односельчане прощались со своим дорогим старцем. Иеромонах Богдан служил заупокойную литию по новопреставленном. И только в девять часов вечера, поставив гроб на грузовую машину, выехали в Почаев. Снег не переставал. Прощалась со старцем и природа...

В три часа ночи машина с гробом подошла к Лавре, но в Святые ворота не могла проехать, трижды скатывалась вниз с горы - угодник Божий не хотел на машине проезжать через Святые ворота. Тогда подняли на плечи гроб подвижника и с пением " Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас" внесли в Святые ворота и через привратню в корпус. По коридору понесли в церковь Похвалы Пресвятой Богородицы. Послушницы привезли много восковых свечей из келий отца Иосифа; их возжигали на поставленных перед гробом великих подсвечниках и раздавали людям. Привезли фотографии старца; записчик отец Богдан раздавал их богомольцам.

Позднюю литургию в Похвальной церкви служил архимандрит Самуил. После литургии началось отпевание отца Иосифа. Священники-монахи вышли из алтаря ко гробу. Снег перестал, вышло солнце и играло, как на Пасху. А когда давали последнее целование, то у гроба исцелилась сломанная рука женщины. На отпевание в храме собралось много народу.

Обычно покойных монахов на кладбище везут, но гроб отца Иосифа люди не спускали с рук: каждый хотел хоть немного пронести дорогого старца, провожая его в последний путь. Кони, запряжены в сани, ехали стороной, а гроб с телом всеми любимого старца Иосифа несли высоко над головами провожавших - "як до людей-так і люди...". Никого из монахов так не хоронили, хотя и среди них были глубоко уважаемые и почтенные отцы, но такому чудотворцу и исцелителю, каким был отец Иосиф, люди хотели воздать достойную честь и тем выразить свою любовь к нему, любившему их и всю свою жизнь посвятившему служению Богу и ближним. Архимандрит Гермоген провозгласил надгробное слово. Гроб опустили в могилу, засыпая мерзлой землей (как и предсказывал старец). Могилу ему выкопали рядом с могилой отца Святополка. Оба они лежат под кронами яблони, посаженной когда-то отцом Иосифом.

Как и говорил старец - проблем с пропиской уже не будет у него, что пропишут его в Почаеве, - так и прописали до Второго пришествия Господня... Документы никто не спрашивал и стал понятен сон В. - отец Кукша умолил Царицу Небесную и Она помогла прописать в Почаеве отца Иосифа, о чем и просил, будучи еще живым отец Иосиф В.: "Ти забереш мене в Почаїв!" А она думала тогда (незадолго до его смерти), что батюшка просит ее забрать в Почаев и прописать в своем доме.

Насыпали могильный холм. Снова тучи затянули небо, пошел снег, налетел порывистый ветер, поднялась метель. Ветер сбивал с ног людей - так плакала природа, выражая свою скорбь по угоднику Божию. И только к концу следующего дня метель утихла, стало тихо и ясно...

Хоронили отца Иосифа четвертого января 1971 года. А через три дня - праздник Рождества Христова. Для многих Рождественские дни не были днями радости и веселия - так глубоко было горе и тяжела скорбь по новопреставленном старце. Свежо еще было в памяти прошлогоднее празднование Рождества у него в селе, жителям которого он предоставил столько духовной радости, не забываемой на всю жизнь.

Вскоре после похорон отец Иосиф явился во сне послушнице В. и показал ей, чем его отравили. На длинной полке под кроватью послушницы из Киева стояло множество флаконов. В одном флаконе, на который указал старец, была яркая малиновая жидкость - сильнейший яд. Он сказал, что этот яд ему подливали в пищу и даже в умывальник и что он умывался отравленной водой и полоскал ею во рту в последние дни своей земной жизни.

Вот как восстали на старца враги видимые и невидимые, но Бог до времени давал ему крестным знамением побеждать смертоносный яд.

Сороковины отметили в Иловице в среду. Матушке Манефе приснился тогда сон: по реке против течения стрелой несется лодка, а в ней стоит отец Иосиф. За борта лодки ухватилось множество бесов - черных, злобных, - они торжествующе кричали: "Наш! Наш!". Но подвижник не обращал на них внимания. Тут лодка пристала к берегу напротив великолепного большого храма, из которого вышли два светлых юноши, взяли старца под руки, ввели в храм и поставили в алтаре перед престолом. Бесы в досаде завопили и... исчезли. Сон матушки можно дополнить словами: "Восхвалятся преподобные во славе и возрадуются на ложах своих. Слава сия будет всем преподобным Єго" и растолковать его так: лодка стрелой неслась против течения - это отец Иосиф творил чудеса, которыми обманывались бесы и считали его грешником до самого последнего момента - определения Божия о его душе, с почестями введенной Ангелами в Церковь Торжествующую. А Марии-пастушке снился сон, якобы она говорит отцу Иосифу: - "Батюшка, говорят, Вас отравили", - но в ответ услыхала, что он добровольно пошел на мучение, и добавил при этом, указывая на послушницу из Киева, что ту ожидает тяжкое наказание от Господа.

После кончины старца его монашескую одежду - мантию, камилавку, четки - послушницы возложили на аналой в церкви, где молились сорок дней. По ночам от них исходило сильное благоухание.

Первого января 1981 года на монашеском кладбище служили панихиду в память десятой годовщины со дня кончины преподобного Амфилохия. Моросил мелкий дождь. У могилы собралось около тридцати человек. Была тут с матерью и бывшая послушница из Киева. Один из священников отслужил заупокойную литию. Все прикладывались к могильному кресту, подошла и киевлянка. Вдруг начала причитать:

- Батюшка, осиротил нас... Послушница отца Иосифа, одернувши ее, сказала:

- Не осиротил, а осиротила! Не бойся, бить и убивать тебя никто не собирается. Кайся!

Видимо, ей (послушнице из Киева) было уже какое-то повеление свыше открыть людям свой тяжкий грех. Опустившись на колени, взяв пригоршню жидкой грязи, вымазала все свое лицо, а затем, поднявшись на весь рост, закричала:

- Отравила, окаянная, отравила! Раньше боялась сказать, думала, что люди меня разорвут! Отравила... Злоба ослепила мне глаза! Злоба. Прости меня и ты, В., сколько и тебе пришлось пережить из-за моей злобы.

А было все, со слов Александры, некоторое время жившей в доме лекаря-подвижника, так. Еще за несколько недель до Рождества 1971 года за обеденным столом со своими домашними (всеми теми, кто ему помогал) старец как бы невзначай молвил: "Всі ви мої гості дорогі, але серед вас Іуда". Все опечалились, недоумевая, о ком это говорит батюшка. А в другой раз: "Всі ви розійдетеся від мене як Апостоли!" - Слова схиигумена заставляли послушниц задумываться. Непонятны были им самим и часто возникающие между ними ссоры, от чего они час от часу уезжали помой. И все это на глазах у старца. Он провидел их мысли. Он знал и причину недоразумений: странное поведение послушницы-киевлянки. Не по душе и ему было ее высокомерие; он несколько раз велел ей уезжать домой. А послушницам отец Иосиф велел терпением спасать свои души и часто напоминал слова ап. Павла к Коринфянам: "Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Которым не попустит вам быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, чтобы вы могли перенести".

Но не стерпела послушница В. из Почаева: без благословения старца уехала домой и, несмотря на уговоры вернуться, не решалась приехать раньше Рождества Христова.

И... опоздала. Прозорливый схиархимандрит Иоанн уже потом, скорбя об отце Иосифе, очень строго упрекнул ее: "Зачем старца покинула? Если бы не уехала, он бы еще двадцать лет прожил: у него было крепкое сердце!".

А как же киевлянка? Не обращая внимания на повеления старца уезжать домой, утром шла в молельню "выступать", а потом на кухню готовить обеды, нося в душе свой злой замысел. Кто знает, что привело ее, сорокатрехлетнюю сотрудницу библиотеки в Киевском атеистическом музее (фамилию свою скрывала) в 1966 году в Иловицу и почему так настойчиво добивалась послушания на кухне. Что руководило ею, что направляло ее - один Бог знает... Сюда же в село часто приезжала и ее мать. Как-то за обедом разоткровенничались: "Батюшка, мама чародейством занимается; хочется людям помочь, они просят". "Кайся, великий гріх!" - только и сказал схиигумен.

Декабрь 1970 года выдался снежным, с морозами, вьюгами, заносами на дорогах. Доехать в Иловицу - просто невозможно. Целую неделю из райцентра хлеб не завозили. В отца Иосифа было всего несколько странников, да свои, домашние. В тот злосчастный день, под Новый год, старец был со своими мастеровыми. Вечером, отблагодарив их за проделанную работу, схимник проходил в молельню через комнату за трапезной. Было уже темно, но все же он узнал, стоящую у плиты, киевскую послушницу. "Іди звідси", - сказал и ушел молиться. (Все те подробности она же потом и рассказывала.) За вечерним трапезным столом, зажегши свечи, попросил своих помощниц (повариху Александру, Марию-пастушку и девушку Л.) пропеть заупокойную литию. Благословивши трапезу, как-то с грустью сказал: "Отрута вже подана! Але Хрест - сила". Но, к удивлению послушниц, не попросил их в тот вечер разделить с ним трапезу, а ужинал сам...

Почувствовав, что Господь призывает его к Себе в место вечного упокоения и попускает смертоносное действие яда, тихо сказал Александре: "Дай мені свою руку... Твої руки теплі, а мої вже холодні". Опираясь на ее руку, вошел в соседнюю комнату, лег на кушетку, молча смотря на Александру: видимо, уже ничего не мог сказать. Ей стало страшно и, не дождавшись ответа на свой вопрос: "свет погасить?" - убежала.

Поздно вечером, около одиннадцати, с молельни к старцу пришли все послушницы. Была тут и киевлянка (имени ее указывать не велено - Бог ей судия) со своей приятельницей - странницей Р. Батюшка монотонно храпел. Всех охватило какое-то оцепенение. "Старец то наш, кажется, отходит"... - с ухмылкой сказала послушница из Киева. Немного спустя, угодник затих. Упомянутая послушница подошла, взяла его руку, подняла и опустила. Рука впала...

Так была вылита человеческая злоба.

Годы летят, время продолжает свой неудержный бег. Ежегодно на его могиле отмечают день Ангела и день кончины. Люди помнят его живого, его поступь, его голос, любящее сердце и добрые-добрые. умные глаза.., из уст в уста передают друг другу повествования о чудесах исцелений. Все эти годы день ото дня идут на могилу к подвижнику люди, а ныне и в Пещерную церковь Свято-Успенской Почаевской Лавры, где почивают его нетленные мощи, зажигают свечу или возжигают лампадку, ведут тихий разговор, доверяя старцу свои беды и болезни. Приходят сюда и одержимые злыми духами... И засвидетельствованы уже многие чудеса исцелений как на могиле на монастырском кладбище, так и у раки с мощами преподобного Иосифа (в схиме Амфилохия).

Не зарастет к нему никогда народная тропа, проложенная страждущими в надежде получить от Бога исцеление по молитвенному предстательству приснопамятного отца Иосифа, великого угодника Божьего Волынской земли.

Вся жизнь Преподобного была самопожертвованным служением во имя любви к Богу и ближнему, ибо любовь - это главный плод духовного подвига христианина и цель монашеской жизни. Она есть закон жизни на небе и на земле и рождается от чистого сердца и непорочной совести. Любовь бессмертна, она идет с человеком за его гробом в вечную жизнь и взаимно связует души живых и умерших людей. Именно таковой любовью Преподобный стяжал глубокое уважение к себе.

Верой, любовью и милосердием к страждущим он явил благостный пример жизни, снискал любовь и оставил неизгладимую память в сердцах верующих людей, для которых был и есть скорым целителем, милостивым помощником и благопоспешным заступником

Он и по смерти лечит, утешает, назидает; люди и теперь ощущают его нелицемерную любовь. Некоторые даже слышат его голос, зовущий молиться, каяться, исправляться и жить по заповедям Божиим.

Господь причислил его к лику святых Своих и вселил во Царствии Своем Небесном, а мы сподобились иметь в его лице великого молитвенника и ходатая перед престолом Божиим об исцелении недугов, об избавлении от скорбей и искушений.

Противостояние (Чудоисцеления)

Нет слепого случая. Бог управляет миром, а все совершающееся на небе и в поднебесной, совершается по суду премудрого и всемогущего Бога, непостижимого в премудрости и всемогуществе Своем, непостижимого в управлении Своем.

Бог управляет миром, каждым человеком, каждой былинкой - "по всей земли судьбы Его> (Пс.104, 7). Одним вручает многое, другим малое. И все по вере человека. Преподобному Амфилохию было вручено как раз то многое: дар врачевателя и целителя душ человеческих. Постом, молитвой, глубоким смирением и великой любовью к Всевышнему и ближнему развивал он этот дар, о чем свидетельствуют знавшие его за жизни или соприкоснувшиеся с этим даром после кончины. Благодарность свою за исцеление будь-то телесной или душевной болезни, за вразумление, напутствие или просто за доброе слово выражают люди молитвенной памятью о Божьем врачевателе.

И пишут свои воспоминания, делятся своими чувствами и переживаниями, которые они испытывали во время общения со старцем воочию или на могиле его на монастырском кладбище, или у мощей Преподобного в Пещерном храме.

Вот некоторые из них, поведанные духовными чадами схиигумена, родственниками, близкими и насельниками монастыря - капля в озере людском.

Как костоправ преподобный Амфилохий пробовал себя еще будучи юношей, помогая своему отцу направлять сломанные кости, сострадая человеческой боли. И уже потом, будучи монахом, начертит на сломанной руке линии перелома и отправляет на рентген - линии карандаша точно совпадали с рентгеновским снимком. Врачи удивлялись такому дару простого монаха. Здесь явно действовала его прозорливость.

Племянница Анна Тимофеевна, проживающая в ном селе старца, вспоминает, как однажды, придя к дяде на монашеское кладбище, на ее глазах чудесно исцелилась женщина со сломанной рукой. Перелом причинял страдание, заставлял беречь руку от лишних движений. Отец Иосиф велел ей обе руки положить себе на голову. Исполнив, она ощутила себя совершенно здоровой, абсолютно не чувствуя боли.

Почти все жители Почаева в разные периоды своей жизни: в детстве, юности или старости, были пациентами Преподобного. Как-то привели местную жительницу Н. Спускаясь зимой по обледеневшим ступеням, она упала и повредила руку. Диагноз: трещина плечевой кости. Батюшка поправил руку и велел выгревать. Через две недели, вернувшись к старцу, она все же жаловалась на сильную боль в руке, которая и не поднимается.

Отец Иосиф взял ее руку и, подняв высоко над головой, спросил:

- А так підіймаєтъся?

- Да-а, батюшка.

- Хрестись.., не боляче?

- Нет, не больно, батюшка! - отвечала больная, совершенно забыв о болезни.

У отца Иосифа было неизменное правило: если кого привезут с переломом, то вызывать в любое время дня и ночи. Так было и с лесником. Он шел лесом поздно вечером, а навстречу трактор. Лесник посторонился сколько мог, но гусеницей все же зацепило ногу и раздавило. Его и привезли к костоправу. "Батюшка, с переломом*." И отец сразу же пришел к пострадавшему. Больше часа он провозился с ногой лесника, завязал потом ступню в картон. Окончив, он попросил и тракториста, и агронома, что был с ним, и лесника на ужин. Когда после трапезы собрались Уезжать, то агроном и тракторист хотели на руках отнести лесника до трактора, но отец Иосиф велел ему идти самому. Лесник со страхом поставил больную ногу на пол, но к трактору пошел твердой ходой, не хромая. Лекарь своей молитвой исцелил ногу.

К старцу из Почаева привезли юриста Стецюка И.: он упал с мотоцикла и сломал в двух местах ногу. Целый месяц пролежал в больнице с гипсом на ноге, но облегчения не получил. Тогда жена забрала его из больницы и привезла к костоправу. Распилив гипс, увидел, что нога почернела; в больнице такую ногу ампутировали бы. Он велел оставить больного на квартире у соседей и ежедневно приходил к нему и смазывал ногу мазью, которую варил сам из меда, масла и воска. Такую мазь исцелитель давал людям от всяких болезней: от белокровья, от рака, экземы и прочих болезней, и она помогала - в ней, как сказал один прозорливый старец, была заложена сильная молитва. Через неделю нога у Стецюка побелела, а когда полностью вылечил, то воскликнул: "Дійшла до Бога молитва!".

Из села Вильшанка, что в пяти километрах от Почаева, привезли летом 1965 года девочку. Она упала с велосипеда и сломала ключицу. Отец Иосиф поправил переломанные кости и девочка тут же побежала, не чувствуя боли.

Многие, даже неверующие люди, после встречи с Преподобным глубоко переменяли свои взгляды.

Вот что произошло с Татьяной из Питера. Выйдя замуж, она переехала в Почаев. В церковь она не ходила, о Боге ничего не знала, хотя и была крещенная с детства. В Лавру ее привела болезнь. В результате закупорки вен началась гангрена. Врач назначил операцию. Трудно было молодой женщине смириться с потерей ноги, готова была уцепиться за любую спасительную нить, даже пойти на сеанс к монаху, который тоже, как говорят, лечит. Одолжив денег, шла и, не зная как себя вести, стала позади всех, с сомнением размышляя, примет ли он её неверующую. Ждать пришлось недолго, из келий вышел отец Иосиф, внимательно осмотрев пришедших, сказал: "Ось ви підійдіть!". Не ожидая внимания к себе, Татьяна молчала. Отец Иосиф уточнил: "Ось, та у капелюсі (шляпе) підійди до мене!". Татьяна вошла, оставляя позади ропот толпы. Предложив сесть, батюшка выслушал больную и успокоил: операции делать не нужно, дал мазь и святую воду, сказал еще, что все пройдет. В благодарность Татьяна смущенно протянула двадцать пять рублей. Старец не взял: "У тебе самої немае грошей, а ці ти позичила", - и, достав из шкафчика пятьдесят рублей, отдал Татьяне, изумленной происшедшим. Придя домой, она принялась натирать ногу мазью и пить святую воду, как сказал батюшка. Нога вскоре побелела, опухоль прошла, гангрены как не бывало. Исцелившись не только телом, но и душой, Татьяна стала постоянно ходить в церковь, нередко обращаясь за советом к своему благодетелю.

Другой, сохранившийся в памяти случай исцеления гангрены, произошел в Скиту. Один из монахов, отказавшись от ампутации руки, готовился к смерти. Отец Иосиф, узнав о болезни, пришел в Скит, велел принести горячую воду, спирт, вату, бинты, тарелку и острый нож. Выпроводив присутствующих из келий, принялся за операцию: разрезал почерневшую руку, выпустил в тарелку кровь, промыл рану водой, спиртом, туго забинтовал и ушел. Монах вскоре поправился и прожил еще долгую богоугодную жизнь.

У девятнадцатилетнего юноши, сына первого секретаря Тернопольского обкома партии, была саркома на ноге и лучшие врачи были беспомощны. Секретарь обкома был в отчаянии, но все-таки решил прибегнуть к последней надежде - привез сына к отцу Иосифу. Осмотрев ногу, старец предложил родителям оставить сына недель на две где-нибудь по соседству на квартире. Сказал еще, что лечить будет только молитвой. Велел надеть ему крестик и ежедневно по утрам приходить на водосвятный молебен, пить святую воду и вкушать благословенную трапезу. Юноша все благоговейно исполнял.

Спустя две недели саркома у него бесследно исчезла и счастливые родители увезли сына домой совершенно здоровым. В благодарность отцу Иосифу первый секретарь обкома распорядился выделить маршрутный автобус Кременец - Малая Иловица; не препятствовать таксистам возить людей к старцу и не чинить ему никаких притеснений.

Раба Божия К. зимой 1965 года, поскользнулась на льду, упала на левый бок и, как думала сама, "отбила сердце". С того момента у нее начались сердечные приступы, сопровождавшиеся страхом смерти. Приступы эти приковывали ее к постели на десять-пятнадцать дней. И вот одна старушка уговорила ее поехать к отцу Иосифу. Доехали до села Стижок (в село Иловицу автобус не ходил), а там через лес шли пешком. Встретили девушку, которая сказала им, что батюшка их уже ждет и передала его слова: "Там дві раби Божі з Почаева ідуть до мене". Удивительным было и то, что К. прошла десять километров без передышки, тогда как дома километровый путь на работу еле за час преодолевала.

Расспросив, что привело ее в Иловицу, отец Иосиф сказал: "Завтра будемо служити водосвятиий молебен і лічити твоє серце". Но К. была в недоумении, считая, что сердце следует лечить настойками из трав. Утром, отслужив молебен и окропив всех святой водой, старец пригласил за обеденный стол. Он ежедневно угощал всех благословенной трапезой. После молебна К. почувствовала необъяснимую легкость в сердце.

Иерей Анатолий из Винницкой области вспоминает "В 1965 году по благословению настоятеля нашего приходского храма я поехал в Иловицу. У меня была язва желудка и я хотел узнать, нужна ли мне операция. Старец на операцию не благословил, а дал смесь лекарственных трав, разъяснив, как готовить и принимать отвар, и еще поститься, молиться, читать Псалтирь. Я прожил у него дня четыре и почувствовал облегчение. И дома соблюдал молитвенное правило, какое дал мне старец. Состояние здоровья улучшилось...".

С самыми разными недугами обращались люди к лекарю-подвижнику.

Из Днепропетровска приехали две подруги - работницы швейной фабрики. Одна из них была глухонемая. Отец спросил ее: "Як тебе звати?". Подруга ответила: "Батюшка, она глухонемая". "А ти мовчи!", - сказал отец и снова спросил глухонемую имя. Она что-то промычала. Но старец все спрашивал, как ее звать. И вдруг:

- Галя, - внятно ответила глухонемая. И стала слышать и говорить. Подруга глухонемой, потрясенная таким чудом, от радости заплакала. Гале было тогда двадцать пять лет. Еще трехлетним ребенком ее сильно побила мачеха и от испуга и боли девочка стала глухонемой. Отец Иосиф вернул ей слух и речь.

Родители трехлетнего глухонемого мальчика попросили отца Иосифа исцелить его. Старец велел дать ребенку лежавшее на тарелке моченое яблоко. Родители сказали, что мальчик не любит моченые яблоки. Но к великому их удивлению он с удовольствием съел все яблоко. Потом отец Иосиф спросил что-то мальчика и тот ему ответил. Он стал слышать и говорить.

Привезли родители двоих своих глухонемых сыновей и слезно просили помочь их горю. Но старец советовал отдать сыновей в школу глухонемых.

Родители все же умоляли. И тогда старец Иосиф строго спросил отца, хулил ли он Бога. Отец глухонемых сыновей, опустив голову, горько заплакал. "От і тепер твої діти будутъ все життя мовчати - то тобі кара від Бога". Такой поучительный для всех нас случай. Ведь "Бог поругаем не Бывает".

Было и такое. Одна мать вела к лекарю слепую двенадцатилетнюю девочку. От села Стижок они шли по лесной тропе. На полпути девочка споткнулась о корень дерева, упала и стала вдруг видеть. По своей простоте, она сказала матери: "Идем назад, я уже вижу". Но мать понимала, что прозрела дочь по молитвах старца, который знал, что они идут к нему с верой и надеждой на исцеление. По вере их он и дал им желаемое, но чтобы скрыть свою добродетельную силу, устроил так, что девочка прозрела при падении. Ведь она и раньше падала, но исцелилась на пути к лекарю. И в ответ дочери сказала: "Нет, пойдем к отцу Иосифу, возблагодарим, - это его молитвами ты прозрела".

Нужно было иметь великую любовь в сердце, что­бы никогда и никому и ни в чем не отказывать. Лекарь Божий имел таковую. Он находил время для каждого. Исцелил как-то расслабленного четырехлетнего сына одного военного. Обезумевший от счастья, тот кидался в объятья то к сыну, то к старцу, обливаясь слезами благодарности. Он предлагал отцу Иосифу свою автомашину, деньги, но тот от всего отказался.

И еще. Пришли к батюшке двое немолодых уже людей - муж и жена. Войдя во двор, они вдруг потеряли сознание. А когда очнулись, то поведали следующее: единственная их дочь была четырнадцать лет парализованная. Ко многим врачам они обращались, но те только беспомощно разводили руками. И вот им посоветовали обратиться к отцу Иосифу. Полтора месяца назад они привезли свою дочь сюда. Лекарь посмотрел на нее и сказал приехать им через месяц, а девушку оставить у себя. Вот теперь они и увидели свою дочь, бежавшую им навстречу.

Однажды отец Иосиф уехал в какое-то село к больному на целый день. Бывало и такое. Он никому и никогда не отказывал, не считался с хлопотами и трудами. А тут к нему привезли очень больного отрока лет тринадцати. Через несколько часов он умер. Его положили во дворе на скамье. Поздно вечером приехал батюшка. Подошел к умершему, помолился над ним, перекрестив его. Отрок открыл глаза - ожил. Отец Иосиф велел принести ему поесть.

Обладал Преподобный и даром провидения. Об этом свидетельствует матушка Ирина и не только она. Он предвидел, что Ирина не будет больше со своей духовной матерью. Так и случилось. Матушка Мария незадолго после разговора с отцом Иосифом и Ириной уехала в город Верхотурье Свердловской области, пообещав вызвать и Ирину. Но заболела туберкулезом легких и в том же году умерла. Так сбылось предсказание старца Иосифа.

"Однажды зимним вечером, - рассказывает послушница отца Иосифа, - я читала Псалтирь в молельне, стоя у аналоя напротив окна. Читала машинально, думая о чем-то суетном. Нечаянно взглянула в окно и увидела отца Иосифа, он очень строго посмотрел на меня. А когда вошел в молельню, то сказал мне в обличение: "Устами читает молитву, а думки далеко від Бога".

Почаевчанка часто вспоминает свой первый приезд к отцу Иосифу летом 1965 года. Это было воскресенье. После водосвятного молебна и благословенной трапезы она с еще одной женщиной-попутницей собрались уже было уходить, чтобы успеть на последний автобус, но отец Иосиф сказал, что в 6 часов будет машина и довезет их до самого дома. Но попутчица узнала от местных жителей, что после дождя по грунтовой дороге автомашина не пройдет и они решили идти. Подходили уже к остановке автобуса, а навстречу на зеленом автомобиле знакомый из Почаева. Он спросил, дома ли старец и предложил им забрать их на обратном пути, но, рассерженные сами на себя за свое маловерие, женщины уехали домой автобусом. После этого случая К. боялась нарушить любое слово отца Иосифа, даже сказанное им как бы между прочим.

В конце 1970 года одна молодая женщина привезла красивую пятилетнюю девочку. Она, видно, чем-то болела, и мать начала рассказывать старцу о болезни дочери. Он же вдруг велел послушнице принести из кухни большой нож. Взяв принесенный нож, подал его женщине со словами: "На, заріж її!" Та испуганно посмотрела на старца и прижала девочку к себе. Отец Иосиф снова повелительно сказал: "Заріж, я тобі говорю!". Женщина еще сильнее прижала дочь к себе и в ужасе закричала. И тогда лекарь спросил: "Що, шкода? А тих, що вбила, не жалко? А вони ще красивші були! За той гріх тепер це дитя мучиться!".

Горе, переполнявшее людские сердца, отец Иосиф переживал как свое, сострадая страждущим и снисходя немощным.

Дата добавления: 2015-09-06