НИРС и Кафедра.

Музыка: Deep Purple – Lazy

Зоопарк – Я забываю

ДДТ – Актриса Весна

НИРС. Научно-исследовательская работа студентов. У нас на 3 курсе был курс АиУ СВЧ. Вёл Сам Воскресенский. Не, ребята, это реально мощный мужик. Воистину, личность преподавателя играет очень большую роль. Не просто что-то рассказать – заинтересовать! Вот задача. Как-то меня зацепило, и в перерыве двойной пары я подошёл к нему с парой вопросов по теме. Плюс до этого пару раз ответил на его вопросы «в зал» на общую техническую эрудицию. Я тогда уже пытался что-то паять, потому вопросы были для меня очень просты. Ну, Дмитрий Иванович мне на всё ответил, а потом поглядел в глаза и сказал: «Слушай, на кафедре есть научная секция. Если хочешь – приходи. Есть темы, есть работа».

Я не знал, чем буду заниматься дальше. И уж точно не думал об антеннах раньше. Склонялся скорее к «кафедре белой магии» (405). На край – 404, конструктора. На передатчиках (407) был оставивший не лучшее впечатление Протопопов. И очень вряд ли к радиолокации (401). Там, извините, был Бакулев. Кто его знает, тот поймёт. Да и РЛ – больше математики, чем железа, а я люблю именно железо. На 404 железа было много, но пугал технологический возраст изучаемого железа.

Так что, сдав сессию, я пошёл на НИРС. Совет: позовут – ИДИТЕ! Пусть это даже будет не совсем то, чем займётесь дальше, навык реальных решений задач, работы в команде, распределении труда – бесценен.

В этой секции НИРС были ребята, которым читали курс антенн на полгода раньше. И шёл проект. Так что я пришёл на уже полуготовую работу с меньшим багажом знаний, чем новообретённые коллеги. Дело мне нашли быстро, несмотря на: паял и проводил измерения я лучше всех. Инструмент и аппаратура просто меня слушаются. Багаж знаний подтянулся уже автоматически.

Мы делали антенну сотовой связи в телефон LG. Юрий Викторович Котов выбил нам у корейцев этот заказ. И мы с ним справились. Бесценный опыт – обсуждения, мозговой штурм, распределение работы, изготовление образцов, испытания. Всё как в жизни! Ну, почти…

Потом Юрий Викторович вышел на контакт с НПО ЛЭМЗ. Мы получили задание, нас оформили на полставки. Мы занимались расчётами в институте после учёбы и раз в неделю-две приезжали с отчётом. Казалось бы, всё пошло на лад…

Но нет. У ЮВ начались серьёзные проблемы со здоровьем. У всех нас – проблемы по учёбе и в жизни. В итоге, проект реально дотянули двое из нас; и я, к стыду своему, был в числе балласта. Спасибо, парни, что прикрыли зад остальным. И извините. И уж прошу прощения у начальника КБ «Лира». Кажется, Большаков его фамилия. До сих пор стыдно. Он, как потом я выяснил, всё знал, но по ушам давать заслужившим кару не стал. А, может быть, стоило.

Потом всё стало уже реально плохо. ЮВ попал в больницу. Ему сделали операцию. Мы все сидели на иголках. Операция прошла успешно. Я с товарищем по секции ещё успел навестить его в Первой Градской, он был весел, полон планов (ещё один проект от LG, ни больше, ни меньше). Выглядел совершенно здоровым.

Через день Юрий Викторович Котов, профессор, д.т.н. внезапно умер.

Шок.

А жизнь, зараза, шла.

Так быстро… Его привезли проститься в МАИ, положили перед входом в Шестёрку. Длинной вереницей прошли коллеги, друзья, студенты. И я прошёл, и в последний раз взглянул ему в освещённое побледневшим солнцем лицо. На нём медленно играла тень листьев тех деревьев, что по сию пору растут у корпуса. Слёзы. Душные слёзы. Необычны и несвойственны для здорового лба, но они были. Не стыжусь. Потом столовая Шестёрки, поминки. Ну, я тоже водки тяпнул. Потом час зыбко подремал в нашей лаборатории… А в шесть вечера уже лаба у вечерников. Которую и отработал.

Я к тому времени был на кафедре на хорошем счету и – раз уж шланговал ЛЭМЗ – пошёл на место лаборанта в антенный зал Кафедры. Инструктировал, чинил, помогал. Бывало и бил по нерадивым рукам – не фигурально выражаясь. Студенты иной раз дурковали по-чёрному. Рвали провода, лезли в настройки генератора (хотя ручки специально были закрыты щитком – всё равно совали пальцы и крутили). Особенно вечерники. Они вообще ни хрена не знали и не делали, уж простите. Впрочем, я из этой работы тоже свои ништяки извлёк – чинил в подсобке гитары и паял всякую дребедень. Антенну для диплома спаял и обмерил я там же.

Так и до диплома дело дошло. В общем, курса с третьего и до конца учёбы уезжал я с утра в институт и домой являлся не раньше десяти. При этом я (опять же – не щажу себя) поступил не слишком красиво. Нет, я ХОТЕЛ в аспирантуру. Но не срослось. Была уже нужна нормальная работа, где бы платили деньги. Аспирантская стипендия же составляла что-то около 5 килорублей. Совместно работать – не выходило. Плюс темы – опять же, сплошь методы математического анализа электромагнитного поля. Или программирование. Так что о том, что никуда я не пойду, я заявил уже после диплома. Огорчил многих, было дело. Роза Алексеевна Грановская при случае (через полтора года) припомнила. Опять же, извините. Впрочем, в тот раз люди нашлись и без меня. Ну и хорошо. В общем и целом, расстались хорошо. Тем более, что я даже и курс лекций небольшой, второстепенный, успел прочесть. Нареканий по моей работе на кафедре не было. Из ЛЭМЗа я уволился тоже сразу. Очень неудобно ехать туда.

Часто во сне я поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Направо – Профбюро, но там я не тусил. Я иду налево, а там, на подоконниках, согнувшись буквой ЗЮ, сидят мои друзья. Они что-то считают, мельком записывают на клочках бумаги. Я поприветствую их, пройду мимо читалки, зайду к начкурса – Геннадию Николаевичу Казакову. Я – староста, на хорошем счету, часто заходил поговорить и узнать новости. А потом мы соберёмся всей группой и пойдём на 405, писать лабораторную у Сотскова, Борис Максимыча. Или на лекцию к Рыбину, Виктор Алексеичу.

Спасибо вам, Учителя. За то, что нам вложили знания в бестолковки.

А иногда мне снится, что я, наоборот, выхожу из корпуса. На лавочке сидят ребята, курят, ждут остальных. У меня на плече гитара. Сейчас дождёмся остальных и пойдём немножко побухать. На Коробку.

Спасибо вам, Друзья. За то, что вы есть.

Дата добавления: 2015-09-06