Глава 6. Отчаяние

Раз, два, три, мерно считал Ветер свои шаги. В голове от усталости гудело. Если перестать считать, можно просто повалиться на землю и заснуть. Тогда погибель. Ветер это понимал. Но и этот равномерный монотонный счет также мог загипнотизировать сознание. А сознание уже отказывалось отвечать.

«Сколько же я не спал», - подумал он.

Двое суток прошло с того момента как он вышел в картографированную зону и двигался по карте. Двое суток уходил от погони ранее. Сутки просидел в каком-то болоте, превознемогая усталость и, опасаясь просто напросто утонуть. Получалось пять.

«Да…вот так…да…так…», - полился несвязный поток в сознание.

…Ветер смотрел в синее пресинее небо и видел плывущие там огромные ватные белые облака. Как он заснул, он не помнил. Помнил только, что был вечер. Сейчас был день. Нервно повернувшись, он осмотрелся. Никого. Солекс и нож на месте. Пока ему везло. За то время пока он был в отключке, погоня его не настигла. Проспал как минимум часов двенадцать. Олег поднялся на ноги и с удовольствием потянулся. Все мышцы ответили приятной истомой. Усталость, правда, ещё присутствовала в каждой клетке его организма, но это была уже не та подавляющая всё и вся усталость. С этой усталостью можно было двигаться дальше. С этой усталостью можно было пробиваться домой. Ветер развернул карту. До точки встречи с Хохлом было около трёхсот километров. Олег не допускал и мысли, что Хохлу не удалось вырваться из окружения и прорвать заслоны дурманящих.

«Триста километров это ещё пять суток», - и Ветер убрал карту.

Потом долго смотрел вдаль за горизонт, словно проверял и уточнял маршрут. На юго-востоке начиналась гроза. Оттуда шёл нешуточный грозовой фронт. Путь же рубгара лежал на север. Там в северных болотах и была точка встречи с Хохлом. Когда вокруг совсем потемнело и небо на юго-востоке то и дело озарялось всполохами молний, Ветер двинулся в путь. Сначала вразвалку, потом, всё ускоряя бег, рубгар уходил на север. Север, край суровый. Край таких же суровых и отважных людей. Его дом. Через час его нагнал грозовой фронт. Ливень хлестал по лицу. Всё кругом громыхало и освещалось всполохами молний. Ветер петлял меж деревьев, стараясь не останавливаться ни на миг. Огибая многолетний кедр, он краем глаза засёк движение слева от него. Пришлось остановиться. Он припал к земле и замер как зверь перед прыжком. И тут метрах в ста от него, в лес сошла молния. Раскат грома казалось разорвал небо напополам. Ветер на мгновенье даже потерял сознание. В лесном грозовом мраке, вспарываемом всполохами молний, разглядеть что-либо было практически невозможно. Ветер решил не заморачиваться попусту и рванул что есть мочи дальше. Правда был уже начеку. И не зря. Через несколько минут на него вышел матёрый волк. Зверь был настолько огромен, что вызвал в сознании рубгара аналогии с киношным оборотнем. Хотя, если посудить, дурманящие, вот кто были настоящие упыри и оборотни.

- Я тебе зачем? – прокричал Ветер зверю, и поднял солекс, - Уходи. Убью!

Волк не шевелился. Ветер вдруг догадался, что движется к волчьему логову и потому зверь не уйдёт. Там видимо волчица с волчатами и волк будет стоять насмерть. Смерть невинного животного Олегу была не нужна. Пришлось уходить самому. Крюк пришлось делать большой. И если бы не этот вынужденный крюк, Ветер бы не наскочил на дурманящих. Он налетел на их кордон так неожиданно, что и он, и двое дурманящих застыли в оцепенении.

- Зараза! – выругался вслух Ветер – Принесла вас нечистая.

Теперь, если уйти без боя, он будет раскрыт. Дурманящих нужно было нейтрализовать. Лучше конечно вообще убить. Без брони и щита это было непросто. Деваться было некуда и, рубгар атаковал. Злость от того, что он так неудачно раскрыл себя, словно добавила ему сил. К тому же ему повезло. Это были не матёрые дурманящие, а так сказать пехота из разряда определившихся со своей долей и участью бывших ведомых. Предателям и поганая смерть. Ветер смотрел на их изуродованные мастерскими ударами своего меча тела и у него не колыхнулся ни один мускул на лице.

- Собакам, собачья смерть, - только и проговорил он.

Обыскав трупы и не найдя чего-либо стоящего из вооружения, он даже крякнул от досады и с силой вогнал солекс в землю. Потом осмотрел лагерь врага. Собрал все съестные припасы, которые удалось найти, и тут его взгляд упал на кусок бумаги, торчащий из сапога одного из убитых. Ветер резко выдернул этот кусок. Удивлению не было предела. Это была карта. И на ней были нанесены кордоны дурманящих. Право же это была удача. Теперь у него появился шанс обойти заслоны врага. Согласно карте, ближайший кордон дурманящих был как раз на его пути. Именно туда он бы отправился сейчас. И как следствие налетел бы уже не на неумелых предателей, а на серьёзного врага.

«Ну, это нормально», - подумал рубгар, и скрылся в лесополосе.

Следующие сутки он, используя карту, петлял по лесу. Приходилось делать изрядные петли, чтобы обходить кордоны дурманящих. Это правда уводило его несколько в сторону от намеченного маршрута, но это лучше, чем из раза в раз вступать в поединки с врагом. Ветер покрывал километр за километром и всё ближе подходил к точке встречи с Хохлом. Ещё пара суток и он выйдет на точку сбора. Впереди показался просвет среди деревьев. Ветер осторожно вышел на высокий обрыв. Внизу текла река. Нехорошая мысль стала свербить его разум. Он не должен был оказаться здесь. Он помнил ориентиры на своей карте. Он ведь сам прокладывал маршрут. Река должна была оказаться совсем в другой стороне. Он не должен был выйти сюда.

«Ах ты! Подлог! Подстава!», - чуть не закричал он.

И негромко добавил уже вслух: - А ты воин, глупец!

Ветер достал свою карту. Он уже понял, что совершил непоправимую ошибку. Карты нужно было сверить сразу. Так и есть, вражеская карта имела погрешность в несколько градусов по долготе. Не просто так на его пути оказались неумелые бойцы. Они были поставлены туда намеренно. Цель была одна: если уж напорется на них кто-то из рубгаров, то дальше он должен был пойти туда, куда надо дурманящим. Ветер понял, что попал в западню. И почти сразу же сзади раздался шум приближающейся погони. Надо было спускаться к реке. Времени на разведку уже не было. Он бросился вниз по склону. Река в этом месте образовывала излучину в виде петли. Карман для захвата его в плен, был как нельзя лучше. Чем ближе он подходил к реке, тем меньше шансов у него было прорваться назад. Надо было уходить водой. Но тут из-за поворотов излучины реки вышли катера.

«А там как пить дать боевые пловцы дурманящих», - пронеслась мысль.

Ветер метался по береговым кустам в надежде найти хоть какое-то решение. Везде где только можно он видел сжимающееся кольцо врага. Его взяли в клещи и взяли прочно.

«Ну, что рубгар, конец?», - сел Олег на землю.

Отчаяние медленной змеёй стало вползать в сознание рубгара. Проникало во все клетки его естества и сковывало волю. Ни молиться, ни взывать Богу сил у него уже не было.

«Конец, конец, конец», - пульсировала мысль в мозгу.

Последним отчаянным жестом Ветер рубанул пространство и вбросил кресало. Последнее, что у него было. Один на один с врагом. Только он и свора упырей. И где взять силы на последний бой? Сил взять было неоткуда. Он стоял и просто ждал своей участи. Пришёл страх. За многие годы его трезвой жизни он уже почти забыл, что это такое. Леденящий душу страх проникал внутрь рубгара и сжимал холодным обручем сердце. Вот затрещали сучья в ближайших кустах. Потом всё смолкло.

«Выжидают суки», - Ветер поднял солекс.

По телу поползли мурашки. Ветер вдруг ясно осознал, что не просто не хочет умирать. Он не готов к смерти. И это было самое паскудное сейчас. Идти в вечность ему было не с чем.

Атака началась неожиданно. Ветер как мог отбивался. Бой он уже проиграл. Проиграл ещё до его начала. Теперь дело было за малым. Для дурманящих осталось только подождать когда рубгара оставят силы. Дух его был уже почти сломлен. А дурманящие определяли это на раз. Всё таки тоже духовные существа своего рода. С каждым следующим ударом, выпадом, его всё ближе прижимали к реке. Скоро его выгонят на берег и тогда конец.

«Стук», толкнуло сознание. Потом ещё и ещё раз. Потом Ветер словно вышел из своего естества и стал наблюдать всё происходящее со стороны. Сейчас бился уже не он.

«ТЕМНИК!», - пронеслось в мозгу и Ветер снова оказался в своём теле. И не просто оказался, но и почувствовал прилив сил. Его духовник незримо спина к спине бился вместе с ним. Рубгар выдернул кресало, уже не заботясь о том кто прикроет его спину. Мир вокруг стал не важен. Не важен и не страшен. С каждым ударом солекса в рубгара словно вливались свежие силы. Со спины прикрывал его духовный отец. Темник – тот, кто начальствует над тьмой. Отряд из десяти тысяч человек в древности называли тьмой. А его духовник был из рода темников, то есть военачальников. Дурманящие не ожидав такого поворота событий сначала словно опешили, но потом навалились всей стаей.

«На миру и смерть красна», - солекс со свистом разрубал пространство вокруг. Дурманящие падали и падали. Силы хоть и были далеко не равные, но сдаваться просто так рубгар был уже не намерен. Теперь не намерен. Его выдавили всё-таки на берег. На широком плёсе он был как на ладони. С реки к берегу шли катера. Высокий и крупный упырь налетел на рубгара всей своей массой. Ветер присев на песок, упёрся ногами и выставил солекс вперёд. Дурманящий напоролся на солекс всем своим огромным телом. Ноги рубгара глубоко вошли в песок. Сразу выдернуть меч не получилось. Солекс накрепко застрял в поганом теле. Ветер метнул нож в ближайшего дурманящего и снова попытался вырвать меч. Не тут то было. Дурманящий тем временем завалился набок и подмял под себя меч. Ветер бросился врукопашную. Но силы были ох как не равны. Когда уже ему на шею было набросили петлю, он краем глаза увидел летящий из кустов армейский нож рукоятью вперёд. Потом как в кино. Нож, петля, горло дурманящего. Удар. Ещё и ещё. Потом к нему пробился незнакомый рубгар. Он отсёк дурманящих на короткое время. Времени впрочем хватило, чтобы выдернуть солекс. Теперь бойцов было двое. Спина к спине они стояли против двух десятков упырей.

- Ты кто? – тяжело дыша выдохнул Ветер.

- Крюк.

- Как ты здесь?

- Дальнее охранение.

- Но как!?

- Стреляли.

- Данилу знаешь?

- Позывной?

- Гюрза.

- Да.

Катера сзади пристали к берегу. Слышно было, как заскрипел под днищами песок. Наступила глухая тишина. Лишь плеск накатывающих волн, да крик речных чаек, напоминал о реальности событий. Ветер осторожно обернулся. На катерах застыли дурманящие.

- Десять на каждом, - тихо проговорил рубгар.

- Итого сорок, - констатировал Крюк, - А нас двое.

- Трое. Темник ещё.

- Это кто?

- Тоже воин своего рода.

- Тогда уж четверо.

- И двое на острие. Делать то, что будем? У тебя свеча где?

- Здесь.

- И у меня здесь. Вот, что…и Ветер наклонился к уху товарища.

Дальше был театр. Ветер, опустив солекс, направился к катерам. Крюк стал его останавливать. Всё походило на то, что Ветер сдавался, а Крюк старался его удержать. Разыграли они как по нотам. Когда до катеров оставалось пару шагов и с них стали спрыгивать дурманящие, Ветер высоко вверх подкинул кресало и они с Крюком, сделав рывок, ловко ушли под воду. Наверху полыхнуло. Раскат казалось, придавил воду. Их заметно толкнуло под водой, потом над головами прошла стена огня и, поднявшийся ил со дна закрыл обзор. Они плыли под водой до тех пор, пока лёгкие должны были вот вот разорваться в клочья. Вынырнув, они синхронно обернулись. Выжили немногие. Катера лежали на боку. На берегу горели прибрежные кусты. Полная неразбериха, паника и сумятица. В этой неразберихе они и ушли. Ниже по течению вышли на другой берег, попетляли часов шесть, снова переплыли реку и стали двигаться на точку сбора. Крюк основательно заминировал пути отхода. Благо на это у него были все возможности. Его боекомплект был практически полным. Ветер же наоборот был совсем пустой, только плоть и солекс. Даже свеча пошла в дело и теперь ему придётся долго вырабатывать новую.

- Тебя как звать то солдат? – обернулся Ветер к Крюку.

- Григорий.

- Победоносец значит.

Через трое суток они вышли на точку встречи с Хохлом. Хохла не было. В секрете Ветер нашёл записку: - Родина в огне. Ухожу один. Прости. Молюсь за тебя.

Ещё через неделю, они подошли к границе. Переход был настолько зауряден, что Ветер так и не понял, как всё произошло. Встретил их один только монах в очках. Он один пробил проход и один держал его всё время перехода.

- Вот тебе и ботаник, - только и проговорил тогда Олег.

- Что? – не понял Григорий.

- Да, так, потом расскажу.

Ветер напоследок обернулся. Небо пока было просто хмурое.

«Это ненадолго», - подумал Ветер и уже не оглядываясь, пошёл домой.

Эпилог

Треск свечи на аналое вывел Олега из забытья.

«Вот навыдумывал, так навыдумывал», - встряхнул он головой.

Всенощная служба в храме тем временем подходила к концу. Прихожан в этот раз было немного. Каждый был в своих мыслях и молитве. Олег окинул всех взглядом.

«И у каждого своя судьба. И у каждого свои проблемы, заботы, беда может быть. И у каждого свои и только свои, неповторимые отношения с Богом», - текли мысли у него в голове – «Кто-то ведь среди них непримиримый, а кто-то может и будущий рубгар. Ладно хватит фантазий дорогой».

Фантазии, право, больше были похожи на правду жизни. Несколько лет уже он занимался реабилитацией алкоголиков и наркоманов. Сам, пройдя путь из беды алкоголизма в трезвую жизнь, вёл теперь этим путём тех, кто захотел выйти из зависимости.

«Рубгар! Ну, ну. Придумал, то складно. А как на самом деле знает только Бог, Великий Странник. Хотя зачатую, если отбросить художественный вымысел, это так и есть. Иногда, а практически постоянно, мы смотрим на людей зависимых от алкоголизма и наркомании как на каких-то падших и полностью утративших свой человеческий облик людей. Людей потерявших своё лицо. Людей опустившихся, и превратившихся в некое безвольное существо, а иногда и в чудовище. «Маргинальные слои населения», так социально определяет их общество. Маргиналы, неспособные подняться. Такие, знаете ли, мальчиши-плохиши, неспособные взять себя в руки по разным и различным причинам. Так сказать добровольно загнавшие себя в этот пагубный обман и не желающие эту патологическую ситуацию исправлять. Портящие жизнь не только себе, но и своим близким. Окружающие обычно обвиняют их самих в этой неспособности вследствие генетики, испорченности характера и лени. И практически никто не заглядывает алкоголику в душу. В основном только плюют в неё. Но и у алкоголика и наркомана остаются чувства. Остаётся совесть, пусть и не в тех проявлениях, как бы нам хотелось видеть, но она есть и, никуда не делась. Остаётся и боль, остаётся и чувство вины. За этими наглыми и лживыми глазами, мы попросту не можем увидеть того человека, каким был он прежде. Тем более увидеть человека таким, каким создал его Бог. И правда не просто увидеть человека в том существе, в какое он зачастую превращается и всё-таки…ОН ЧЕЛОВЕК СОТВОРЁННЫЙ БОГОМ. За своей также исковерканной сущностью мы попросту не видим и не умеем увидеть в нём ОБРАЗ БОЖИЙ. И если осталось ещё в сердце родных чувство сострадания к тому опустившемуся чудовищу, которое живёт рядом, осталась любовь, то как к последней инстанции, следует вопль к Богу. Помоги!

А потом всё очень просто. Мать или близкий человек вымаливает зависимого. Берёт на себя подвиг молитвы по благословению священника Русской Православной Церкви и сорок дней читает акафист Пресвятой Богородице и Иконе Её Неупиваемая Чаша. Потом обычно происходит чудо. Болящий признаёт себя алкоголиком или наркоманом. Признаёт внутренне, глубоко и честно, призывает Бога на помощь и делает первый твёрдый шаг. Остаётся только вывести его оттуда, откуда обычно не возвращаются. Что невозможно человекам, возможно Богу. И Бог выводит его».

Олег стоял, смотрел очами на ростовую икону Спасителя и разговаривал с Ним. Он давно уже пропускал свою жизнь через Спасителя. Во всяком случае, стремился так жить. Однажды, быв выведен Всевышним Рубгаром оттуда, откуда может вывести только Он, Олег не хотел попадать туда снова. Сам стал рубгаром (Олег улыбнулся: - Придумал же), и выводил тех, кто сам, захотел выйти. Путь тяжёл. Правда и благодати Бог даёт с переизбытком. На пути встречаются яркие личности. Такие как Володя (Ворон), который устав жить скотской жизнью, перепробовав всё, что только можно, воззвал из сердца Богу. Бог подхватил его. А он как свечка загорелся Небесным пламенем и подарив этому миру последний яркий всполох ушёл в Вечность. Бывает и так. Бывает и по-другому. Годами мотает нервы болящий и, в конечном итоге всё-равно уходит в «Город Неоновых огней». Остаётся только скорбеть. Остаётся только сказать: - Туда и дорога. Человек сам творит свою судьбу. Сам. Бог ни в чём не ограничивает свободу человека. Сам же всю жизнь стоит рядом и ждёт смиренно, когда человек обратится к Нему. Большинство выходит из зависимости и выходят почти все. Выводить их только для рубгара тяжёлая работа. Бывает, оставляют силы. Бывает, нет средств к существованию, потому как работа, оставаясь категорией социальной, зачастую делается даром. Но и тогда Бог посылает помощников, таких как Крюк, Данила, Хохол, реальных личностей, прототипами которых стали герои этой повести. И бросает Крюк нож и есть у рубгара шанс снова. И продолжается жизнь. И идут по дороге непримиримые. Алкоголики и наркоманы. Самые непримиримые из непримиримых. Невозможно примириться и заключить мир с тем, кто исковеркал твою судьбу. Невозможно примириться с алкоголем и наркотиками. Невозможно примириться с бесом!

Храни Вас Господь!

Генеральный директор Автономной некоммерческой организации

«Реабилитационно-просветительский Научный Центр «Урочище Спасское»

имени святителя Феофана (Говорова)» Толмачев Олег Юрьевич.

тел. [phone], [e-mail], http://vk.com/o.tolmachev67

p.s. Олег давно уже понял, что до конца жизни ему придётся в первую очередь выводить одного ведомого. И этот ведомый – он сам. И он непримиримый!

Дата добавления: 2015-10-13