Шабашники

Дедушка поссорился с отцом.

Никогда не думал, что они поссориться могут. Причин нет.

Но нашлась причина.

Это при мне было, я все своими глазами видел.

Так вот, зафырчал однажды грузовик под окнами склада. Вошли два человека. Пожилые, вежливые, на вид – одинаковые, словно братья. Пожали деду руку, которая в перчатке с голыми пальцами. Сняли шапки, хотя было холодно, и один вытаскивает из кармана что-то продолговатое, завернутое в газету.

Дедушка поглядел на сверток, удивился:

– Это что?

– Понимаешь, дед, – сказал один мужчина, – нужен цемент – мешочков пять, пиловочник, если имеешь, гвоздей ящик-другой, рулона три рубероида. Строимся. Кумекаешь?

– Кумекаю, – ответил дед, усмехаясь. – Кто тут не строится? Давайте накладную, у нас этого добра хватает.

Тогда один из двух одинаковых мужчин развернул сверток, поставил на стол бутылку с вином.

– Что это? – спросил дедушка, но на этот раз голос у него дрогнул.

– Накладная, – ответил, ухмыляясь, другой одинаковый человек.

– Ну-ну-ну-ну!.. – протянул дедушка и добавил, хлопнув себя по лбу: – Кумекаю!

– То-то же, – облегченно вздохнул один мужчина.

– Штопор есть? – спросил другой.

– Есть, – ответил задумчиво дед, встал с табурета, пошел к двери.

Мужчины переглянулись, не понимая, а дед распахнул дверь и произнес негромко:

– Выметайтесь!

– Да ты что, дед? – воскликнул один.

– Мы же еще и заплатим, – прибавил второй.

– Выметайтесь, или я вас передам куда следует, – повторил спокойно дед.

Мужчины напялили шапки, глаза у них забегали.

– Стройка не обеднеет, дед! – примирительно говорил один мужчина, а второй, чертыхаясь, прятал бутылку в карман. – Стройка же грандиозная! Великая стройка коммунизма, понимаешь? А нам надо пристрой сделать, сарайку, туда-сюда…

– Идите, – сказал дедушка таким тоном, что мужчины попятились к двери.

– Ну негде же взять, пойми, – продолжал человек. – Мы к тебе по-хорошему, а ты…

– А я по-плохому! – крикнул дед своим знаменитым голосом.

Лампочка над столом шевельнулась, мужчины исчезли за дверью. Фыркнул грузовик, все стихло.

Дед сел на свое место, потер лоб. Стал писать дальше. Я заметил: пальцы у него тряслись. Он бросил карандаш, поглядел на меня.

– Видал?

– Жулики? – спросил я.

– Похоже на то, – ответил он. – Хотят за счет государства руки погреть.

Мы помолчали, дедушка успокоился, стал писать снова.

И вдруг зафырчал грузовик.

– Дед! Дед! – закричали с улицы.

Я испугался. Зачем вернулись эти люди, что им нужно? Дедушка вышел на улицу, я стоял рядом с ним.

– Эх дед! – крикнул мужчина из кабинки грузовика. – Зря упрямился! Вон там цемент лежит, целый штабель: бери, не хочу. А гвоздей у плотников взяли, за ту же бутылку. Два ящика – гляди. – Он показал пальцем за спину, на кузов. Из кузова торчали какие-то доски, бревна, железные прутья.

– Воруете? – крикнул дед.

Мужчина помотал головой.

– Берем. Рады бы заплатить, да казна у нас богатая, не нуждается!

Грузовик натужно взвыл.

– Будь здоров, старый хрен! – обидно крикнул мужчина.

Дедушка стоял на пороге склада, сжав кулаки.

– Что же, – сказал он сам себе, – зря я тут сижу, выходит? Зря караулю?

А вечером они поссорились.

Папа сказал, узнав эту историю:

– Шабашники! Ничего особенного!

– Что-то ты слишком спокойно говоришь, – проговорил дед.

– Такова жизнь, – ответил отец. – Ничего не поделаешь, – и засмеялся. – Это как «В мире животных» по телевидению. Вокруг большой рыбы плавает множество мелких рыбешек. Питаются остатками пищи. Живут за счет большой.

– Ты соображаешь, – возмутился дедушка, – что говоришь?!

– Допустим! – сказал отец, начиная сердиться. – Допустим, ты прав! Но пойми! Мы строим электростанцию. Небывалую! Таких больше нет! Ты сам говорил – у нас армия! Идет наступление. Видел, сколько людей! Техники! Какой масштаб! Разве найдется столько глаз – уследить за ящиком гвоздей, рулоном рубероида, десятком бревен!

– Вон как! – воскликнул дед. – Да я смотрю, разговор-то у нас серьезный! Тогда ответь, слышь-ка, как решить такую задачу. В кармане у тебя сто рублей. Бумажными деньгами. И еще один – железный. А карман прохудился. И железный рубль выпал. Ты его поднимешь? Наклонишься?

– Если тороплюсь, – ответил отец, – если у меня времени нет – не наклонюсь.

– Так! – сказал дед. – А ты, Антон, как ответишь? Рубль для тебя много или мало?

– Много! – сказал я без сомнений. – Рубль – это одиннадцать пачек мороженого по девять копеек, да еще копейка останется.

– А ты, Ольга?

– Богато они живут, эти строители, вот что я скажу, – ответила мама. – Они же знают: сто рублей истратят, так им еще дадут!

– Вот-вот! – сказал дед серьезно. – Слышишь, товарищ зам!

– Ладно, – рассердился папа, – по-моему, не обо мне речь. И вообще. Это не мой участок!

Что тут с дедом сделалось!

– Зато мой! – гаркнул он. И на отца яростно посмотрел. Папа даже покраснел от такого взгляда.

Дед вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Что же ты так опростоволосился? – спросила мама отца.

– Ольга! – воскликнул он, покраснев еще больше. – Давай прекратим! Здесь дети!

– Дети! – проворчала мама. – О них и идет речь!

Папа вскочил с места. Заметался по комнате. Мне его жалко стало, и я сказал:

– Да ты не волнуйся! Действительно! Это же не твой участок!

Папа стал заикаться.

– Ты-ы! Ты-ы! Ты почему дразнишься! А?

Так что и я с папой поссорился, выходит.

Дата добавления: 2015-09-05