Замок корвинуса. Тронный зал был заполнен вампирами и ликанами, которых обитатели замка благодарили за

Тронный зал был заполнен вампирами и ликанами, которых обитатели замка благодарили за победу над людьми. Свечи из пчелиного воска горели на висящих бронзовых люстрах, создавая трепещущие тени на богатых гобеленах, украшающих стены. Шум огня, пылающего в камине, рассеивал зимний холод. Красочная плитка с изображением герба Корвинуса украшала пол.

Председательствующая на церемонии леди Илона обратилась к собравшимся с помоста перед камином. Вампиры замка сидели в соответствии с их рангом на скамьях по обеим сторонам длинного прохода. Ликаны служащие, среди них и Луциан, смирно стояли в задней части зала лицом к помосту.

Пустой полированный трон, вырезанный из черного дерева, покоился на мраморной платформе выше той, на которой стояла леди Илона. Только старейшина имел право сидеть на этом царственном месте. Таким образом, само его присутствие служило напоминанием присутствующим о том, что отсутствующий Маркус оставался истинным предводителем ковена, по крайней мере, пока Виктор не пробудился, чтобы вернуть себе трон примерно через три недели.

"Друзья, товарищи и верноподданные", - произнесла леди, великолепная в своём бархатном сюрко, обшитом мехом. Золотое глянцевое платье и драгоценный пояс выглядывали из-под алого бархата, в то время как волосы леди были скрыты под мягким обручем, усеянным жемчугом. Крестообразный кулон, похожий на тот, который носила её дочь, свисал на золотой цепочке с её шеи. "Мы собрались здесь сегодня вечером в связи с нападением на наши владения и жителей. К счастью, угроза миновала, благодаря милосердно настроенной судьбе и героическим усилиям наших верных защитников -ликанов, которым я выражаю искреннюю благодарность от лица всего ковена. В награду за наше спасение я хочу сегодня ночью устроить праздник, во время которого все ликаны освобождаются от их привычных обязанностей”.

Хриплое ура донеслось из рядов собравшихся ликанов. Стоя впереди своих товарищей Луциан сожалел, что Назир и другие, не дожившие до этого момента, не могут этого увидеть. “Я всегда буду помнить их жертву, поклялся он, даже если наши повелители забудут.”

Несмотря на идеальную красоту Леди Илоны, Луциана неудержимо тянуло к очаровательной фигуре Сони, которая сопровождала мать до трона. Очаровательная принцесса- вампир была просто, но элегантно одета в платье из бледно-голубого шёлка. Ее заплетённые светлые волосы падали вниз на плечи, и тонкая золотая цепочка окружала ее тонкую талию. Полированный бирюзовый камень блестел на позолоченном кулоне на груди.

“Она больше, чем просто принцесса”,- думал Луциан. Тоска сковала его сердце: “Она настоящая богиня”.

Леди Илона подождала, пока гул ликанов утихнет, прежде чем продолжить свою речь. "Особенно мы обязаны одному из наших слуг, чьё руководство и хитрость способствовали разгрому смертных. Пусть ликан, известный как Луциан, выйдет вперёд и примет нашу благодарность".

Поражённый, что он только, что услышал своё имя, Луциан на мгновение замер, но был вытолкнут вперёд ликанами, стоящими у него за спиной. Он нервно сглотнул, идя по длинному проходу, ведущему к помосту, чувствуя на себе четыре десятка пар глаз. Он отчётливо осознал разницу между своей потёртой одеждой и роскошной одеждой вампиров. Оловянный значок на его камзоле, который заявлял о его ранге, как о надзирателе среди служащих, выглядел жалко по сравнению с золотом и рубинами, украшающими сидящих придворных и их дам.

Ему показалась, что прошла целая вечность, пока он шёл по длинному проходу, но, наконец, он предстал перед леди Илоной и Соней. Ему с трудом удалось не взглянуть на принцессу, которая сейчас стояла в футе от него. Вместо этого, он почтительно опустил свой взгляд на пол.

Леди посмотрела на него с помоста: "Луциан, верный вассал моего благородного мужа Виктора, твои собратья свидетельствуют о твоих быстрых действиях и изобретательности в ходе недавней битвы. Поэтому, высоко оценив твою доблесть, я рада преподнести тебе небольшой знак нашего почтения".

Она протянула открытую ладонь Соне, которая послушно вложила блестящий объект в руку матери. Леди Илона шагнула вперед и протянула подарок. Луциан увидел, что это кинжал из полированной стали с изысканной рукоятью из чёрного дерева, навершие которого было вырезано в форме волчьей головы.

"Это заменит клинок, который ты пожертвовал при обороне", - объяснила леди, хотя этот нож был намного лучше того железного клинка, который он неудачно бросил в брата Амвросия. Луциан никогда не имел ничего настолько изысканного, как и другие ликаны, которых он знал.

"Большое спасибо, миледи", - сказал он, принимая кинжал,- "Это большая честь для меня".

"Да, действительно", - леди Илона охотно согласилась,- “но не без причины. Твоё поведение во время боя было достойным, особенно для Ликана. Если бы остальные из твоего вида были бы хотя бы на половину так же надежны и умны.”

Снисходительный тон дамы заставил Луциана ощетинится, но он молчал. В конце концов, он был уже удостоен большего уважения, чем любой другой ликан мог бы надеется.

"Ваши добрые слова сокрушают меня, миледи. Мне только жаль, что я не преуспел в убийстве монаха в чёрных одеждах, я считаю, это он подговорил смертных". Пока леди готова была слушать, пусть даже всего лишь мгновение, он решил воспользоваться этой возможностью: "Я должен предупредить вас, миледи. Боюсь, что мы не в последний раз слышим об этом брате Амвросии и его убийственных речах. На самом деле, опасность ещё не миновала”.

Насмешливое фырканье донеслось со стороны сидящих вампиров. Лукиан обернулся, и увидел Сорена вставшего со скамьи, чтобы приблизиться к помосту. На лице бородатого надсмотрщика читалась насмешка.

"Прошу прощения, леди Илона", - сказал Сорен грубо. "Я бы не стал беспокоить себя необоснованными тревогами простого ликана. Часовые доложили, что толпа, напавшая на замок состояла из крестьян и лавочников, а не настоящих воинов. Черт возьми, они испугались стаи безвредных летучих мышей! Я сомневаюсь, что они смогут организовать вторую атаку, после того как первая была отражена с такой лёгкостью!"

“Лёгкостью?”- возмущение вспыхнуло в груди Луциана. Он не видел Сорена на стенах, рискующим жизнью и здоровьем во имя старейшин. “Как он смеет так бесцеремонно опровергать героизм моих товарищей?!”

Тем не менее, он решил прямо бросить вызов вампиру, тем более, что у него не было при себе его серебряных кнутов. "А как же брат Амвросий?"- спросил он, стараясь сохранять свой тон соответствующе почтительным,- "Монах поразил меня. Он был настоящим фанатиком, чье рвение, безусловно, заставит его продолжить свой убийственный крестовый поход против нас”.

Сорен только посмеялся над этим. "Этот брат Амвросий, вероятно, сейчас уже на полпути к Кипру. Однако",- добавил он, пожимая плечами,-“ Если вы хотите этого, миледи, я могу назначить вознаграждение за голову монаха ".

“Этого будет недостаточно”,- думал Луциан. Он сомневался, что люди охотно выдадут одного из святых ненавистным бессмертным, независимо от того, какие щедроты предложит им Сорен. "Могу ли я быть столь смелым, миледи, чтобы предложить вам отложить вашу поездку в Будапешт, пока мы не сможем с уверенностью сказать, что опасность миновала".

Он не хотел, чтобы Соня выезжала за пределы замка, в то время как брат Амвросий собирал силы против ковена. Образ ее прекрасного тела, пронзенного как кровавый бифштекс, преследовал его воображение.

"Какая опасность?"- издевался Сорен. "Я полагаю, что этой черни хватило, чтобы напугать слуг, но нам вампирам нечего боятся подобного сброда". Он посмотрел на Луциана сверху вниз. "Трюк с летучими мышами, подтверждает, что смертные ведутся даже на иллюзию нашего присутствия. События вчерашнего вечера несомненно доказали, что в то время, как люди могут осмелится бросить вызов простым ликанам, им никогда не придёт в голову столкнутся с силой нашей крови".

Леди Илона кивнула. "Твоя точка зрения мне хорошо понятна, Сорен. Трудно поверить, что люди пойдут на такой риск, напав на караван охраняемый, не кем иным, как моими собратьями вестниками смерти".

Ее безупречное лицо казалось было высечено из камня. "Как бы то ни было, я не видела своего мужа почти два столетия, и я не пропущу его пробуждение, из-за толпы недисциплинированных смертных. Путешествие в Будапешт состоится, как и было запланировано".

Ее непреклонный тон закрыл дискуссию. Однако, Луциан не удержался и решил ещё немного попытать удачи. "В таком случае, миледи, могу ли я смиренно просить, сопровождать паломников, чтобы обеспечивать вашу безопасность? "

На самом деле, это имело огромное значение для него самого – он мог постоянно находиться рядом с Соней и обеспечить ее безопасность.

"Смехотворно", - издевался Сорен. "Какое значение, имеет один ликан?"

Леди Илона казалось, готова была согласна. "Вряд ли это необходимо..."

Прежде, чем она успела вынести окончательное решение, неожиданно для всех заговорила Соня. "Я была бы весьма признательна за вашу защиту во время нашего путешествия", - заявила она, выступая вперед, чтобы обратится непосредственно к Луциану. "Ваше мужество и преданность нашему королевскому двору не остались незамеченными".

Луциан не верил своим ушам. “ Должно быть, я сплю”, - думал он. Воодушевлённый словами принцессы, он поднял глаза, и увидел Соню, улыбающуюся ему с верху. Их глаза встретились, и души как будто потянулись друг к другу. Лёгкий румянец появился на ее алебастровом лице, и Луциан почувствовал, как его сердце забилось быстрее в груди. “Неужели”, - думал он,- ” она что-то чувствует ко мне?”

"Хорошо",- согласилась леди Илона, нарушив момент,- "Я думаю, еще одна пара глаз не помешает. "Она взяла руку Сони и осторожно повела ее обратно на свое место перед троном. "И не то чтобы я намеривалась совершить поездку без достойной свиты слуг!" - дама засмеялась. Смех был холодным и кристаллическим, как лед. "Это всё Луциан," – сказала она ему,- "Ты можешь вернуться к своим товарищам ".

"Да, миледи",- ответил он. Низко поклонившись, он развернулся и пошел обратно по проходу к другим ликанам. Сорен сердито взглянул на него, когда тот проходил мимо него, но Луциан не обратил внимания на мрачного надсмотрщика. На его сердце было светло, а разум ещё не оправился после своего краткого общения с Соней. Даже в своих самых смелых мечтах, он не мог представить себе подобного момента с возвышенной вампиршей, не говоря уже о том, чтобы согреться в лучах её благосклонности к нему. “Является ли это просто дикой фантазией”,- спрашивал он себя неуверенно,- “Или какая то искра проскочила между ними?”

Состояние эйфории охватило его, когда он вернулся на свое место в конце тронного зала. Его братья и сёстры ликаны сердечно поздравляли его, хлопали по спине и восхваляли богато украшенный нож в руке, но Луциан принимал почести, как будто в тумане. В его сознании, он по-прежнему находился перед троном, слышал, как Соня хвалит его мужество и преданность, и тонул в глубине её бездонных карих глаз.

"На этом мы завершаем церемонию",- объявила леди Илона с помоста. "Так пусть же праздник начнётся. В большом зале вы найдёте вино и свежую кровь, а также эль и сырую оленину для слуг. Пусть все веселятся до рассвета! "

Ликаны завыли в ожидании праздника. Несмотря на то, что слуги хотели попасть на банкет, тем не менее они отошли в сторону, пропуская вперёд вампиров. Лишь после того, как низко ранговые мёртвые покинули зал, возбуждённые ликаны ринулись в коридор снаружи, в спешке толкая друг друга, чтобы добраться до большого зала. Свежее мясо было редким удовольствием для них, и они уже пускали слюни, предвкушая предстоящий пир.

Луциан не последовал за остальными. Оставаясь в стороне, он стал свидетелем поведения своих собратьев с манерами неотёсанных дикарей. Он задержался в тронном зале, цепляясь за воспоминания об улыбке Сони. Его пальцы играли с рукоятью кинжала из чёрного дерева, который еще недавно отдыхал в руке Сони. Он завидовал клинку, который знал каково прикосновение принцессы. То, что трофей находился в её руках, делало его ещё более ценным для него.

Хриплый голос оторвал Луциан от его мыслей: "Ты должно быть очень горд, Луциан, ты был удостоен такой чести!"

Луциан осмотрелся и понял, что он был не совсем один в зале. Лейба, горнечная- ликан, видимо тоже осталась в зале. “Естественно”,- подумал он, засовывая кинжал за пояс,- “Я должен был заметить её приход”.

Цыганских кровей, Лейба была тьмой, в то время как Соня была светом. Черные как смоль волосы спадали на плечи, ее экзотические черты не были непривлекательными, в грубом и неряшливом стиле. Грубое шерстяное платье, более вызывающее, чем позволяло преличие, пыталось скрыть её сладострастную фигуру. Наглые черные глаза рассматривали Луциана с явным интересом.

В прошлом, по правде говоря, он иногда позволял себе поддаться соблазнительным уловкам Лейбы. Он всегда подозревал, что её внимание привлёк его высокий статус, а не какие-либо его личные качества. Она жаждала надзирателя, а не Луциана.

"Спасибо",- сказал он холодно. У него не было намерений пятнать сегодняшние необыкновенные события бездумной связью с этой ликаньей шлюхой, - "Я совершенно недостоин этого, конечно".

"Ты не должен быть, настолько скромным",- настаивала Лейба. Она подошла к нему ближе, так что их тела оказались на расстоянии меньше вытянутой руки друг от друга. Не смотря на то, что её одежда пропахла кухней, Луциан почувствовал мускусный аромат. "Все знают, какой ты яркий и талантливый, даже вампиры. Почему бы им не относится к тебе как к одному из своих".

О, если бы это было так! Подумал Луциан. Его безнадежное стремление к Соне стало проще игнорировать с помощью очевидных достоинств Лейбы. "Ты не хочешь присоединится к остальным в большом зале?",- предложил он,- "Лучше в полной мере воспользоваться щедростью леди."

Лейба кажется не поняла намёк. "А если оленина это не то мясо, которое я бы хотела отведать сегодня". Ее пальцы с намеком погладил рукоять кинжала. "Я думала, что, возможно, ты и я могли бы ускользнуть на наш небольшой праздник, как мы обычно

делаем".

На мгновение, Луциан поддался искушению. Его кровь была волчьей, в конце концов. Почему он не может спариваться всю ночь напролёт с этой сукой?

Затем сияющие лицо Сони снова возникло в его памяти, и ему стало стыдно, за то, что он поддался своим первичным ликаньим инстинктам: “Я люблю Соню”, подумал он,- “Пусть даже издали. И я не предам эту любовь, поступая как животное.

"Нет",- сказал он твердо, убирая руку Лейбы от своего лица. Его тон был непреклонен и несгибаем, как у любого вампира. Он отступил от нее, оставив три или четыре шага между ними: “Оставь меня. Я хочу остаться наедине со своими мыслями".

Удивление, а затем крайняя досада, исказила лицо отвергнутой женщины. Ее щеки покраснели. "Ты сам не знаешь от чего отказываешься!"- гневно бранясь, она выбежала из тронного зала.

“Да”,- сетовал Луциан, думая о Соне.

Он хотел жалобно выть на ночное небо, несмотря на то, что до полной луны было еще около четырнадцати ночей.

Дата добавления: 2015-10-13