Она сглотнула с видимым усилием и убрала свой нарядный носовой платок.

Я столько думала, какой подарок тебе понравится, ведь я всегда дарю тебе что-нибудь, что пригодится для твоего образования.

Кажется, Крис был ошарашен. Игра противоречивых чувств на его лице отразилась в его взгляде — смущенном, растерянном, изумленном и похоже беспомощном. Боже, как же он любил ее, даже после всего, что она сделала.

Я была настроена решительно и определенно. Я пылала гневом. Теперь она вытащила на свет Божий эту уникальную, кожаную энциклопедию, отделанную золотом, которое годилось бы кому-нибудь на зубы! Такие книги, должно быть, стоят больше тысячи долларов, может быть, две или три тысячи! Почему же она не отложила эти деньги, чтобы забрать нас отсюда? Я хотела завопить, как Кэрри, от такой несправедливости, но тут увидела, что в голубых глазах Криса что-то потухло, и это заткнуло мне рот. Он всегда мечтал о такой уникальной энциклопедии в красной кожаной обложке. И она уже ее заказала, а деньги сейчас для нее ничего не значат, ведь дед и правда может умереть не сегодня —завтра, а значит, ей не надо будет ни платить за квартиру, ни покупать дом.

Она почувствовала, что я сомневаюсь. Мама подняла голову высоко, как королева и направилась к двери. Мы еще не открыли свои подарки, но она не осталась посмотреть, понравятся ли они нам. Я ненавидела ее, но почему же тогда вся моя душа исходила слезами? Я больше не любила ее… нет, не любила.

Когда она подошла к двери и открыла ее, то сказала.

Когда вы подумаете и поймете, какую боль вы причинили мне сегодня, когда вы будете снова относиться ко мне с любовью и уважением, вот тогда я приду. Не раньше.

Итак, она пришла.

Итак, она ушла.

Итак, она была способна прийти и уйти вновь, даже но дотронувшись до Кори и Кэрри, не поцеловав их, не поговорив с ними, едва взглянув на них.

Я знала, почему она не могла смотреть на них, не могла видеть во что обошлась близнецам ее погоня за богатством.

Они соскочили со стола и подбежали ко мне, цепляясь за мои юбки и заглядывая мне в лицо. Их маленькие личики выражали тревогу, и они внимательно вглядывались в мое лицо, если я счастлива, то значит, и они могут быть счастливы тоже. Я встала на колени, расточая им ласки и поцелуи, чего не удосужилась сделать она, или она просто не могла ласкать того, кого так обездолила.

Мы, наверное, выглядим смешно? — спросила Кэрри обеспокоенно, а ее ручки щипали меня.

Нет, конечно же, нет. Вы с Кори просто немного бледные, вы ведь так долго без свежего воздуха.

Мы сильно выросли?

Да, да, конечно. — Я улыбнулась, скрывая свою ложь.

Притворясь веселой, с этой фальшивой улыбкой на лице, которую я надела на себя, как маску, я села на пол с близнецами и Крисом, и мы все четверо принялись разворачивать наши подарки, как будто в Рождество. Все было так красиво завернуто в дорогую бумагу или в золотую и серебряную фольгу и перевязано огромными шелковыми бантами всех цветов. Разрывая бумагу, развязывая банты и ленты, открывая крышки коробок, вытаскивая изнутри ткани… мы увидели чудесные наряды для каждого из нас. Глядите, новые книжки, ура! Посмотрите, новые игрушки, игры, головоломки, ура! Это мне, о, а это мне, вот эта большая —пребольшая коробка сладостей из кленового сахара, они сделаны точно по форме листьев! Здесь перед нами была представлена воочию ее забота о нас. Должна признать, она знала нас хорошо, наши вкусы, наши хобби — все, кроме наших размеров. Этими подарками она расплатилась с нами за все эти долгие, вычеркнутые из жизни месяцы, когда мы были оставлены на попечение злобной бабушки, которая куда охотнее увидела бы нас мертвыми и похороненными. И она знала, какая у нее мать — знала! Этими играми и головоломками она хотела откупиться от нас, выпросить наше прощение, потому что в глубине сердца она понимала, какое ужасное дело творит.

Этим кленовым сахаром она надеялась извлечь горечь одиночества из наших ртов, сердец и голов. Очевидно, в ее представлении мы все еще были глупые дети, хотя Крису уже пора бриться, а мне носить лифчик… все еще дети… и она всегда будет считать нас детьми, это ясно хотя бы по обложкам книг, которые она нам принесла. «Гномы». Да я читала это сто лет тому назад. Сказки братьев Гримм и Ганса Христиана Андерсена — мы знаем их наизусть. А это что? Опять Джейн Эйр? Хоть бы записывала, что ли, какие книги у нас есть, и что мы уже прочитали.

Я заставляла себя улыбаться, пока натягивала на Кэрри красное платье и завязывала ей волосы пурпурной лентой. Теперь она была одета по своему вкусу, в свои любимые тона. Я надела ей на ноги пурпурные носочки и новые белые тапочки.

Дата добавления: 2015-10-13