Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 7. Незнакомец стоял, дожидался, когда они высадятся на берег

Незнакомец стоял, дожидался, когда они высадятся на берег. По виду это был обыкновенный крестьянин, в одежде из грубошерстного сукна и деревянных башмаках. Необычно в нем было лишь то, что одна его рука была неумело обмотана тряпкой. Лицо у него раскраснелось и покрылось испариной, было очевидно, что ему нездоровится.

— День добрый, милости просим.

Ханс испытующе взглянул на незнакомца, который тихо пробормотал ответное приветствие.

— В гости к нам или, может, по какому делу?

— Это смотря как выйдет. Тебя, что ли, кличут Ханс Голова?

— Ну, хоть бы и меня, что тогда?

— Палец у меня сильно разболелся.

— Что ж, ступай к пастору.

— К пастору? Чем же он мне поможет?

— А это уж ты у него спроси. Вон там, — Ханс указал в сторону горла бухты, — недавно сожгли одну несчастную женщину. Единственно, в чем она провинилась, — она пользовала больных людей, которые к ней приходили. Так вот, пастор самолично послал в Скиве за палачом, а люди, которых она исцеляла, первыми же потребовали суда над нею. У меня нет особого желания стать следующим после нее.

— Да что ты, разве б я мог…

— О, еще как сможешь, коли у нас тут тоже затеют охоту за ведьмами. Показывай свой палец!

Крестьянин осторожно размотал тряпку. И Хансу и Эсбену тотчас стало ясно, что он нисколько не преувеличил, сказав, что палец сильно разболелся. Указательный палец был иссиня-багрового цвета, толстый и надутый, точно колбаса, а вся кисть и рука до локтя так распухли, что пальцы растопырились и торчали в разные стороны.

Ханс осторожно приподнял больную руку. Вид у него был очень серьезный.

— Давно это случилось?

— Да я уж точно и не помню. Дней восемь — десять назад, я думаю. Оцарапался об оковку телеги.

— Идем!

Эсбен еще не слышал, чтобы голос Ханса звучал так строго. Ханс шел впереди крупным шагом, так что больному крестьянину и Эсбену приходилось чуть ли не бегом бежать, чтобы за ним поспеть.

Когда они пришли в хижину, Ханс придвинул стол и одну скамейку к самой двери, где было больше света.

— Сядь и положи руку на стол!

Из сундучка, стоявшего в заднем углу хижины, Ханс достал два рожка с мазью, несколько сушеных листьев и кусочек свернутого трубочкой полотна. Все это он разложил на столе.

— Палец придется вскрывать. Ты можешь вынести вид крови, мальчик?..

— Не знаю… но дома я ведь много раз ее видел.

— Хорошо. Может быть, тебе даже стоит поглядеть, поучиться. А может быть, и не стоит. Может, лучше держаться от этого подальше.

Он снова полез в сундучок и на этот раз достал железную миску, которую он протянул Эсбену:

— Подставишь ее снизу. Смотреть на это будет довольно страшно.

Повернувшись к столу, Ханс начал разматывать полотняную трубочку. Внутри оказался нож, небольшой и остро заточенный с обеих сторон. Ханс положил руку крестьянина ладонью вверх таким образом, чтобы пальцы и кисть выступали за край стола. Левой рукой он крепко прижал предплечье больного к крышке стола, а в правую взял нож.

— Смотри в другую сторону и сиди спокойно.

Он приставил нож к пальцу у самой ладони. Потом нажал и медленным скользящим движением рассек палец вдоль по всей длине до самой кости.

Кровь и гной хлынули в подставленную снизу миску. Ханс ухватил обеими руками локоть крестьянина и, осторожно надавливая, плавными, поглаживающими движениями по направлению к кисти стал сцеживать кровь из больной руки. Эсбен давно уже отвернулся и не смотрел.

— Ну все, хватит. Вынеси миску на двор!

Эсбен вздохнул с облегчением. Он, пошатываясь, выбрался из хижины и поставил миску в траву. Почувствовав тошноту, он отступил в сторону, и его вырвало.

Когда он вернулся в хижину, Ханс уже смазал рану мазями из двух рожков, вынутых из сундучка. Теперь он наложил на нее несколько сухих листьев, а затем несколько свежих, сорванных им с какого-то куста по дороге с берега. Разорвав на полоски тряпку, которой раньше была обмотана рука больного, он перевязал ими палец. Наконец, он распрямился и вытер рукой лицо.

— Больше я ничего сделать не могу, — сказал он. — Может, все обойдется, а может, и нет. Придешь ко мне, через четыре дня. У меня соль кончилась. Прихвати немножко с собой.

До этой минуты крестьянин ни слова не произнес с тех самых пор, как пришел в хижину, только стонал, когда боль была нестерпима. Теперь он повернулся к Хансу.

Лицо его, прежде пылавшее лихорадочным румянцем, было бледно, как у мертвеца, но по щекам стекали капельки пота.

— Я принес тебе сыру, я не знал…

Он сунул здоровую руку в карман и вытащил кусок жирного желтого сыра.

— Это хорошо. Посиди немного, приди в себя, а я пока приготовлю тебе подкрепляющее питье, чтоб хватило сил добраться до дому.

Ханс пошел к очагу и развел огонь. Потом вынул что-то из сундучка и надергал сушеных трав из висевших на стене пучков.

Эсбен вышел на воздух. В животе у него все еще бродило, а лицо горело, и очень хотелось подставить его прохладному ветерку, Но над откосом нависла давящая жара, было сыро и душно, и у него начинала болеть голова.

Немного погодя Ханс и крестьянин вышли из хижины. Больной выглядел уже значительно лучше. На щеках появилась краска, и глаза смотрели спокойнее.

— Эсбен, разожги костер между камнями, пока меня не будет. Я пойду провожу немного гостя.

Голос Ханса опять уже звучал по-прежнему. Строгость и твердость, появившиеся в нем с приходом больного крестьянина, теперь исчезли.

У Эсбена стало легче на душе.

Когда Ханс вернулся, костер весело полыхал. Хотя до вечера было еще очень далеко, небо потемнело и воздух застыл в неподвижности. Гроза могла разразиться с минуты на минуту. Ханс взял миску с кровью и гноем и выплеснул содержимое в огонь. Костер затрещал и зашипел, пламя сникло, будто угасая, умирая. Но потом снова разгорелось, и Ханс положил перевернутую вверх дном миску в костер на камни. Он и нож принес и подержал его минуту в огне.

— Для чего ты это делаешь?

— Сам не знаю. Я всегда так делаю. Может, это просто желание сжечь то, что действительно таит в себе зло. Во всяком случае, повредить это не может. Коли пасторы верят, что огонь очищает души, так почему бы мне не верить, что он очищает ножи?

Как раз в это мгновение сверкнула первая молния, и удар грома тяжело и грозно обрушился на землю и раскатился по взгорьям вокруг фьорда.


Дата добавления: 2015-10-13; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 6| Глава 8

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)