Сон разума

Клэри стояла на тенистой лужайке, вниз опускался пологий холм. Небо над головой было, совершенно синим, в крапинку, тут и там плыли белоснежные облака. Каменные дорожки возле ее ног протянулись к входной двери большой усадьбы, возведенной из золотистого камня.

Она запрокинула голову и посмотрела наверх. Дом был прекрасным: из камня цвета сливочного масла на весеннем солнце, покрытый решеткой из вьющихся роз, красных, золотых и оранжевых.

Фасад дома украшали изогнутые кованые балконы. Две арочные двери, отлитые из бронзы, имели цвет благородной древесины, а их поверхность была декорирована ажурными коваными конструкциями крыльев. "Крылья - символ Фэйрчайлд", - шептал успокаивающий голосок в глубине души. Это поместье Фэйрчайлдов. В таком виде оно просуществовало на протяжении четырехсот лет, и не менее четырехсот лет оно еще будет существовать.

- Клэри! - ее мать появилась на балконе, облаченная в элегантное платье цвета шампанского; волосы Джослин были распущены, и она выглядела молодой и прекрасной. Ее руки были оголены и обрисованы черными рунами. - Как ты считаешь? Не правда ли, выглядит великолепно?

Клэри проследила за взглядом матери к тому месту, где раскинулся газон. Сводчатый проход из роз с рядами деревянных скамеек. Белые цветы были рассыпаны по проходу: белые цветы, которые росли только в Идрисе. В воздухе витал их медовый аромат.

Она оглянулась на мать, которая уже была не одна на балконе. Люк стоял позади нее, обняв ее за талию. Он был в рубашке с засученными рукавами и праздничных брюках, как будто не до конца оделся для вечеринки. Его руки также были увиты рунами: удачи, интуиции, силы, любви.

- Ты готова? - крикнул он Клэри.

-Готова к чему? - спросила она, но они, казалось, не услышали её. Улыбаясь, они вернулись в дом. Клэри сделала несколько шагов по дорожке.

- Клэри!

Она резко обернулась. Он шел к ней через траву - подтянутый, с ярко-белыми волосами, сияющими в солнечном свете, одетый в официальный черный костюм, с золотыми рунами на воротнике и манжетах. На щеке у него было грязное пятно; он улыбался и прикрывался ладонью от солнца.

Себастьян.

Он был таким же и в то же время совсем другим: это был явно он, и все же весь его облик и все его черты, казалось, изменились, его тело казалось менее резким, его кожа была темной, а не бледной, а глаза... Его глаза сияли: зеленые, как трава весной.

"У него всегда были зелёные глаза", - сказал её внутренний голос. Люди часто поражались тому, как похожи ты, он и ваша мать. Его зовут Джонатан, и он - твой брат. Он всегда защищал тебя.

- Клэри, - снова сказал он. - Ты не поверишь…

- Джонатан! - зазвенел детский голосок, и Клэри перевела удивлённый взгляд на маленькую девочку, несущуюся через газон. У неё были рыжие волосы, такого же оттенка, как и у нее самой, и они развевались за ней словно знамя.

Она была босиком, одетая в зеленое кружевное платье, которые были так сильно разорваны в клочья на манжетах и подоле, что напоминали измельченный салат. Ей, возможно, было четыре или пять лет, она была чумаза и очаровательна, и когда, подняв руки, она потянулась к Джонатану, он наклонился, чтобы поднять ее в воздух.

Она восторженно взвизгнула, когда он поднял ее над собой.
- Ау, ау - перестань, ты, демоненок, - приказал Себастьян, когда она дернула его за волосы. - Вал, я сказал, перестань, или я переверну тебя вверх ногами. Серьезно.

"Вал?" - эхом раздалось у Клэри в голове. Но, конечно, девочку звали Валентина, подсказал тихий голос в глубине ее сознания. Валентин Моргенштерн был великим героем войны; он погиб, сражаясь с Ходжем Старквезером, но до этого успел спасти Чашу Смерти и, вместе с тем, Конклав. Когда Люк женился на твоей матери, они назвали в его честь свою дочь.

- Клэри, скажи ему, чтобы он отпустил меня, скажи...ааааа! - закричала Вал, когда Джонатан перевернул ее вниз головой и начал раскачивать в воздухе. Вал залилась смехом, когда он усадил ее на траву. Она обернулась к Клэри и посмотрела на нее своими голубыми - точь-в-точь как у Люка - глазами.
- У тебя красивое платье, - как ни в чем небывало, сказала она.

- Спасибо, - отозвалась Клэри и, все еще находясь в полушоковом состоянии, посмотрела на Джонатана, который улыбался младшей сестренке. - Это грязь у тебя на лице?

Джонатан дотронулся до щеки рукой.
- Шоколад, - объяснил он. - Ни за что не догадаешься, зачем я застал Вал. Она засунула кулачки в свадебный торт. Мне придется подлатать его. - Прищурив глаза, Джонатан взглянул на Клэри. - Ладно, наверное, мне не стоило об этом упоминать. Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок.

- Я в порядке, - сказала Клэри, нервно дергая прядь волос.

Джонатан поднял руки, словно защищаясь от нее. - Слушай, все будет сделано с хирургической точностью. Никто в жизни не догадается, что кто-то съел половину роз с него. - Он задумался. - Я могу съесть оставшуюся половину, так, чтобы было честно.

- Ага! - сказала Вал, сидя на траве возле его ног. Она была занята тем, что срывала и складывала в букет одуванчики; их белые головки раскачивались на ветру.

- И еще, - добавил Джонатан. - Не хотелось бы поднимать эту тему, но, может, ты наденешь какую-нибудь обувь перед свадьбой?

Клэри посмотрела на себя. Он оказался прав, она была босой. Босой, но в бледно-золотом платье. Его края обволакивали ее лодыжки, словно окрашенные закатом облака. - Я...Какой свадьбой?

Зеленые глаза ее брата удивленно расширились. - Твоей? Помнишь, с Джейсом Эрондейлом? Вот такого роста, блондин, все девчонки его обожааают... - Джонатан замолчал. - Ты сдрейфила? Или что? - заговорщицки поинтересовался он. - Потому что если это так, я, безусловно, помогу тебе тайком пересечь границу и сбежать во Францию. И никому не скажу, куда ты уехала. Даже если они будут загонять мне под ногти бамбуковые палочки.

- Я не... - Клэри уставилась на него. - Бамбуковые палочки?

Он выразительно пожал плечами. - Ради моей единственной сестры, не считая существа, сидящего у меня в ногах... - Вал радостно вскрикнула. - Я сделал бы это. Даже если бы это означало, что я не увижу Изабель Лайтвуд в платье без бретелек.

- Изабель? Тебе нравится Изабель? - Клэри чувствовала себя так, словно бежала марафон и никак не могла выровнять дыхание.

Джонатан прищурился.
- Это проблема? Она что, находится в розыске, или вроде того? - Его лицо стало задумчивым. - Вообще-то, это было бы довольно сексуально.

- Ладно, мне не обязательно знать, что, по твоему мнению, сексуально, - автоматически отозвалась Клэри.

Себастьян передразнил ее и улыбнулся. Это была беззаботная, счастливая улыбка; улыбка парня, который никогда не забивал себе голову чем-либо серьезнее красивых девушек и того, съела ли одна из его младших сестер свадебный торт другой.

Где-то в глубине сознания Клэри видела черные глаза и следы от хлыста, но не знала, почему. Он - твой брат. Он - твой брат, и он всегда заботился о тебе.

- Ну да, - сказал Джонатан. - Как будто мне не пришлось вынести годы мучений, слушая твои: "Ооо, Джейс такой милый. Думаешь, я ему нрааавлюсь?"
- Я... - запнулась Клэри, чувствуя, как начинает кружиться голова. - Я просто не помню, чтобы он делал мне предложение.

Джонатан опустился на колени и завязал Вал волосы. Она что-то напевала себе под нос, собирая маргаритки в букет. Клэри моргнула - она была уверена, что видела одуванчики. - О, я не знаю, делал ли он его, - небрежно сказал он. - Просто мы все знали, что вы будете вместе. Это было неизбежно.

- Но я должна была бы выбрать, - почти шепотом сказала Клэри. - Я должна была бы сказать "да".

- Вот ты и выбрала, разве нет? - произнес он, глядя, как маргаритки разлетаются по траве. - Кстати говоря, думаешь, Изабель согласится пойти со мной на свидание, если я ее приглашу?

У Клэри перехватило дыхание. - Но как же Саймон?

Он взглянул на неё,солнце отражалось в его глазах.
- Кто такой Саймон?

Клэри почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Она потянулась, как будто хотела ухватиться за брата, но её рука прошла сквозь него. Он был иллюзорным, как воздух. Зелёный газон, золотой особняк, юноша и девочка, стоявшие на траве, ускользали от неё, и она споткнулась, сильно ударяясь о землю, упав на локти и почувствовав вспышку боли в руках.

Клэри перевернулась на бок, задыхаясь. Она лежала на клочке холодной поверхности. Изломанные валуны торчали над землей, и сгоревшие руины каменных домов нависали над ней. Небо было цвета бело-серой стали, покрытое черными тучами, как вампирскими венами. Это был мертвый мир, мир со всеми цветами, вымытыми из него навсегда. Клэри свернулась калачиком на земле, видя перед собой не останки разрушенного города, а глаза брата и сестры, которых у нее никогда не будет.

Саймон стоял возле окна, открывавшего вид на Манхэттен.

Это было впечатляющее зрелище. Из пентхауса в Каролине можно было пробежать взглядом сквозь весь Центральный парк к музею Метрополитен, к высоткам в центре города. Вечерело, и городские огни начинали загораться один за другим, создавая ложе электрических цветов.

Электрические цветы. Он огляделся, задумчиво хмурясь. Это был хороший оборот речи; возможно, он должен записать его. У него никогда не хватало времени на стихи. Все время был занят другими вещами: рекламные встречи, гастроли, автографы, выступления. Иногда с трудом вспоминая, что основным его делом была музыка.

Тем не менее, все складывалось отлично. Потемневшее небо превратило окно в зеркало. Саймон улыбнулся своему отражению в стекле. Взъерошенные волосы, джинсы, винтажная футболка; он мог видеть комнату позади него: паркетный пол, сверкающая сталь, а также кожаная мебель, одинокий элегантный рисунок в золотой раме на стене. Шагала - любимец Клэри, всех мягких оттенков розового, синего и зеленого, несочетаемые с современными апартаментами.

На огромной, словно остров, кухне стояла ваза с гортензиями. Это был подарок его матери. Она подарила его после выступления на концерте "Танцующие Бритвы", который прошел неделю назад. "Я люблю тебя", - гласила прикреплена записка. - "Я горжусь тобой". Он уставился на нее. Гортензии; это было странно. Ведь если бы у него спросили, какой у него любимый цветок, то он ответил бы, что это розы... И его мать знала это. Он отвернулся от окна и посмотрел более внимательно на вазу. В ней были розы. Он тряхнул головой, чтобы убедиться, что зрение ему не изменяет. Белые розы. Они всегда там были. Правильно.

Он услышал звон ключей, и дверь распахнулась, появилась миниатюрная девушка с длинными рыжими волосами и ослепительной улыбкой. - О, мой Бог, сказала Клэри, наполовину смеясь, наполовину задыхаясь. Она толкнула дверь, та закрылась за ней и она прислонилась к ней. - В вестибюле просто зоопарк. Пресса, фотографы; это сумасшествие - выйти туда сегодня.

Она прошла через комнату и бросила ключи на стол. На ней было длинное платье из жёлтого шёлка с узором из разноцветных бабочек, в длинных рыжих волосах была заколка в виде бабочки. Она выглядела тёплой, открытой и любящей; приблизившись, она протянула к нему руки, и Саймон подошёл поцеловать её.

Так, как он делал каждый день, когда она приходила домой.

Она пахла, как Клэри - духами и мелом. Ее пальцы были измазаны красками. Она запустила их в его волосы, когда они целовались, и потащила его вниз, смеясь, когда он чуть не потерял равновесие.

- Тебе придётся начать носить каблуки, Фрэй, - сказал он, прижимаясь губами к её щеке.

- Я ненавижу каблуки. Тебе придётся смириться или купить для меня переносную лестницу, - ответила она, отпуская его. - Если только ты не хочешь бросить меня ради очень высокой поклонницы.

-Никогда, сказал он, заправляя прядь ее волос за ухо. - Будет ли действительно высокая поклонница знать все мои любимые продукты? Помнить те времена, когда у меня была кровать в форме гоночного автомобиля? Знать, как беспощадно выиграть у меня в Эрудит? Будет ли готова мириться с Мэттом, Кирком и Эриком?

- Поклонница более чем просто смирится с Мэттом, Кирком и Эриком.

- Будь милой, - сказал он и улыбнулся ей сверху. - Ты застряла со мной.

- Я выживу, - сказала она, стаскивая с него очки и кладя их на стол. Глаза ее, когда она повернулась к нему, были темными и широко открытыми. На этот раз поцелуй был более горячим. Он обнял ее, потянув к себе, а она прошептала:

- Я люблю тебя; Я всегда любила тебя.

-Я люблю тебя, - произнёс он. - Боже, я люблю тебя, Изабель.

Саймон чувствовал, как она застыла в его объятиях, и тогда мир вокруг него, казалось, покрылся черными линиями, как осколки стекла. Он услышал пронзительный вой в ушах, и отшатнулся, спотыкаясь, падая, не ударяясь об пол, а проваливаясь навсегда сквозь тьму.

- Не смотри, не смотри...

Изабель засмеялась.

- Я не смотрю. - Её глаза были закрыты руками - Саймона - тонкими и гибкими. Он обнял ее, и они шли вперед вместе, смеясь. Он схватил ее в тот момент, когда она входила в парадную дверь; он обнял ее, и сумки выпали из ее рук.

- У меня есть сюрприз для тебя, - сказал Саймон, улыбаясь. - Закрой глаза. Не подглядывай. Нет, правда. Я не шучу.

- Я ненавижу сюрпризы, - заявила Изабель. - Ты знаешь это.

Она могла видеть только край ковра из-под рук Саймона. Она выбирала его сама, и он был густой, ярко-розовый и пушистый. Их квартира была небольшой и уютной, смесью Изабель и Саймона: гитары и катаны, винтажные плакаты и ярко-розовые покрывала. Саймон привез своего кота, Йоссариана, когда они решили жить вместе, к которому Изабель имела претензии, но тайно любила. Она скучала по Черчу после того, как покинула Институт.

Розовый ковер исчез, и теперь каблуки Изабель застучали на кафельном полу кухни.

- Ладно, - сказал Саймон и отдернул руки. - Сюрприз!

- Сюрприз! - Кухня была полна народа: ее мать и отец, Джейс и Алек, Макс, Клэри, Джордан и Майя, Кирк и Мэтт, и Эрик. Магнус держал в руках серебряную свечу и, подмигнув, начал размахивать ею взад и вперед, искры летали повсюду, отлетая на футболку Джейса, заставляя его кричать. Клэри держала в руках плакат с неуклюже написанными буквами: «С Днем Рождения, Изабель». Она остановилась и помахала рукой.

Изабель осуждающе повернулась к Саймону. - Ты спланировал это!

- Конечно, - сказал он, притягивая её к себе. - Сумеречным охотникам может и наплевать на дни рождения, но не мне. - Саймон поцеловал её ухо и прежде, чем он отпустил ее, и на них обрушилась с поздравлениями её семья, прошептал: - У тебя должно быть всё, Иззи.

Потом был водоворот объятий, кучи подарков и торт, испеченный Эриком, на самом деле не очень похожий на торт и украшенный Магнусом светящейся глазурью, которая на вкус была лучше, чем выглядела. Роберт обнял Маризу, которая прислонилась к нему сзади, глядя гордо и счастливо, как Магнус пытался убедить Макса надеть праздничный колпак. Макс, со всем самообладанием девятилетнего, не надел.

Он отмахнулся от руки Магнуса и нетерпеливо сказал:
- Иззи, это я нарисовал плакат. Ты видела его?

Иззи взглянула на нарисованный плакат, лежащий на столе, который уже был обильно измазан глазурью. Клэри подмигнула ей.

- Он потрясающий, Макс. Спасибо.

- Я собирался написать на знаке, какой по счету это день рождения, - сообщил он. - Но Джейс сказал, что после двадцати лет ты считаешься старой, так что уже не важно.

Джейс остановился со своей вилкой на полпути ко рту. - Я сказал что?

- Способ заставить нас почувствовать себя древними, - сказал Саймон, откидывая волосы назад, чтобы улыбнуться Изабель. Она ощутила щемящую боль в груди; она так любила его, за то, что он сделал это для нее, за то, что всегда думал о ней. Изабель не могла вспомнить время, когда она не любила его или не доверяла ему, и он никогда не давал ей повода поступать иначе.

Изабель соскользнула с табурета, на котором сидела и опустилась на колени перед своим младшим братом. Она могла видеть свое отражение в стали холодильника - ее собственные темные волосы, подрезанные теперь до плеч - она смутно помнила старые годы, когда ее волосы достигали талии, - а также коричневые локоны Макса и очки.

- Ты знаешь, сколько мне лет? - спросила она.

- Двадцать два, - ответил Макс таким тоном, будто указывал, что он не был уверен, почему она задает ему такой глупый вопрос.

"Двадцать два", - подумала она. Она всегда была на 7 лет старше Макса, он был сюрпризом, младшим братом, которого она не ожидала.

Макс, которому сейчас должно было быть пятнадцать

Она сглотнула, вдруг резко похолодало. Все по-прежнему говорили и смеялись вокруг нее, но теперь смех звучал далеким эхом, как будто он раздавался издалека. Она видела Саймона, прислонившегося к стойке, скрестившего руки на груди; его взгляд был нечитаемым, когда он смотрел на нее.

- А сколько тебе лет? - спросила Изабель.

- Девять, - ответил Макс. - Мне всегда будет девять.

Изабель присмотрелась. Кухня вокруг нее начала трястись. Она могла видеть сквозь Макса, как будто смотрела через ткань: все стало прозрачным, изменчивым, как вода.

- Малыш, - зашептала она. - Мой Макс, мой младший братишка, пожалуйста, пожалуйста, останься.

- Мне всегда будет девять, - сказал он и коснулся ее лица. Его пальцы прошли сквозь нее, как будто он проводил рукой сквозь дым.

- Изабель? - позвал он увядающим голосом и исчез.

Изабель почувствовала, как колени перестали ее слушаться. Она опустилась на землю. Вокруг нее не было ни смеха, ни милой кухонной плитки - только серый, рассыпчатый пепел и почерневшие камни. Она подняла руки к лицу, чтобы остановить слезы.

Зал соглашений был увешан голубыми знаменами, каждое - позолоченное, с пламенем герба Лайтвудов. Четыре длинных стола были расположены друг напротив друга. В центре возвышалась кафедра, украшенная цветами и мечами.

Алек сидел за длинным столом, на самом высоком из стульев. Слева от него был Магнус, а справа от него протянулась его семья: Изабель и Макс; Роберт и Мариза; Джейс; а рядом с Джейсом - Клэри. Там также были кузены, некоторые из которых он не видел еще с тех пор, как был ребенком; все они сияли от гордости, но никто не сиял так ярко, как его отец.

- Мой сын, - он продолжал рассказывать всем, кто хотел бы его слушать; сейчас он задержал для разговора Консула, который проходил мимо их стола с бокалом вина в руке. - Мой сын выиграл битву - мой сын теперь наверху. В нем говорит кровь Лайтвудов - наша семья всегда были борцами.

Консул засмеялась.

- Прибереги это для своей речи, Роберт, - сказала она, подмигивая Алеку поверх ее бокала.

- О Боже, речь, - проговорил Алек, в ужасе пряча лицо в ладонях.

Магнус нежно потер суставы вдоль позвоночника Алека, как будто гладил кота.

Джейс просмотрел на них, приподняв брови.

- Как будто всем нам не довелось побывать в комнате, полной людей, говорящих нам, насколько мы удивительны, - сказал он и усмехнулся, когда Алек впился в него взглядом. - Ах, значит, только мне.

- Оставь моего парня в покое, - сказал Магнус. - Я знаю заклинания, которые могли бы вывернуть твои уши наизнанку.

Джейс озабоченно коснулся своих ушей; когда Роберт поднялся на ноги, его кресло отъехало назад, и он постучал своей вилкой по бокалу. Звук разлетелся по комнате, и Сумеречные охотники затихли, выжидающе глядя в сторону стола Лайтвудов.

- Мы собрались здесь сегодня, - начал Роберт, эмоционально взмахнув руками. - Чтобы почтить моего сына, Александра Гидеона Лайтвуда, который единолично разбил силы Тёмных сумеречных охотников и выиграл схватку с сыном Валентина Моргенштерна. Алек спас жизнь нашему третьему сыну, Максу. Вместе с его парабатаем, Джейсом Эрондейлом, я горд, объявить, что мой сын - один из величайших воинов из всех, кого я когда-либо знал.

Он развернулся и улыбнулся Алеку с Магнусом.

- Для того, чтобы стать великим воином, нужна не только сильная рука, - он продолжил. - Но также великий разум и великое сердце. У моего сына есть всё это. Он силён в своей храбрости и в своей любви. Вот почему я хотел бы разделить с вами ещё одну замечательную новость. Вчера у моего сына состоялась помолвка с его партнером, Магнусом Бэйном…

Все начали кричать ура. Магнус принял поздравления и скромно махнул вилкой. Алек, с горящими щеками, сполз вниз в кресле. Джейс посмотрел на него задумчиво.

- Мои поздравления, - сказал он. - Я чувствую, будто упустил возможность.

- Ч-что? - заикнулся Алек.

Джейс пожал плечами.
- Я всегда знал, что нравлюсь тебе, да и ты мне нравился, в каком-то смысле. Я думал, что ты знаешь.

- ЧТО? - опять повторил Алек.

Клэри выпрямилась:
- Знаете, - сказала она. - Думаете, это возможно? Чтобы вы двое могли... - она перевела взгляд с Джейса на Алека. - Что ж, это было бы горячо.

- Нет, - сказал Магнус. - Я все-таки ооочень ревнивый колдун.

- Мы же парабатай, - сказал Алек, снова обретая дар речи. - Конклав бы…Я имею в виду…В общем, это противозаконно.

- Ой, да ладно, - сказал Джейс. - Конклав позволил бы тебе делать все, что угодно. Посмотри, все тебя любят! - Он указал на зал, полный Сумеречных охотников. Все захлопали, когда Роберт закончил говорить, некоторые вытирали слезы. Девушка за одним из небольших столов держала плакат, на котором было написано: "АЛЕК ЛАЙТВУД, МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!"

- Я думаю, вам нужно устроить свадьбу зимой, - сказала Изабель, тоскливо глядя на белый букет цветов. - Ничего такого. Всего пять или шесть сотен людей.

- Изабель, - гаркнул Алек.

Изабель пожала плечами:
- А что? У тебя много фанатов.

- Ради Бога, - сказал Магнус и щелкнул пальцами перед лицом Алека. Его черные волосы стояли дыбом, а зелено-золотые глаза блестели от досады. - ЭТОГО НЕТ НА САМОМ ДЕЛЕ!

- Что? - уставился на него Алек.

- Это галлюцинация, - сказал Магнус. - Возникшая у тебя из-за того, что ты попал в измерение демонов. Скорее всего, это из-за демона, который прячется у входа и насылает на путешественников сны. У желаний большая сила, - добавил он, изучая свое отражение в ложке. - Особенно у самых сокровенных желаний нашего сердца.

Алек обвел взглядом комнату:
- Это что, самое сокровенное желание моего сердца?

- Конечно, - сказал Магнус. - Твой отец гордится тобой. Ты - герой дня. Я люблю тебя. И все тебя уважают.

Алек посмотрел на Джейса.

- Ладно, а что тогда с Джейсом?

Магнус пожал плечами.

- Я не знаю. Эта часть просто странная.

- Значит, я должен проснуться, - Алек положил руки на гладкий стол; кольцо Лайтвудов сверкнуло на его пальце, оно казалось настоящим, даже чувствовалось настоящим, но он не мог вспомнить, о чем говорил его отец. Не мог вспомнить победы над Себастьяном или победы в войне. Не мог вспомнить того, что спас Макса.

- Макс... - прошептал он.

Глаза Магнуса поблекли:

- Мне жаль, - сказал он. - Желания наших сердец - это серьезное оружие, которое можно использовать против нас. Борись, Алек, - он коснулся его лица. - Это не то, чего ты хочешь, это сон. Демоны не понимают человеческих сердец, недостаточно понимают. Они видят нас, как отражения в кривом зеркале, и показывают наши желания, но перекрученные и искаженные. Используй эту неправильность, чтобы проснуться. Жизнь - это потери, Александр, но она лучше, чем это.

- Боже, - сказал Алек и закрыл глаза. Он почувствовал, как мир вокруг него треснул, будто он попытался сломать раковину, в которой находился. Голоса вокруг него исчезли, как и стул, на котором, казалось, он сидел, запах еды, шум аплодисментов и последним - прикосновение руки Магнуса к его лицу.

Его колени ударились о землю. Он глотал воздух ртом, его глаза распахнулись. Все, что было вокруг - это серый пейзаж. Вонь мусора ударила в ноздри, он инстинктивно отпрянул, когда вдруг что-то выросло над ним - бушующая масса рваного дыма и двух горящих желтых глаз, висящих в воздухе. Они свирепо на него смотрели, когда он достал свой лук и натянул тетиву.

Нечто зарычало и бросилось вперед, обрушиваясь на Алека, как волна. Алек выстрелил - стрела просвистела в воздухе и глубоко вонзилась в дымового демона. Пронзительный крик разорвал воздух, и демон задрожал со стрелой, воткнутой глубоко в его тело. Тонкие струйки дыма начали вздыматься из него, поднимаясь в небо - и демон исчез. Алек вскарабкался на ноги, доставая следующую стрелу и натягивая тетиву. Он оглянулся, осматривая пейзаж. Он выглядел, как фотографии поверхности Луны, которые Алек видел: голый и пепельный, а сверху выгоревшее небо, серое и желтое, безоблачное. Оранжевое солнце висело низко, как мертвый огарок свечи. Не было никаких признаков остальных.

Борясь с паникой, Алек взобрался на ближайший холм и спустился по противоположной его стороне. На него накатила теплая волна облегчения. Между двумя кучами пепла и камней кто-то был. Это была Изабель, изо всех сил пытающаяся встать на ноги. Алек спустился по крутому склону и обнял ее одной рукой.

-Из, - позвал он.

Она издала звук, подозрительно похожий на шмыганье носом, и оттолкнула его.

- Я в порядке, - проговорила она. На ее лице были дорожки от слез, и Алек подумал о том, что она видела. «Желания наших сердец - это серьезное оружие, которое можно использовать против нас».

- Макс? - спросил он.

Она кивнула, ее глаза блестели от слез и злости. Конечно, Изабель злилась, она ведь ненавидела плакать.

-Я тоже, - сказал он, а затем развернулся, услышав звук шагов и задвинув Изабель себе за спину.

Это была Клэри, а рядом с ней - Саймон. Они оба выглядели шокированными. Изабель вышла из-за спины Алека.

- Вы двое...?

- В порядке, - сказал Саймон. - Мы...видели разные вещи. Странные вещи.

Он избегал встречаться взглядом с Изабель, и Алеку стало интересно, что ему привиделось. О чём были мечты и желания Саймона? Алек никогда не задумывался об этом.

- Это был демон, - сказал Алек.- Тот, что питается мечтами и желаниями. Я убил его. Он быстро оглядел их и Изабель.

-Где Джейс?

Даже под слоем грязи было заметно, как побледнела Клэри. - Мы думали, он с вами.

Алек покачал головой.
- Он в порядке, - сказал он. - Я бы знал, если бы с ним что-то случилось.

Но Клэри уже была на полпути туда, откуда пришла. Через мгновение Алек последовал за ней, а за ним - остальные. Она поднялась по склону, затем еще по одному. Алек понял, что она хочет забраться повыше, для лучшего обзора. Он слышал, как она кашляла. Его собственные легкие, казалось, заволокло пеплом.

Смерть, подумал он. Все в этом мире мертвое и превращенное в пепел. Что же здесь случилось?

На вершине холма был курган из камней - круг гладких камушков, похожий на высохший колодец. На краю сидел Джейс и смотрел в землю.

- Джейс! - Клэри резко остановилась и бросилась на колени перед ним, поймав его за плечи. Он безучастно на нее посмотрел. - Джейс, - быстро повторила она. - Джейс, забудь об этом. Это не по-настоящему. Это все дело рук демона, который заставляет нас видеть то, чего мы якобы хотим. Алек убил его, слышишь? Это не по-настоящему...

Джейс поднял глаза, и его взгляд показался Алеку тяжелым, как удар. Джейс выглядел так, словно истекал кровью, однако, он определенно был невредим.

- Что ты видел? - спросил Алек. - Макса?

Джейс покачал головой. - Я ничего не видел.

- Все хорошо, несмотря на то, что ты видел, все уже хорошо, - сказала Клэри. Она наклонилась и прикоснулась к лицу Джейса. Это напомнило Алеку о пальцах Магнуса на его щеке во сне. О Магнусе, говорящем, что любит его. О Магнусе, которого могло уже не быть в живых.

- Я видела Себастьяна, - проговорила Клэри. - Я была в Идрисе. Дом Фэйрчайлдов по-прежнему был цел. Моя мама была с Люком, а я...Должна была быть свадьба, - она сглотнула. - У меня также была младшая сестра. Её назвали в честь Валентина. Он был героем. Себастьян тоже был там, но он был в порядке, он был нормальным. Он любил меня. Как настоящий брат.

- Все запутано, - сказал Саймон и подвинулся ближе к Изабель; теперь они стояли плечом к плечу. Джейс аккуратно потянулся к одной из кудряшек Клэри, давая ей обвиться вокруг своей руки. Алек вспомнил момент, когда впервые понял, что Джейс в нее влюблен: он наблюдал за своим парабатаем через комнату, смотрел, как тот следил за ее движениями. Вспомнил, как думал: она - все, что он видит.

-У нас всех есть мечты, - произнесла Клэри. - Но это ничего не значит. Помнишь, что я говорила? Мы останемся вместе.

Джейс поцеловал ее в лоб и встал, протягивая свою руку, через секунду Клэри взялась за нее и встала вслед за ним.

- Я ничего не видел, - сказал он мягко. - Хорошо?

Она заколебалась, абсолютно не веря его словам, но ей совершенно не хотелось настаивать на том, чтобы он рассказал, что видел. - Хорошо.

- Мне не хочется поднимать эту тему, - сказала Изабель. - Но кто-нибудь знает, как нам вернуться?

Алек подумал о своем длительном путешествии по пустынным холмам в поисках остальных, о том, как его глаза блуждали по горизонту. Он увидел, как его друзья побледнели и стали оглядываться.
- Я думаю, - сказал он, - что пути назад нет. Не отсюда, не по тоннелю. Я думаю, он закрылся за нами.

-Так, значит, это был путь в один конец, - сказала Клэри с лёгкой дрожью в голосе.

- Не обязательно, - сказал Саймон. - Мы должны добраться до Себастьяна - мы всегда знали это. И как только мы доберемся туда, Джейс может попробовать свой трюк с священным огнем, или что это - не в обиду…

- Я и не обиделся, - сказал Джейс, глядя в небо.

- И как только мы спасем пленников, - сказал Алек. - Магнус может помочь нам вернуться. Или мы можем выяснить, как у Себастьяна получается добираться туда и обратно. Это не может быть единственным путем.

- Как оптимистично, - сказала Изабель. - А что, если мы не сможем спасти пленников, или убить Себастьяна?

- Тогда он убьёт нас, - ответил Джейс. - И будет абсолютно неважно, знаем ли мы путь назад.

Клэри пожала плечами. - Тогда нам нужно найти его.

Джейс достал свое стило из кармана и снял браслет Себастьяна со своего запястья. Он взял его в руку, рисуя отслеживающую руну на задней поверхности своей руки. Прошла секунда, затем еще одна, на лице Джейса отразилось выражение высочайшей концентрации, а потом исчезло, как облако. Он поднял голову.

- Он недалеко, - сообщил он. - День, - может два - пути пешком.

Джейс надел браслет обратно на запястье. Алек внимательно на него посмотрел, а затем перевел взгляд на самого Джейса. «Если священных богов не склоню — преисподних воздвигну».

- Если я буду носить его, то точно не потеряю, - объяснил тот, и когда Алек ничего не ответил, пожал плечами и стал спускаться с холма. - Нам нужно двигаться, - крикнул он остальным через плечо. - У нас впереди длинный путь.

Дата добавления: 2015-10-13