Старомест

129. Высокая башня на острове Битвы (худ. Тед Несмит).

Любая история Простора будет неполной без взгляда на Старомест. Величайший и древнейший из городов, он и сейчас является самым богатым, самым большим и самым прекрасным во всем Вестеросе, пусть даже Королевская Гавань и затмила его по количеству населения.

Насколько Старомест на самом деле стар? Многие мейстеры задавались этим вопросом, но точного ответа мы не знаем: возникновение города покрыто патиной времени и окутано туманом легенд. По утверждениям некоторых невежественных септонов, город заложили сами Семеро. Другие заявляют, что на острове Битвы некогда гнездились драконы, пока первый из Хайтауэров не положил этому конец. Многие простолюдины верят, будто Высокая башня просто взяла и появилась в один прекрасный день сама по себе. Скорее всего, полная и подлинная история основания Староместа так и останется неведомой.

Впрочем, мы с уверенностью можем полагать, что в устье Медовой люди жили еще с Рассветной эпохи. Это подтверждают как древнейшие рунические записи, так и те немногие обрывочные сведения, что дошли до нас от мейстеров, живших среди Детей Леса. Один из них, мейстер Джелико, считает, что поселение в самом северном уголке залива Шепотов поначалу служило прибрежным рынком, где моряки из Валирии, Старого Гиса и с Летних островов пополняли запасы провизии, ремонтировали судна и торговали со Старшими народами. Пожалуй, это предположение не хуже любого другого.

Однако тайн по-прежнему немало. Каменистый остров, на котором стоит Высокая башня, даже в самых древних записях зовется островом Битвы, но почему? Что это была за битва? Когда она произошла? Между какими лордами, королями, народами? Об этом, как правило, молчат даже певцы.

Еще большей загадкой для ученых мужей и историков является огромная квадратная крепость из черного камня, возвышающаяся над островом. Мы знаем наверняка, что это потрясающее сооружение на тысячи лет старше верхних ярусов, пусть даже на протяжении почти всей летописной истории оно всего лишь служило основанием и нижним уровнем Высокой башни.

Кто построил его? Когда? Зачем? Большинство мейстеров соглашаются с общеизвестным мнением, что крепость – валирийской работы, ибо ее массивные стены и запутанные внутренние помещения выполнены из цельного камня без единого намека на стыки, известь или отметины зубила. Постройки такого типа можно увидеть и в других местах, наиболее знаменитые из них – тракты Валирийской Республики и Черные стены, защищающие сердце Старого Волантиса. Как мы знаем, драконьи владыки Валирии владели искусством превращать камень в жидкость, используя пламя драконов. Размягченной породе придавались нужные очертания, а при застывании она становилась крепче железа, стали или гранита.

Если крепость действительно построили валирийцы, можно предположить, что повелители драконов прибыли в Вестерос за тысячи лет до постройки заставы на Драконьем Камне, задолго до прихода андалов и даже Первых людей. И если так, то явились ли они ради торговли? Быть может, они были рабовладельцами, что стремились заполучить великанов? Или желали научиться магии Детей Леса, с их древовидцами и чардревами? А может, у них была другая, более зловещая, цель?

Подобных вопросов довольно и поныне. До Рока Валирии мейстеры и архимейстеры часто отправлялись в Республику, пытаясь отыскать ответы, но успехов так и не снискали. Септон Барт заявлял, что валирийцы прибыли в Вестерос потому, что их жрецы предсказали, будто Рок Человеческий нагрянет из-за Узкого моря. Утверждение это можно с уверенностью считать вздором, как и многие другие, еще более причудливые, его убеждения и предположения.

Большую трудность представляют, но и более внимательного рассмотрения заслуживают доводы, выдвинутые теми, кто полагает, что первую крепость построили вовсе не валирийцы.

Литой черный камень, из которого она сделана, указывает на Валирию, а вот неброская, без всяких излишеств, архитектура – нет, ибо драконьи владыки обожали украшательство, придавая камню странные и вычурные очертания. Внутри крепости проложены узкие извилистые проходы без окон, напоминающие скорее туннели, а не залы. Потеряться в их бесконечных поворотах – легче легкого. Возможно, это лишь защитная мера, позволяющая сбить с толку противника, но, опять же, выглядят такие особенности очень не по-валирийски. Эти запутанные проходы навели архимейстера Квиллиона на мысль о том, что, возможно, крепость – творение строителей лабиринтов, загадочного исчезнувшего народа, следы которого можно найти в Лорате, на берегах Студеного моря. Предположение любопытное, но оно порождает больше вопросов, чем дает ответов.

Сто лет назад мейстер Терон предложил еще более причудливую догадку. Этот бастард с Железных островов заметил некое сходство между черным камнем старинной крепости и тем, что послужил материалом для Морского трона, на котором восседают главы дома Грейджоев, и чье древнее происхождение также окутано тайной. В своей довольно сырой рукописи под названием «Странный камень» Терон пишет, что и крепость, и трон могут быть творением странного и уродливого народа полулюдей, у которых в матерях – человеческие женщины, а в отцах – твари из соленых морских глубин. Эти бездняки, как называет их Терон, стали прообразом водяных из легенд, по его словам, а их жуткие отцы стоят за верой железнорожденных в Утонувшего бога.

«Странный камень» – редкая книга, притягивающая взор благодаря обилию подробных и несколько пугающих изображений. Текст же местами читается с огромным трудом: мейстер Терон был одаренным художником, но плохим писателем. В любом случае, этот трактат, не имеющий под собой никакой реальной основы, не стоит воспринимать всерьез. И, таким образом, мы возвращаемся к началу и вынуждены признать, что происхождение Староместа, острова Битвы и его крепости навсегда останется для нас загадкой.

Неведома нам и судьба ее строителей, кем бы они ни были, как и причины, по которым они покинули крепость. Но с определенной уверенностью можно сказать, что остров Битвы и его громадная твердыня перешли во владение предков дома Хайтауэров. Были ли они Первыми людьми, как считает сегодня большинство ученых мужей? Или, возможно, потомками мореходов и торговцев, что поселились в северном углу залива Шепотов в еще более древние времена, прежде Первых людей? Этого нам знать не дано.

На страницах истории Хайтауэры сразу предстают королями, правящими Староместом с острова Битвы. Согласно хроникам, первая «высокая башня^[65]» была деревянной и возвышалась на пятьдесят футов над древней крепостью, служившей ей основанием. Ни она, ни более высокие бревенчатые башни следующих столетий не были жилыми: они лишь служили маяками и были построены, чтобы освещать путь торговым судам в окутанных туманами водах залива Шепотов. Жили же первые Хайтауэры внизу, среди мрачных чертогов, залов и покоев из странного камня. Только с постройкой пятой по счету Высокой башни, и первой, выполненной целиком из камня, она стала жилищем, достойным великого дома. Говорят, башня возвышалась на двести футов над гаванью. Кто-то считает, что ее воздвигли по замыслу Брандона Строителя, по утверждению других – его сына, тоже Брандона. Короля же, заказавшего башню и заплатившего за ее возведение, помнят как Утора Высокобашенного.

С тех пор его потомки, ставшие королями, тысячи лет правили Староместом и землями вдоль Медовой. В их растущий город прибывали торговцы со всего мира. По мере того, как Старомест становился все богаче и могущественнее, соседние лорды и царьки все с большим вожделением взирали на его сокровища; до заморских разбойников и пиратов также дошла молва о великолепии города. За одно столетие Старомест захватывали и разоряли трижды. Первым грабителем стал дорнийский король Сэмвелл Дейн Звездный Огонь; вторым – Куоред Жестокий со своими железнорожденными; третьим – Джайлс I Гарденер Несущий Горе, который, как рассказывают, продал в рабство три четверти населения города, но прорвать оборону Высокой башни так и не смог.

Поскольку частокола и рва для защиты города оказалось явно недостаточно, следующий король Высокой башни, Ото II, посвятил большую часть своего царствования возведению массивных каменных стен вокруг Староместа, на то время самых высоких и толстых во всем Вестеросе. Пишут, что это начинание разорило город на три поколения вперед, но стены получились столь мощными, что в будущем налетчикам и завоевателям пришлось искать наживы в другом месте. Те же, кто все-таки пробовали напасть на Старомест, уходили ни с чем.

Присоединить правящий дом к королевству Простора помогла не война, а долгие переговоры и брачные союзы. Когда Гарланд II Гарденер взял в жены дочь Лаймонда Морского Льва, отдав тому руку собственной, Хайтауэры стали знаменосцами Хайгардена. Из богатых, хотя и сравнительно мелких королей, они превратились в величайших лордов Простора. (Старомест последним из древних государств преклонил колено перед Хайгарденом. Чуть раньше последний король Арбора сгинул в море, что позволило его кузену, королю Мерину III Гарденеру, присоединить остров к своим владениям).

Согласно брачному договору, Гарденеры, кроме прочего, обязались защищать город от нападения с суши, что позволило лорду Лаймонду целиком посвятить себя «великой цели» – судостроению и покорению морских просторов. К концу его правления ни один из лордов или королей Вестероса не мог соперничать с домом Хайтауэров на море. И сегодня огромная статуя Лаймонда Хайтауэра, взирающего на залив Шепотов, возвышается над гаванью Староместа. Последнего короля Хайтауэра до сих пор помнят как Морского Льва.

Потомки лорда Лаймонда разделяли его воззрения. За редкими исключениями, их мало интересовали чужие сады. Они предпочитали возделывать собственные, избегая ввязываться в бесконечные свары местных царьков, а позднее – и Семи Королевств. «Хайгарден защищает наш тыл, – высказался однажды лорд Джереми Хайтауэр, – поэтому мы вольны устремлять свой взор вдаль, к морю и далеким землям». И лорд Джереми, именно что устремив взор к морю и построив еще больше кораблей для защиты торговых путей, удвоил богатства города. Его сын, Джейсон, удвоил их снова. Также он перестроил Высокую башню, сделав ее выше еще на сто футов.

Когда пришли андалы, Хайтауэры стали одними из первых лордов Вестероса, радушно их принявшими. «Войны мешают торговле», – заявил лорд Дориан Хайтауэр, оставляя супругу и мать своих детей, с которой прожил двадцать лет, чтобы жениться на андальской принцессе. Его внук, лорд Дамон Праведный, первым принял Святую Веру. Чтобы почтить Новых богов, он построил в Староместе первую септу и еще шесть в других уголках своих владений. После того, как Дамон скоропостижно скончался, мучаясь животом, септон Роубсон стал регентом его новорожденного сына. Следующие двадцать лет он был правителем Староместа во всем, кроме титула, а впоследствии – первым верховным септоном. Когда Роубсон умер, лорд Тристон Хайтауэр (юноша, которого тот вырастил и выучил) возвел в его честь Звездную септу.

В более поздние столетия Старомест стал неоспоримым средоточием Святой Веры всего Вестероса. В отделанных темным мрамором залах Звездной септы один верховный септон за другим надевал хрустальную корону (первая из которых была даром Святой Вере от лорда Барриса, сына лорда Тристона), чтобы служить Гласом Семерых на земле, повелевать Святым воинством и сердцами всех верующих от Дорна до Перешейка. Старомест стал для них священным городом, и многие набожные мужчины и женщины отправлялись туда, чтобы помолиться у алтарей, в септах и других святых местах города. Без сомнения, отчасти именно узы, которыми связали себя с Семерыми Хайтауэры, зачастую позволяли им оставаться в стороне от бесчисленных войн дома Гарденеров.

Под защитой Хайтауэров и массивных городских стен в Староместе процветала не только Святая Вера. За тысячи лет до того, как открылись двери первой септы, город стал обителью Цитадели, куда мальчики и молодые парни со всего Вестероса приходили учиться и ковать мейстерскую цепь. Более великого храма знаний не найти во всем мире.

Происхождение Цитадели почти так же таинственно, как и самой Высокой башни. Большинство приписывает ее основание второму сыну Утора Высокобашенного, принцу Перемору Скрюченному. Этот болезненный мальчик родился с кривой спиной и иссохшей рукой и почти всю свою короткую жизнь был прикован к постели, но его любопытство к миру за окном не знало границ. И Перемор обратился к мудрецам, учителям, жрецам, лекарям, певцам, а также к некоторым чародеям, алхимикам и колдунам. Рассказывают, будто для принца не было ничего слаще споров этих книжников. Когда Перемор умер, его брат, король Урригон, даровал большой кусок земли на берегу Медовой «питомцам Перемора», чтобы те могли осесть там и продолжить учение, преподавание и поиски истины. Что они и сделали.

Ко времени Завоевания Эйгона, Старомест, безусловно, был величайшим городом Вестероса – самым большим, богатым и населенным, оплотом наук и веры. И все же он мог бы разделить участь Харренхолла, если бы не тесные узы между Высокой башней и Звездной септой – именно верховный септон убедил лорда Манфреда Хайтауэра не оказывать сопротивления Эйгону Таргариену и его драконам, а напротив, открыть ворота Завоевателю и присягнуть ему на верность.

Предотвращенная было война все же разгорелась поколение спустя, когда развернулась кровопролитная борьба между Святой Верой и вторым сыном Завоевателя, королем Мейгором, метко прозванным Жестоким. В первые годы царствования этого короля должность верховного септона принадлежала родственнику Хайтауэров по браку^[66]. И его внезапную смерть в 44 году от З.Э. (случившуюся вскоре после того, как Мейгор, разъяренный тем, что его святейшество осудил поздние браки короля, пригрозил сжечь Звездную септу драконьим огнем) считают удачным совпадением, поскольку она позволила лорду Мартину Хайтауэру открыть ворота до того, как Балерион и Вхагар дали волю пламени.

Впрочем, неожиданная смерть верховного септона в 44 году от З.Э. вызвала немало подозрений, и об убийстве шепчутся вплоть до нынешних дней. Кое-кто верит, что его святейшество устранил собственный брат, сир Морган Хайтауэр, командующий Сынами Воина в Староместе (нельзя отрицать, что сир Морган был единственным из Сынов Воина, которого помиловал король Мейгор). Другие подозревают ходившую в девицах тетку лорда Мартина [67], леди Патрису Хайтауэр, но все их доводы, похоже, сводятся к тому, что яд – оружие женщин. Были даже предположения, что за смертью верховного септона могла стоять и Цитадель, но звучит это, в лучшем случае, надуманно.

Дата добавления: 2015-10-13