Горы - царство монаха

Ученик преподобного Иоанна Зедазенского преподобный Зенон полетел, как сокол за добычей, к Кавказским горам, к тем племенам, которые отвергли проповедь святой Нины и затем бежали от меча царя Бакара¹⁶⁷ в дебри гор, унося с собой идолов, как будто скрываясь от лица Божьего в расселинах скал и во мраке ущелий. Опасности предостерегали его на каждом шагу. Тропинки, по которым взбирались туры и олени, спасаясь от охотников, и сходили вниз к водопою, часто кончались обрывом или отвесной скалой. На камнях дремали змеи, не боявшиеся шагов человека; снежные барсы, как стражи гор, подстерегали путника. Здесь еще водились одинокие разбойники, которые давали клятву демонам мстить людям, не щадить никого из встречных. Они убивали не ради одежды и денег, а чтобы кровью жертв умилостивить своих богов и духов гор. Зверь обычно нападает на человека, когда он голоден, а эти убийцы по обету никогда не насыщались человеческой кровью.

Для тех, кто родился в горах, этот суровый край - родной дом, где знаком каждый камень; для него краски неба, движение облаков понятны, как буквы раскрытой книги, а шум ветра, который то звучит как тихий шепот, то переходит в звериный вой и рев, слышится как голос, приносящий издали весть. Но для незнакомца горы, перерезанные ущельями и оврагами, кажутся лабиринтом, откуда нет пути. Он ищет следы тропинок, пробирается сквозь колючие заросли, повисает на руках над пропастью, ползет вверх, прижимаясь к ребрам скал и хватаясь за тощие кусты. А когда доберется до вершины, то, озираясь вокруг, нигде не видит дыма жилища, не слышит лая собак, а за этой горой высится другая, еще более высокая гора, а между ними - ущелье, наполненное мглой, как дымом, по дну которого течет река, как будто змея охраняет царский клад от вора, проникнувшего в чужие владения.

Преподобный Арсений Великий¹⁶⁸ говорил: «Если ты монах, то иди в горы».

Преподобный Зенон шел с посохом в руках и молитвой в сердце, где каждый шаг казался ступенью нерукотворной лестницы, ведущей к небесам. Он прерывал молитву только для пения псалмов Давида. Эхо повторяло его слова, как будто горы как хор пели вместе с ним священные гимны. Сам Кавказ в своей девственной красе похож на песню, воплощенную в скалы. Дикие звери не трогают пустынников, они ощущают благоухание, исходящее от их одежд, они чувствуют их беззлобие и повинуются силе молитвы. Говорят, что дикие звери не трогают младенцев, а подвижник это младенец по своей простоте. Иногда даже звери сопровождали подвижников, охраняя их от злых людей, и ложились у входа пещер, где жили отшельники, как бы желая принять от них благословение. Псалмопевец сказал: «Небеса поведают славу Божию»¹⁶⁹, а горы близки к небесам, они похожи на тень божественной славы, упавшей на землю.

Горы - это любовь пустынников и монахов. Здесь исчезает чувство времени: чем выше в горы, тем глубже ощущает душа дыхание вечности. Кажется, что покрытые снегами вершины гор разорвали покров времени и смотрят на землю из мира вечного, из царства безмолвия.

Все народы Кавказа сохранили предание о святом отшельнике Георгии¹⁷⁰, который жил в пещере у самой границы ледников, и свет из этой пещеры сиял по ночам, как свет звезды. Он совершал дивные чудеса, но после смерти камень скалы, сорвавшись вниз, закрыл его пещеру, и люди не знают, где находится его могила. Для преподобной Марии Египетской выкопал могилу лев, и старец Зосима¹⁷¹ пропел погребальные песнопения; а преподобного Георгия погребла скала, и песнопения пропели ангелы, когда вознесли его душу к Богу. Сколько безымянных отшельников нашли свою смерть в горах Кавказа, их тела покрыты, как саваном, снегами, их память хранит молчание гор. Небеса возвещают славу Божию, а задумчивые горы внемлют их речам.

Монах - странник на земле, но в пещерной кельи он находит свой покой. Монахи называли свою келью самыми нежными словами: возлюбленной невестой, отчим домом, преддверием рая. В горах нет роскошных растений и ярких цветов, но их заменяют, подобные радуге, прозрачные краски неба, пронизанные светом, как будто заря рассыпает по небосводу огненные розы, а вечерние зарницы собирают венок из багряных маков и тюльпанов.

Антоний Великий говорил: «Передо мной открытая книга: одна страница - это небо, другая - земля». Ночное небо, похожее на безбрежный океан, где за архипелагами звезд открываются взору другие архипелаги, это бесконечное пространство сверкающих огней, говорит душе о мудрости и могуществе Божества. Величественная картина ночи безмолвно учит богословию. Луна похожа на человеческую жизнь. Возникая на небе, как тонкий ободок света, похожий на серп, она постепенно становится все больше, как будто проходит фазы младенчества, детства и юности, и, наконец, достигает расцвета сил. Словно огненная ладья, окруженная светом как короной, она плывет по небосводу. Затем наступает время, подобно старости человека: луна становится все меньше и меньше, она похожа на сгорбленного старца и, наконец, исчезает в могиле ночи, чтобы затем родиться опять.

Луна - символ времени и перемены этого мира, где все, что родилось, должно умереть, что появилось на свет должно разрушиться и исчезнуть.

Ночь, открывающая бесконечные дали неба, учит богословию и размышлению над жизнью и смертью. Но свет звезд и луны холоден и мертв, как блеск льдинок от разбившегося ледника. Красота ночи может восхищать ум, приводить в изумление, но она не может согреть сердце, как не может дать жизнь земле.

Дневное небо лишено величия ночи. Это голубой океан, где только одно светило - солнце, и то его нельзя созерцать глазами. Этот океан то тих и прозрачен, то покрывается как пеной волн облаками. День - это образ молитвы. Молитва отличается от размышлений, где ум старается охватить множество предметов, он как бы растекается по огромному полю, а в молитве ум сосредоточен на Одном, но это Одно больше всей вселенной и больше того, что может помыслить о нем человек. В молитве ум стремится отрешиться от всего, чтобы остаться наедине с Богом. Свет солнца дает жизнь земле. Молитва дает жизнь сердцу, она пробуждает в нем любовь. Она не только светит издали, как звезды, но согревает душу своим теплом.

Облака, плывущие по небу, это тоже образ человеческих помыслов и представлений, тени этого мира, грезы, которые по временам обволакивают как бы туманом сердце и рассеивают свет молитвы.

Величественна картина грозы в горах. Небо кажется огромной чашей воды, которая наклоняется из стороны в сторону, и потоки льются через ее края на землю. Вспышки молний похожи на удары копий о доспехи и щиты гор. Пропасти перекликаются друг с другом протяжными голосами грома, а монах сидит в своей кельи, погруженный в молитву, и кажется ему, что он плывет в ковчеге, среди волн всемирного потопа. При свете молний струи дождя кажутся серебряной пряжей, соединившей небо с землей, а поломанные бурей стволы - всадниками, выбитыми из седла. Вековые деревья качаются, как тростник, как будто кланяются грозе, как победительнице, умоляя ее о пощаде; а на утро пение птиц возвещает о том, что ночная битва кончена, гроза прошла, и восходящее солнце осушит своими лучами капли дождя, как слезы с лица гор.

Какой добродетелью отличался особенно преподобный Зенон? В каноне святым отцам он назван «плодом сладкого послушания», это означает, что он находился в полном послушании своему учителю преподобному Иоанну, внимал ему как устам Христовым, запоминал каждое его слово, как бы выбивая буквы резцом на каменных скрижалях. На своих собратьев он смотрел как на своих владык, повиновался всем, считал себя ниже всех. Преподобный Симеон Столпник перед тем, как взойти на столп, видел сон: он роет землю для основания дома, а голос говорит - «рой еще глубже». Основанием духовной жизни преподобного Зенона было послушание, и из стебля послушания вырос дивный цветок подвижничества.

В Верхней Кахети преподобный основал Икалтойский монастырь, где был игуменом. Здесь он окончил свой земной путь. Здесь он пребывает как страж своей обители.

Икалто для Грузии является символом чистого православия. Здесь была создана Икалтойская Академия (ХI-ХII вв.), которая дала Грузии несгибаемых борцов за веру. Если знаменитая Гелатская Академия (XI-XII вв.) славилась своей ученостью, и современники сравнивали ее с Афинами, то Икалтойская Академия отличалась строгим монастырским духом, приверженностью к святоотеческому учению и тем, что мы назвали бы созерцательным богословием. Если преподаватели Гелатской Академии старались использовать для христианской науки арсенал эллинистической философии, очистив ее, как очищают золотую руду, то наставники Икалто стремились очистить сердца своих учеников и сделать богословие - боговидением.

Духовным отцом царя Давида Строителя и главным деятелем поместного Руисо-Урбнийского Собора¹⁷² был настоятель Икалтойского монастыря преподобный Арсений¹⁷³, по духу преемник и сын преподобного Зенона. Здесь мы видим золотую цепь, протянувшуюся от Зедазени к Икалто.

Послушание рождает смирение, смирение - подвижничество, подвижничество - богословие не только ума, но и сердца. В древнегрузинской традиции духовные школы и академии основывались при монастырях. Студенты присутствовали на всех монастырских службах, участвовали в монастырских работах и на само учение смотрели как на духовное послушание. Святые отцы сказали: «Кто истинно молится - тот богослов, а кто богослов - тот истинно молятся».

Богословие - это слово о Боге, которое просвещает ум, а молитва - это слово к Богу, которое соединяет человека со своим Творцом. Икалтойская Академия была светильником Грузии, зажженным от гробницы преподобного Зенона.

Примечания:

¹⁶⁷ Бакар - преемник святого царя Мириана († 342). Царствовал в 342-364 гг., продолжал распространение христианства в горной части страны. При нем с греческого языка на грузинский были переведены многие богослужебные книги, основана Цилканская епархия.

¹⁶⁸ Память преподобного Арсения Великого († 449-450) - 8 (21) мая.

¹⁶⁹ Пс.18,2.

¹⁷⁰ Время жизни отшельника Георгия точно не известно.

¹⁷¹ Преподобная Мария Египетская († VI в.; память 1 (14) апреля) была в молодости блудницей. Присоединившись к паломникам, шедшим в Иерусалим, обратилась к вере и прожила 47 лет в покаянии, в пустыне Иорданской.

Авва Зосима Палестинский, отшельник († VI в.; память 4 (17) апреля) подвизался в монастыре в Кесарии 53 года, с са­мого детства, затем, как указал ему Ангел Господень, пере­шел в Иорданский монастырь. Подвизаясь в Иорданской пустыне, повстречал преподобную Марию Египетскую, испо­ведал и причастил ее перед смертью, похоронил в пустыне, как указала подвижница. Возвратившись в монастырь, авва Зосима рассказал о том, что видел и слышал. Сам подвижник продолжил подвизаться в обители Иорданской, где и скончался в возрасте около ста лет.

¹⁷² Поместный Руисо-Урбнийский Собор - был созван по инициативе святого благоверного царя Давида Строителя 1103 г.; проходил на поле между двумя городами - Руиси Урбниси. Постановления этого Собора сохранились, они касаются упорядочения внутренней жизни Церкви и поднятие нравов священства и народа.

¹⁷³ Память преподобного Арсения Икалтойского († 127) 6 (19) февраля.

Дата добавления: 2015-10-13