Глава 4 ПОХИЩЕНИЕ

По статистике пятница — один из самых крими­ногенных дней, после понедельника и вторника, особенно в делах похищения людей. И это неудивительно. Ведь пятница — завершение рабочей неде­ли. Люди чисто механически занимаются повсед­невными делами, их сознание уже заполнено мечта­ми об отдыхе. В накопившейся недельной усталости у человека притупляется чувство осторожности.

Андрей расхаживал по офису взад и вперед, ожи­дал приезда Макса. Он тоже очень устал за эту неде­лю. Нет, не от работы (такое и представить невоз­можно!), а от безделья. Безделье — это еще хуже, чем тяжелая физическая работа. Физическая работа, по крайней мере, хоть дурь из головы вышибает. Че­ловек так навкалывается, что ни о чем потом думать не хочет, лишь бы доползти до постели. Совсем дру­гое дело — безделье. Оно создает благоприятные ус­ловия для проникновения в голову самых отврати­тельных, гадких и подлых мыслей, которые посте­пенно отравляют своими грязными миазмами не только тело, но и психику, превращая абсолютно здорового человека в неизлечимо больного зануду. Не зря же во многих передовых странах мира психи­чески больных людей лечат древним испытанным способом — трудотерапией.

У Андрея осталась небольшая бумажная работен­ка, которую он собирался сделать еще в понедель­ник. Но какая лень была ее делать, особенно сейчас, в пятницу! Поэтому он, недолго думая, снова отло­жил ее до следующего понедельника. «В крайнем случае, Макс за меня сделает», — подумал он. Вооб­ще в последнее время Макс за него много кое-чего делал. Но Андрею это даже нравилось. Он же по до­кументам был директор, а Макс вроде как «подчи­ненный», хоть и имел свой спортивный клуб.

Андрей ходил по офису, вымеряя шагами пло­щадь пола, от скуки не зная, куда себя деть. Задень он уже четыре раза пил кофе, посмотрел видик. По­болтал по телефону, а Макса, уехавшего закупать товар в соседнюю область, все не было и не было. Сколько же можно ждать «Его Величеству в звании трижды высочайшего Высочества»?! Андрей стал мысленно произносить Максу «нагоняй», незамет­но для себя переходя в оскорбительную тональ­ность. Гнев, подстегиваемый бездельем, охватывал директора все больше и больше. И чем глубже Анд­рей погружался в собственное «эфирное» дерьмо, тем больше в нем появлялось какой-то «зловонной» обиды, зависти и собственного напыщенного эго­центризма.

Пребывая в таком состоянии, он еле дождался четырех часов, которые, по его собственным мер­кам, означали конец рабочего дня директора фирмы «Кассандра». Ругая про себя Макса последними словами, он стал собираться домой, нагрубив напос­ледок ни за что ни про что девушке-секретарю. Ан­дрей и сам не понял, отчего у него сегодня такое паршивое настроение. В голове была «каша» из пус­тяковых обид, которая выплескивалась через край, словно в сказке о волшебном горшочке. Сознание застилала злость, недовольство жизнью и нехваткой денег на все возрастающие потребности.

Он сел в «Ауди» и поехал домой. Припарковал в гараже машину, нервно захлопнув железную дверь гаража. Проклиная в мыслях все на свете, Андрей пошел в сторону дома. Но не успел он выйти из пе­реулка гаражей, как почувствовал, что сзади тихо подъезжает какая-то машина.- Обернуться директор не успел. Удар по голове резко остановил потоки бу­шующих мыслей и погрузил «большого начальника» в полную темноту.

Очнулся Андрей в неудобном положении. Он ле­жал связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту. На голове у него был вонючий грязный мешок, про­питанный запахом гнилых овощей. Его трясло. Сверху чувствовался тяжелый груз. Ничего не понимая, Андрей попытался пошевелиться. Но тут же «груз» ожил, отвесив ему с разных сторон несколько пинков и ударов. Здесь до директора дошло, что лежит он на дне салона движущейся машины, а сверху на нем на­ходятся три пары чьих-то ног. В один миг им овладе­ла настоящая паника. «Кто? За что? Что я такого сде­лал?» — мелькали одна задругой трусливые мыслиш­ки. Неизвестность порождала в нем ужас и огромный животный страх за свою жизнь. Еще несколько минут назад от пустяковой накопившейся злости он про­клинал свою жизнь, а сейчас просто трясся от одной мысли ее потерять. Вот коварная злодейка Судьба, как подшучивает, плутовка, над такими своими «рес­пектабельными» подданными!

От накопившего отчаяния Андрей, задыхаясь в невыносимой вони сжатого пространства, стал усиленно барахтаться, как мелкий грызун, пытаю­щийся выкарабкаться из захлопнувшейся мышелов­ки. Но его строптивую спесь быстро поубавили три пары ног и рук, оглушив его со всех сторон сокру­шительными побоями. Причем, закончив поучи­тельную процедуру, кто-то угрожающе-зловеще прикрикнул:

— Будешь рыпаться, прирежем, как свинью!

Не столько от побоев, сколько от внушающей ужас фразы, потрясающе подействовавшей на его слабую психику, Андрей вяло сник. Слезы покати­лись градом, смешиваясь с соплями. И вся эта мок­рота вместе с грязью мешка размазалась черной склизкой смесью на холеном лице директора фирмы «Кассандра». Похоже, трагические пророчества до­чери Приама, в честь которой была так беспечно на­звана Андреем фирма, стали сбываться.

Когда машина остановилась, его выволокли из нее и повели, как барана, периодически отвешивая удары, Спотыкаясь о куски кирпича и камни, Анд­рей то подвывал, то тихо скулил от боли и униже­ния. Наконец его бросили на холодный бетонный пол и стали беспощадно бить ногами, не утруждая себя лишними объяснениями. Из всех слов и матов, которые услышал Андрей от своих врагов, он понял, что оказался для них самым худшим человеком на свете. Но почему именно он, ему никто не удосу­жился объяснить.

Слова сопровождались сильными ударами куда попало: в спину, голову, живот, как будто перед ни­ми лежал не живой человек, а бездушное чучело. Андрей изнывал от жгучих ударов. Все тело горело, а сознание устойчиво фиксировало одну непрерыв­ную, нестерпимую боль. Боль, боль, боль и ничего, кроме этой нескончаемой боли... Вот где пожале­ешь, что в свое время безбожно халтурил, когда другие ребята на Сэнсэевых тренировках нараба­тывали особые упражнения по регулированию сво­его болевого порога, изучая боевой стиль школы «Катэдо».

Когда Андрей вновь пришел в себя, вокруг него уже никого не было. Лишь тишина и темнота. Как быстро меняются ценности у человека, находящего­ся под тяжелым прессом физического и психологи­ческого насилия... Раньше Андрей радовался только тогда, когда получал деньги. Сейчас же был рад про­сто тому, что его оставили в покое. Он радовался да­же бетонному холодному полу, который хоть как-то снимал жар избитого тела. И главная радость состо­яла в том, что он был еще жив.

Подобное чувство позитивного настроя, вероят­но, на минутку приходит ко всем, кто оказывается в экстремальных условиях. Но только сильные лич­ности способны его сохранить и укрепить. Слабые же быстро его теряют, потому что в разуме снова воцаряется знакомый, бывалый предводитель всей смуты в жизни — Паника... Паника охватила плот­ным кольцом мысли Андрея, а воображение зашка­ливало в невероятных трагических концовках: как Андрея будут убивать, как он тут сгинет и его никто не найдет, как его мертвое тело по частям будут по­едать отвратительные крысы... И вместо того, чтобы собраться с мыслями, как настоящий мужчина, Ан­дрей расплакался, словно малое дитя, пораженное страхом собственного воображения.

* * *

По дороге назад у Макса серьезно сломалась ма­шина, на починку которой ушло добрых четыре ча­са. Поэтому когда он весь в мыле вбежал в офис, было уже начало седьмого. На столе лежала запис­ка от секретаря и кассета. В записке говорилось о том, что какой-то мальчик принес эту кассету в конце рабочего дня и сказал, чтобы ее передали «лично начальникам». Прочитав записку, Макс особого значения ей не придал. Внизу стояли рабо­чие и машина с товаром. Требовалось его срочно разгрузить, пересчитать и перенести в подсобку офиса, называемого складом. А потом вновь све­риться с накладными.

Когда основная работа была сделана, Макс взял­ся перепроверять свою «бухгалтерию», сверяясь с количеством товара. В приемной зазвонил теле­фон. Макс вздохнул, в очередной раз сбившись со счета, и нехотя пошел к телефону.

— Привет! — раздался в трубке голос Сэнсэя.

— О, привет! — оживился Макс.

Звонок шефа его обрадовал. Макс по-своему ува­жал Сэнсэя. Для него это был человек, с которым можно не только посоветоваться, но которому мож­но даже иногда поплакаться втихаря «в жилетку» о жизни «тяжкой, делами насущной». Правда, Макс, человек сильный, делал это нечасто. Шеф периоди­чески звонил на фирму.

— Как дела?

— Взахлеб! Представляешь, сегодня ездил за то­варом и, как назло, на трассе...

Дальше Макс в подробностях стал рассказывать о том, как его подвел движок, как он его пытался чи­нить, и сколько сил и энтузиазма у него ушло, чтобы вновь завести машину.

— Приезжаю, думаю, хоть Андрей поможет, а его уже след давно простыл. А тут еще какая-то кассета «для начальников»...

— Какая кассета? — насторожился Сэнсэй.

— Ну, магнитофонная. Я еще ее не слушал. Но Лида написала в записке, что ее какой-то ма­лолетка принес, просил передать «лично началь­никам»... Да, наверное, наши прикалываются, чертяки!

— А ну, включи ее!

— Сейчас.

Макс принес к телефону магнитофон, вставил кассету и сделал звук погромче. На кассете послы­шалось шебуршанье, какие-то неясные звуки, кто-то сильно просморкался и прочистил голос. По­слышался отдаленный смех. Затем пошла невнят­ная речь какого-то уличного парнишки о том, что директор фирмы похищен, что похитители требуют пятьдесят тысяч долларов в качестве выкупа. И це­лая тирада на полкассеты о том, что случится с ди­ректором, если выкупа не будет. В конце было ска­зано, чтобы фирма готовила деньги и в милицию не обращалась, иначе не увидит директора живым. И чтобы через три дня ждала их звонка с собранной суммой. Макс даже слегка опешил, но потом улыб­нулся— Ты слышал?! Ерунда какая-то... Точно, наши пацаны замолаживаются. Ну и шуточки у них в кон­це рабочей недели!

Макс немного расслабился, но серьезный голос Сэнсэя вновь заставил его сосредоточиться:

— А Андрей где?

— Не знаю. Меня сегодня целый день не было. Вчера я его видел... Да ну, бред какой-то... Да какой дурак будет Андрея красть, Да еще требовать за него пятьдесят тысяч?!

— Так, давай вот что сделаем... Сиди возле теле­фона. Никуда не уходи. Я тебе через пятнадцать ми­нут перезвоню.

— Хорошо.

Макс положил трубку. Он все еще надеялся, что это глупый розыгрыш ребят. Немного посидев, он схватил трубку и набрал домашний номер Андрея.

— Алло, тетя Маша? Здравствуйте. Это Макс. А Андрей дома? Нет?.. С работы еще не пришел?..
Да нет, ничего не случилось. Наверное, где-то с ре­бятами ездит. Как приедет, пусть срочно в офис по­звонит или мне домой.

Затем Макс набрал еще несколько номеров зна­комых ребят. Но безрезультатно, Андрея нигде не оказалось. Еле дозвонившись через телефон соседей к секретарю, Макс выяснил все подробности и оза­даченно положил трубку. Похоже, это был не розыг­рыш. А значит, нужно срочно что-то делать, как-то выручать Андрея. «Где он сейчас? Может, ему требу­ется срочная помощь?» Нескончаемые вопросы один за другим кружились в голове Макса. У него с детства было глубоко развито чувство дружбы, братской взаимопомощи и солидарности. "И поэто­му когда кто-нибудь из тех, кого он считал своим другом, попадал в беду, Макс всегда внутренне очень переживал и старался помочь всем, чем мог. Хотя по его внешнему внушительному виду никто бы не догадался о его ранимости и отзывчивости. Вновь зазвонил телефон. Макс схватил трубку.

— Макс, это я, — прозвучал долгожданный голос Сэнсэя.

— Я звонил, но Андрея нигде нет, — Макс стал торопливо рассказывать все, что ему удалось узнать.

— Хорошо. Слушай внимательно. Сейчас к тебе подъедут люди, скажут, что от меня. Отдай им эту кассету. Понял?

— Да. А потом?

— А потом спокойно езжай домой. Я сам во всем разберусь. Если что, утром позвоню тебе домой.

— Понял.

Попрощавшись, Макс положил трубку. На серд­це у него немного полегчало. Раз Сэнсэй брался за дело, то о результатах можно не беспокоиться. Это­му он был неоднократно свидетелем.

Дата добавления: 2015-10-13