Да ну. что же в нём хорошего-то? — скривился тот. — Только и того, что бессмертный. Но таким занудой быть бесконечно. уж лучше помереть смеясь.

Ну, ну...- хмыкнул Мяв, — не признал, выходит...

Кого? — удивился Петя. — Кощея, что ли?..

Себя, Петя, себя, — засмеялся Мяв, — в Кощее-то... И растаял.

У Пети даже рот от удивления отворился. Кучу слов хотелось сказать Мяву вдогонку, таких ... рыбацкой крепости ...

Вовремя глянул в « зеркало внутреннее, озёрное » — буруны по нему пошли.

Непорядок, — спохватился Петя, просмеивая волнение внутреннее.

Мяв-то просто так не приходит, — молвил сам себе погодя, — раз заявился, значит, резон, в его речах был. Вот какой только?..

Начнём-ка сызначала, — решил Петя.- А сызначала — это значит завсегда одно – Творец я, — не спеша, думу он думал, — то есть мир вокруг себя сам творю. Из себя же творю, из настроев своих, беспокойств суетных или, напротив, покоя и красы своей внутренней.

Красив Кощей? — спросил себя и даже плюнул, скривившись. — Как бы во сне ненароком красоту эту не увидеть... И кто его такого придумал...

Стоп, — сказал себе же Петя,- это как — кто?.. Я же и придумал... Мамочка родная!.. Ведь я ж и есть творец-то его...

Так, так... — растерянно мыслил он, продолжая. — Чем дальше в глаз, тем больше брёвен...

А что это значит?.. А одно лишь и значит: пока в Кощее я себя не признаю, не соглашусь, таким же придурком и он останется и во мне кощейское что-то сохранится, не исчезнет. А там, глядишь, когда-то и наружу выскочит...

Петя посидел ещё немного, вспоминая Кощея во всех мелочах, и вновь поежился внутренне, не хотелось признавать всё то, что в мыслях выстроилось.

А надо, — решился. Он вспомнил сизый бугристый носКощея с красными прожилками и, как в воду кинулся, — сказал вслух: -Это — я...

Это — я... — повторил, прислушиваясь к себе.

Это — я, …сказал уже увереннее.

Он представлял мутные глаза Кощеевы цвета непонятного, острые уши его волосатые, длинную, костлявую и сутулую фигуру и непрестанно повторял: « Это — Я ... и это — Я ... и это — Я ... И все вместе — Я ».

С каждым разом соглашаться становилось всё легче и легче ... В какой-то момент Петя ощутил внутреннее: « Хватит », — и как-то странно почуял себя ... Будто больше прежнего его стало. Словно расширился он за счёт Кощея, в себе его признав ...

Скрипнула дверь и на балкон вывалился сам Кощей Бессмертный. Бухнулся на скамью рядом и сидел так какое-то время молча. Петя глянул на него, а затем внутрь себя — «зеркало озёрное» не шелохнулось.

Я это... — с удовлетворением подтвердил себе Петя.

Он вновь покосился на Кощея. Тот сидел и, запрокинув голову, смотрел в голубое небо.

Когда я родился, — неожиданно сказал он, — я посмотрел на небо, но увидел только потолок...

Он молчал какое-то время, затем добавил:

И так в моей жизни было всегда... Сплошные потолки и стены... Сплошные запреты и обвинения... И каждый раз потом, как только хотел я небо бездонное в себе узреть, то видел лишь поеденный плесенью потолок...

Петя посмотрел на него удивлённо — что-то в Кощее стало другим, не говорил он такого прежде. Поддавшись внутреннему порыву и сам не зная почему, Петя стал вдруг рассказывать ему о внутреннем смехе.

Вначале Кощей досадливо отмахивался.

Дата добавления: 2015-08-21